11:09 27 июля 2020 Оборонное сознание

Противостояние ВМФ СССР и ВМС США в Индийском океане в годы «холодной войны»

Фото: ссылка

В статье использовались материалы ранее не публиковавшихся документов из фондов Центрального военно-морского архива и личного архива одного из авторов статьи — участника боевых служб в Индийском океане в 1975—1977 гг.

16 декабря 1971 года Генеральной Ассамблеей ООН было заявлено, что «Индийский океан провозглашается на все времена зоной мира». Это была запоздалая реакция на разразившийся военный конфликт между Индией и Пакистаном. Резолюция призывала великие державы «…остановить дальнейшую эскалацию и расширение своего военного присутствия в Индийском океане, ликвидировать в этом районе все базы, военные сооружения и средства военного снабжения, чтобы он не был местом какого-либо проявления военного присутствия великих держав, вытекающего из их соперничества». Обращение к великим державам, под которыми подразумевались СССР и США, не было случайным, поскольку и советский ВМФ, и американские ВМС приняли опосредованное участие в пакистано-индийском военном конфликте, который, по мнению ряда военных экспертов, в условиях «холодной войны» грозил перерасти в прямое вооружённое столкновение. С началом этого конфликта в Бенгальский залив была направлена авианосная ударная группа (АУГ) ВМС США с задачей нейтрализации индийского флота и оказания тем самым помощи Пакистану. Индийское правительство, сильно обеспокоенное угрозой вмешательства в конфликт Соединённых Штатов, проинформировало об этом Советский Союз, на что советское военное руководство дало понять, что нейтрализация американского оперативного соединения является «заботой ВМФ СССР». В результате по прибытии в район конфликта американской АУГ её действия были скованы плотной «опекой» советских кораблей. В составе советской группировки ВМФ в этом регионе были два ракетных крейсера, три больших противолодочных корабля, три дизельные и две атомные подводные лодки, что позволяло при необходимости организовать ракетные удары: 32 ракеты в первом пуске и 16 ракет во втором. Эти возможности, видимо, и сдерживали американцев, которые не предприняли никаких активных действий. В этой связи вице-адмирал в отставке В.С. Кругляков в своих воспоминаниях приводит текст перехваченной радиограммы командира американской АУГ, который доносил командующему Тихоокеанским флотом США: «За нами ведётся постоянное слежение, мы опоздали с развёртыванием, советских кораблей много…». Таким образом, военно-морское присутствие СССР в Индийском океане в начале 1970-х годов стало существенным фактором сдерживания и ограничения деятельности ВМС США. В глобальном масштабе оно являлось составной частью стратегического равновесия, нарушать которое в одностороннем порядке никто не решался. Вместе с тем следует сказать, что подобное положение сложилось не сразу.

Соперничество между двумя великими державами в Индийском океане началось задолго до описываемых событий. С началом «холодной войны» большая часть суши, океанов и морей, лежащих за пределами континентальной части США, администрацией Белого дома была объявлена районами возможных военных действий. В начале 1947 года президент Г. Трумэн издал директиву № 1/5 с требованием создания дополнительных военных баз для возможных операций против жизненно важных центров Советского Союза6. По сути, этим было положено начало реализации концепции «передовой обороны» («Forward Defense»), предусматривавшей глобальное военное присутствие группировок вооружённых сил США за пределами континента. Намерения руководства Соединённых Штатов укрепить свои позиции в Индоокеанском стратегическом районе было продекламировано в послании президента США конгрессу от 5 января 1957 года, получившем название «Доктрина Эйзенхауэра». В документе предусматривалось развёртывание пунктов постоянного базирования для ВМС в Красном, Аравийском морях и Персидском заливе с размещением в них сил американского флота. Созданное ближневосточное оперативное соединение ВМС США с базой Джуфайра в Бахрейне имело в составе первоначально до пяти кораблей, которые находились на боевом дежурстве в Персидском заливе. В дальнейшем Бахрейн предоставил США площади под размещение четырёх баз, в числе которых была главная военно-морская база Манама. С марта 1964 года корабли 7-го флота США стали заходить в воды Индийского океана. С вынужденным уходом Англии из районов к востоку от Суэца Вашингтон начал заполнять образовавшийся в регионе «вакуум» собственными вооружёнными силами. Военно-политическое руководство СССР понимало всю значимость этого стратегически важного района. Во-первых, Индийский океан являлся важной коммуникацией, связывавшей Дальний Восток с европейской частью СССР. Во-вторых, акватория морей Индийского океана примыкала к территориям многих развивающихся стран, у которых советское руководство могло получить поддержку своей внешней политики. И, наконец, с учётом перспективы развития морских вооружений предполагалось, что американские ВМС могут использовать новые средства вооружённой борьбы для нанесения ударов по объектам, расположенным на территории СССР (подобная возможность была получена ВМС США в 1980-х гг. с принятием на вооружение крылатых ракет морского базирования и самолётов палубной авиации с системой дозаправки в воздухе).

 двойной клик - редактировать изображение

Однако до конца 1960-х годов первоочередной задачей советского ВМФ по обеспечению военной безопасности государства являлось прикрытие юго-западного стратегического направления. В этой связи основные усилия флота были сосредоточены на нейтрализации угроз, исходивших от ударных группировок ВМС США и НАТО в Средиземном море. На большее сил не хватало. В этой связи советское военное присутствие в Индийском океане осуществлялось эпизодически путём совершения межфлотских переходов и дальних походов одиночных кораблей с заходом в порты дружественных государств (в период 1962—1967 гг. советские корабли совершили 10 заходов в порты Арабской Республики Иемен, Индии, Маврикия, Сейшельских островов, Эфиопии). В августе 1967 года в Индийский океан вышла советская 8-я эскадра кораблей специального назначения (так называемая эскадра кораблей «космического флота») под командованием контр-адмирала Н.В. Ховрина. Следует подчеркнуть, что по своему предназначению эскадра не являлась боевым соединением. Корабли, входившие в её состав, решали задачи по обеспечению выполнения программы космических исследований Луны, поиску и подъёму приводнившихся космических объектов (в 1965 г. советскими учёными был разработан новый космический аппарат «7К-Л1» серии «Зонд», предназначенный для отработки техники полётов к Луне с возвращением на Землю. Для посадки космических аппаратов были выбраны основной и запасные районы, один из которых располагался на акватории Индийского океана). Вместе с тем это был первый опыт организации длительного группового плавания советских кораблей в Индийском океане. 22 сентября 1968 года экспедиционно-океанографическое судно (ЭОС) «Василий Головнин» из состава 8-й эскадры впервые в мире осуществило подъём с воды космического аппарата «Зонд-5». 22 марта 1968 года в Индийский океан для несения боевой службы вошёл первый отряд боевых кораблей Тихоокеанского флота (ТОФ) в составе крейсера (КР) «Дмитрий Пожарский» (капитан 2 ранга Н.Я. Ясаков), большого противолодочного корабля (БПК) «Стерегущий» (капитан 3 ранга Е.А. Печуров), большого разведывательного корабля (БРЗК) «Гордый» (капитан 3 ранга В.И. Морозов) и танкера «Полярник» (капитан В.А. Никитенко) под флагом командующего флотом адмирала Н.Н. Амелько. Это событие положило начало постоянному военно-морскому присутствию советского ВМФ в Индоокеанском стратегическом районе.

Через семь месяцев в Индийский океан прибыл второй отряд кораблей ТОФ, а с конца апреля здесь начали действовать первые советские дизельные подводные лодки Северного флота. В последующие годы была установлена периодичность смены отрядов — 6—7 месяцев. Тем не менее в ряде случаев отдельные корабли оставались в районах несения боевой службы до года и более. Наряду с этим в Индийском океане продолжала активно работать эскадра кораблей «космического флота». В апреле—мае 1970 года в рамках манёвров «Океан» подводная лодка К-7 Тихоокеанского флота первой из советских атомных подводных лодок совершила поход в Индийский океан с целью проверки боеготовности противокорабельных ракет после длительного плавания в тропических условиях. Совершив переход в район острова Сокотра, подводная лодка осуществила ракетную стрельбу по морской цели. Весной 1973 года командованием ВМФ было решено направить на боевую службу в Индийский океан экспериментальную 1-ю смешанную бригаду ТОФ. Под единым командованием предстояло действовать кораблям различных классов: эсминцам, сторожевикам, тральщикам, десантным кораблям, подводным лодкам и вспомогательным судам. От предыдущих формирований бригада отличалась ещё и сроком пребывания кораблей в районах боевой службы: 12 месяцев в Индийском океане, а с учётом времени перехода — 13 месяцев. В то же время по мере расширения масштабов военно-морской деятельности накапливались проблемы. Так, с началом несения ВМФ СССР боевой службы в Индийском океане остро встал вопрос обеспечения деятельности советских кораблей при отсутствии системы базирования сил флота на зарубежной территории. Отчасти эта проблема решалась путём пополнения запасов в портах дружественных государств и получения топлива и продовольствия в море с кораблей плавучего тыла, но этого было явно недостаточно. В этой связи советское военно-политическое руководство, используя дипломатические, политические и экономические методы, настойчиво искало возможности по размещению пунктов материально-технического обеспечения (организация ПМТО предусматривала пополнение ма­териальных запасов кораблей со специально созданных складов на территории иностранных государств, а также производство ремонта с использованием возможностей размещённых в этих пунктах советских плавмастерских и плавдоков) на территории хотя бы одной из стран региона.

Вместе с тем США продолжали наращивать систему базирования своих ВМС. Наибольшее внимание в это время уделялось оперативному оборудованию Индийского океанского района, о возросшей стратегической важности которого неоднократно заявляло военное командование. В 1971 году после передачи Великобританией американцам атолла Диего-Гарсия (архипелаг Чагос) у них появилась прекрасная возможность закрепиться в самом центре Индийского океана путём создания на атолле комплексной военно- морской и военно-воздушной базы, которая стала связующим звеном между силами США в Тихом и Атлантическом океанах и на Средиземном море. Весной 1970 года в Индийском океане были про­ведены крупные военно-морские учения США. С этого времени периодические походы американ­ских оперативных групп сменились на постоянное присутствие в этом стратегическом районе авиа­носных ударных групп ВМС США и их союзников по НАТО. В противоположной части Индийского океана, на побережье Австралии — партнёра США по военно-политическому блоку АНЗЮС (ANZUS по начальным буквам названий государств-участников: Австралии, Новой Зеландии и США. Военно­политический блок, образованный согласно Тихоокеанскому пакту безопасности, подписанному 1 сентября 1951 г. в Сан-Франциско), в 1970-х годах завершилось строительство ещё двух круп­ных военно-морских баз: Кокберн-Саунд и Норт-Уэст-Кейп, предназначенных прежде всего для обеспечения деятельности соединений ВМС США. Мероприятия по расширению системы базирова­ния и наращиванию группировок сил в Индийском океане руководство Соединённых Штатов аргу­ментировало необходимостью сдерживания якобы чрезмерно повышавшейся здесь активности во­енно-морского и торгового флотов СССР, которая преподносилась как «исторически неправомерная» и «не необходимая» в обеспечении экономических и политических интересов Советского Союза.

Надо подчеркнуть, что в отличие от США Со­ветский Союз вплоть до начала 1970-х годов не имел не то что баз, но даже пунктов временного базирования на побережье Индийского океана. Возможность закрепиться в одной из стран ре­гиона нам представилась только в 1972 году. В феврале этого года Сомали в составе правитель­ственной делегации посетил министр обороны СССР Маршал Советского Союза А.А. Гречко. Специально для этого с визитом в Могадишо при­был отряд кораблей под командованием контр- адмирала В.С. Круглякова в составе ракетного крейсера (РКР) «Варяг», ВПК «Строгий» и мор­ского тральщика «МТ-4». Визит был приурочен к началу сессии Совета Безопасности ООН по проб­лемам колониализма как демонстрация друже­ского отношения СССР к сомалийскому руковод­ству. Советский министр обороны совместно с президентом Верховного революционного со­вета Сомали Мохаммедом Спад Барре посетил РКР «Варяг». По приказу А.А. Гречко при стоянке с крейсера была произведена стрельба двумя ракетами ЗРК «Волна». В ходе визита было достигнуто соглашение о постоянном использовании сомалийских портов для пополнения запасов советских кораблей, несущих боевую службу в Индийском океане. Следовательно, военно-морская дипломатия поспособствовала укреплению советско-со­малийской дружбы, которая достигла высшей точки в 1974 году с подписанием Договора о дружбе и сотрудничестве, который преду­сматривал широкомасштабную советскую военную помощь, включая поставки вооружения и техники, направление в Сомали военных советников и спе­циалистов и подготовку национальных военных кадров. Взамен СССР получал дополнительные возможности по использованию порта Бербера, в котором с этого времени был оборудован пункт материально-технического обеспечения (ПМТО) кораблей 8-й оперативной эскадры. С этой це­лью из Советского Союза в Берберу были отбук­сированы плавмастерская и док, а вблизи порта развёрнут зональный узел связи. Кроме того, сомалийский аэродром Харгейса стал местом временного базирования дежурных сил советской морской авиации.

 двойной клик - редактировать изображение

В том же году произошло ещё одно знаменатель­ное событие в истории отечественного флота. С учётом опыта, полученного в 1967 году при соз­дании 5-й (Средиземноморской) оперативной эскадры (ОпЭск) с постоянным штабом, и поло­жительных результатов её семилетней деятель­ности было принято решение о формировании подобного соединения в Индийском океане. Директивой Главного штаба ВМФ СССР № 730/1/00268 от 12 марта 1974 года предписы­валось сформировать с 1 сентября 1974 года 8-ю оперативную эскадру кораблей ВМФ, подчинённую командующему Тихоокеанским флотом. В свою очередь приказом командующего ТОФ № 0051 от 22 июля 1974 года был определён состав управле­ния 8 ОпЭск. Командиром эскадры был назначен контр-адмирал Н.Я. Ясаков, начальником штаба — капитан 1 ранга П.М. Яровой. При этом измени­лись не только название и командование. Перейдя в разряд оперативных, эскадра обрела постоян­ные органы управления, новые силы — подводные лодки, боевые корабли, вспомогательные суда, а также получила новые, более сложные задачи. В середине мая 1974 года 1-я смешанная бригада кораблей ТОФ завершила свою службу. После её возвращения группа работников политуправления ВМФ подробно ознакомилась с итогами длитель­ного плавания. По результатам исследования был сделан вывод, что длительное нахождение кораб­лей в океане вполне реально. Хотя это и непросто, по-человечески трудно, но окупается сторицей. В обоснование этого вывода приводились данные по росту числа классных специалистов, отличных бо­евых частей, служб, кораблей и другие показатели боевой и политической подготовки. Безусловно, всё это достаточно убедительно показывало, на­сколько велико было значение боевой службы как «высшей школы» подготовки офицеров, мичманов, старшин и матросов ВМФ СССР. Однако в основе замысла продления сроков бое­вой службы прежде всего лежала идея увеличения времени нахождения кораблей непосредственно в районах боевого предназначения, что в значи­тельной мере повышало нагрузку на личный со­став. Особенность несения боевой службы в этом районе — крайне тяжёлые климатические условия. Даже в зимний период температура воздуха днём достигала 40 градусов, а влажность доходила до 90 проц. В те годы на большинстве кораблей и подводных лодок кондиционеры отсутствовали. В котельных и машинных отделениях температура поднималась до 60 градусов, что вынуждало со­кращать продолжительность вахты до одного часа. Длительный отрыв офицеров и мичманов от семей также не способствовал улучшению их морально­-психологического состояния. Для увеличения сроков боевой службы требовалось организовать хотя бы кратковременный отдых личного состава, используя стоянки в портах, однако подобная воз­можность представлялась редко. Большую часть времени корабли находились на якоре у мыса Гвардафуй (мыс на северо-восточной оконечности Африканского рога (полуострова Сомали), расположен при входе в Аден­ский залив) или на ходу, решая специальные задачи боевой службы. В этой связи официальное реше­ние о продлении сроков нахождения кораблей в Индийском океане принято не было. Командование ВМФ пыталось найти место для постоянного базирования сил флота, однако ём­кость единственного на то время порта Бербера не позволяла обеспечить стоянку необходимого количества кораблей эскадры. Большую часть причальной стенки и пирсов занимали плавдок, плавмастерская и одна из плавбаз Тихоокеанского или Северного флотов, поэтому из боевых кораб­лей в порту мог отшвартоваться лишь один, в луч­шем случае — два корабля. Тем не менее в этих условиях был найден способ организовать отдых экипажей подводных лодок, в том числе атомных, которые швартовались у борта плавбазы, и их лич­ный состав мог определённое время находиться вне прочного корпуса в более комфортных усло­виях.

К сожалению, обострение советско-сомалий­ских отношений, связанное с переориентацией СССР на оказание помощи Эфиопии в конфликте этих стран, не позволило в дальнейшем ис­пользовать этот исключительно удобный, рас­положенный в стратегически важном районе пункт материально-технического обеспечения. 13 ноября 1977 года правительство Сомали де­нонсировало договор с СССР. Советскому Союзу предстояло в довольно-таки непростой обстановке эвакуировать из этой страны многочисленный кон­тингент советских и кубинских советников, военных и гражданских специалистов. В ходе этой операции пришлось столкнуться с большими трудностями, связанными с противодействием сомалийских властей. Только демонстрация силы, проведённая кораблями 8-й оперативной эскадры и батальоном морской пехоты, позволила удержать ситуацию под контролем и успешно завершить операцию. Тем не менее часть имущества, принадлежавшего ВМФ СССР, вывезти не удалось. В сложное положение попала плавмастерская, которая вернулась с бо­евой службы лишь через 22 месяца. С потерей возможности базирования в порту Бербера советскому военному руководству при­шлось организовывать оборудование новых пун­ктов в Дахлаке (Эфиопия) и на острове Сокотра (Южный Йемен). Главными задачами 8 ОпЭск являлись: поиск, обнаружение ударных группировок ВМС США и их союзников по НАТО; ведение постоянного слеже­ния за ними в готовности к нанесению ответного (ответно-встречного) удара с целью предотвра­щения или максимального ослабления ударов противника по территории СССР. Кроме того, специально создававшиеся группи­ровки советских кораблей и подразделения мор­ской пехоты участвовали в решении других задач: очистка порта Читтагонг Республики Бангладеш от затопленных во время пакистано-индийского конфликта судов; разминирование Суэцкого ка­нала; опосредованное участие в Эфиопско-сома­лийской войне и гражданской войне в Эфиопии; проводка советских судов в Персидском заливе в ходе Ирано-иракской войны 1980—1988 гг. и др.

Следует особо подчеркнуть, что непосред­ственного участия в этих конфликтах СССР не принимал, за исключением отдельных случаев применения оружия для самообороны и боевых действий подразделений морской пехоты. Од­нако судьба Советского Союза и Варшавского договора решалась не в Мировом океане. Не сумев найти ответы на вызовы времени внутри страны, политическое руководство СССР во главе с М.С. Горбачёвым пыталось найти выход из нарас­тавшего системного кризиса путём устранения, как тогда считалось, его основной причины — про­тивостояния с Западом. Мировому сообществу было продекларировано так называемое новое мышление, а советскому народу и Вооружённым силам представлена «оборонительная доктрина», что повлекло за собой ликвидацию военно-мор­ского присутствия советского ВМФ в удалённых районах Мирового океана. 29 октября 1992 года директивой начальника Главного штаба ВМФ РФ управление 8 ОпЭск ВМФ было расформировано.

 

Коряковцев Алексей Анатольевич — профессор кафедры строительства и применения ВМФ Военной академии Генерального штаба ВС РФ, капитан 1 ранга, кандидат исторических наук.

Ташлыков Сергей Леонидович — профессор кафедры истории войн и военного искусства Военной академии Генерального штаба ВС РФ, капитан 1 ранга в отставке, доктор исторических наук.

Источник: «Военно – исторический журнал» №7 2019

 

Комментарии Написать свой комментарий

К этой статье пока нет комментариев, но вы можете оставить свой

1.0x