Пандемия COVID-19 и вызванные ей санитарные ограничения больно ударили не только по обычным отраслям экономики, но по тем сферам жизни, которые в критической ситуации обычно не привлекают значительного внимания. В случае с Японией это в полной мере относится к организованной преступности - японской мафии, обычно называемой якудза. Однако, рассматривая перемены, произошедшие в связи с пандемией в жизни собственно японских криминальных сообществ Японии (отделяя их от других этнических преступных группировок - китайской, корейской, пакистанской и пр.), нельзя забывать о том, что к 2020 г., когда начали действовать основные ограничения в связи с пандемией, японская мафия подошла уже в состоянии глубокого кризиса. Чтобы понять его причины, нелишне совершить небольшой экскурс в историю якудза.
ПУТЬ К КОНЦУ
Официально именуемые борёкудан, что можно примерно перевести c японского как «организованные преступные группы», якудза функционируют в Японии не полностью за гранью закона, а в «серой», теневой части общества. Они не отделены от японского социума и существуют легально, в соответствии с традиционными представлениями японцев о том, что наряду со светлой стороной жизни неизбежно существует и «необходимое зло». Причины такого отношения к любому нелегальному бизнесу происходят, вероятно, из эпохи закрытости Японии от внешних контактов в период Эдо (1603-1868) и полной подчиненности конфуцианским нормам поведения, которыми руководствовались правившие тогда страной самураи. При чрезвычайно жесткой зарегулированности всех областей человеческой жизни - от внешней политики до строжайших указаний о том, кому и какую одежду носить в определенных условиях, - общество вынужденно было прибегать к поискам «клапанов», через которые могло бы выпустить пар социального и морально-нравственного напряжения. Так, с возникновением в середине XVII в. сословия горожан практически в каждом городе появились притоны для игр, наблюдать за соблюдением законности в которых власти оказались не в силах. Возникли и группы профессиональных мошенников-игроков и их охранников-бандитов - бакуто, сделавшие обман и запугивание своей профессией. Они и стали первыми прямыми предками современных якудза. Во всяком случае, само слово, обозначающее сегодня японскую мафию, ведет свое происхождение от невыигрышной, бесполезной комбинации карт в игре: Я - 8, КУ - 9, ДЗА - 3, намекая, таким образом, на никчемность, невостребованность в рамках нормального общества профессии карточного шулера - фактически отбросов общества. Бакуто существуют и сегодня, отчасти заполняя собой весьма емкий и разношерстный рынок азартных игр. Правда, на место карт в основном пришли игровые автоматы, ставки на тотализаторе, но суть преступного бизнеса осталась прежней - обман, мошенничество, запугивание недовольных. Вторым прообразом современных якудза стали т.н. тэкия. Первоначально формировавшиеся из банд разбойников-самураев, оставшихся без хозяев (а, следовательно, средств существования), тэкия с расцветом городской культуры перешли от разбоя на дорогах к безопасной мелкой торговле вразнос, особенно оживленной во время бесчисленных в Японии храмовых праздников, когда население спешило отдохнуть от трудов праведных, погулять, купить дешевенькую обновку и съесть что-нибудь вкусное. Традиция эта жива и сегодня (знаменитое любование цветами сакуры - её часть). Тэкия по-прежнему контролируют проведение религиозных праздников, что связано с возможностью получить доступ к храмовым пожертвованиям, прибыли от продажи сувениров, оберегов и от организации уличного питания по явно завышенным ценам.
С вступлением в конце XIX в. Японии на европейский путь развития разрозненные группы тэкия, бакуто и разного рода бандитов начали формировать то, что позже назовут «якудза» - в понимании «японская мафия», т.е. организованную преступность с четко прописанной «семейной» иерархией внутри бандформирований, особыми отношениями между бандами и своеобразным «кодексом чести». В тот же период интерес к возможностям якудза проявили видные представители молодого японского государства, такие, например, как премьер-министр (в 1889-1891 и 1898-1900 гг.) Ямагата Аритомо. «Отец японской армии и полиции», он, создавая силовые структуры Японии, обратил внимание на то, что новые законы, принимаемые по образцу и подобию европейских и американских, оставляют существенные пробелы, в которых может (в каноне и должна) функционировать оппозиция. Несмотря на приверженность идее европеизации Японии, Ямагата, как и многие другие лидеры страны в то время - в начале ХХ в., внутренне не был готов принять саму идею существования оппозиции. И, раз её нельзя было уничтожить или контролировать легально, можно было «закрыть глаза», если некая более или менее организованная сила стала бы делать это по собственной инициативе. Такой подход стал особенно актуальным позже, в 1920-е гг., с ростом популярности в Японии марксизма, когда якудза активизировали сближение с националистическими обществами. По окончании же Второй мировой войны мафия, лишь на время оставшаяся без идеологического прикрытия запрещенных правых организаций, оказалась просто незаменима. В 1946 г. представители национальных группировок (китайской и корейской) серьезно встревожили и правительство, и командование союзнических оккупационных сил в Японии, едва не взяв под свой контроль один из крупнейших японских портов - Кобэ, где захватили ряд полицейских участков и тюрьму, откуда выпустили заключенных. Справиться с бандами гастарбайтеров удалось бойцам крупнейшей местной группировки якудза - Ямагути-гуми, которая сражалась за власть в городе еще с 75 бандами. Когда же события, аналогичные гангстерским сражениям в Кобэ, прокатились по всей стране, власти, вынужденные выбирать между «плохим и очень плохим вариантами» развития событий, избрали молчаливое сотрудничество с якудза. Мятежи были быстро и жестко подавлены, а Ямагути-гуми со штаб-квартирой в Кобэ быстро заняла среди других банд лидирующие позиции, которые сохраняет по сей день.
Своеобразный расцвет якудза наступил одновременно с экономическим подъемом Японии и потерей левыми своего недолгого влияния. Именно тогда - в начале 1960-х гг. численность якудза достигла рекордного уровня в 184 тыс. активных бойцов (т.н. «ассоциированные» члены мафии, т.е., участвующие в преступной деятельности в качестве бизнес-партнеров, учитываются отдельно). Это было сопоставимо с размерами полицейского корпуса страны или Сил самообороны Японии, что впервые серьезно обеспокоило власти. В результате полиция осуществила тогда «Первую операцию по разоблачению руководства», проведя обыски, облавы, поиски источников финансирования бандитских групп и т.д. Это помогло остановить откровенную криминализацию общества. С другой стороны, подъем экономики привел к резкому росту доходов сокаия - нового «подвида» якудза, занимавшихся корпоративным рэкетом и вымогательством у крупных, в т.ч. мирового уровня, компаний. Последовавший затем перевод левых политических движений в сегмент контролируемой оппозиции, решимость и способность силовым, но при этом законным путем справиться с ультралевыми экстремистами, продемонстрированная правительством во время студенческих волнений и последующих беспорядков в 1968-1972 гг., стали сигналом серьезной опасности для якудза: их востребованность в политических целях резко снизилась. В 1973 г. был принят закон о налогообложении организованной преступности, что уже в следующем году принесло в бюджет государства 20 млрд иен ($73,8 млн) и сделало японские криминальные группировки налогоплательщиками государственного уровня. По оценкам полиции, это не превышало реально заработанных мафией сумм, но стало началом легализации преступного бизнеса в Японии. Рост экономического веса и политического авторитета Японии в мире плохо сочетался с репутацией якудза, и японскому правительству пришлось вступить в решительную борьбу с сокаия. Гиганты японского бизнеса, среди которых оказались Mitsubishi Heavy Industries, Mitsubishi Motors, Isuzu и многие другие, признались в том, что регулярно выплачивали дань бандитам. В связи со сложившейся ситуацией в октябре 1982 г. был принят специальный закон против сокаия. В попытках «встречной легализации» со стороны бандгруппировок это привело к созданию на базе борёкудан многочисленных «военно-патриотических», «военно-спортивных» и прочих «ассоциаций», «лиг» и «объединений». Идеологической основой их деятельности стал антикоммунизм и борьба с левыми движениями любой направленности, отстаивание пересмотра итогов Второй мировой войны в части территориальных претензий (Япония имеет территориальные конфликты абсолютно со всеми соседями) и помощь властям в оказании давления на неугодных, включая иностранные державы. Материальной же базой остался бизнес сокаия, только теперь компании платили не дань мафии, а вносили «добровольные пожертвования» упомянутым «лигам», «ассоциациями» и прочим организациям, которые по своему составу не отличались от бандгруппировок.
Крах «мыльного пузыря» японской экономики в 1991-1992 гг. нанес сильнейший удар по финансовой базе якудза. В 1992 г. вступила в силу первая редакция Закона о борьбе с организованной преступностью - в условиях экономического кризиса полиция объявила войну якудза. Это, в свою очередь, привело к многочисленным распрям внутри борёкудан, внутренним гангстерским войнам, по романтизированному изображению которых в стиле классических японских боевиков большинство обывателей и представляет себе мир японской мафии. В реальности же в 2000-е борёкудан вступили в состоянии глубокой тревоги и озабоченности своим будущим. Правительству они оказались больше не нужны, а мировое сообщество и простые жители Японии все громче высказывались против сохранения в стране подобного рода традиций.
БОРЬБА ЗА ВЫЖИВАНИЕ
Первое десятилетие XXI в. прошло для якудза относительно спокойно, а в его начале даже наблюдался некоторый рост организованной преступности, что было связано с восстановлением экономики и финансовой системы после шока 1991 г. В 2002 г. количество уголовных преступлений в Японии достигло пика - 2,85 млн случаев, после чего, в связи с принятием нескольких поправок к закону о противодействии борёкудан, начало стремительно падать. В 2011 г. в Японии законодательно запретили любую связь граждан с преступными группировками, возложив контроль за исполнением этих мер не только на полицию, но и на органы местной власти. Впервые за криминальную деятельность стали наказывать не только самих бандитов, но и физических и юридических лиц, согласившихся с ними сотрудничать. Это сузило возможности легализации заработанных преступным путем средств. Например, группировки и их «зонтичные» организации потеряли возможность открыть счета в банках - те предпочитали не связываться с полицией. Даже выйдя из мира якудза, бывшие бандиты не имеют права открывать счет или заключать договор аренды в течение 5 лет после официального отказа от преступной деятельности (что, с другой стороны, затрудняет их адаптацию в обществе - на работу их не берут, а сами начать дело они не могут из-за этих ограничений).
В августе 2015 г. от Ямагути-гуми отделилась группировка Кобэ Ямагути-гуми, а в апреле 2017 г. еще одно подразделение объявило о своей независимости - Нинкё Ямагути-гуми. Нехватку средств на существование огромной гангстерской корпорации называют главной причиной раскола. Ежемесячная плата - членские взносы за право называться якудза из Ямагути-гуми - составляла тогда 850 000 иен (около $8000), и этим поборы внутри самой организации не исчерпывались. После принятия закона 2011 г. зарабатывать такие суммы приемлемыми для Ямагути-гуми путями оказалось просто невозможно (официально торговля наркотиками или участие в телефонных мошенничествах, направленных против пожилых людей, в Ямагути-гуми запрещены), и в отделившейся Кобе Ямагути-гуми сумма взносов была уменьшена до 300 000 иен (около $2800). Однако и это для многих оказалось непосильной ношей. Раскол Ямагути-гуми сопровождался убийствами главарей подчиненных банд (произошло около 320 стычек, в которых погибли и были ранены 95 человек) и массовыми (около 2000 случаев) арестами. Важно отметить, что по самым незначительным предлогам арестовывались не только рядовые бандиты, но и главы организаций. Так, в июне 2016 г. полиция арестовала Иноуэ Кунио, главу Кобэ Ямагути-гуми, за то, что тот пользовался мобильным телефоном, зарегистрированным на другое имя, а в офисах банды провели обыски - по закону 2011 г. подписание контракта на обслуживание с компанией связи тоже считается сотрудничеством с борёкудан. Вскоре его выпустили и сразу арестовали снова - по подозрению в хулиганстве. В общей сложности Иноуэ провел за решеткой по обвинениям в мелких правонарушениях около года. Подобного рода активность полиции привела к тому, что по состоянию на 2017 г. в Японии насчитывалось всего 22 крупных организованных банды, и все они переживали тяжелый финансовый кризис. Как раз в это время рядовых японцев потрясли репортажи о нескольких низкоранговых якудза, задержанных за кражи еды в магазинах. 2 января 2018 г. из Таиланда был депортирован в Японию 74-летний Сираи Сигэхару, находившийся в розыске 15 лет за убийство главаря вражеской банды. Сам по себе этот факт не заслуживал бы внимания, если бы не обстоятельства ареста - за время скитаний Сираи поистратился, а его группировка больше не могла поддерживать его материально. Бывшему якудза пришлось зарабатывать на жизнь игрой в домино и фотографированием за деньги с туристами. Одна из фотографий и привлекла внимание японской полиции, после чего последовали арест и депортация.
В 2017 г. полиция, а точнее - сотрудники 4-го отдела Управления по борьбе с организованной преступностью впервые предприняли акцию по профилактике выплат рэкетирам. 150 полицейских посетили около 1500 ночных клубов, развлекательных заведений и магазинов, расположенных в престижнейшем районе Японии - токийской Гиндзе. В разговорах с хозяином каждого из этих заведений они убеждали коммерсантов не выполнять незаконные требования криминальных групп: «Если к вам зайдут якудза, сразу же свяжитесь с нами. По возможности ведите запись». Речь шла о т.н. «плате за приветствие» и о «взносах» - микадзимэ рё. Как правило, это очень незначительные суммы (порядка $100 за один раз), которые, однако, взимаются регулярно. По данным полиции, с апреля 2009 г., когда она впервые всерьез заинтересовалась этим видом рэкета, и до упомянутого рейда, мафия получила таким образом с торговцев Гиндзы около 100 млн иен (около $940 тыс.). Но главная опасность микадзимэ рё заключается в психологическом эффекте. Один раз запугав коммерсантов и получив с них даже мизерную сумму, якудза приходят вновь и вновь, а торговцы привыкают бояться и платят снова и снова - всё больше и больше. Напрямую пообщавшись с представителями бизнеса Гиндзы, полиция таким образом перехватила инициативу, пообещав наказывать за взятки не владельцев бизнеса, а шантажистов. Такая политика скоро дала положительный эффект. К концу 2019 г. число членов организованных криминальных группировок составило 28 200, что было на 2300 меньше, чем в предыдущем году, и стало самым низким показателем за всю историю ведения такого рода статистики - с 1958 г. Причем из этого количества мафиози преступную активность вела лишь половина - около 14 400 человек, а остальные числились в материалах полиции как «ассоциированные члены, тесно связанные с группировками».
Следующим ударом по якудза стала подготовка Токио к Олимпийским играм-2020, которые, как известно, были перенесены на 2021 г. в связи с пандемией COVID-19. Поскольку о переносе сроков стало известно довольно поздно, полиция приняла меры по зачистке Токио от борёкудан еще в 2019 и первой половине 2020 г. Помимо обычных мер в виде бесед, предупреждений и взывания к чувству национальной гордости, одним из действенных средств борьбы с якудза стало принятие столичным правительством мер по ужесточению наказания за рэкет как для вымогателей, так и для бизнесменов, платящих дань. Несмотря на то, что закон предусматривал для обеих сторон наказание в виде штрафа в 500 000 иен (около $4716) или тюремное заключение на срок до 1 года, на практике такая мера не применялась, поскольку ранее для её осуществления требовалось выносить многочисленные предупреждения. Теперь хозяева бизнеса, рисковавшие потерять серьезные деньги, стали решительнее отказывать якудза.
ЛЕКАРСТВО ПРОТИВ СТРАХА
Психологической основой процветания борёкудан был страх, а основой существования якудза, соответственно, - умение запугивать. Не случайно основой полицейской профилактики среди плательщиков взносов мафии является именно убеждение их в том, что бояться не надо или… стоит бояться чего-то другого - например, закона. Неожиданным подспорьем в этой работе стал кризис пандемии, пришедший в Японию в феврале-марте 2020 г. Неясность ситуации, неопределенность в отношении степени заразности вируса, опасности его для жизни и здоровья человека и быстрое распространение заставили японцев думать только об этой проблеме. ВОЗ сразу же посоветовала в качестве главного средства борьбы с пандемией COVID-19 всемерно ограничить межличностные контакты. 30 марта 2020 г. губернатор Токио Коикэ Юрико выступила с обращением к жителям, в котором, в частности, говорилось: «Молодых людей я прошу воздержаться от посещения караоке и концертных площадок, а людей среднего и старшего возраста - от походов в бары, ночные клубы и другие предприятия общественного питания с сопутствующими развлечениями». Несмотря на то, что строгих запретов во время пандемии так и не было объявлено, настойчивые рекомендации руководителей крупнейших в стране муниципальных образований, подобные тем, что дала губернатор Токио, большей частью законопослушного общества воспринимались как обязательные к исполнению. Главная же рекомендация касалась именно посещений «предприятий общественного питания с сопутствующими развлечениями» - исконной территории и экономической базы якудза. Ночные клубы, мужские и женские хостес-клубы, нелегальные публичные дома, существующие под самыми разными вывесками, бесчисленные игровые залы патинко, многие бары и караоке входят в сферу жизненных финансовых интересов борёкудан. Таким образом, правительство и муниципальные органы власти, думая об исполнении санитарных норм, нанесли якудза еще один тяжелый удар.
В течение двух последующих лет ограничения разного рода, включая запрет на работу после 8 часов вечера и продажу спиртного, и в различных регионах Японии, прежде всего в самых густонаселенных - Канто (Сайтама-Токио-Иокогама) и Кансай-Хансин (Осака-Кобэ) помогли стране сохранить низкий уровень заболеваемости COVID-19, но истощили резервы развлекательного бизнеса. Существовавший нелегально, но привычно, он понес тяжелые убытки не потому, что был противозаконным - это и раньше всем было хорошо известно, а потому, что в силу его особенностей между его участниками не соблюдалась социальная дистанция. То же самое произошло с праздниками мацури - привычным способом обогащения тэкия. Любование сакурой в 2020 г. было отменено практически полностью, а в 2021 и 2022 гг. гражданам рекомендовалось по возможности умерить свою тягу к прекрасному. В случаях, когда торговля сувенирами и амулетами ведется в стационарных магазинах при храмах, было так же настойчиво рекомендовано сократить время работы торговых точек. В случае, например, с токийским храмом Мэйдзи дзингу, который в течение года посещало около 2 млн туристов и паломников, речь может идти о падении дохода на суммы в сотни миллионов иен. Еще хуже ситуация в знаменитом храме Сэнсодзи, торговая улочка Накамисэ перед которым считается «родиной якудза» - здесь с середины XIX в. сплелись воедино интересы тэкия, бакуто и первых группировок-покровителей «женского бизнеса». Не случайно именно на храмовом празднике Сэнсодзи - Сандзя-мацури собираются бывшие и действующие члены мафии, чтобы продемонстрировать свои роскошные татуировки - это единственное место и время в Японии для такого рода презентации. Основные посетители Накамисэ и Сэнсодзи в предпандемийные годы - туристы. Их в 2019 г. прибыло в Японию более 31 млн человек, и мало кто из них не купил хоть какую-то мелочь в этом месте. Теперь их нет совсем, нет и торговли (доходы от внутрияпонского туризма не превышали одной пятой от общих доходов), нет сборов якудза. Упоминавшиеся меры по профилактике рэкета среди столичных торговцев именно в пандемию дали особенно значимый эффект. Токийское управление полиции уже в I квартале 2021 г. зафиксировало отказ около сотни столичных магазинов и ресторанов платить рэкетирский сбор за «охрану». Общенациональная газета «Асахи» в качестве примера рассказала об одном 57-летнем бизнесмене, который платил «взносы» в течение 5 лет. Когда в магазине в соответствии с практикой, начавшейся в 2017 г., появился офицер полиции, мужчина всё ему рассказал, а полицейский предложил… просто не платить. Пришедшим в конце 2020 г. за традиционным новогодним сбором бандитам бизнесмен заявил, что отказывается от платы и больше их не боится. Они молча ушли и больше не возвращались. «Обратиться за помощью в полицию было правильным решением», - сказал этот человек, но похоже, что сами якудза были готовы к тому, что их просто прогонят.
Кроме того, проблема старения населения - едва ли не самая насущная в Японии - коснулась и борёкудан - якудза тоже боятся умереть. Особенно если это не героическая смерть в славном сражении за свой клан, а от удушья под аппаратом искусственной вентиляции легких. Среди современных якудза действительно много пожилых людей - в возрасте от 70 до 80 лет, особенно сильно подверженных инфекции в т.ч. из-за приема наркотиков в молодости и даже чрезмерного увлечения татуировками, что нередко приводит к заболеваниям печени. В одной из самых влиятельных группировок - токийской Сумиёси-кай - перед каждой встречей якудза обязаны измерить температуру, а большинство встреч решено было перевести в онлайн. В основном японском мессенджере LINE некоторые группировки даже организовали пропагандистские кампании по профилактике коронавируса с использованием популярного персонажа манга о якудза - Ковамотэ, обучающего бандитов правильно мыть руки и держаться подальше друг от друга. Если же встреч избежать нельзя, все их участники должны обязательно использовать медицинские маски. Результат бережного отношения к собственным жизням вкупе с экономическими трудностями и невостребованностью якудза в стабильной политической жизни Японии оказался предсказуем - их становится всё меньше. Согласно последней сводке Национального полицейского агентства, количество членов и ассоциированных членов криминальных организаций по всей стране на конец 2020 г. составляло 25 900 человек, что на 2300 меньше, чем в предыдущем году. Снижается и количество уголовных преступлений: за 2021 г. на 7,5% - до 568 148 случаев, что является самым низким показателем за всё послевоенное время. Причем уровень арестов за тяжелые преступления, такие как убийства и грабежи, составляет 93,4%. Самыми труднораскрываемыми продолжают оставаться кражи и, прежде всего, - велосипедов. Однако статистика говорит о другом влиянии пандемии COVID-19 на преступность - в 2021 г. впервые за последние 4 года увеличилось количество телефонных мошенничеств, составив 14,4 тыс. случаев, что на 911 (6,7%) больше, чем в 2020 г. Поскольку страдают чаще всего пожилые люди, эта проблема мошенничества серьезно беспокоит японское общество.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Временный уход в тень дисциплинированных якудза не означает, что их место в преступном бизнесе навсегда останется вакантным. Последние два десятилетия японская полиция серьезно озабочена ростом преступности со стороны банд в американском понимании этого слова, стихийно сформировавшихся из бывших байкеров-хулиганов. Как правило, это люди среднего возраста, время от времени занимающиеся преступной деятельностью и находящиеся в «серой зоне» гражданской ответственности, где контроль за ними со стороны полиции затруднен. Иногда они сотрудничают с якудза, но чаще всего жестко конкурируют с ними, и конец пандемии COVID-19 может оказаться новым стартом для организованных борёкудан, способных избавить японское общество от неконтролируемых банд.
Куланов Александр Евгеньевич - лаборант-исследователь, Центр японских исследований. Институт востоковедения РАН
Источник: журнал « Азия и Африка сегодня» № 12 2022
