За кулисами англо-иракской войны 1941 года: Черчилль и Гитлер против Сталина

В современной научной литературе, посвященной англо-иракской войне 1941 г., сложилась парадоксальная ситуация. В период с начала 90-х гг. XX века и по настоящее время, когда стали открываться архивы и были рассекречены ранее неизвестные документы, практически не появилось принципиально новых работ по этой теме. Исключение составили малочисленные исследования, анализирующие ее отдельные аспекты. Но вместе с тем эта тема получила достаточно широкое освещение в работах предшествующего периода. Иначе говоря, в наши дни довольно большой пласт новых источников по истории англо-иракской войны остается невостребованным. Как следствие, степень изученности темы находится на уровне пятидесятилетней давности. На основе архивных документов и фактов, которые стали известны широкой научной общественности в последнее время*, рассмотрим под несколько другим углом феномен англо-иракской войны 1941 г.

*Впервые интерес к этой теме возник у автора после работы с документальными материалами Российского государственного военного архива. В его фондах удалось обнаружить большой комплекс документов Генерального штаба Красной Армии, связанных с оборонительными мероприятиями, проводимыми в связи с подготовкой английским и французским военным руководством в 1940–1941 гг. авиаудара по нефтепромысловым объектам советского Кавказа. К ним, в частности, относятся документы Топографического отделения Управления войсками Северо-Кавказского военного округа (фонд 25896), которые включают подробные топографические карты района Мосул-Киркук (78 листов), датированные 1940-м годом. Эти архивные материалы дают определенное пред-
ставление о позиции советского руководства в отношении Ирака в условиях военно-политического, дипломатического и информационного противостояния великих держав в начальный период Второй мировой войны.

В связи с этим нельзя не отметить, что ревизия отдельных событий Второй мировой войны – характерная черта сегодняшнего времени. И это не удивительно! Ведь история этой кровопролитной войны до сих пор хранит много неразгаданных тайн. По сей день остаётся большое число тем и вопросов, вокруг которых исследователи ведут острые споры, пытаясь доказать или опровергнуть те или иные теории, предлагая современные трактовки уже известных исторических событий. С введением в научный оборот новых архивных документов некоторые события того времени, которым прежде не придавалось должного значения, стали обретать большую историческую актуальность. В результате научной ревизии и пересмотру начали подвергаться и хорошо знакомые факты, получая порой неожиданное прочтение или совершенно новый смысл. К хорошо известным, но давно не пересматривавшимся событиям Второй мировой войны можно отнести и англо-иракскую войну 1941 г. Считается, что исторический сюжет этой войны занимает незначительное место и многими военными историками воспринимается как один из второстепенных эпизодов. Но, как представляется, эта тема еще ждет своего исследователя, который сможет дать окончательную объективную оценку её значимости. Имеющиеся работы не могут претендовать на полноту освещения всех вопросов, которые перед учеными ставит историческая наука, поскольку они были сделаны во времена, когда большая часть архивных источников по этой теме была засекречена. Необходимо отметить, что большинство существующих работ роднит один подход, в рамках которого причины и ход англо-иракской войны объясняются главным образом внутренними обстоятельствами политического развития Иракского Королевства, борьбой иракцев с английским колониализмом, временным усилением политического влияния нацистов в Ираке. Несмотря на вовлеченность в эти события одновременно трёх мировых держав – Англии, Германии и СССР – в литературе еще не возникало попыток рассматривать англо-иракскую войну, нацистский план «Барбаросса» и английскую операцию «Пайк» как звенья одной цепи, поместив их в более широкий контекст военно-политического противостояния трех держав на ближневосточном театре военных действий.

Большинство российских историков, например, объясняя мотивы внешнеполитического поведения Москвы накануне немецкого вторжения, как правило, не берут в расчет ближневосточный фактор. Между тем за кажущейся прозаичностью иракской эпопеи скрывалась сложная и многослойная военно-политическая интрига. Как свидетельствуют архивные документы, иракские события были составным элементом многоходовых стратегических комбинаций держав накануне нападения Германии на СССР. Так, в мае 1941 г. Великобритания готовилась к отражению нападения Красной Армии на Ирак. В свою очередь, советское руководство находилось в ожидании вторжения английских войск с территории Ирака и инициировало подготовительные меры оборонительно-наступательного характера на Кавказе. В то же время масло в огонь напряженных отношений между двумя державами подливал ловкий манипулятор – фашистская Германия, которая стремилась столкнуть Англию и СССР, пытаясь использовать для этого иракскую карту. Исследование событий в этом контексте, на наш взгляд, позволяет получить ответы на многие спорные вопросы. Почему Великобритания, находясь в состоянии войны с Германией, спокойно наблюдала за подготовкой нацистами «антианглийского» переворота в Ираке, не вмешиваясь в этот процесс, хотя могла остановить заговорщиков на любом этапе? Или почему А. Гитлер, будучи непосредственным заказчиком государственного переворота в Ираке, так и не оказал серьезной военной помощи иракской армии, выступившей против английских войск? Почему, наконец, иракские путчисты в самый ответственный момент запустили механизм самоликвидации созданного ими движения сопротивления?

Операция «Барбаросса»: иракский фактор

В 1940–1941 гг. германское руководство целиком сосредоточилось на подготовке к «Восточному походу». Для молниеносной и эффективной реализации своего завоевательного проекта оно проводило беспрецедентную кампанию по дезинформации советского руководства на всех уровнях, включая разведслужбы. В частности, штабом оперативного руководства вермахта был издан специальный указ от 15.02.1941 г. «О мероприятиях по дезинформации». Согласно этому документу, необходимо было делать все возможное, чтобы ввести Россию в заблуждение и убедить ее в том, что Германия сосредоточила все свои усилия на подготовке главного вторжения в Англию, в том числе через ее ближневосточные владения. В связи с этим в тогдашней иностранной прессе стала особо муссироваться информация о подготавливаемом Германией наступлении на «английский» Ирак с целью оккупации его нефтяных месторождений. На самом высоком межправительственном уровне Берлин инициировал секретные переговоры с Москвой о разграничении сфер влияния. В ходе этого процесса немецкая сторона пыталась убедить советское руководство в том, что СССР, в частности, «может извлечь большие выгоды при перераспределении территорий Британской империи путем экспансии в направлении Персидского залива и Аравийского моря». Одновременно с переговорами советскому руководству всячески внушалась мысль о том, что план «Барбаросса» – это крупнейший в истории войн отвлекающий маневр, который служит для маскировки последних приготовлений к вторжению в ближневосточные владения Британской империи. На этом основании нацисты вели переговоры с Кремлем о возможности пропуска германских войск через Украину и Кавказ для прохода на территорию Ирана и Ирака. Необходимо особо отметить, что в рамках плана «Барбаросса» важной задачей Германии было не только отвлечь внимание Москвы от военных приготовлений вермахта непосредственно у советских границ, но и попытаться спровоцировать войну между СССР и Англией на ближневосточном театре военных действий. Для этой цели Берлин умело дезинформировал каждую из сторон об их агрессивных намерениях друг против друга.

Так, в Лондон поступала информация о том, что Советский Союз вот-вот вторгнется в арабские владения Великобритании, а в Москву приходили данные немецкой разведки о том, что Англия планирует захватить советские кавказские нефтепромыслы. При этом в большей части сообщений подобного рода, так или иначе, фигурировал Ирак, на территории которого, кстати говоря, находились английские военные базы. В результате и СССР, и Великобритания в ходе подготовки к возможному военному конфликту друг с другом разработали военные операции, в которых Ираку отводилось важное военно-стратегическое значение. Ведь Ирак находился чуть более чем в трехстах километрах от советских южных границ. Еще одним элементом гитлеровской кампании по стравливанию СССР и Англии была подготовка восстаний, заговоров и государственных переворотов в некоторых ближневосточных странах, имевших важное военно-стратегическое значение для обеих держав. Эта стратегия, в частности, предполагала организацию восстания в Иране или в одной из арабских стран, которые находятся вблизи советских границ. Например, один из планов заключался в том, чтобы экстремистские приверженцы оси подняли восстание в Иране, что должно было привести к тому, что советские войска вошли бы в Иран с севера, а английская армия – с юга. В результате одновременное вторжение армий двух держав в Иран, за влияние на который они вели борьбу ещё с XIX века, неизбежно должно было привести к войне между ними. Аналогичный сценарий был подготовлен и для Ирака, предполагавший организацию в этой стране внутригосударственного переворота с участием пронацистских политиков, антианглийское вооруженное восстание, а также затягивание в англо-иракскую войну СССР, развязав тем самым англо-советский военный конфликт. В рамках своих установок Берлин, манипулируя антианглийскими настроениями в самом Ираке, с помощью их лидера Рашида Али аль-Гайлани, срежиссировал государственный переворот, антибританское национально-освободительное восстание, вылившееся в англо-иракскую тридцатидневную войну (01.05. – 31.05.41). При подготовке восстания, следуя немецким инструкциям, иракские путчисты активно пытались втянуть Москву в этот процесс, настойчиво обращаясь к ней за оказанием военной и дипломатической поддержки3. Нет сомнения в том, что, прося у Кремля помощи, Р. Гайлани действовал не самостоятельно, его плотно опекали немецкие союзники в лице аккредитованного с 1932 г. в Багдаде германского посланника и высокопоставленного сотрудника фашистского абвера генерала Артура Борга. Именно этот человек, действовавший также под именем «доктора Фрица Гроббы», по свидетельству многих исследователей, был первым неофициальным советником Р. Гайлани во многих его политических и дипломатических акциях. Примечательно, что в ходе переговоров с Москвой Рашид Гайлани использовал два дипломатических канала: немецкий и турецкий.

Иракская партия: защита Сталина против королевского гамбита Гитлера

Архивные документы и многочисленные факты говорят о том, что И. Сталин не разгадал коварный замысел А. Гитлера, поверил в его ближневосточные проекты и, будучи на тот момент в союзнических с ним отношениях, решил осторожно поддержать гитлеровскую инициативу в Ираке. В ходе советско-германских переговоров Кремль согласился с предложением Берлина «перераспределить территории Британской империи путем экспансии в направлении Персидского залива и Аравийского моря». В частности, 25 ноября 1940 г. В. М. Молотов сообщил в Берлин условия, на которых Советский Союз был готов принять проект 4 держав, но при одном условии, согласно которому очень важным для СССР будет считаться район к югу от Батума и Баку в направлении к Персидскому заливу. Очевидно, что в этой ситуации одним из главных факторов, повлиявших на согласие Москвы, была задача обеспечения безопасности южных границ своего государства в условиях подготовки Великобританией совместно с Францией бомбового удара с территории Ирака по кавказским нефтепромыслам. С подачи Берлина в Кремле знали об общих планах западных союзников относительно бомбардировки и оккупации нефтеносных районов Кавказа. В действительности И. Сталин до последней минуты не верил в возможность реального нападения Германии на СССР, считая, что Гитлер и его генералитет не такие дураки, чтобы воевать одновременно на два фронта. В то же время Сталин был абсолютно уверен в захватнических намерениях Англии в отношении СССР. Он неоднократно подчеркивал, что Англия требует себе Азербайджан, Баку –  нефть, Франция – Грузию. И это его убеждение имело под собой вполне реальное основание: в его памяти еще свежи были воспоминания об английской оккупации Кавказа. Москва дипломатически поддержала путчистов, признав законным новое правительство Ирака. Так, в октябре 1940 г. по инициативе вновь созданного коалиционного правительства Рашида аль-Гайлани в Анкаре начались секретные переговоры между Советским Союзом и Ираком об установлении дипотношений. Переговоры с перерывами продолжались восемь месяцев, в течение которых иракцы пытались торговаться и требовали от советского правительства опубликования письменной декларации о признании независимости некоторых арабских стран, в том числе и Ирака. В итоге Москва решила «дать добро», и 16 мая 1941 г. в Анкаре, в здании посольства СССР между советским послом в Турции А. С. Виноградовым и иракским послом Камилем аль-Гайлани (братом Рашида аль-Гайлани) состоялось подписание и обмен нотами по поводу установления дипломатических, консульских и торговых отношений между СССР и Королевством Ирак. В связи с этим стоит отметить, что еще за неделю до заключения официальных отношений с Ираком, 7 мая 1941 г., Постановлением Центрального Комитета ВКП(б) полномочным представителем СССР в Ираке был утвержден В. Я. Ерофеев – советник полпредства Союза ССР в Турции. В пользу того, что решение Москвы об установлении дипотношений было результатом не сочувствия иракским путчистам, а желанием поддержать союзнический Берлин, говорит тот факт, что в Москве Рашида аль-Гайлани не любили. Судя по документам РГАСПИ, с 30-х гг. этот человек находился в черном списке Кремля иракских деятелей, которые проводили политику подавления коммунистического и демократического движения в Ираке. Р. аль-Гайлани борьбой с коммунизмом и преследованием членов иракской компартии. В 1935 г. он занял пост министра внутренних дел, в результате чего иракская компартия, которую Москва усердно пыталась создать на протяжении многих лет, была почти полностью разгромлена: многие рядовые партийцы и большинство членов ЦК были арестованы. Но, не смотря даже на эти факты, Кремль признал правительство Р. аль-Гайлани в мае 1941 г. Одновременно с этим Иосиф Сталин начал проводить военные приготовления для возможного участия в военных действиях на ближневосточном театре Второй мировой войны.

Еще в начале 1940 г. Комитетом обороны СССР были утверждены меры по усилению войск Закавказского и Северо-Кавказского военных округов. Так, 10 января 1940 г. в Баку была переброшена 31-я стрелковая дивизия из Северо-Кавказского военного округа. С 20 февраля командование советских ВВС занималось выработкой мер по усилению ПВО Баку. В начале апреля 1940 г. в Закавказье стали прибывать войска с финского фронта. В итоге число частей и подразделений зенитной артиллерии округа возросло с 6 до 37 единиц, а численность военно-воздушных сил округа увеличилась с 246 самолетов на 1 марта до 1023 на 1 июня. В то же время в результате укрепления обороноспособности округа штатная численность войск ЗакВО возросла с 15 февраля по 1 июня в 3,2 раза. Командование ВВС РККА получило указание Генштаба о том, что Среднеазиатский (СаВО), Закавказский (ЗакВО) и Одесский (ОдВО) военные округа «приобретают особое важное оперативное значение». В связи с этим приказом командующего ВВС дальнебомбардировочными авиаполками ЗакВО и ОдВО в строгой секретности были разработаны специальные оборонительно-наступательные меры с целью ведения боевых действий на территории Ирака, Палестины, Египта, Сирии, Турции и Ирана. Что касается непосредственно Ирака, то 7 апреля 1940 г. командование ВВС просило Разведуправление Народного комиссариата обороны (НКО) передать штабу ВВС материалы по району Мосул – Киркук, в том числе и те, которые можно достать в Берлине через военного атташе. Так, 23 апреля в штаб ЗакВО из 5-го Управления НКО были высланы разведматериалы, в частности по Ираку, в том числе 78 подробнейших карт района Мосул – Киркук, сделанных в период 40-го, а также карты Багдада. Следует еще раз подчеркнуть, что эти военные карты иракских территорий были доставлены из Берлина, что в некоторой степени косвенно подтверждает факт проведения советско-германских переговоров по Ближнему Востоку. Примечательно, что ровно за день до установления советско-иракских отношений в Анкаре, 15 мая 1941 г., то есть в самый разгар англо-иракской войны, СМИ Ирака передали якобы сообщение ТАСС о том, что советское правительство объявило набор добровольцев (летчиков) в иракские ВВС.

Следующий эпизод красноречиво характеризует позицию Москвы по отношению к иракским событиям. По данным американского историка палестинского происхождения Ханны Батато, в самый разгар англо-иракского противостояния и вскоре после установления дипотношений с СССР Юнис ас-Сабави, занимавший пост министра экономики в мятежном правительстве, вылетел в Тегеран. Там он обратился в советское посольство с просьбой срочно проинформировать Москву о желании и готовности иракских националистов сотрудничать с СССР для разгрома английской армии в Ираке. Интересно, что по времени это обращение совпало с проходившими в Анкаре советско-германскими консультациями по Ближнему Востоку. Москва серьезно отнеслась к предложению Юниса ас-Сабави и начала подготовку к отправке в Москву его и еще четырех полковников, принявших участие в организации переворота, для обсуждения дальнейших деталей. Но тогда переправить их не удалось, так как английская разведка смогла перехватить большую часть заговорщиков, в том числе и Юниса ас-Сабави. Важно отметить, что было еще одно неофициальное направление советской внешней политики, в рамках которого Москва косвенно поддержала иракцев в ходе англо-иракской войны. Это коминтерновский канал в Ираке, через который Москва уже много лет имела связи с иракскими коммунистами и националистами. Посредством Коминтерна Москва работала над созданием коммунистических структур в Ираке, тесно сотрудничавших с демократическим крылом националистической оппозиции. Кремль оказывал большое влияние на процесс становления и развития этой политической организации, которую он активно использовал в своей иракской политике. С 20-х г. XX века Кремль пытался проводить по отношению к Ираку политику революционного экспорта, направленную прежде всего на поддержку антианглийского национально-освободительного движения. Используя, в частности, нелегальные ресурсы Коминтерна, Москва развивала и тайные отношения с лидерами иракской национально-патриотической оппозиции (в частности, группы «Ахали»), которые нередко занимали важные государственные посты (например, Абу ат-Тимман и Камиль аль-Чадарчи). В архивах сохранились документы отдельных представителей иракской компартии, содержащие некоторые подробности партизанской войны, которую организовали и вели коммунисты совместно с националистами против прибывших в Ирак английских вооруженных сил. Для ученых, анализирующих отрезок этого времени, представляет интерес сообщение члена иракской компартии Касима Хасана, который в июне 1941 г. оказался в СССР.

Согласно его сведениям, в период развития движения Рашида Али Гайлани в Ираке действовала группа, которой руководили он и Юнис ас-Сабави. Эта группа, по словам Касима Хасана, хотела вступить в переговоры с советским посольством в Тегеране. В конце концов Касиму и Юнису удалось встретиться с советским послом. В ходе переговоров, которые продолжались 5 часов, они заявили, что без помощи Советского Союза арабы не смогут обрести независимость. По итогам встречи, как информировал Касим Хасан, было решено послать его в СССР для более детальных переговоров с советским правительством. По словам Касима Хасана, он и его группа принимали активное участие в организации переворота, возглавляемого Рашидом аль-Гайлани. Во время боев с английской оккупационной армией Касим Хасан был одним из организаторов партизанского движения. Вот как он описывал эти события: «Когда иракская армия начала отступать, все прогрессивные и коммунистические элементы сформировали партизанские группы, которые начали вести борьбу вблизи города Фаллуджа, на берегу реки Евфрат, который был оккупирован британскими войсками».  «22 мая войска (английские. – И.М.) были уже в пути по направлению к Багдаду. В это время 4 министра сбежали из страны. Все профашистские и реакционные элементы прекратили борьбу или сбежали. Все революционные элементы, возглавляемые Юнисом ас-Сабави, решили продолжать борьбу и требовать помощи от Советского Союза, а не от фашистской Германии…». И далее: «В это время все прогрессивные и революционные элементы, руководимые партией, решили создать революционное правительство, во главе которого был бы Юнис ас-Сабави… Мы объявили по радио, что Юнис ас-Сабави является главой правительства. Мы были готовы начать переговоры с британским правительством при условии, если оно согласится оставить нашу страну независимой. В этот же день предатели развернули массовые аресты прогрессивных и революционных элементов в стране. Было арестовано больше 1000 человек. Предатели пригласили Юниса ас-Сабави, руководителей революционного и партизанского движения для переговоров, а затем всех арестовали и выслали в Иран».

Иракский Рубикон Черчилля

Несмотря на вероломство операции «Барбаросса» и нехитрые попытки И. Сталина играть на англо-германских противоречиях, тем не менее Лондон превзошел обоих своих противников в коварстве и военной хитрости. Благодаря иракским событиям английское руководство одним выстрелом убило сразу двух зайцев. Во-первых, переворот и восстание в Ираке содействовали достижению главнейшей установки английской внешней политики, которая заключалась в том, чтобы направить агрессию Германии на Восток, против СССР. Известно, что с 1937 г. главным направлением внешней политики Британии становится линия на военно-политическое и экономическое «умиротворение» Германии за счет стран Восточной Европы и СССР. Кроме восточно-европейского направления был еще и прилегающий к СССР обширный регион Ближнего и Среднего Востока, где британская дипломатия также усиленно занималась тем, что Невилл Чемберлен, тогдашний премьер-министр, называл «развернуть» Гитлера. Разумеется, в сторону Советского Союза, поэтому в Ираке Германия получила некоторую свободу действий, своего рода «карт-бланш». Такая ситуация в Ираке была временным и регулируемым явлением, полностью согласуемым с британской политикой «умиротворения» фашистских целей, направленных главным образом на захват территориального пространства России. Нет сомнения в том, что английская разведка прекрасно знала о готовящейся операции «Барбаросса» и понимала истинное предназначение организованного Берлином в Ираке переворота как отвлекающего маневра. Оставалось только грамотно подыграть Берлину, что и было сделано. При всех своих возможностях в Ираке англичане не стали трогать заговорщиков, предоставив им полную свободу действий. Кроме того, Лондон применил мощную информационную бомбу о сверхсекретной операции «Пайк», разработанной английским командованием при сотрудничестве с французскими военными. Операция «Пайк» – это кодовое название английских военных планов, включавших различные военно-стратегические мероприятия по нападению на советские кавказские нефтепромыслы в Грозном, Баку и Майкопе. Все было сделано таким образом, что в определенный момент эти планы нападения на советские нефтепромыслы были якобы случайно потеряны (а на самом деле подкинуты) английскими спецслужбами, став достоянием сначала немецкой разведки, а затем и мировой общественности. В итоге вся эта англо-германская игра в Ираке во многом дезориентировала И. Сталина, который, с одной стороны, поверил в агрессивные планы Англии против СССР, а с другой – поверил намерениям Гитлера ударить в первую очередь по английским владениям на Ближнем Востоке, и в частности в Ираке. Благодаря «постановочному» восстанию в Ираке Великобритания смогла полностью утвердить там свое военное присутствие и вновь ввести туда стотысячную армию. Примечательно, что это было сделано в рамках всё той же операции «Пайк», цель и задачи которой к этому моменту получили новое содержание. Теперь операция была нацелена на защиту английских военных, политических и экономических интересов в Ираке от предполагаемых, по мнению англичан, агрессивных поползновений СССР. Показательно, что через несколько месяцев после описываемых событий эта же армия оккупировала уже часть территории соседнего Ирана. Другими словами, установление дипломатических отношений между СССР и Королевством Ирак в мае 1941 г., советско-германские переговоры по Ближнему Востоку, военные приготовления советских ВВС на Кавказе, а также поднятая в западных и арабских средствах массовой информации «шумиха» вокруг намерений Москвы поддержать восставшую иракскую армию развязали руки партии войны в английском правительстве. Благодаря всем этим фактам сторонники войны смогли своевременно получить согласие парламента на вторичную оккупацию Ирака, которая в итоге продлилась до второй половины 50-х гг. XX века.

Необходимо отметить, что представленная в статье попытка анализа вышеописанных событий позволяет сделать следующие выводы. Во-первых, изученные факты свидетельствуют о том, что срежиссированные Берлином в 1941 г. «иракский антианглийский переворот» и «англо-иракская война» являлись именно составными элементами операции «Барбаросса». Во-вторых, рассматриваемые иракские события 1941 г., несомненно, оказали влияние на формирование у советского руководства искаженного восприятия военно-политической реальности и международной обстановки на Ближнем Востоке накануне вторжения гитлеровской Германии в СССР. В-третьих, исследование проблемы в международном контексте показало, что гитлеровская «постановка» в Ираке, которую Москва приняла за чистую монету, в целом сыграла немаловажную роль в успешном проведении операции «Барбаросса» на её начальном этапе.

Миняжетдинов Ильдар Харрясович – к.и.н., заведующий аспирантурой ИВ РАН

Источник: Вторая мировая война и Восток: (Коллективная монография); Институт востоковедения РАН. 2019