Пока всевозможные интернет-эксперты злорадно квохчут о нашествии орд мигрантов на старушку-Европу, в России происходят не менее интересные процессы, которые почему-то не становятся достоянием общественности. Происходит это по той простой причине, что «на местах» об этом стараются замалчивать, и там нет отмороженных блогеров, которые бы протоколировали деяния пришельцев. Увы, история показывает, что замалчивать возможно только до поры до времени. Достаточно вспомнить Кондопогу, Бирюлево или патриархальный, украшенный маковками многочисленных церквей Арзамас на Нижегородчине. Тогда, после убийства русского парня Александра Слакаева в армянском кафе, консервативные и тяжелые на подъем арзамасцы вышли на улицу с требованиями убрать пришельцев с Кавказа из их города. Самое интересное, что тогда их поддержала власть. Кстати, тогда народные волнения обошлись почти бескровно. Увы, на Нижегородчине есть и обратные примеры, когда боязнь межнациональных проблем рано или поздно может привести к Русскому бунту. Который, как известно, бессмыслен и беспощаден. В связи с этим предлагаю читателям «Завтра» некоторые этнические опусы из моих журналистских разъездов.
Русификация шаурмы
Для начала еще немного о событиях в Арзамасе. Самое интересное, что никто из нижегородской журналистской братии почему-то не удосужился проследить, чем же там все закончилось? Да как обычно – ничем! Помнится, при местной администрации громогласно создали «совет» и «комиссию», куда русские девушки должны были жаловаться на приставания гостей с юга. Чем это ведомство более года занималось, никто не знает, – на сайте администрации никаких данных об этом нет. Тем временем в быту арзамасцев произошел своеобразный ребрендинг – многочисленные «шаурмятни» переименовались в «пирожки от бабули», «свежую выпечку» и «мясо в лаваше». На ассортимент этих торговых точек подобные метаморфозы никак не повлияли, – он остался тем же. Тем временем главы национальных диаспор жаловались на нетолерантность и требовали денег на «развитие межнациональных отношений». Кстати, это отдельная, почти мистическая и загадочная тема, о которой я расскажу в следующих статьях. Пока же обойдусь коротким заключением, что «на местах» никто толком не знает, что это такое. Кстати, убийцы Слакаева не так давно отправились за решетку, шаурма под видом пирогов вовсю продается, совет по межнациональным отношениям продолжает свою мифическую практику, а арзамасцы, поедая шаурму, судачат, что «когда начнется война», они поквитаются за все обиды.
Малограмотные пришельцы
Теперь самое время перейти к другим нижегородским реалиям. Есть такое удивительное место на Нижегородчине – Перевоз. Не менее патриархальный маленький городок-райцентр, вокруг которого немало интересного. Одни знаменитые Ичалковские пещеры чего стоят. И вот в «лихие 90-е» здесь обосновались езиды. Некоторые из них перебрались сюда еще раньше – где-то в 70-е годы прошлого века. Это были малограмотные крестьяне с Кавказа, где местное население их, мягко говоря, недолюбливало. Вот они и подались в среднюю полосу России. Тогда правозащитники вопили, что коварные участковые всячески мешают адаптации езидов на новом месте. В первую очередь – требуют мзду за регистрацию. Прошло всего-то два десятка лет, и перевозцы начали поговаривать, что тогда взяточникам-участковым нужно было дать неограниченные полномочия – глядишь, меньше бы пришельцев обосновалось на их земле. Мне неоднократно приходилось бывать в Перевозе по журналистской работе, и каждый раз я слышал подобные разговоры. В первую очередь, что те прибрали себе разваливающееся сельское хозяйство и местный бизнес, понастроили кафе, рестораны и магазины, и живут гораздо лучше аборигенов. Мало того, даже местный прокурор выложил на сайте прокуратуры информацию об очередном заседании, где разбирались жалобы местного населения на езидов. Если кому взбредет в голову мониторить новости из Перевоза, то исследователь столкнется с интересной тенденцией. Где-то раз в год, а то и чаще власть устраивает подобные заседания, на которых призывает езидов к всевозможным «соблюдениям»: гигиены, санитарных норм, противопожарного законодательства, налоговой отчетности и т.д.
Кстати, про сельское хозяйство. По данным 2011 года, четверть районного поголовья крупного рогатого скота содержится в хозяйствах езидов. Также на их долю приходится треть производимого молока. Хозяйства езидов получают немалую государственную помощь на развитие, что также вызывает зависть, а то и открытую ненависть местных аграриев. Еще зависть у местных вызывают монументальные захоронения изидов, более напоминающие могилы уголовных авторитетов конца прошлого века. Даже не могилы – целые мавзолеи! Кстати, есть даже научные работы, где досконально рассказывается о загробно-бытовой жизни этого удивительного народа, с представителями которого мне приходилось сталкиваться. Посему расскажу читателям «Завтра» удивительную историю, которая произошла со мною в прошлом году.
Баварское и нижегородское
Эта история крайне масштабна и геополитична для узких рамок провинциальной журналистики. Итак, год назад мне пришлось побывать в Мюнхене. Тогда министр внутренних дел Германии бесконечно жаловался, что из-за пришельцев-курдов кривая преступности растет по всем показателям. А местных бюргеров обуяла неслыханная зависть, на которую были вполне оправданные причины. Дело в том, что многодетные беженцы с ходу получали внушительные льготы, за которые трудолюбивые немцы должны были вкалывать всю жизнь. Беженцы получали дома, всевозможные бесплатные услуги, а на получаемые пособия могли жить не то чтобы ни в чем не нуждаясь, а просто шикуя. Например, одеваться в элитных бутиках. Когда мы с женой вошли в один из них, моя супруга поведала, что наших доходов хватит разве что ей на трусики. И тут же две характерной восточной внешности дамочки в платках набивали кошелки дорогущими нарядами. Для такой роскошной жизни достаточно было наплодить с десяток детей, что для пришельцев труда не составляет. И работать не надо, взрослые ходят по бутикам за счет детских пособий. Тогда на взывания немецкого министра никто не обратил внимания. Теперь же при упоминании Мюнхена в новостной ленте всплывают сотни новостей о «подвигах» мигрантов. В ста процентах случаев – негативных новостей.
А тогда я вернулся в родной Нижний Новгород и с ходу получил сообщение, что представители курдов и езидов выйдут на какой-то митинг, чтобы бороться за права курдов и езидов во все мире. Я поневоле вспомнил немецкие и перевозские реалии и тут же написал статью, в которой изложил все вышесказанное. После чего отбыл на заседание ООН в Женеву. И первое что я там обнаружил – многочисленную наглядную агитацию на тему дискриминации курдов. У здания ООН их был целый палаточный табор, украшенный всевозможными воззваниями. Дальше – больше. Из Женевы я отбыл в Страсбург, в Европарламент. И первое, что увидел – такой же табор в поддержку курдов. На его фоне скромная палатка по сбору помощи воюющему и голодающему Донбассу просто терялась. Я спрашивал европейских парламентариев о причинах курдской истерии, а они в ответ пожимали плечами и переводили разговор на свободу волеизъявлений. Европейцы относились к протестующим как к телешоу, с тем же успехом можно было организовать пикет против дискриминации карликов или тележек из супермаркета. И если кто-то думает, что сейчас европейцы возвращают колониальный долг, сильно ошибается, – это продолжение шоу, которое вполне вероятно закончится печально для его зрителей.
«Почему не взял ствол?!»
Когда же я вновь вернулся в родной город, меня ждал новый сюрприз. Выяснилось, что езидские крестьяне-рестораторы читают газеты, и моя статья им очень не понравилась. В редакцию, в которой я тогда работал, явился молодой человек восточной внешности и с массивной золотой цепью. Свои мысли и пожелания златоносец изложить внятно не смог. Из его сумбурной речи один сотрудник редакции сделал вывод, что меня приглашают в гости, а другой – что на бандитскую разборку. Поскольку мое становление личности пришлось на «веселые 90-е», то меня устраивали оба варианта. Посему через пару дней мы с напарником-фотографом беззаботно отправились в Перевоз. Там нас встретил молодой езид на джипе БМВ и препроводил нас к пожилому езиду на джипе Тойота. Параллельно мы встретили еще несколько езидов на джипах других марок. На фоне стареньких автомобилей местного населения езиды смотрелись как гангстеры из всё тех же «веселых 90-х». Таковыми они и оказались. Все они не пожелали представиться, и в ходе разговора выяснилось, что главного пожилого езида с синими зоновскими наколками на кистях зовут Князь. Что хотел от нас Князь и его сподвижники, так и осталось загадкой. Наше общение проходило в принадлежащем им ресторане. Увы, опробовать местных деликатесов нам не предложили. Даже чаю не налили. Вот вам и хваленое восточное гостеприимство… Разговаривали с нами по-хамски, и ни о каком диалоге культур речи быть не могло. Со стороны это больше напоминало банальный «наезд» или прелюдию к отбиранию мелочи в школьном туалете. Увы, выбившиеся в буквальном смысле «из грязи в Князи» крестьяне не знали, что имеют дело с мужиками, работавшими в горячих точках, не раз ходившими по самому краю между жизнью и смертью и на которых шпанские «понты» не действуют, а страх за свою шкуру давно атрофировался. В результате мы расслабились и наслаждались прекрасным зрелищем, которое никогда не увидит кабинетный ученый-культуролог. Или специалист по межнациональным отношениям, о которых, кстати, «приглашающая сторона» не имела никакого представления. Мало того, мне даже не смогли объяснить, кто в их диаспоре главный, и намерены ли они хоть как-то контактировать со СМИ, если уж они к нам обратились. В ответ я услышал настоящий поток сознания, не лишенный, однако, вполне рационального момента. Вкратце позиция езидов выглядела так: «Мы к вам «в город» не суемся, посему и вы не суйтесь в наши дела. С какой стати я про них что-то пишу, они здесь хозяева и у них толерантость». Это совсем не характерное для русской глубинки слово резануло слух, и я спросил, что оно значит. Увы, ответа я не услышал, иначе бы обогатился еще на один перл в обширную коллекцию маразмов, которую я собираю во время разъездов по деревням и весям.
Тем временем езиды шумно общались между собой на своем языке и пытались выяснить, откуда я узнал, что ими местные жители недовольны. Уж не от местного ли прокурора, который упоминался в моей статье? То, что эта информация была опубликована на сайте государственного правоохранительного ведомства, вызвало недовольство. Как же так, совсем прокурор распоясался! Посему в сопровождении Князя мы отправились к прокурору. Вот тут-то и стало понятно, кто в районе хозяин! Я специально нашел в Интернете и распечатал амбициозным аграриям сообщение с сайта местной прокуратуры. Самостоятельно они этого сделать не смогли. Те гневно показали его прокурору, а тот, ни жив, ни мертв, лишь лепетал в ответ нечто несусветное. Еще больше его добило, что помимо езидов в его кабинете по-хозяйски вели себя наглые приезжие журналисты. Ведь для местечкового деятеля журналист – забитое существо, которое обязано максимально унижено обслуживать его персону наподобие официанта и публиковать всю ту ахинею, которую он несет в огромном количестве. А тут небритые мужики, да и еще приехавшие на скромном «Логане», что-то спрашивают, даже требуют и совсем не преклоняются перед властной персоной! В результате прокурор пролепетал, что «у нас тут толерантность», вызвав у нас с напарником приступ гомерического хохота. А когда я заявил, что по результатам этой поездки я буду писать статью, и она получается совсем не в их пользу, и прокурор, и «гостеприимные» езиды смотрели на нас крайне уныло. Для них так же было крайне непривычно, что пришельцы не испытывают перед их джипами и уголовными «понтами» никакого страха, да и вообще что-то делают без их спроса. Посмеявшись над произведенным эффектом, мы отбыли в обратный путь. Когда мы выехали из райцентра, мой умудренный жизнью напарник заметил, что «это какие-то бандюки, и надо было брать ствол». И долго удивлялся, почему же их местные «не завалили»...
Неутешительные выводы
Всю обратную дорогу мы предавались крайне грустным размышлениям «о судьбах родины». Мы не раз наблюдали человеческую забитость, и это стало для нас банальностью. Нам не было жалко ни прокурора, ни местных жителей – те сами выбрали свою судьбу. Сколько раз, выслушав очередную жалобу на езидов, я просил жалобщика представиться для публикации, но каждый раз слышал одну и ту же мантру: «Ты уедешь, а нам здесь жить!» Вот и живите, как хотите! А если судить более глобально, то поневоле возникают мысли, почему целый народ с интересной культурой и традициями представляют общественности какие-то криминальные проходимцы, которые, кстати, в буквальном смысле прибрали русскую землю. С другой стороны возникает вполне резонное умозаключение, что произошло это неспроста: если человек сам не будет беречь и обрабатывать свою землю, она достанется пришельцу. Что интересно, это были первые «пришельцы» в моей практике, которые в буквальном смысле осели на земле и даже разбогатели на ней. В отличие от тех, кто, прибыв в Россию, занимается привычной торговлей или в крайнем случае строительством. Увы, гастарбайтеры построят один дом и перейдут на другой объект, а чтобы возделывать землю, нужно осесть на ней с очень далеко идущими планами. Осесть навечно. Поэтому и криминальная составляющая здесь вполне объяснима, на фоне окружающего декаданса пассионарии-пришельцы не смогут выжить без преступлений. И их хамское поведение, и жалобы местного населения так же вполне понятны – это обычная борьба разных культур. Думается, что европейские бабушки на своих лавочках, так же как и российские блогеры судачат между собой, глядя на хамство и грязь от орд пришельцев. Только европейские бабушки видят это вживую, а наши блогеры – пока только онлайн.
По возвращении из Перевоза, я поведал об увиденном знакомому из министерства внутренней политики. Мой рассказ вызвал у него шок, и он заявил, что поднимет всех на уши и разберется. Позже до меня дошли слухи, что в Перевоз действительно ездили какие-то затрапезные тетушки из министерства. Их в отличие от нас угостили чаем и так же поговорили с ними «о толерантности». А потом появился соответствующий отчет, что в Перевозе все хорошо и межнациональные отношения процветают вместе с этой самой толерантностью. В принципе тоже ничего удивительного: вполне стандартная «работа на местах», которая, увы, может привести к тому, что мы видим в европейских новостях. Только эти пришельцы находятся уже совсем рядом. Точнее среди нас. Только по отчетам кабинетных деятелей, между нами царит толерантность. Чтобы разбавить этот унылый официоз в следующей статье я отойду от репортажного жанра и перенесу читателей «Завтра» в мир всевозможных заседаний и круглых столов по межнациональным и межконфессиональным отношениям, на которых я во множестве побывал в качестве эксперта и журналиста. И поделюсь такими откровениями, от которых станет не менее жутко, чем от самого кровавого репортажа из горячей точки. Также я поведаю о представителе народа езидов, который посвятил свою жизнь тому, чтобы этот официоз не был таким унылым и страшным. Так что до встречи!
