Взаимодействие, логистика, технологии
Нынешние поставки Западом вооружений и техники Киеву, по сути, представляют из себя один из элементов отладки нового облика блока НАТО, реформа которого была затеяна сразу после проигрыша на выборах в США Трампа (который крайне негативно относился к Альянсу) и получила второе дыхание после начала спецоперации России на Украине. Здесь и отработка новой логистики, технологических решений и системы оборонных закупок. При этом ставка делается на более тесную интеграцию членов НАТО, в том числе по линии институтов ЕС, а также новых объединений, как АУКУС (трехсторонний оборонный альянс, образованный Австралией, Великобританией и США). То, что все это затевалось и готовилось задолго до 24 февраля 2022 года, подтверждается тем, что, к примеру, за считанные дни после начала российской спецоперации Германия учредила новый фонд в 100 миллиардов евро для модернизации своих вооруженных сил, Швеция и Финляндия выразили интерес к вступлению в НАТО, а бывший премьер-министр Японии Синдзо Абэ призвал к соглашению о совместном использовании ядерного оружия. Таким образом, можно утверждать, что страны Запада были в состоянии низкого старта. Кроме этого США, Великобритания, Польша еще в 2021 году начали перестраивать свои системы оборонных закупок и связей с гражданскими поставщиками. Цель – доступ к свежим идеям и возможности быстро воплотить их в жизнь, децентрализация и дебюрократизация закупок и логистики. Как пример, привлечение гражданского сектора к обеспечению информационной безопасности.
Что касается технологических приоритетов, то НАТО определила их следующим образом: большие данные, искусственный интеллект, автономия, квантовые технологии, космические технологии, гиперзвуковые технологии, биотехнологии и совершенствование человека, а также новые материалы и производство. При этом были разработаны или обновлены протоколы аттестации гражданских поставщиков, их продукции, возможности участвовать в закупках и привлекаться к выполнению НИОКР. В числе свершившихся фактов – закупка гражданских беспилотников и ПО для них для силовых и иных государственных ведомств. А также решение задачи использования технологий военными, что часто важнее, чем сами технологии. Таким образом, стратегическая концепция НАТО фактически ориентирована на усиление роли Альянса, как инновационного центра, предоставляющего государствам-членам свободу вводить новшества и самостоятельно принимать важнейшие решения в области обороны и безопасности. С этой целью приоритет отдается академическим учебным заведениям, в том числе и военным.
Исследовательский базис
Отправной точкой для инноваций является расширение сотрудничества в области исследований и разработок. В апреле 2022 года министры иностранных дел стран НАТО договорились о создании военно-инновационного фонда альянса DIANA, который объединит более 60 научных площадок. При этом планируется, что Альянс должен выйти за рамки фонда, чтобы поощрять и способствовать созданию большего числа двусторонних и многосторонних соглашений об исследованиях и общих меморандумов о взаимопонимании по сотрудничеству в области исследований. Интересной особенностью затеянной модернизации является курс на упрощение доступа к «мозгам» с максимально возможным привлечением коммерческого сектора к совместной работе с ведомственными субъектами. И этот курс реализуется, чтобы ликвидировать вечное «закошмаривание» частника, чтобы не требовать от него кучи бумаг, подтверждений, отчетов и так далее. НАТО переписывает свою основную стратегическую концепцию впервые с 2010 года. Такие технологии, как искусственный интеллект (ИИ) и беспилотные системы, поднимают открытые вопросы о том, как военные будут организовываться и воевать в 2032 году. В то же время военные признали растущую зависимость от известных технологий в космосе и киберпространстве.
Геополитическая конкуренция происходит в новых областях. В последние несколько лет НАТО предусмотрительно определила киберпространство и космос в качестве важнейших областей конкуренции. Сегодняшние вооруженные силы глубоко зависят от обеих областей. Сложные вычислительные системы поддерживают современные передовые системы и платформы оружия, и эти системы могут создавать значительные кибер-уязвимости. Киберпространство также позволяет противникам наносить удары, нарушать и даже уничтожать критически важные инфраструктурные активы в государствечлене, не делая ни одного шага по территории противника. На космическом фронте важную роль приобретает позиционирование и навигация, чтобы Объединенные силы могли выполнять задачи Национальной военной стратегии и Стратегии национальной безопасности. Киберпространство и космос также взаимосвязаны сами по себе, поскольку спутники зависят от кибертехнологий. Кибер- и космическая зависимость особенно остра, когда речь идет о новых технологиях, таких как искусственный интеллект, беспилотные системы и рои дронов. Достижения в области робототехники и искусственного интеллекта приводят к созданию более сложных беспилотных систем, которые можно использовать в воздухе, на суше, на море и, возможно, все сразу. Квантовые вычисления угрожают традиционным методам шифрования, в то время как квантовый радар угрожает традиционной скрытности. Аддитивное производство позволяет использовать новые средства производства оборонного оборудования, в то время как нанотехнологии позволяют использовать новые типы материалов с новыми свойствами. Более того, эти технологии могут взаимодействовать сложными и непредвиденными способами. Так искусственный интеллект может привести к улучшению био- или нанотехнологий. Аналогичный пример в военной сфере: квантовый радар сможет ослабить преимущества стелс, сделав дешевые массовые беспилотные летательные аппараты более ценными на поле боя. Даже если эти технологии в денежном выражении окажутся чрезмерно раздутыми в краткосрочной перспективе, это станет залогом дальнейшего качественного развития. Цель будет заключаться в том, чтобы обеспечить постоянную способность НАТО к инновациям и обучению и при этом более тесно связать государства как альянс. Эта задача будет направлена на расширение и укрепление существующих усилий НАТО, таких как Инициатива НАТО 2030 (общественный консенсус по облику и концепции организации в ближайшие годы), для обеспечения того, чтобы инновации оставались ключевой частью альянса не только до 2030 года, но и до 2100 года.
Боевое применение
То, как военные используют технологии, часто важнее, чем сама технология. И в дальнейшем технология развивается исходя из приоритетов на поле боя. Хорошей иллюстрацией этого является использование Францией, Германией и СССР танков во время Второй мировой войны. Хотя Франция, СССР и Германия разработали танки с аналогичными возможностями, они использовали их по-разному, с очень разными эффектами. Французские танки были в основном дополнением к пехотным силам, в то время как Германия и Советский Союз построила всю свою стратегию тотальной войны вокруг танков, связав их вместе с новыми радио- и другими технологиями связи.
Другое сравнение затрагивает использование боевых вертолетов в двух разных кампаниях, разнесенных во времени и географически – война во Вьетнаме и десятилетняя афганская война с участием СССР. Вертолетные подразделения войны во Вьетнаме не даром именовались кавалерией, их массовое использование было сопоставимо с применением легкой моторизированной техники для решения самого широкого круга боевых задач. Война во Вьетнаме была продолжением эпохи тотальной войны с соответствующим отношением к живой силе и технике. Принципиально другой опыт был у Советского Союза в Афганистане. Так Советской Армии потребовалось в пять раз меньше сил для контроля над в два раза большей по площади территорией, чем Вьетнам. Вся авиация 40-й армии выполнила за 9 с лишним лет Афганской войны около 300 тысяч боевых вылетов. Во Вьетнаме одни только боевые вертолеты Армии США совершили 36 миллионов вылетов. Советские ВВС потеряли 118 самолетов и 333 вертолета. ВВС США, ВМС США и Корпус морской пехоты потеряли в Юго-Восточной Азии 8612 самолетов и вертолетов, из них 4125 – непосредственно над территорией Вьетнама. Можно с уверенностью сказать, что советское вертолетостроение и его концепция изменили направление развития всей мировой боевой вертолетной техники. Конструкторское бюро Миля с начала 1960-х стало уходить от проектирования легких, расходных винтокрылых машин, что было продиктовано актуальными военными и хозяйственными задачами СССР того времени. Идею создания тяжелых многоцелевых машин вскоре подхватили и вертолетные КБ стран НАТО. Американский боевой вертолетный опыт во Вьетнаме отнюдь не был признан специалистами успешным, несмотря на его драматическую романтизацию в общественном сознании и искусстве. Ми-8 стал законодателем военно-транспортной моды на десятилетия вперед – от «Суперпумы» до AW101. В свою очередь никто не последовал за идеей ударно-десантного Ми-24 («летающего БМП»), способного доставлять и эвакуировать мотострелковое отделение в изолированном отсеке вертолета во многом потому, что эта машина проектировалась для будущей ядерной или химической войны.
Кадры и компетенции
Глобальная безопасность претерпевает сегодня радикальные изменения. Некоторые мыслители размышляют о том, переживает ли земной шар революцию в военном деле. В некотором смысле, сегодняшние изменения не новы – они являются отражением тенденций, возникших за последние десятилетия, если не столетия. В конце концов, чуть более ста лет назад воздушная мощь только зарождалась, а киберпространство и космическая война и пунктиром не были намечены даже в фантастической литературе. Принятие коллективной устойчивости посредством инноваций в качестве ключевой задачи, заявленной НАТО, с целью поддерживать и поощрять технологическую, концептуальную, доктринальную, стратегическую и политическую гибкость, необходимую для того, чтобы оставаться сильной и выдерживать любое будущее, стал ответом на соответствующие организационные мероприятия геополитических противников Альянса. В этой связи интересны подходы и решения в части технологического и научного развития военной сферы России. Постепенное и все более активное восстановление обороноспособности страна начала ровно двадцать лет назад. В то же время Российская Федерация только теперь подошла к определению опорных точек развития технологического суверенитета с форсированием отраслевых программ, необходимых для технологического рывка, сообразующихся с возможностями российской экономики. В традиционной экономике такими ключевыми секторами являются сельское хозяйство, комплекс конструкционных материалов, машиностроение, а на следующей ступени – биохимия, цифровые технологии, робототехника и развитие искусственного интеллекта. Возможности для развития напрямую зависят от экономической и финансовой политики властей и определяются скоростью модернизации базовых секторов. А модернизация критически зависит от исследовательского потенциала, насыщения отраслей квалифицированными кадрами и перестройки образовательного процесса. Если посмотреть на примеры Китая, Южной Кореи и Сингапура, то их технологические прорывы были обеспечены модернизацией университетов и школ. Они адаптировали под себя лучшие мировые образовательные и исследовательские практики, связали их с бизнесом и у нас на глазах превращаются в инкубаторы технологических инноваций. Что касается организационных форм и методов государственного управления этим процессом, то здесь также нужна программа. Как пример, новая научно-технологическая программа России до 2030-х годов, включающая три-пять главных направлений. Это развитие цифровой экономики и инновационно-коммуникационной технологии, борьба с онкологией, переход к синтетическим материалам, освоение гиперзвуковых скоростей в космосе и сверхзвуковых скоростей в авиации. Причем, руководство научно-технологическим развитием в стране следует возложить на создаваемый Государственный комитет по науке и технике под руководством чиновника не ниже первого заместителя премьер-министра. Собственно, президент Владимир Путин в ходе заседания Совета по стратегическому развитию и национальным проектам 18 июля уже сделал распоряжение премьер-министру Михаилу Мишустину – о закреплении за вице-премьерами отдельных высокотехнологичных отраслей.
Постоянные усилия на всех уровнях
Образовательная и инновационная работа, начиная с внедрения базовых формирующих элементов, уже идет в ряде технологических компаний авиационной отрасли. Так, среди лидеров кадровых инноваций – АО «ОДК-Климов». Предприятие реализует целевые программы и производственные практики в сотрудничестве с ведущими профильными вузами – Балтийский государственный технический университет «Военмех» им. Д.Ф. Устинова и Санкт-Петербургский политехнический университет Петра Великого. Среди студентов старших курсов вузов и средних профессиональных организаций АО «ОДК-Климов» проводит конкурс на право получения стипендии им. В.Я. Климова. В состав предприятия входят два собственных учебных центра, один из которых проводит обучение сотрудников, а второй – представителей сторонних организаций, эксплуатантов.
Для более глубокого вовлечения в обучение и повышения интереса к образовательному процессу АО «ОДК-Климов» применяет технологии дополненной реальности, которые успешно включены в программу «Настройка и регулировка двигателей ТВ3-117ВМ и ВК-2500». С помощью планшета (или иного цифрового средства), который наводится на двигатель, специалисты получают задания с визуальными подсказками, интерактивными схемами, изображениями и видеоматериалами. Совместно с компанией «Петрософт» разработаны специальные QR-коды, позволяющие увидеть 3D-модели двигателей, рассмотреть их вблизи или "положить" на стол, используя камеру телефона. В свою очередь Государственный научный центр РФ ОНПП «Технология» им. А.Г. Ромашина (входит в Ростех) озаботился эффективностью работы с рационализаторскими предложениями, в лучших традициях советских технологических производств и КБ. Разработанная сотрудниками «Технологии» компьютерная программа повысила эффективность подобных внедренческих работ. В ходе тестирования на одном из производственных участков система «Оперативное управление подачей и реализацией предложений по улучшению» увеличила количество внедренных в производство предложений на 14%, обеспечила их тиражирование в другие структурные подразделения. Программа, созданная специалистами ОНПП «Технология» на базе «1С: Предприятие 8.3», позволила автоматизировать работу с поданными предложениями по улучшению производства. С вводом в эксплуатацию автоматизированной системы работники пилотного производственного участка получили возможность подать предложение по улучшению в электронном виде и отслеживать изменение статуса своей заявки. Наряду с сокращением избыточного документооборота, система делает автоматизированный расчет ключевых показателей эффективности внедрения новшеств, что дает возможность еще на предварительном этапе определить целесообразность предлагаемых изменений. В 2020 году из 83 предложений, поданных работниками подразделения, было внедрено в производство 43, в 2021 – 61 из 106, рост количества реализованных предложений составил 14%. «Предложения, поступающие от тех, кто занят непосредственно в производстве, базируются на практическом опыте и крайне редко требуют значительных вложений для реализации. Но экономический эффект от их внедрения может исчисляться серьёзными суммами, на нашем предприятии это более 10 миллионов рублей ежегодно», – сказал генеральный директор ОНПП «Технология» Андрей Силкин. Цифровизация и централизация сбора, учета и обработки качественно повысила общий уровень работы с предложениями по улучшению производства и условий труда, оптимальному использованию существующих ресурсов. Полученные результаты подтвердили актуальность разработки и необходимость внедрения программы, получившей свидетельство о государственной регистрации, во всех подразделениях ОНПП «Технология».
Герман Спирин
Источник: журнал «Вертолетная индустрия» № 5 2022
