18:27 21 сентября 2020 История

Сирия: время президента Хафеза Асада

Фото: ссылка

Я занимал должность заместителя председателя Бюро молодежного туризма СССР «Спутник», когда в марте 1977 года мне предложили перейти на дипломатическую работу и поехать в Посольство СССР в Сирии в качестве первого секретаря. Наверное, в ЦК КПСС учли мой предыдущий опыт работы: в «Спутнике», мне не раз приходилось ездить в зарубежные командировки, а до этого я еще работал вторым секретарем ЦК комсомола Киргизии и одновременно являлся депутатом Верховного Совета Республики и кандидатом в члены ЦК Компартии Киргизии. Вот и решили меня с советского Востока перебросить на Восток зарубежный - Ближний Восток. Но так как по тем временам на подобную работу направлял ЦК КПСС в лице Отдела загранкадров, в Центральном Комитете поощряли такого рода ротацию. В кадровой работе такие факторы учитывались. Срок предстоящей командировки мне определили в три года. Из Москвы вылетел один. И если советская столица проводила меня зимним холодом, то Дамаск встретил совсем не весенней жарой. Вышел из самолета, осмотрелся, а аэропорт находился где-то в 30 километрах от города, вокруг жаркая пустыня. Такое впечатление, что попал в самое пекло, дышать трудно. Поэтому первым желанием было поскорее сменить одежду на летнюю. В Москве мне определили должность заместителя секретаря парторганизации советской колонии в Сирии. Для сирийцев, чтобы не раздражать их, наша партийная организация тогда именовалась профсоюзной. Через год, когда истечет срок службы действующего секретаря парткома, меня изберут на его место и одновременно повысят в должности до советника Посольства СССР в Сирийской Арабской Республике (САР).

ПРИЕЗД И ЗНАКОМСТВО С ПОСОЛЬСТВОМ И ЛЮДЬМИ

В момент моего приезда Чрезвычайным и Полномочным Послом СССР был Нуритдин Акрамович Мухитдинов - в прошлом кандидат в члены Президиума (так тогда называлось Политбюро) ЦК КПСС, первый секретарь ЦК Компартии Узбекистана, а ранее еще и председатель Совета министров Республики. Его жизнь и политическая карьера изобиловала крутыми поворотами. В свое время его активно поддерживал Н.С.Хрущев, а в последующем такая поддержка сослужила Нуритдину Акрамовичу не очень хорошую службу. Послом он проработал практически девять лет, с 1968 по 1977 год. Связи у него были очень обширными - как в Советском Союзе, так, собственно, и в Сирии, где он общался со всем ее руководством. Насколько связи Мухитдинова играли свою роль, точно говорить не берусь, но я сразу отметил близкие отношения, объединявшие его с Президентом Сирии Хафезом Асадом, и такое не могло не броситься в глаза. Они нередко проводили вместе выходные дни - ездили на охоту, на рыбалку, встречались семьями. Близостьсоветского посла с Президентом Сирии влияли на развитие советско-сирийских отношений в пользу обеих стран. В результате до вольно успешно развивалось торгово-экономическое сотрудничество, взаимодействие в сфере обороны и безопасности и во многих других областях. Учитывая сложившиеся дружеские отношения и высокие возможности Н.А.Мухитдинова решать нужные вопросы, Президент Х.Асад добивался от СССР определенных уступок – получения кредитов на льготных условиях. Очевидно, и советское руководство ценило эту близость посла к руководству Сирии, тем более что, когда в 1974 году египетский Президент А.Садат выслал советских советников и специалистов, именно Сирия превратилась в главного союзника СССР на Ближнем Востоке. Заслуги Н.А.Мухитдинова по налаживанию и развитию двусторонних отношений были очень высоко оценены в Дамаске. Когда Нуритдин Акрамович уезжал из этой страны, Хафез Асад наградил его самой высокой государственной наградой Сирии.

Что еще я могу сказать о работе посла? Конечно, он знал о моей работе в Киргизии, отождествлял меня с Киргизией, относился ко мне по-доброму, но при этом так, как узбек относится к киргизу, то есть как старший брат относится к младшему. Теперь о сотрудниках посольства, с которыми стал знакомиться по долгу службы. Среди них встретил много знающих, компетентных людей, специалистов по Ближнему Востоку высочайшего уровня. Очень запомнился молодой советник посольства Виктор Викторович Посувалюк, который позже станет Чрезвычайным и Полномочным Послом и заместителем министра иностранных дел России, - удивительно разносторонний человек, великолепно владевший арабским языком, которому доверяли устный перевод в ходе переговоров на высшем уровне, спортсмен, музыкант, в общении - обаятельный, остроумный человек. Великолепное знание арабского языка позволяло ему очень легко и органично вступать в контакты с руководителями Сирии разного уровня, за что его очень ценил министр иностранных дел Сирии Абдельхалим Хаддам. Однако, как нам стало известно, А.Хаддам явно опасался профессионализма этого видного эксперта и его информированности. Не случайно такого специалиста впоследствии «бросили на амбразуру» - назначили первым в истории послом России в султанате Оман, правители которого ранее считали Советский Союз одним из зол, и Посувалюк сумел выстроить нормальные отношения с этой монархией. По утрам Виктор Викторович удивлял персонал посольства тем, что в качестве зарядки делал разминку борца-дзюдоиста. И это при том, что с детства он перенес заболевание, в результате чего у него одна нога была повреждена. Консулом в городе Алеппо работал Александр Владимирович Салтанов, который позже также стал послом и заместителем министра иностранных дел России, - человек очень способный, старательный. В мою бытность советниками посольства работали Андрей Вдовин, Валерий Сухин, Владимир Зенчев, впоследствии занимавшие высокие дипломатические посты, замечательные аналитики, и многие другие. Надо сказать, что, общаясь с такими людьми - профессиональными, доброжелательными, - я проходил «школу дипломата».

С первых дней моего пребывания в Сирии стал знакомиться со страной. На машине с водителем объехал всю Сирию, поскольку ростки нашего экономического сотрудничества прорастали буквально везде. Это разведка и добыча нефти, углеводородов, мелиорация и водопользование, строительство промышленных предприятий, прокладка железной дороги. Ну и вдобавок к этому строили еще и предприятия оборонной промышленности - мастерские для ремонта и обслуживания советской военной техники, завод боеприпасов в районе Алеппо и т. д. Но самым главным объектом советско-сирийского сотрудничества, конечно же, стало строительство и ввод в строй Евфратской гидроэлектростанции. Когда впервые приехал на строительство ГЭС, была введена в эксплуатацию одна из восьми запроектированных турбин. В дальнейшем я был свидетелем ввода всей станции, обеспечившей Сирию дешевой электроэнергией. Но мы не ограничились строительством одной ГЭС, в дополнение к ней построили пару небольших гидроэлектростанций. А чтобы обеспечить плавность спуска воды из Евфратской ГЭС и не подвергать размыванию берега реки, ниже по течению была построена еще одна перерегулирующая плотина. Советский Союз также принимал участие в строительстве и реконструкции морского порта в Латакии. Так я окунулся в эту работу, она была интересная и захватывающая. Каковы были первые впечатления от страны, городов, народа? Передвигаясь по стране, практически повсеместно наталкивались на памятники античности. Известные археологи говорили, что Сирия настолько богата историческими памятниками, что просто бесхозно валяющиеся вдоль дорог фрагменты могли бы составить честь любому крупному европейскому музею. Конечно, страна была не слишком богатая, но людей много, ведут себя шумно. На улицах большое количество автомобилей, причем местные водители, как и везде на Востоке, ездили по своим, мало понятным для европейского человека правилам или вообще без правил, но при этом аварии случались нечасто, умудрялись объезжать друг друга, как-то маневрировать. Магазины в основном представляли собой мелкие лавки, торговля (по-арабски сук) велась на рынках. Кругом под ногами шныряли бойкие детишки.

Торговля бурно шла и в ночное время, ночами торговцы выкатывали колесные телеги - арбы, наполненные разного рода фруктами, овощами, орешками, сладостями, и громкими криками зазывали покупателей. Но при этом Дамаск в то время выглядел довольно «приземистым» городом, обычным, на его улицах только-только начинали возводить высотки - девятиэтажные дома. Но впечатление менялось, когда мы вступали за стены древнего города. Попадали буквально в восточную сказку, страну Шехирезады с ее торговыми рядами, золотыми россыпями, зазывалами, затаскивающими людей в свою лавку, огромной по размерам древней мечетью Омейядов с ее колоннадами. Поражал и местный рынок - Сук аль-Хамадийя пестротой товаров, продавцов и покупателей. Удивляло и то, как  рядом с мусульманскими мечетями мирно уживаются храмы христианских конфессий. По утрам нас будили крики муэдзинов с высоких минаретов, призывающие правоверных к утреннему намазу, что для нас, даже хорошо знакомых со среднеазиатской спецификой, было в диковинку. Что касается отношения к советским людям, то к ним (их всех называли русскими) оно было просто чудесное, доброе. Любой мальчишка (где бы ты ни появлялся, особенно в сельской местности) кричал: «Русия, привет!», показывал два перекрещенных пальца, что означало дружбу. Причем те совместные советско-сирийские объекты, которые возводились на территории страны, становились настоящими школами по передаче производственного опыта и просто советско-сирийской дружбы. Отношение к советским специалистам и в сфере промышленности, и сельского хозяйства, и военной области было самым теплым и дружеским. Многие прошедшие обучение в СССР сирийцы привозили с собой русских жен, но несколько реже бывали и иные случаи, когда наши специалисты находили в Сирии свои половинки. Такие перекрестные браки цементировали отношения между странами. Через два месяца ко мне приехала семья, стало веселее. Два слова скажу и о нашей так называемой профсоюзной организации. На тот момент вся советская колония в Сирии вместе со специалистами и членами их семей составляла порядка 11 тыс. человек. (Более многочисленные колонии советских специалистов находились тогда в Монголии, Ираке и Алжире.) А это значило, что работы у меня было немало - приходилось решать и организационные, и бытовые проблемы.

КАК МЫ ПОМОГАЛИ СИРИИ

Советский Союз и другие социалистические страны очень много и весьма активно работали в Сирии, помогали поднимать экономику этой страны. С их помощью всюду велись работы по строительству новых и наращиванию действующих мощностей предприятий, укреплялась энергетическая база страны, расширялась транспортная сеть, связь, укреплялась материально-техническая база сельского хозяйства. С этой целью в Сирию ввозил самые разнообразные товары - авиатехнику, грузовые автомобили, автобусы, трактора и сельхозмашины, станки, энергетическое оборудование, лесоматериалы, металлы и иную продукцию. Все это ложилось в основу местной промышленности и сельского хозяйства. Важной для Сирии в деле развития ее торговли и экономического сотрудничества с социалистическими странами являлась возможность приобретать товары в первую очередь за счет предоставленных нами государственных или коммерческих кредитов, как правило, на льготных условиях, на основе межправительственных соглашений об экономическом и техническом сотрудничестве. На страны Совета экономической взаимопомощи (СЭВ) в разные годы приходилось от 13 до 24% товарооборота Сирии. Всего в мою бытность при техническом содействии стран СЭВ в Сирии было введено в эксплуатацию более 240 промышленных и сельскохозяйственных объектов, а еще 50 находились в процессе строительства. Конечно, Евфратский гидрокомплекс - это вершина советско-сирийского сотрудничества. ГЭС мощностью 800 тыс. кВт, введенная в строй в 1978 году, на 60% обеспечивала потребности страны в электроэнергии. Скольким городам, деревням, селам, ремеслам он дал жизнь - ведь станки и оборудование, само производство без электроэнергии работать не будут. А в 26 километрах ниже по течению построили еще одну перерегулирующую плотину «Аль-Баас» с гидроэлектростанцией мощностью 75 тыс. кВт. Энергию нужно перебрасывать, поэтому в дополнение к этим сооружениям были построены линии электропередач протяженностью в 2,5 тыс. километров. В конце 1986 года вблизи Дамаска началось строительство ТЭЦ «Тишрин» мощностью 400 тыс. кВт.

Две гидроэлектростанции в Сирии построили болгары, они обеспечивали энергией крупные города Хомс и Хаму. С помощью ГДР были электрифицированы около 500 деревень и населенных пунктов, построены 40 дизельных и 90 трансформаторных подстанций. Иными словами, с нашей общей помощью была создана единая энергосистема страны.При экономическом и техническом содействии СССР создавалась и нефтегазовая промышленность Сирии. С 1968 года было введено в эксплуатацию восемь месторождений нефти с годовой добычей 8-10 млн. тонн топлива. Экспорт нефти давал Сирии 60% всех валютных поступлений. СССР поставил в Сирию буровую технику и запчасти к ней. Значительно была расширена транспортная сеть страны. С нашей помощью введено в строй 1460 км железных дорог, в 1980 году - дорога Камышлы - Латакия протяженностью 758 км, в 1983-м -Хомс - Дамаск (208 км), в 1984 году - Хомс - Алеппо (180 км). Были начаты строительство железной дороги Тартус - Латакия (100 км), проектные работы на дорогах Дейр-эз-Зор - Абу-Кемаль (150 км) и Дамаск - Дераа (130 км). Построены подъездные железнодорожные пути к предприятиям, мост через реку Евфрат, пассажирская станция в Дейр-эз-Зоре, локомотивные и вагонные депо в Дамаске, Алеппо и Хомсе. Расширен морской порт в Латакии, что позволило увеличить его грузооборот с 1,6 до 3 млн. тонн в год. В плане развития инфраструктуры государства с помощью СССР были построены четыре автомобильных моста через Евфрат. Не меньшую лепту внес СССР и в развитие аграрного сектора экономики страны. В мою бытность были развернуты работы (и большей частью реализованы) по ирригационному строительству и освоению новых сельскохозяйственных земель на площади 85 тыс. га. Сначала введены земли в районе Мескены вблизи Евфратского гидроузла площадью 17 тыс. га, затем последовала реализация проекта по орошению еще 50 тыс. га ранее не использовавшихся земель. При содействии советских специалистов в Хомсе был введен в эксплуатацию первый в стране завод азотных удобрений мощностью 150 тыс. тонн в год. Советские геологи разведали запасы фосфатов, железной руды, бурого железняка, каменной соли и многое иное. Другие социалистические страны также активно участвовали в подъеме сирийской экономики.

Всего в мое время в стране работали около 3 тыс. специалистов из стран Восточной Европы. В мои функциональные обязанности входило поддержание контактов с посольствами, торгпредствами социалистических стран. Мы организовывали совместные мероприятия, приглашали их на свои приемы, они нас - на свои. Особенно хорошие отношения у меня сложились с руководителем торгпредства Чехословакии, который нередко приглашал меня в гости после того, как получал из страны очередную бочку пльзеньского пива. В ходе таких посиделок решались и многие организационные дела. А мы с женой приглашали его с супругой на русские пельмени. Болгары строили в Сирии элеваторы, участвовали в создании ирригационных систем, плотин и водохранилищ. С помощью венгерских специалистов были созданы швейная фабрика, электроламповый завод, телефонная станция, консервные заводы, нефтехранилища. При содействии ГДР в Сирии построены крупные цементные заводы, хлопкопрядильная фабрика в городе Хасеке, мукомольные предприятия, крупная мастерская по ремонту сельскохозяйственной техники. Польские организации оказали содействие в строительстве завода мелкосортного проката в Хаме, литейного завода в городе Алеппо, двух скотобоен. Чехословакия, помимо содействия в сооружении тепловых электростанций, линий электропередач, оказала помощь в строительстве сахарных и пивоваренных заводов, обувных фабрик и др. И, конечно, этот огромный, а подчас и технологически сложный комплекс нужно было обслуживать. Советским Союзом готовилось огромное число сирийских специалистов для народного хозяйства страны. Только в высших и средних учебных заведениях СССР и на объектах сотрудничества в Сирии обучились свыше 55 тыс. квалифицированных рабочих и инженерно-технических работников. В период 1985-1986 годов в странах СЭВ прошли обучение 6,5 тыс. сирийцев.

ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ В ФОКУСЕ

В ноябре 1977 года на Ближнем Востоке произошло знаковоесобытие: Президент Египта А.Садат объявил о своем желании поехать в Израиль, с которым его страна находилась в состоянии войны. На удивление он получил от израильтян мгновенный ответ: будем рады! Так египетский президент совершил свой исторический визит в Тель-Авив, выступил в израильском парламенте - Кнессете. Фактически он расколол единый арабский фронт, противостоящий Израилю, оставив в стороне проблему оккупированных сирийских Голанских высот. Это напрямую касалось Сирии, которая отныне оказывалась с ним один на один. Тогда все арабские страны разорвали дипломатические отношения с Египтом, и Сирия в том числе. Возмущение сирийцев было неподдельным, но присутствовало у них еще и внутреннее недовольство от того, что их как бы оставляют в стороне от арабо-израильского урегулирования. Сирии необходимы были новые гарантии безопасности, вследствие чего наши отношения с этой страной получили дополнительный импульс в военной сфере. Аппарат советских военных советников и специалистов - представителей сухопутных сил, авиации, сил ПВО - составлял тогда около полутора тысяч человек. Тогда мне почему-то запомнились слова сирийского министра обороны Мустафы Тласа, что мы с советскими военными советниками и специалистами «находимся в одном окопе против Израиля». Но наши люди нередко шутили по этому поводу, задаваясь риторическим вопросом: в одном окопе, а кто у кого за спиной? Но, на мой взгляд, это был тот момент, когда оборонная промышленность Сирии получила толчок к развитию. Однако хорошие и относительно мирные времена, тем более в условиях Ближнего Востока, не бесконечны. Посла Н.А.Мухитдинова отозвали в Москву, а на его место приехал Юрий Николаевич Черняков - опытный дипломат с высоким уровнем подготовки, в прошлом советник-посланник СССР в Соединенных Штатах, в МИД он занимал должность заведующего Отделом печати, генерального секретаря МИД СССР, а кроме того, он был еще и участником Великой Отечественной войны. Помнится, он рассказывал о своей встрече на Малой земле с начальником политотдела 18-й армии полковником Л.И.Брежневым, высоко отзывался о нем как о человеке. Он переводил ему с немецкого на русский. В работе Юрий Николаевич был человеком строгим, требовательным и организованным. Интересы своей страны - Советского Союза - всегда ставил во главу угла, а иногда занимал бескомпромиссную позицию в отстаивании этих интересов. Видимо, последнее обстоятельство сослужило ему не очень хорошую службу на должности посла в Сирии. Президент Х.Асад сразу же ощутил разницу между двумя послами, естественно, в пользу первого. Ю.Н.Черняков проработал в посольстве не полный срок. Дипломаты рассказывали, что во время очередного визита Х.Асада в Москву и его переговоров с Л.И.Брежневым генеральный секретарь ЦК КПСС поинтересовался у своего «сирийского друга», как он оценивает развитие отношений между нашими странами. И Х.Асад, рассказывали, якобы ответил, что эти отношения могли бы быть много лучше, если бы в Дамаске был другой посол. Это свидетельствовало, что у Чернякова не сложились отношения с Президентом Сирии, возможно, что он не был готов исполнять все его пожелания, тем более, что некоторые из них, скажем, были для СССР обременительными. Поэтому их взаимоотношения ограничивались в основном протокольными и официальными мероприятиями. Хотя, с другой стороны, в дипломатических кругах было распространено и иное мнение: в Москве сочли, что взаимоотношения советского посла Н.А.Мухитдинова и Президента Х.Асада стали чересчур близкими и нужно было обозначить дистанцию. Х.Асаду не очень понравилось такое обозначение. Но поскольку Сирия продолжала оставаться очень близким, возможно самым близким, союзником СССР на Ближнем Востоке, глава советского государства не мог не реагировать на пожелания своего сирийского визави и пошел ему навстречу без смены содержания самой политики. Проработав в Сирии два года, Ю.Н.Черняков возвратился в МИД на прежнюю свою должность заведующего Отделом печати и члена коллегии министерства.

В 1979 году новым послом Советского Союза в Сирии был назначен Владимир Иванович Юхин - тоже очень опытный дипломат. Он после демобилизации как участник войны поступил в Дипломатическую академию МИД СССР, прошел по ступенькам служебной лестницы, работал в Румынии, Франции, Алжире, был послом СССР в Мали, а непосредственно перед поездкой в Сирию возглавлял Консульский отдел МИД. Но Владимир Иванович был знаком с ситуацией в стране пребывания и сумел проводить более сбалансированную политику в отношении сирийского руководства. Поскольку между нашими странами было налажено военно-техническое сотрудничество, я неоднократно присутствовал на встречах с министром обороны Мустафой Тласом. С его стороны отношение к нам было очень добрым, хотя однажды он нас всех поразил. Когда в 1980 году мы отмечали 35-летие Победы в Великой Отечественной войне, в Сирии по инициативе Министерства обороны была издана книга Гитлера «Майн кампф». Как так могло получиться? Во время очередного посещения посольства министром обороны ему был задан вопрос на эту тему. Тлас пытался что-то объяснять. В завязавшемся разговоре тогда выяснилось, что Германия, дескать, разгромив Францию, нанесла удар и по ее колониальной империи. Благодаря этому толчку в Сирии началось национально-освободительное движение, завершившееся обретением независимости. Во всяком случае, его обоснования носили такой характер. Хотя, надо сказать, фашистская Германия пользовалась симпатиями среди многих арабских стран именно по причине того, что она боролась против империй - Британской и Французской. А с другой стороны, учитывая близость министра к президенту страны, можно было предполагать, что делалось это не без его ведома. Но, думаю, причины такой публикации много глубже. Не нравилось сирийцам что-то и в нашей политике, особенно то, что мы их склоняли к так называемой социалистической ориентации, не нравилось, что мы параллельно с выстраиванием официальных отношений поддерживали еще и местные компартии, которые арабские правители считали если не «пятой колонной, то, по крайней мере, распространителями чуждой им идеологии. Хотя политическая программа партии «Баас» мало чем отличалась от программы КПСС, разве что за исключением построения коммунистического общества, сирийцы все время подчеркивали, что у «Баас» - ее собственная уникальная программа. Вот и проверяли они нас «на прочность», давали понять, что в идейном плане они самостоятельны и не будут с нами безоговорочно солидарны. Вот такая вот ближневосточная специфика.

Примерно через год после моего приезда в Сирию положение русских специалистов в этой стране стало меняться в худшую сторону, и связано это было с активизацией деятельности организации «Братья-мусульмане», перешедшей на экстремистские позиции. Скорее всего, их побудили занять такую позицию, поскольку съезд исламистов, взявший курс на вооруженную борьбу методами террора, состоялся в 1978 году в Германии, где за ними следили и их контролировали соответствующие спецслужбы. В чем специфика возникшей ситуации? Именно Президент Хафез Асад взял курс на так называемую социалистическую ориентацию. Он понимал, что на этом пути у него будет немало противников и для их нейтрализации потребуются союзники как внутри страны, так и за ее пределами. Последние рассматривались им как доноры, которые помогли бы ему перестроить экономику. В первую очередь в качестве такового виделся Советский Союз и остальные страны СЭВ. Ими в основном создавались промышленные предприятия с рабочей силой, многие относились к легкой промышленности. Масштабы такого сотрудничества внушали «Братьям-мусульманам» опасения, что экономика страны поднимется и стабилизируется на таком уровне, что не будет места социальному протесту, а им самим не за что будет уцепиться. Они испугались, что такого рода процесс может стать необратимым. На самом деле все было много сложнее. И наша советская политика, и наши варианты помощи, которые предлагали сирийцам советские схемы хозяйствования, часто не давали желаемых результатов. Имели место и ошибки социального характера. Когда с помощью СССР строились огромные ирригационные комплексы в районе Мескены вблизи Евфратской гидроэлектростанции, способные охватить 80 тыс. гектаров земли, представлялось, что на месте новых орошаемых земель будут созданы так называемые госхозы по типу наших совхозов. Акцент делался именно на создании этих структур хозяйствования. С подачи А.Н.Косыгина Советский Союз даже построил там один госхоз на свои собственные средства и передал его сирийским хозяевам. Года через два наши специалисты посетили этот госхоз и обнаружили неприятную для себя картину: общественные производственные постройки частью были заброшены, частью перепрофилированы совсем под иное, жилые дома также использовались не по первоначальному назначению, а землю передали феллахам (крестьянам), использовавшим ее по своему усмотрению. Иными словами, СССР допускал ошибку, когда взамен традиционных, существовавших столетиями форм хозяйствования на земле пытался внедрить на сирийской почве свои. Обычные сирийские крестьяне молчаливо или явно противились созданию госхозов - то есть в Сирии того времени шел мучительный процесс, аналогичный тому, который шел на Тихом Доне в 1920-х годах, который так ярко описал в своих книгах Михаил Шолохов.

Сирия не была готова, скажем, к коллективизации, а с нашей стороны на сирийцев оказывался нажим, мол, переходите к передовым методам, вы не понимаете их преимущества. Смутное недовольство среди сельского населения также было на руку «Братьям-мусульманам», давало им повод к ведению пропаганды среди населения и шансы для пополнения рядов своих сторонников. Позже СССР в какой-то степени повторит этот не столь удачный опыт в другой стране - Афганистане. Но, надо сказать, сирийское руководство, учитывая настроения людей, не особенно нажимало на них с созданием госхозов. К сожалению, такие моменты иногда заслоняли огромные достижения, которых Сирия добилась с помощью СССР в области энергетики, и то, что с советской помощью в дома сирийцев пришли «лампочки Ильича». Но, даже несмотря на неудачу с созданием госхозов, на орошаемых землях выращивали и огромное количество овощей и фруктов, зерновых, развивали и животноводство и птицеводство с использованием уже традиционных для Сирии методов хозяйствования. Второй целью «Братьев-мусульман», конечно же, был подрыв военно-технического сотрудничества СССР и Сирии, которое, по их мнению, также укрепляло режим в военном отношении. В большей степени их беспокоило поступление современного вооружения для сирийской армии, в меньшей - для сирийских силовых структур. Реализацию такого рода контрактов они стремились торпедировать в первую очередь методами диверсий. Своего рода переходом к действию стала череда нападений на советских военных специалистов, организация провокаций против них. Финансы и вооружение для экстремистов поступали из-за границы, в том числе из стран Персидского залива, из Саудовской Аравии. Объективно в срыве советских военных поставок в Сирию был заинтересован и Израиль. Появлялось слишком много желающих подорвать процесс укрепления экономики и правящего режима.

Первой ласточкой стало неожиданное для многих нападение на наших военных специалистов. Утром возле дома, где проживали советские советники и специалисты, собрались военные летчики, авиационные техники, чтобы как обычно поехать на работу. Едва они сгруппировались, как их расстреляли из автоматического оружия из проезжавшей мимо машины. Реакция была быстрой - усилили охрану советских военных, в том числе во время передвижения, но нападения продолжились. Характерно, что в это время начали реализовываться контракты на поставку в Сирию современного по тем временам боевого самолета Су-25, средств радиоэлектронной борьбы и на аэродромах, и в воинских частях шло обучение сирийского контингента работе с новой для вооруженных сил страны техникой. И именно те люди, которые были связаны с этой техникой, становились главными объектами нападения, что могло свидетельствовать об определенной осведомленности экстремистов. Затем последовали нападения и на гражданских лиц. В посольстве, торгпредстве, консульстве - везде провели мероприятия относительно того, как людям себя нужно вести в критических ситуациях – уроки бдительности. В этих условиях сирийская сторона, естественно, взяла на себя и внешние функции по обеспечению охраны. Если наши специалисты выезжали на объект, то теперь их обязательно сопровождал вооруженный автоматчик. Террористы отреагировали на это по-своему. При движении транспортного средства такой охранник сидел обычно впереди вместе с водителем и следил за дорогой, нападавшие стреляли в первую очередь в охранника, потом - в шофера, а заканчивали стрельбой по нашим специалистам или бросанием гранат. Апофеозом такой бандитской деятельности стало нападение на штаб главного советского военного советника в 1981 году. Оно случилось около трех-четырех часов пополудни. Погибли советский представитель охраны штаба и подошедшая из школы девочка. Несколько человек получили осколочные ранения. Нам повезло, что взрыв мотоколяски, управляемой водителем-смертником и начиненной взрывателями и фрагментами, произошел на расстоянии трех десятков метров от здания штаба и не затронул хранилище горюче-смазочных материалов (ГСМ). Заряд был мощным: на месте взрыва образовалась воронка диаметром три-четыре метра. Мы тогда с временным поверенным в делах СССР В. Посувалюком по поступившему сигналу немедленно прибыли в штаб. Картина была ужасной: пол был липким от пролитой крови, раненых перевязывали тут же, в соседнем помещении на биллиардном столе. Также немедленно в штаб главного советника прибыл сирийский куратор силовых структур - брат Президента Сирии Рифат Асад для выяснения ситуации и принятия ответных мер по поиску и наказанию виновных. Словом, ситуация накалялась. Тем не менее наше сотрудничество с Сирийской Арабской Республикой не было свернуто, продолжало развиваться, люди трудились на своих местах, соблюдая меры осторожности. Официальные сирийские власти развернули борьбу с этими бандитами. Они исходили не только из необходимости защиты наших советников и специалистов, деятельность экстремистов угрожала их собственному положению в обществе. Свои удары «Братья-мусульмане» нацеливали не только против советских людей, но и против сирийских властных структур, организаций партии «Баас». Например, ими был убит генеральный прокурор САР, покушение также было совершено на ректора Дамасского университета. Наконец, это уже было в феврале 1982 года, сирийские власти решили нанести «Братьям-мусульманам» решающий удар. Особой зоной активности этого братства являлся древний город Хама, так вышло, что в нем группировались как лидеры экстремистов, координирующие террористическую деятельность, так и группировки боевиков - исполнителей. Сирийская разведка - мухабарат - выяснила расположение основных объектов экстремистов. Распространено такое мнение, будто в городе имело место какое-то восстание, организованное «Братьями-мусульманами». Но у нас была иная информация. То есть восстания как такового не было, а была войсковая операция.

В один из дней по «Братьям-мусульманам» нанесли удар авиацией, артиллерией - всеми средствами, которыми располагала сирийская армия. Одновременно город блокировали армейскими частями, окружили танками и БТР, чтобы никто не мог покинуть жилые кварталы. Лидеры были уничтожены ценой немалых разрушений, и одновременно началась зачистка города Хамы. Искали как самих боевиков, так и выявляли их сообщников, дававших им приют. До сих пор неизвестно, сколько боевиков было уничтожено, цифры попадаются разные - от 3 до 20 тыс. человек. Мне удалось увидеть результаты этой работы. Буквально через два для после проведения войсковой операции мне понадобилось выехать по делам в наше генконсульство в Алеппо. Поехали на автомобиле, а дорога как раз шла через Хомс и Хаму. Подъехали к городу и натолкнулись на вооруженное оцепление, которое поначалу нас не пропустило. Стали демонстрировать дипломатические номера, документы работников советского посольства. После переговоров с начальством нас все-таки пропустили, в результате чего мы увидели те немалые разрушения в городе, к которым привела войсковая операция. Город чем-то напоминал Сталинград, хотя, конечно, в разрушенном Сталинграде мне побывать не доводилось. Но вот когда через три дня мы возвращались из Алеппо в Дамаск, дорога была уже открыта, разрушенных зданий мы не увидели - их то ли сумели разобрать, то ли чем-то прикрыть, а на их месте буквально «зеленели поляны». Следы военного удара убрали оперативно. Надо сказать, что после разгрома главарей группировки «Братьев-мусульман» обстановка в стране стала много спокойнее, но провокации против советских специалистов и членов их семей продолжались хотя и не с прежней эффективностью.

Развернувшаяся в 1982 году война в Ливане коснулась Сирии в полной мере. Израиль начал боевые действия против базировавшихся в южной части страны палестинских военных формирований, которые наносили удары по его территории. Операция получила название «Мир для Галилеи». Сирия имела очень серьезные позиции в этой соседней стране, близкие связи с ливанским руководством, договорные отношения с ним. С началом боевых действий сирийцы также ввели в Ливан свои военные формирования, включая средства ПВО, хотя в прямые столкновения с израильтянами они поначалу не вступали. А потом и такие случались, война развивается по своим непредсказуемым сценариям. Многими израильско-сирийские столкновения преподносятся как ошеломительная победа израильского оружия (большей частью американского) над сирийским (читай - советским). Но так ли это было? Тогда израильтяне вывели из строя сирийскую систему ПВО в Ливане, персонал которой допустил ряд очевидных технических и чисто человеческих ошибок. Последние состояли в том, что дежурные на станциях излишне много переговаривались между собой, что позволило израильтянам запеленговать эти точки и уничтожить их. Ракетные установки, которые в свое время хорошо проявили себя во Вьетнаме, лишились систем наведения. Возникло ЧП.

Реакция СССР была мгновенной. В Сирию прилетел начальник Генерального штаба маршал Н.В.Огарков вместе с разработчиками систем, чтобы на месте изучить ситуацию. Как случилось, что наша надежная система была вскрыта и выведена из строя? Но прибывшая из Союза делегация моментально нашла решение: стали выставлять две рядом расположенные станции, с одной из которых допускались переговоры персонала, а с другой - нет. Тут уже израильтяне купились на нашу уловку, повторным ударом вывели из строя подставные РЛС наведения. Но когда их авиация поднялась в очередную атаку, к их большому удивлению, несколько самолетов были сбиты. В 1982 году СССР поставил Сирии первой зенитно-ракетные комплексы С-200, они в это время не стояли на вооружении даже армий стран - участниц Организации Варшавского договора. Эффект от поставок был сильным. До поставок израильские самолеты летали буквально над улицами сирийских городов, а с поставками С-200 первое же применение ракетных комплексов отрезвило руководство и командование ВВС Израиля. Буквально засуетились все. Специальный посланник Президента США Р.Рейгана по Ближнему Востоку Филип Хабиб, сам арабского происхождения - христианин-маронит, немедленно прилетел в Дамаск для встречи с Х.Асадом, потом вылетел в Иерусалим для встречи с руководителями Израиля, а после этого в Москву. Там они дали слово прекратить боевые действия, которые в скором времени были свернуты. Что еще характерно для войны 1982 года? Тогда сирийское руководство впервые решило опробовать в Ливане поставленную нами в Сирию боевую систему «Град». Удар был нанесен по выдвигавшимся на позиции израильским танкам. В предыдущих арабо-израильских войнах обычно израильтяне захватывали у арабов советские танки, а затем устраивали своего рода парады захваченной техники. Там вышло наоборот. Опять же впервые арабы, в данном случае сирийцы, захватили несколько израильских танков М1 «Абрамс» американского производства и «Меркава» - израильского, подремонтировали их и в течение двух дней водили эти танки по улицам сирийской столицы под ликование толпы и выстрелы в воздух. А затем образцы обоих танков были подарены нам и отправлены в Советский Союз для изучения советскими специалистами. Хотя фактически это был для сирийцев не военный успех, а скорее сугубо моральная победа. В это время главным советским военным советником при Президенте Х.Асаде был генерал-полковник Григорий Петрович Яшкин - человек внешне жесткий, строгий, но при этом доброжелательный к людям. За эти качества подчиненные, а позже и дипломаты за глаза называли его Чапаевым. Он - участник Великой Отечественной войны, по прежней должности - заместитель главнокомандующего Группы советских войск в Германии (ГСВГ). Про него поговаривали, что он два раза «брал Прагу» - сначала в 1945-м, а потом - в 1968 году. А на практике он считался одним из наиболее компетентных военных советников, поскольку все успехи сирийцев в Ливане связаны с учетом его опыта. Все-таки мне довелось увидеть Президента Хафеза Асада близко и вживую. Это случилось в ноябре 1982 года после известия о кончине Генерального секретаря ЦК КПСС Л.И.Брежнева. Тогда все сирийское руководство, включая Рифата Асада, министра обороны Мустафу Тласа, посетило советское посольство, расписалось в книге соболезнований. А сирийский президент тепло поздоровался со всеми нами за руку, включая и меня. Через два месяца заканчивался срок моего пребывания в этой интересной и сложной стране, и я вместе с семьей отбыл на родину. Что еще можно сказать? Работа в Сирии стала для меня, как и многих моих сослуживцев, хорошей жизненной школой.

Владимир Говязин - советник Посольства СССР (1977-1983 гг.) в Сирийской Арабской Республике.

Источник:  «Международная жизнь – История без купюр – История и геополитика» 2018

 

Комментарии Написать свой комментарий

К этой статье пока нет комментариев, но вы можете оставить свой

1.0x