11:06 21 февраля 2023 История

Радиокод сталинградской победы

Противостояние на криптографическом фронте
Фото: ссылка

Сторонний наблюдатель летом 1942 года вряд ли мог предположить близость коренного перелома во Второй мировой войне. Ведь весна и лето того года внешне складывались в основном успешными для Германии и ее союзников. Красная армия с боями и большими потерями отступала; британские войска на севере Африки были оттеснены германскими дивизиями Эрвина Роммеля уже в окрестности египетской Александрии; мощный флот Японии господствовал в Тихом и Индийском океанах. Немецкий генерал Курт фон Типпельскирх, бывший начальник Главного разведывательного управления Генштаба германских сухопутных сил и автор одного из первых капитальных трудов по истории Второй мировой войны, написал об этом времени: «В конце августа в ставке Гитлера можно было слышать о том, что победа над Советским Союзом для него стала второстепенным делом и что сейчас его больше всего интересуют широкие планы захвата Среднего Востока». Речь шла тогда о разделе с Японией сфер влияния в Индии. К лету 1942 года под японским контролем уже оказалась огромная территория с населением более 400 млн человек. Это теперь мы знаем, что британские криптографы тогда же начали чтение шифрованных радиограмм Германии, прежде всего ее подводного флота и авиации. В результате потери немецких подводных лодок уже в 1943 году по сравнению с 1942 годом выросли в три раза, до 237 субмарин за год. Осенью 1942 года эти данные были еще никому не известны, а сам успех британских криптографов являлся величайшей тайной. К лету 1942 года и американцы в сотрудничестве с англичанами сумели наладить чтение зашифрованных японских радиограмм, в результате чего стали наносить своему дальневосточному противнику чувствительные удары. А успех советских дешифровальщиков в конце лета 1942 год позволил командованию перебросить под Сталинград 11 дальневосточных дивизий, так необходимых для будущего контрнаступления. Но это решение было еще впереди. А тогда, в июле 1942 года, на Сталинград устремилась, можно сказать, объединенная Гитлером Европа. В группу германских армий, наступавшую на город, наряду с 6-й армией Фридриха Паулюса и 4-й танковой армией Германа Гота вошли также две румынских, итальянская, венгерская армии и хорватский легион. Растянувшиеся на четыре месяца в июле – ноябре 1942 года оборонительные бои Красной армии неожиданно для противника сменились ее контрнаступлением. Начавшись 19 ноября, оно привело к окружению немецких войск уже спустя четыре дня. Тогда кольцо окружения замкнулось в районе Калача-на-Дону. Еще через 70 дней враг сдался.

Тернистым был путь связистов и фронтовых частей радиоразведки к такому успеху. В конце весны и начале лета 1942 года радиоразведчики не имели возможности контролировать перемещения крупных соединений противника. В период отступления от Харькова, с конца июня 1942 года, радиодивизионы ОсНаз находились в общем потоке отступавших войск. Некоторая стабилизация наступила в середине июля. Фронтовые радиодивизионы стали располагаться в 40–50 км от линии фронта. Это позволило вести наблюдение за дивизионными радиосетями немцев. 394-й радиодивизион ОсНаз был нацелен на радиоразведку в войсках 6-й армии, а 561-й – в 4-й танковой армии. Постепенно накапливались опыт и мастерство. Знание характеристик вражеских радиостанций, а также скорости и почерков работы на ключе немецких радистов позволило радиоразведчикам отличать танковые и моторизованные дивизии от пехотных. Надежным источником необходимых сведений стали радиосети вражеской зенитной артиллерии. Зенитный дивизион придавали дивизии, и штаб зенитчиков всегда располагался рядом с ее штабом. Обнаружив штаб зенитного дивизиона, «слухачи» твердо знали: там же находится и штаб дивизии. Неприятельская авиаразведка, имевшая связь с землей по радио в УКВ-диапазоне, стала особенно ценным источником информации, прямо с поля боя. Так, в перехваченном немецком радиодонесении за 2 октября 1942 года сообщалось: «3 русских танка атакуют выс. 130.4, после обстрела повернули на север. 1,5 км вост. выс. 102.3 30 русских танков ведут бой с нашими, два танка горят». Дивизионы ОсНаз сформировали две группы для перехвата донесений авиаразведки противника на волнах УКВ. Их разместили на командных пунктах фронтов. Ветераны вспоминали: «Вооруженный приемником УКВ, позволявшим обнаруживать вражеские самолеты с момента их вылета, переводчик, расположившись на небольшой высотке, следил за полетами. Обычно немецкий самолет-разведчик вылетал рано утром. Летчик связывался со своим аэродромом и штабом, сообщал метеосводку и облетал передний край наших войск. Глядя на карту, где все пункты были закодированы, он открытым текстом в микрофон передавал расположение наших войск. Эту же информацию с картой перед глазами и с карандашом в руках принимал и заносил на карту переводчик. Он без промедления, по телефону передавал информацию своему начальнику. И командование фронта принимало меры по передислокации и маскировке войск». В сентябре бои шли уже в городе, часто в 150–200 м от берега Волги. Естественным центром борьбы среди городских руин стал Мамаев курган, поскольку с него можно было наблюдать и обстреливать большую территорию. 14 сентября стало одним из самых тяжелых дней обороны. В ночь на 15 сентября на выручку пришла 13-я гвардейская дивизия генерала Александра Родимцева. Под жестоким обстрелом она переправилась через Волгу, с ходу вступила в бой и даже отбила на время у немцев Мамаев курган. Сражения на 20-километровой полосе вдоль Волги не затихали ни днем, ни ночью. Постепенно, в сентябре – ноябре, основные бои сместились в северную часть города – район рабочих поселков и крупных заводов. Историки отмечали, что в Сталинграде каждое сражение превращалось в схватку между отдельными людьми. Солдаты осыпали бранью противника на другой стороне улицы; они часто слышали дыхание врага в соседнем помещении; в густом дыму и кирпичной пыли шли рукопашные схватки на ножах и лопатах, с кирпичами и прутьями арматуры. В этой обстановке радиоразведчикам удалось своевременно обнаружить замену воинских частей неприятеля: северо-западнее 6-й армии перешли к обороне 3-я румынская и 8-я итальянская армии, а южнее Сталинграда место убывших в город немцев заняли части румынских корпусов. Тогда и родилась идея будущей победной операции «Уран» по окружению вражеских войск.

14 октября немцы начали генеральный штурм Сталинграда, продолжавшийся три недели. К концу октября защитники города удерживали лишь небольшую часть его территории – 2 км берега в длину и, местами, всего 100 м в глубину фронта. 9 ноября резко похолодало, сразу до 18 градусов мороза. Льдины на Волге сильно затруднили доставку пополнений и боеприпасов. В результате начатого тогда наступления немецким войскам удалось 11 ноября разделить оборону 62-й армии Василия Чуйкова, оборонявшей Сталинград, на три изолированные друг от друга плацдарма. Но уже через неделю, 19 ноября, советские войска перешли в контрнаступление. При планировании операции «Уран» на первый план вышли задачи обеспечения информационной безопасности. Требовалось скрытно развернуть группировку численностью более миллиона человек с тысячами танков и автомобилей вблизи линии фронта длиной 400 км. Прежде всего были приняты меры по пресечению утечки секретной информации по каналам связи. Так, директива командующему Сталинградским фронтом гласила: «Ставка Верховного Главнокомандования категорически запрещает вам впредь пересылать шифром какие бы то ни было соображения по плану операции, издавать и рассылать приказы по предстоящим действиям. Все планы операции по требованию Ставки направлять лишь только написанными от руки и с ответственным исполнителем. Приказы на предстоящую операцию командующим армиями давать только лично по карте». Как вспоминали участники контрнаступления, с планом операции был ознакомлен лишь узкий круг офицеров и генералов, и только в необходимом объеме. Остальному командному составу конкретные задачи ставились лишь за сутки или двое до начала наступления. Противнику навязывали идею, что советские войска не собираются наступать. С этой целью Ставка направила соединениям Сталинградского и соседних фронтов директивы о прекращении любых наступательных действий и переходе к жесткой обороне. Эти директивы были переданы Генеральным штабом по прямому проводу. Они не шифровались, поэтому вскоре стали известны немецкой разведке. Иван Пересыпкин, руководивший всей военной и гражданской связью СССР в годы войны, писал: «В предстоящей операции „Уран“ войска Юго-Западного и Сталинградского фронтов должны были встретиться на поле боя, действуя навстречу друг другу. Мы отлично понимали, что в случае отказа связи в момент встречи могла возникнуть опасность их взаимного поражения. В штабы участвовавших в этой операции фронтов были высланы все отправные данные, необходимые для организации радиосвязи встречного взаимодействия, как мы ее тогда называли. Для переговоров по радиосети встречного взаимодействия Главное управление связи разработало и разослало в войска подробную инструкцию и специальную таблицу радиосигналов». Вместе с ними были переданы позывные командования и частей, а также примеры их боевого использования.

Советским радиоразведчикам противостоял опытный противник. Об осведомленности и прозорливости разведки вермахта можно судить по доступному ныне документу, подготовленному отделом иностранных армий Востока Генштаба сухопутных войск 12 ноября 1942 года. Тогда этот отдел, представлявший собой оперативную армейскую разведку, возглавлял Рейнгард Гелен, будущий руководитель разведки ФРГ. «Краткая оценка противника на 12.11.1942. <…> Перед группой армий „Б“ постепенно все отчетливее вырисовывается намерение противника предпринять на участке союзных армий наступление, которое предполагалось уже ранее. Следует ожидать вскоре наступления против 3-й румынской армии с целью перерезать дорогу на Сталинград и тем самым поставить под угрозу находящиеся восточнее немецкие войска и добиться отвода немецких войск, расположенных под Сталинградом, чтобы снова овладеть водным путем по Волге. Для более крупных операций имеющиеся у противника силы слишком малы...». 20 ноября 1942 года оценка положения на фронте отделом Гелена стала более определенной. «Цель – выход к железной дороге Морозовск – Сталинград с одновременным нанесением удара южнее Бекетовки, чтобы уничтожить 6-ю армию или вынудить ее отойти от Сталинграда. Хотя обстановка в местах прорыва противника еще окончательно не ясна, вполне вероятно, что назревает кризис крупного масштаба...» К началу контрнаступления советская радиоразведка вскрыла группировку немцев и их союзников перед Юго-Западным, Донским и Сталинградским фронтами. С начала операции «Уран» радиодивизионы постоянно контролировали перемещение штабов врага. После 23 ноября, когда кольцо окружения сомкнулось, они сообщили о штабах противника, попавших в окружение, а затем следили за их передислокацией. Более глубокий анализ радиоперехвата и дешифрование засекреченных сообщений противника выполняли разведотделы фронтов и дешифровальные службы Красной армии и НКВД. 29 ноября 1942 года начальник ГРУ Генштаба Красной армии генерал Иван Ильичев направил Иосифу Сталину специальное сообщение, в котором было отмечено: «Радиоразведывательные части обеспечили дешифровальные службы Красной Армии и НКВД СССР материалами перехвата открытых и шифрованных телеграмм противника и сопредельных стран Дешифровальной службой ГРУ КА прочитано свыше 50 000 одних только немецких шифртелеграмм...».

Под Сталинградом в боевых частях Красной армии активно использовали разнообразные переговорные таблицы для предварительного кодирования сообщений, передаваемых затем по радио. Там связисты получили и первый опыт организации связи для представителя Ставки Верховного Главнокомандования. Иван Пересыпкин писал: «Представителем Ставки в то время был генерал А. М. Василевский. После завершения окружения сталинградской группировки противника группа А.М. Василевского переехала в штаб Донского фронта в Заворыкино. Туда же прибыл из Москвы подвижный узел связи представителя Ставки. Вся основная аппаратура была смонтирована в кузовах автомобилей. Узел связи обеспечивал обмен сообщениями с Москвой, соседними фронтами, иногда непосредственно с армиями». Для засекречивания связи применяли шифровальную аппаратуру, созданную в преддверии войны. Согласно документам, в декабре радиоразведка постоянно вскрывала состав сил, которые противник направлял для деблокирования 6-й армии. Так, радиоразведка выявила прибытие в деблокирующую армейскую группу командующего группой армий «Дон» Манштейна. 394-му радиодивизиону была поставлена не совсем обычная задача – создавать помехи, срывать связь между штабом 6-й армии и штабом деблокирующей группировки, где находился тогда Манштейн. Помехи обеспечивали фронтовые связисты, а вот наводили и корректировали их по частоте радиоразведчики. Они использовали и дезинформацию окруженного противника, входя с ним в связь по выясненным позывным. 12 декабря немцы перешли в наступление из района Котельниково. По воспоминаниям ветеранов, специалисты 561-го радиодивизиона в решающий момент добыли очень ценные сведения: немцы перебрасывают в район Котельниково с правого берега Дона 17-ю танковую дивизию. Навстречу устремилась 2-я гвардейская армия Малиновского. 19 декабря противник был остановлен. 19 декабря Манштейн направил в Генеральный штаб сухопутных войск следующее донесение: «В группе армий „Дон“ создалось такое положение, что нельзя более рассчитывать на деблокаду 6-й армии в ближайшее время. Продовольствия в „котле“ хватит еще до 22 декабря. Заметно резкое истощение сил солдат (уже 14 дней они получают по 200 гр. хлеба)». К 31 декабря деблокирующая группировка «Гот» потерпела полное поражение. 9 января немцам был предъявлен ультиматум, и на следующий день, 10 января, советские войска начали операцию «Кольцо». 2 февраля окруженный противник сдался.

В ходе Сталинградской битвы враг понес колоссальный урон не только в живой силе. Потери немцев и их союзников в танках и автомобилях равнялись полугодовому их производству в Германии и оккупированных странах, артиллерии – трехмесячному. Для германского общественного сознания это поражение стало потрясением. Вот строки из донесения службы безопасности СС от 17 февраля 1943 года: «В обществе господствует убеждение, что Сталинград стал переломным моментом в войне»; «теперь спрашивают: сколько мы сумеем продержаться, чтобы исход войны оказался более-менее благоприятным для нас?».

Рассказ о победе в Сталинградской битве будет неполным, если не упомянуть о наступлении советских войск на Ржев и Великие Луки с 24 ноября 1942 года до середины января 1943 года. Тогда удалось сковать германские войска на Ржевско-Вяземском плацдарме и не допустить их переброски под Сталинград. Этот удобный для немцев плацдарм в 200 км западнее Москвы возник зимой 1942 года при отступлении врага после Московской битвы. 13 месяцев, с января 1942 до марта 1943 года, там располагались основные силы группы армий «Центр». Против них было сосредоточено до 30 процентов всех боевых частей Красной армии. Это противостояние неоднократно сопровождалось кровавыми наступлениями и контрнаступлениями. Вскоре после завершения Сталинградской битвы, 2 марта 1943 года, германские войска сами оставили Ржев, а затем и весь Ржевско-Вяземский плацдарм, засвидетельствовав тем самым глубину свершившихся перемен. Сталинградская буря эхом отозвалась и на Африканском континенте. 12 мая 1943 года в Тунисе сдались нашим союзникам последние окруженные части итало-германских войск. Успешное завершение боев в Африке и спустя три месяца победный итог сражений на Курской дуге подтвердили окончательность перелома в войне, свершившегося под Сталинградом.

Борис Столпаков

Источник: журнал «ФСБ: За и Против» №6 2022

Комментарии Написать свой комментарий

К этой статье пока нет комментариев, но вы можете оставить свой

1.0x