Введение
Исследователи отмечают феномен формирования транснационального политического пространства, в котором традиционные рамки национальной политики преодолеваются по горизонтали (государственные границы) и по вертикали (многоуровневое управление), что приводит к формированию политических сетей в оформлении транснационального управления. По мнению И.Л. Прохоренко, “транснациональное политическое пространство является формой устойчивых транснациональных связей, в рамках которой негосударственные акторы взаимодействуют поверх национальных границ. В этом случае на основе общих интересов и ценностей упорядочивается совокупность принципов, норм и правил, направляющих поведение участников политического процесса”. В то же время крупные города-мегаполисы, являющиеся важными элементами глобализационных, глокализационных и других мировых процессов, активно вовлечены в процессы международного обмена в различных сферах, формируя и концентрируя транснациональные потоки, и тем самым становятся частью транснационального политического пространства, формирующей сетевые взаимоотношения глобального уровня, совокупность которых можно трактовать в качестве транснациональной городской сети. По мнению Дж. Розенау, в мировой политике возрастает роль крупных городских центров. Наряду с осуществлением традиционной государственной внешнеполитической деятельности, проводимой уполномоченными государственными деятелями и структурами, формируется полицентричный мир, в котором города и субнациональные регионы также участвуют в международных процессах.
В начале XXI в. стал складываться подход, согласно которому результатом развития Европейского союза может стать новая “Европа городов”, которая будет представлять собой ряд крупных конкурирующих между собой городских центров, связанных в транснациональную городскую сеть. Так, альтернативным Лондону международным финансовым центром может стать Франкфурт, который уже давно претендует на роль европейского лидера в области глобальных финансов и банковского дела.
О значимости транснациональной городской сети в современном мире говорит показательный пример: в 70-х годах ХХ в. во время одного из первых полетов “Аполлона” один из астронавтов сделал фундаментальное открытие: взглянув на Землю, он заметил, что никаких политических границ нет, а Великая Китайская стена – не единственное достижение человечества, которое можно увидеть из космоса. Как только день переходит в ночь, множество ярко освещенных населенных пунктов хорошо видно из космоса. Это показывает, что наша цивилизация характеризуется мировой сетью крупных городов и мегаполисов, которые доминируют на Земле. По мнению автора, разнообразные категории крупных городов-мегаполисов, тем или иным образом вовлеченных в международные процессы и формирующих транснациональную городскую сеть (такие как “мировой город”, “глобальный город”, “международный город”, “глобальный информационный город”), не являются синонимичными и имеют существенные различия, но при этом могут быть объединены общим термином “город – международный центр влияния”, который трактуется как мегаполис, вовлеченный в международные процессы и играющий значимую роль в глобальной сети городов. Именно города – международные центры влияния участвуют в процессах международного обмена “поверх” национальных границ, реализуют цели своей городской политики и геоэкономические интересы, в том числе за пределами национальных государств, тем самым формируя различные транснациональные сети. Исследователи отмечают, что “наиболее важным является определение роли мегаполисов в многосторонней дипломатии городов в поле внешнеторговых или локально-политических процессов.
В этой связи исследователи отмечают необходимость комплексного исследования мировой сети городов, ее свойств и характеристик, проблем генезиса. Так, П. Тейлор говорит о необходимости проведения анализа как узлов транснациональной сети, так и связей, соединяющих данные узлы и формирующих мировую городскую сеть. По мнению ученого, “происходит накопление знаний о формировании мировых городов, но мы очень мало знаем о формировании сети мировых городов. Другими словами, мы знаем об узлах, но не о связях в этой новой метагеографии. Конечно, правильное понимание требует комплексных знаний как узлов, так и связей”.
Таким образом, при изучении транснациональной сети городов следует поставить исследовательский вопрос: какими ключевыми характеристиками обладают города – международные центры влияния в качестве узловых структур глобального пространства потоков, каким образом узловое положение влияет на развитие городских центров, какие свойства и характеристики присущи транснациональной городской сети? Руководствуясь общепризнанными концепциями, касающимися данной научной проблематики, проанализируем основные элементы транснациональной городской сети – рассмотрим ключевые характеристики и свойства узлов сети, вопросы их генезиса, виды и характер транснациональных сетевых потоков.
I
Ведущие теоретики концепций городов – международных центров влияния формулировали и интерпретировали понятия и термины, характеризующие транснациональную городскую сеть. Дж. Фридман и Г. Вольф в 1980-х годах ввели понятие “глобальная сеть городов”, С. Сассен оперировала термином “транснациональная городская система”, Ло и Йенг в 1990-х – “функциональная мировая городская система”, Дж. Шорт и Ю. Ким – “глобальная городская сеть”, Р. Петрелла в 2000-х – “архипелаг городских районов”. С. Сассен в своих исследованиях заявляет о формировании на основе транснациональных связей глобальных городов новой политической структуры мира и отмечает, что в это же время ввиду формирования и усиления влияния транснациональной городской системы ослабляется потенциал национальных систем. По мнению исследователя, “включение городов в новую систему трансграничных связей свидетельствует о возникновении параллельной политической географии. Крупные города стали стратегическим пространством не только для глобального капитала, но и для транснационального движения трудовых ресурсов, а также для формирования транслокальных сообществ, идентичностей и субъектностей. В этом смысле города являются местом, где реализуются новые виды политической деятельности”. Риккардо Петрелла, которого иногда называют “официальным футуристом Европейского Союза”, отмечает возникновение “богатого архипелага городских районов… окруженного обедневшей люмпен-планетой”. Он предсказывает, что к 2025 г. CR30 (30 самых могущественных городских регионов) заменят G7 (7 самых могущественных государств) и возглавят новое глобальное управление.
Ряд исследователей сопоставляет альтернативную метагеографию сети мировых городов (“пространство потоков”) с доминирующей метагеографией национальных государств (“пространством территорий”). Аналогичным образом М. Кастельс утверждает, что при развитии информационно-коммуникационных технологий, формировании сетевого пространства глобального мира привычному пространству мест противостоит формирующееся пространство глобальных потоков, которое представлено различными сетями транснациональных взаимодействий. Пространство мест представлено административно-иерархичной структурой “муниципалитет – субнациональный регион – национальное государство”. Данная структура международной деятельности основывается на вестфальских принципах, согласно которым ведущим субъектом и основным актором международных отношений является национальное государство, субнациональные регионы осуществляют внешнеэкономические связи при координации центральных властей, а муниципалитеты участвуют в трансграничных проектах и программах побратимства. Этой иерархии противостоит пространство потоков – структура глобального мира, опирающаяся на принципы сетевого общества, состоящая из сетей взаимодействия глобальных узлов/городов с “завязанными” на них субнациональными регионами. По мнению М. Кастельса, пространство потоков представляет собой многоуровневую структуру и сформировано из нескольких слоев: “первый слой состоит из цепи электронных импульсов, сосредоточенных в микроэлектронике, телекоммуникациях компьютерной обработки, системе вещания, высокоскоростного транспорта; второй слой состоит из узлов и коммуникационных центров, которые обеспечивают гладкое взаимодействие элементов, интегрированных в глобальные электронные сети; третий слой относится к пространственной организации доминирующих менеджерских элит, осуществляющих управленческие функции”.
Таким образом, в международно-политическом плане можно констатировать конкуренцию традиционного пространства мест с формирующимся пространством потоков, представленным сетевой структурой, в которой коммуникационные узлы связаны разнообразными потоками и импульсами.
II
Если предполагать национальное государство в качестве узловой структуры формирующегося глобального пространства потоков, то достаточно очевидно, что данная категория является основополагающей в традиционной иерархии международных отношений, ключевым элементом пространства мест и, следовательно, на новую роль не подходит. Можно предположить, что центральными структурами формирования пространства потоков могут выступать негосударственные акторы, активно вовлеченные в процессы международного обмена и обладающие необходимой инфраструктурой, мобильностью приоритетов и направлений перспективного развития, а также определенной независимостью от государственной политики, инструментов и интересов. Ведущие исследователи данной проблематики – М. Кастельс, С. Сассен, П. Тейлор и их последователи – делают ставку на “глобальный/информационный город”. По утверждению М. Кастельса, глобальный информационный город можно трактовать как объект, который характеризуется вовлеченностью в транснациональные потоки и состояние которого напрямую зависит и является производной от насыщенности данных потоков. По мнению исследователя, “такой город – это узел глобальной экономики, концентрирующий административные, производственные и менеджерские функции на всей планете, который существует благодаря своим связям с другими эквивалентными узлами в сети.
Города разные. В них есть администрации, принимающие политические и инфраструктурные решения, которые определяют и реализуют стратегию развития города; транснациональные корпорации, которые осуществляют стратегии экономической экспансии и принимают решения по размещению филиалов в глобальных городах. Таким образом, конкуренция городов между собой за повышение веса, уровня значимости и влияния в мировой городской сети, а соответственно, и привлечение максимального количества потоков является частью формирования мировой сети городов. В этой связи важнейшим аспектом является развитие инфраструктуры мегаполиса в качестве международного сетевого центра.
Город–международный центр влияния обретает свое положение и статус в транснациональной сети благодаря развитой инфраструктуре внедрения инноваций, развитию высокотехнологичных производств и сферы высокоспециализированных бизнес-услуг, что позволяет успешно сотрудничать и конкурировать в глобальном сетевом пространстве, эффективно управляя соответствующими потоками. По мнению ряда исследователей, анализ мегаполиса в качестве центра глобальных процессов и пересечения транснациональных потоков показал решающую роль и местных властей, и характера экономики, и управленческих функций международных компаний. Это крупный экономический и финансовый центр с ключевыми функциями узлового элемента глобальной системы потоков информации, инноваций, капитала, людей, товаров и символов.
Мегаполисы являются важнейшей частью мировой экономики, через них осуществляется международная торговля и идет перераспределение капитала. Для городов – международных центров влияния характерны следующие признаки: наличие развитой инфраструктуры деловых услуг, концентрация международных финансовых институтов, инновационный постиндустриальный характер экономики, развитая логистическая и социальная инфраструктура, активные миграционные потоки и толерантная городская культура, активное участие в международных событиях и политической жизни. Таким образом, именно город – международный центр влияния генерирует различные транснациональные потоки, является связующим элементом всех видов глобальных сетей и, соответственно, выступает в качестве узловой структуры глобальной транснациональной городской сети. Данные узлы, представленные мегаполисами, характеризующиеся инновационным постиндустриальным характером экономики, развитой инфраструктурой и размещением международных институтов, концентрируют, генерируют и транслируют в сеть финансовые, материальные и информационные потоки, распространяют политическое и гуманитарное влияние, тем самым формируя транснациональную глобальную городскую сеть.
III
Ряд исследователей трактует городскую систему или городскую сеть как необычную форму сети с тремя уровнями структуры: города как узлы, мировая экономика как надузловой уровень сети и передовые фирмы-производители, образующие критический подузловой уровень. Последние создают взаимосвязанную сеть посредством своих глобальных стратегий размещения филиалов. Основной особенностью данной сети является формирование системы трансграничных связей, в которой города – международные центры влияния стали стратегическим пространством для глобального капитала, транснационального движения трудовых ресурсов, а также для формирования транслокальных сообществ и идентичностей. Мегаполисы являются пространствами, где формируются свои микрополитии, реализуются новые виды политической деятельности. Таким образом, в качестве основных свойств транснациональной глобальной городской сети можно выделить следующие: многоуровневость, наличие определенной иерархии, разнообразие сетевых потоков, формирование новых видов политической деятельности, развитие города – международного центра влияния в качестве узла сети в зависимости от уровня, характера и количества проходящих через него транснациональных потоков.
При исследовании признаков иерархичности городской сети возникает вопрос о соотношении сетевого и иерархичного принципа организации социально-политических процессов. Зачастую исследователи противопоставляют сетевые горизонтальные структуры централизованным, иерархическим, построенным на отношениях субординации. В первом случае нет единого лидера, все функционирование таких структур определяется сложными взаимодействиями между частичными лидерами, во втором формируется централизованная иерархия, имеющая единого руководителя. Таким образом, выражение “иерархичная сеть” в общем виде содержит в себе определенное противоречие, однако применительно к транснациональным социально-политическим сетям существуют определенная комбинаторика и логика наличия иерархичных признаков.
Из основных качеств сетевых структур, согласно подходу А.В. Олескина, следует, что в сетевой структуре должен отсутствовать единый центр и ее поведение является результатом кооперативных взаимодействий между узлами, среди которых может быть несколько частичных лидеров с ограниченным воздействием на систему. Также сеть характеризуется свойством фрактальности, подразумевающим, что часть сети также является сетью. Следовательно, сеть представляет собой многоуровневую структуру, которая состоит из меньших сетей и, в свою очередь, может быть частью более крупной сети. В то же время, по мнению М.М. Лебедевой, рассмотрение социальной организации в терминах “иерархии” и “сети” является довольно условным, поскольку представляет собой скорее построение идеально-типических моделей. В реальной политике можно говорить о доминировании либо вертикально-иерархических, либо горизонтально-сетевых связей: исторически любая общественно-политическая система сочетает в себе иерархические формализованные методы контроля и принуждения с гибкими горизонтальными локальными механизмами самоуправления. Таким образом, на основании отсутствия единого центра, наличия локальных лидеров как в географическом плане, так и в разных сферах международной деятельности в виде мировых и ведущих глобальных городов, отношений кооперативности, наличия фрактальности транснациональную городскую сеть можно трактовать в качестве объемной сетевой структуры, имеющей иерархичный характер.
Иерархичность городской сети обусловлена рядом факторов. С. Сассен трактует иерархичный характер мировой сети городов как процесс взаимодействия международных компаний высокоспециализированных бизнес-услуг, связанный с различным масштабом филиалов, расположенных в тех или иных городах, а также с размещением головных штаб-квартир. Таким образом, города – центры международного влияния, в которых располагается значительное число головных офисов международных компаний, имеют возможность оказывать влияние на всю мировую городскую сеть, являясь главными узлами данной сети. С точки зрения М. Кастельса, узловые структуры сети имеют различный вес и занимают различное положение в иерархии мировой сети, что обусловлено характером пропускаемых ими потоков и функциями сети. По утверждению исследователя, эта иерархия имеет динамичный характер, “параметры сетевых узлов меняются в зависимости от функций, которые сеть выполняет в данный момент времени, в то же время изменение сетевых функций может привести к тому, что некоторые узлы могут быть полностью исключены из сети”.
В мировой городской сети можно выделить несколько значимых транснациональных потоков – сервисные, политические, информационные, финансовые, культурно-гуманитарные, научно-образовательные, интеллектуальные, товарные, ресурсные. Соответственно, городской центр борется за лидерство во влиянии в том или ином виде транснационального потока на региональном, макрорегиональном и затем мировом уровне. Общий уровень в иерархии городской сети формируется как совокупность позиций города в качестве международного центра или мирового лидера трансрегиональных потоков. Так, Лондон и Нью-Йорк осуществляют влияние практически по всему миру, являясь мировыми городами, Майами – центр в Североамериканском и Латиноамериканском регионе, Брюссель – центр Европейского региона, Париж – Европы и франкофонной Африки, Гонконг – центр Северо-Восточной Азии, Сингапур – Юго-Восточной Азии и Океании, Токио – центр Восточной Азии.
IV
Выступая частью мирового пространства потоков, город – международный центр влияния, являющийся узлом городской транснациональной сети, однозначно зависит от текущей ситуации в сети, характера, структуры и интенсивности транснациональных потоков, причем данная ситуация весьма динамична. Соответственно, развитие мегаполиса, вовлеченного в сеть, может быть весьма нестабильным. Городской центр может динамично развиваться в пространстве потоков, привлекать и концентрировать значительные ресурсы сети или быть исключенным в качестве узла сети при изменении структуры потоков либо при потере соответствующего положения в иерархии сети, что может привести к серьезной деградации без возможности самоорганизации или диверсификации. Можно привести ряд убедительных примеров как динамичного развития мегаполисов в качестве городов – международных центров влияния (Дубай, Пекин, Сингапур), так и существенной деградации городских центров. В частности, показательным является “падение” за последние полвека ряда мегаполисов США, ранее активно вовлеченных в мировую сеть городов, в результате изменения структуры глобальных потоков и исключения данных городов из пространства потоков в качестве узлов транснациональной сети–Детройта (как показатель–снижение численности населения с 1.85 млн до 383 тыс. человек), Сент-Луиса (с 856 тыс. до 301 тыс.), Питтсбурга (с 676 тыс. до 300 тыс.), Кливленда (с 914 тыс. до 672 тыс. человек).
Игнорирование сетевой структуры формирующегося и развивающегося мирового пространства потоков может привести к негативным результатам при формировании и реализации городской политики. В этой ситуации возникает дихотомия “глобальное–локальное”, подразумевающая, что городские элиты космополитичны (глобальны), а городское общество приоритетно формирует и сохраняет местную идентичность, то есть локально. Соответственно, логика и цели властей глобального города могут входить в противоречие с интересами городского сообщества, в то же время положение узла транснациональной сети дает значительные возможности развития городского центра. Следовательно, основной задачей формирования и реализации сбалансированной и эффективной городской политики мегаполиса является поиск разумного компромисса между интересами локального сообщества города и принципами глобального управления в пространстве потоков.
На основе проведенного исследования уточним термин, характеризующий мировую сеть городов, и дадим ему определение, исходя из вовлеченности городов – международных центров влияния в данные процессы. Мировая сеть городов имеет глобальный характер и определяется совокупностью различных транснациональных потоков. Таким образом, ее можно определить как транснациональную глобальную городскую сеть и трактовать в качестве иерархичной сетевой структуры, включающей в себя в качестве узлов города – международные центры влияния, находящиеся в постоянной конкуренции за лидерство на региональном, макрорегиональном и мировом уровнях, а в качестве связей – совокупность материальных и нематериальных транснациональных потоков.
Заключение
В проведенном исследовании выявлено, что в международно-политическом плане пространству мест, представленному традиционной иерархией “муниципалитет – субнациональный регион – национальное государство”, противостоит пространство потоков, которое основывается на принципах сетевого общества и состоит из глобальных узлов и транснациональных потоков взаимодействия. В качестве узловых структур глобальной городской сети выступают города – международные центры влияния, которые обладают рядом необходимых свойств – являются международными экономическими, финансовыми, логистическими, политическими центрами с постиндустриальным характером экономики и развитой инфраструктурой международной деятельности. Данные центры генерируют различные транснациональные потоки и выступают связующим элементом всех видов глобальных сетей.
Было установлено, что транснациональной глобальной городской сети присущи признаки иерархичности, а также свойства многоуровневости, формирования новых видов политической деятельности, разнообразия сетевых потоков. Иерархичность сети обусловлена тем, что городские центры находятся в постоянной конкуренции и борются за лидерство в том или ином виде транснациональных потоков на региональном, макрорегиональном и мировом уровнях. Развитие или деградация мегаполиса – узла сети – происходит в зависимости от уровня, характера и количества проходящих через него транснациональных потоков. Таким образом, возможно как динамичное развитие мегаполиса, занимающего узловое положение, так и его “падение” в случае исключения из сетевого пространства в виде узла сети, что подтверждается показательными примерами “угасания” ряда мегаполисов США – Детройта, Сент-Луиса, Питтсбурга, Кливленда, а также динамичного развития таких глобальных городов, как Сингапур и Дубай. Было дано авторское определение транснациональной глобальной сети городов на основе узлового положения городов – международных центров влияния.
Колыхалов Максим Игоревич - кандидат политических наук, Сибирский институт управления – филиал Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации
Источник: журнал «Мировая экономика и международные отношения» № 1 2025
