Получение странами-союзницами германских патентов на изобретения после Второй мировой войны

На Ялтинской и позднее на Потсдамской конференциях руководством стран — союзниц по антигитлеровской коалиции было принято решение о проведении демилитаризации экономики Германии и хотя бы частичном возмещении ею материального ущерба, нанесённого другим странам, т.е. репарациях. Участвуя в принятии решения о репарациях, руководство СССР оставило без внимания такой серьёзный вопрос, как возмещение ущерба в интеллектуальной сфере. А это изъятые в ходе оккупации германскими войсками в научных учреждениях и на предприятиях научные, технические наработки советских учёных и конструкторов; свёрнутые, а зачастую закрытые научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы; оторванные от оборудованных баз научные и учебные учреждения, эвакуированные в глубь страны; находившийся в длительной блокаде мощнейший научный кластер в Ленинграде; погибшие советские учёные, конструкторы и изобретатели. В предвоенные годы в СССР, в т.ч. в армии и на флоте, было широко развёрнуто массовое изобретательское и рационализаторское движение. Так, 14 апреля 1941 года на основании постановления Совета народных комиссаров (СНК) СССР от 5 марта 1941 года № 448 «Об утверждении Положения об изобретательстве и технических усовершенствованиях» приказом наркома ВМФ СССР адмирала Н.Г. Кузнецова № 265 был создан Отдел изобретений НК ВМФ. Это дало свои результаты. За период Великой Отечественной войны только от изобретателей и рационализаторов Краснознамённого Балтийского флота были поданы 326 заявок на изобретения.

В Советском Союзе правовая ситуация с авторским правом была довольно запутана. В Гражданском кодексе РСФСР, принятом 1 января 1923 года, не содержалось положений касательно авторских прав. Через два года, 30 января 1925 года Центральный исполнительный комитет издал постановление «Об основах авторского права». Авторское право распространялось на все литературные и музыкальные произведения; на работы в сфере искусства и науки; фильмы, выпущенные советскими гражданами, а также работы иностранных авторов, впервые выпущенные в СССР или, если они не были выпущены, существовавшие в какой-то объективной форме, независимо от гражданства автора. Только творческие работы являлись объектами авторского права. При этом государство оставило право национализировать работу без согласия автора. На практике исключительные права автора были ограничены требованием публикации и распространения своих работ только через официальные ресурсы и государственной монополией в издательской отрасли. Авторское право, закреплённое авторским свидетельством и патентом, выдававшимся на изобретения, которые могли быть реализованы промышленным путём, было установлено «Положением об изобретениях и технических усовершенствованиях и о порядке финансирования затрат по изобретательству, техническим усовершенствованиям и рационализаторским предложениям», введённым постановлением Совета народных комиссаров СССР № 448 от 5 марта 1941 года. Только в 1961 году структура законодательства об авторском праве была в СССР полностью изменена. Впервые законы об авторском праве были включены в союзный Гражданский кодекс и больше не были отдельным законодательным актом. Поэтому в рассматриваемый период авторское право в Советском Союзе проходило своё становление и развитие, в то время как в капиталистических странах интеллектуальная собственность в виде патентов являлась жизненно важной составляющей деятельности всех учёных, конструкторов и изобретателей.

Перед началом Второй мировой войны США расходовали ежегодно до 13 млрд долларов на научные исследования и считали эти капиталовложения более прибыльными, чем те, которые расходовались непосредственно в производстве. Поэтому вполне понятен тот ажиотаж, который возник немедленно после открытия второго фронта в Европе, когда каждая из конкурировавших фирм старалась первой захватить техническую документацию и образцы новых изделий на германских заводах и в научных учреждениях. Часто их гражданские представители входили в занимавшийся город с передовыми частями, а ещё чаще эту обязанность брали на себя по совместительству кадровые офицеры американской армии и хорошо на этом наживались. Отечественная промышленность в этом отношении оказалась гораздо менее оперативной. Сразу после окончания войны в Германию были направлены только «демонтажники», в обязанности которых входил выбор заводского оборудования, передававшегося СССР в порядке репараций. Первые же представители научной и технической мысли появились там лишь спустя полгода, когда многие технические архивы были немцами скрыты, эвакуированы на Запад или уничтожены. Последнему способствовали и наши «демонтажники», которые не видели в «бумаге» никакой материальной ценности. Поэтому на долю научно-технических представителей судостроительной промышленности остался лишь сбор разрозненных сведений и материалов, сохранившихся у отдельных немецких специалистов. Более оперативным оказалось командование Военно-морского флота, начавшее с того, что командировало в Германию высококомпетентного инженера капитана 1 ранга (впоследствии вице-адмирала) Л.А. Коршунова и обеспечило его всеми материальными ресурсами для работы среди немцев. Он прежде всего взял под свой контроль архивы высшего военно-морского командования Германии (оберкригсмарине), а затем стал привлекать отдельных немецких специалистов, обеспечивая им за хорошую работу приличный оклад и, самое главное, продовольственный паёк. Благодаря Л.А. Коршунову советские кораблестроители получили копии чертежей всех наиболее современных кораблей бывшего германского флота и много документов, характеризовавших взгляды и намеченные перспективы развития военно-морской техники.

Рассматривая проблему использования германской интеллектуальной собственности, нельзя обойти вниманием вопрос приобретения патентов на изобретения, зарегистрированные и использовавшиеся в Германии накануне и в годы Второй мировой войны. Причём патентование изобретений в Германии было развито на высочайшем уровне. До капитуляции во Второй мировой войне Германия занимала одно из первых мест в мире по количеству выданных в ней патентов на изобретения. К февралю 1945 года германским Патентамтом за всё время его существования выдано 680 тыс. опубликованных патентов на несекретные изобретения; выдано значительное количество патентов на секретные изобретения и оформлялась выдача патентов во время войны по 180 тыс. заявок на различные изобретения. С 1923 по 1940 год в центральный Патентамт Германии поступили 1 080 927 заявок на изобретения и выданы по этим заявкам 232 362 патента. В среднем в год поступала 60 051 заявка и выдавались в год 18 462 патента. В результате широко поставленной работы по изобретательству Патентамт накопил за время своего существования более 3 млн патентов и собрал наибольшее в мире количество образцов товарных знаков. За время войны в Патентамте остались не разобранными и не эвакуированными до 200 тыс. заявок немецких изобретений. Материалы секретных изобретений и часть патентов были эвакуированы в западную зону. При вступлении в Германию союзных войск их правительства проявили к немецким изобретениям большой интерес. За 12 месяцев до окончания войны для этой работы были выделены видные специалисты, как, например, англичанин полковник Монро (бывший президент английского Патентамта), американцы сенатор Спенсер и полковник Кесеник. Вслед за американскими и английскими войсками в Германию шли комиссии, которые имели задачу контролировать технические, научные работы и изобретения немцев. Эти изобретения стали собственностью английского и американского правительств. Технический корреспондент «Ньюс Хроникел» Жан Бевин утверждал, что ценность немецких научных изобретений являлась неизмеримой, и это самая большая военная добыча, которая едва ли когда была. Пользуясь тем, что немецкий Патентамт был расположен в американской зоне Берлина, союзники пытались бесконтрольно вывезти ценные изобретения и патенты в виде фотокопий и аннотаций. Наиболее ценные изобретения были засняты американцами на киноплёнку и подготовлены к отправке. Выяснив сложившуюся ситуацию, советские представители поставили вопрос о прекращении бесконтрольного изъятия изобретений из немецкого Патентамта и установлении четырёхстороннего контроля держав над деятельностью Патентамта. Кроме того, советская сторона потребовала предоставить Советскому Союзу фотокопии с плёнок, заснятых американцами, и копии патентов, сделанные англичанами. Несмотря на всевозможные попытки со стороны союзников сорвать выполнение требований советских представителей, им удалось получить фотокопии микрофильмов 180 тыс. заявок на изобретения, т.е. микрофильмы порядка 3 млн листов технической документации.

Вместе с тем военные администрации США, Англии и Франции вели большую работу с немецкими изобретателями и учёными с целью собрать отчёты о наиболее значительных германских изобретениях, технических и промышленных исследованиях, проведённых во время войны. Эти работы осуществлялись через техническое разведывательное учреждение западных держав «Филд Информейшен Эйдженси Техникел» («ФИАТ»), которое при вступлении союзных войск в Германию поставило себе на службу немецких учёных, изобретателей и научную информацию. О масштабах этих работ можно судить по тому, что только за несколько месяцев Германию посетили 11 тыс. учёных. Специальный комитет опубликовал 1400 докладов о достижениях германской науки и техники. В январе 1947 года в Лондоне была организована выставка немецких изобретений. Британская и американская промышленность, используя немецкие изобретения, получила ценные, требовавшие длительной разработки технические материалы почти бесплатно. В самой же Западной Германии и в западных секторах Берлина оккупационные власти стран-союзниц усилили работу по выявлению и использованию немецких изобретений путём открытия пунктов приёма изобретений, улучшения условий для патентования немецких изобретений в США, Великобритании и Франции, активизировали работу среди немецких изобретателей и т.п. В результате этих мероприятий на 30 июня 1949 года в пункты приёма изобретений в Западной Германии и в западных секторах Берлина от немцев и иностранцев поступили 104 033 заявки на изобретения, промышленные образцы и товарные знаки, из которых: заявок на выдачу патентов на изобретения — 50 616; заявок на промышленные образцы — 32 563; заявок на товарные знаки — 20 854. Однако этими мерами союзники не ограничились. Так, в июле 1946 года в Лондоне проходила Конференция по репарациям, в ходе которой рассматривался вопрос о патентах, собственниками которых являлись немцы. Заключительный акт был подписан 27 июля 1946 года всеми правительствами, участвовавшими в конференции, а именно: Австралии, Бельгии, Канады, Чехословакии, Дании, Франции, Люксембурга, Нидерландов, Норвегии, Южно-Африканского Союза, Великобритании и США. Конференция выработала соглашение по этому вопросу, которое было подписано 27 июля 1946 года делегатами Франции, Голландии, Англии и США. Перед советским правительством вопрос о присоединении к этому соглашению был поставлен, как говорится, постфактум.

Анализ соглашения и приложения к нему позволяет сделать следующие выводы: во-первых, правительства Великобритании, США и Франции в очередной раз нарушили союзнические обязательства, не пригласив на конференцию представителей Советского Союза — страны, вынесшей на себе всю тяжесть войны и больше других заслуживавшей право на репарации. Во-вторых, интеллектуальная собственность немецких граждан в виде патентов на изобретения передавалась в пользование стран, принимавших участие в конференции, а также стран, не являвшихся союзниками Германии во Второй мировой войне. В-третьих, все страны, подписавшие соглашение, обязались передать в общее пользование полученные немецкие патенты на изобретения. В-четвёртых, на особом положении находилась интеллектуальная собственность немецких граждан, проживавших за пределами Германии, немцев-беженцев и других категорий, к которым относились и те, кого вывезли после войны в США и Великобританию. Их интеллектуальная собственность была исключена из общего закона и правил относительно германской собственности. Так, американцы и англичане вывозили из Германии в свои страны на постоянное место жительства целые коллективы немецких учёных, как, например, Конструкторское бюро Вернера фон Брауна. В отличие от союзников руководство СССР приглашало в Советский Союз на определённое время немецких специалистов для консультаций по созданным ими новинкам науки и техники, а не для создания ими новых образцов. Но главное — не лишало и не присваивало их интеллектуальной собственности. В-пятых, координатором реализации соглашения выступало правительство Великобритании, где и хранится его подлинник. 26 ноября 1946 года заместитель министра иностранных дел СССР Я.А. Малик направил главнона­чальствующему Советской воен­ной администрации в Германии (СВАГ) Маршалу Советского Союза В.Д. Соколовскому и политическо­му советнику СВАГ В.С. Семёнову письмо о решениях Лондонской конференции и Соглашение о патентах, собственниками которых являлись немцы. Между тем ещё 5 ноября 1946 года исполняющий обязанности начальника Управ­ления СВАГ по изучению дости­жений науки и техники Германии И.В. Коробков направил начальни­ку Бюро экспертизы и регистра­ции изобретений Госплана СССР В.А. Михайлову запрос «О поряд­ке выдачи патентов и авторских свидетельств на изобретения в Советской зоне оккупации Герма­нии». В документе указывалось, что в 250 советских конструкторских и технических бюро по заданиям министерств и ведомств СССР работал 10 641 немецкий специ­алист. Кроме того, в системе СВАГ находилось Управление акцио­нерных обществ, на предприятиях которого работали 300 тыс. не­мецких специалистов, служащих и рабочих. В запросе И.В. Коробков отмечал: «В интересах Советского Союза все достижения техники в виде изобретений, появившихся в результате работы немецких спе­циалистов по нашим заданиям, необходимо оформлять путём па­тентования в Советском Союзе». При этом просил разъяснения, распространяется ли на немецких изобретателей Советской зоны ок­купации действующее Положение об изобретениях и технических усовершенствованиях.

В связи с создавшимся положе­нием, вызванным подписанием Лондонского соглашения 27 июля 1946 года и необходимостью решения вопроса о германских патентах, в декабре 1946 года в Германии работала комиссия СВАГ. Она рассматривала следующие вопросы: о германских патентах и патентных знаках, оформлен­ных в Германии до капитуляции; о возобновлении деятельности Германского патентного управле­ния (Патентамта) и четырёхсторон­нем контроле его деятельности; о германских патентах за границей; о присоединении СССР к согла­шению от 27 июля 1946 года о германских патентах; о закупке германских изобретений и техни­ческих новинок; о защите техниче­ских новинок, разрабатываемых в Германии по заданиям советских организаций; об организации со­ветского аппарата по вопросам патентов и изобретений. По результатам работы ко­миссией была подготовлена и представлена заместителю главноначальствующего СВАГ генерал - полковнику П. А. Курочкину доклад­ная записка «Об использовании германских патентов и германских изобретений в интересах СССР и о защите технических новинок, разрабатываемых в Германии по заданиям советских ведомств и организаций». В докладной за­писке члены комиссии сообщали, что реализовать патенты возможно только в совокупности с техноло­гией производства того или иного вида продукции, тем более что все зарегистрированные немецкие изобретения, официально приня­тые Патентамтом Германии, были известны в Советском Союзе. При этом особый интерес у советского руководства вызывали патенты на изобретения, представленные после 1940 года, и те патенты и заявки, которые во время войны (начиная с 1936 г.) по распоряже­нию гитлеровского правительства были объявлены секретом госу­дарства и не предназначались для публикации и официальной регистрации Патентамтом. Неоформленные патентами заявки или подавляющая часть их была заснята в Патентамте американ­цами, и советские представители располагали дубликатами этих фильмов. Члены комиссии СВАГ настаи­вали на возобновлении работы Германского патентного управле­ния и четырёхстороннем контроле его деятельности, тем самым, с одной стороны, закладывалось будущее германской патентной службы и демилитаризованной научной и изобретательской дея­тельности, с другой стороны, по­зволяло советским специалистам совместно с союзниками изучить все материалы германского Патентамта. А также они высказали своё мнение о заграничных герман­ских патентах и о присоединении СССР к Лондонскому соглашению от 27 июля 1946 года о германских заграничных патентах, к которому предлагали присоединиться, т.к. это при определённых условиях могло оказаться полезным и при­емлемым для Советского Союза. Вместе с тем был предложен по­рядок закупки германских изобре­тений и технических новинок, спо­собствовавший защите патентных прав немецких изобретателей и исключению всех спорных вопро­сов, связанных с использованием германских патентов в СССР.

Особое внимание члены ко­миссии уделили вопросу защиты технических новинок, разрабаты­вавшихся германскими специ­алистами по заданиям советских организаций. Этим же документом обосновывалась необходимость создания в составе Управления СВАГ по изучению достижений науки и техники Германии Отдела по изобретениям и патентам с при­ложением соответствующего про­екта приказа главноначальству­ющего СВАГ и проекта штатного расписания новой структуры. В скором времени этот приказ был издан. Вновь созданный отдел возглавил М.И. Попов. 27 февраля 1947 года главнона­чальствующий СВАГ издал приказ «О мерах по усилению работы От­дела по изобретениям и патентам Управления по изучению дости­жений науки и техники Германии». В целях усиления работы по все­стороннему изучению материа­лов Германского управления по патентам (Патентамта) и приоб­ретения новых неоформленных германских патентов и заявок на изобретения Маршал Советского Союза В.Д- Соколовский опреде­лил следующие задачи:

- исполняющему обязанности начальника Управления по изуче­нию достижений науки и техники Германии укомплектовать Отдел изобретений и патентов высоко­квалифицированными специали­стами и экспертами, знакомыми с международным правом патен­тования изобретений;

- начальнику Финансового управ­ления СВАГ выделить в 1947 году 2 млн. немецких марок Управлению по изучению достижений науки и техники Германии для покупки изобретений и технических нови­нок у немецких изобретателей и специалистов;

- начальникам управлений СВА провинций, федеральных земель и военному коменданту советского сектора Берлина всемерно при­влекать немецких специалистов, работающих над изобретениями, и контролировать научно-исследо­вательские работы, проводимые немецкими научно-исследова­тельскими организациями и от­дельными учёными, с целью не допустить проведения научно-ис­следовательских работ, носящих военный характер; о всех выяв­ленных научно-исследователь­ских лабораториях и отдельных учёных, занимающихся работами по бактериологии, отравляющим веществам, реактивной технике и физике атомного ядра, немед­ленно доносить через начальника Управления по изучению дости­жений науки и техники Германии для дальнейшего решения.

На Отдел изобретений и па­тентов возлагались: выявление ценных изобретений и техниче­ских усовершенствований, заре­комендовавших себя в немецкой промышленности, но не известных ещё в СССР; установление пред­варительной экспертизы по изо­бретениям и техническим усовер­шенствованиям с привлечением специалистов научно-технических отделов и бюро министерств и ве­домств, работающих в Германии; оформление и комплектация всех технологических материалов и документации по каждому изо­бретению и дача окончательного заключения по полезности; за­купка немецких изобретений и технических новинок по заданию или одобрению министерств и ве­домств СССР; представительство СССР в органах Контрольного со­вета и германских организациях, занимающихся вопросами патен­тов и изобретений; заявки на изо­бретения, вопрос по которым не может быть разрешён на месте в Германии, немедленно направлять в Советский Союз для получения заключения. Всем советским организациям на территории Германии запре­щалось без согласования с От­делом изобретений и патентов покупать немецкие изобретения и технические новинки. Таким образом, анализ пред­ставленного документа позволяет сделать следующие выводы: во- первых, в отличие от западных союзников руководство страны и СВАГ, уважая международное право и право интеллектуальной собственности, выкупало патенты, а не присваивало их. Во-вторых, в Советской зоне оккупации вёлся учёт изобретений, а также научно- исследовательских работ немецких организации и специалистов, не имевших военного характера. В-третьих, ключевой структурой, обязанной заниматься патентной и изобретательской работой, являл­ся Отдел изобретений и патентов Управления по изучению дости­жений науки и техники Германии, который должен был не только координировать всю патентную и изобретательскую деятель­ность советских организаций в Германии, но и непосредственно выявлять и приобретать ценные патенты и изобретения.

О том, как выполнялись зада­чи, поставленные руководством СВАГ, свидетельствуют следующие данные: с сентября по декабрь 1948 года ежемесячно в отдел поступало в среднем 88 заявок, в первом квартале 1949 года еже­месячно поступало в среднем 105 заявок и во втором квартале 1949 года — 131 заявка. Советские акционерные общества в Герма­нии и научно-технические отделы министерств и ведомств, работавшие в Германии, приступили к оформлению и подаче в отдел заявок на изобретения, разрабо­танные немецкими и советскими изобретателями, защищая, таким образом, приоритет Советского Союза. Начальник Отдела патентова­ния и приобретения изобретений СВАГ сообщал руководству СВАГ, что за 11 месяцев функциониро­вания отдел добился получения 1186 заявок на изобретения, из которых 199 заявок из Западной Германии и западных секторов Берлина; провёл предварительную экспертизу 886 заявок; отправил в Гостехнику СССР 344 заявки, определив их как патентоспособ­ные изобретения; получил от Гостехники 174 решения; собрал и отослал в Гостехнику СССР 1883 листа информационного матери­ала по изобретениям в Германии; отделом было составлено 25 тыс. аннотаций на немецкие патенты 1939—1945 гг.; отдел получил и приступил к обработке 374 отчё­тов по научно-исследовательским работам, выполненным немецки­ми научно-исследовательскими организациями, для отсылки об­работанных работ в Гостехнику СССР и др. Приведённые данные не идут ни в какое сравнение с количеством патентов на изобретения, получен­ных союзниками. Были следующие причины данного обстоятельства:

- количество советских специали­стов, предусмотренных штатным расписанием, не соответствовало систематически возраставшему объёму работ, недоставало экс­пертов, инженеров-переводчиков, юристов-патентоведов;

- отдел не имел надлежащего объёма западногерманских марок для выявления и приобретения ценных изобретений и технических информационных материалов в Западной Германии;

- максимальная сумма 5 000 марок, которую отдел мог вы­платить за изобретение по раз­решению Гостехники СССР без правительственного решения, являлась недостаточной: изобре­тение средней важности обычно стоило 10—15 тыс. марок.

Но самое главное — советские представители не были готовы к подобного рода деятельности, т.к. процесс присвоения и передачи авторского права в виде патен­тов и авторских свидетельств в Советском Союзе в предвоенные годы проходил своё становление, а в годы Великой Отечественной войны всё было подчинено лозунгу «Всё для фронта, всё для победы!». В сентябре 1949 года деятель­ность Отдела патентования и при­обретения изобретений проверяла комиссия СВАГ. По материалам проверки 24 сентября 1949 года был составлен акт, из которого следовало:

- всего на 15 сентября 1949 года отделом было получено 2069 за­явок, из них в 1949 году — 1163 заявки. В общем числе заявок, поступивших в отдел, получено: от научно-технических отделов министерств СССР — 104 заяв­ки; от предприятий, подчинённых советским акционерным обще­ствам, — 259 заявок; от немецких народных предприятий и частных лиц — 1469 заявок; из западных зон и секторов — 237 заявок;

- из общего количества поступив­ших заявок на 15 сентября 1949 года экспертами отдела рассмо­трено 1230 заявок, или около 60 проц.; по 861 заявке, или по 70 проц. от рассмотренных заявок, отделом было отказано изобре­тателям из-за отсутствия новиз­ны, по 369 заявкам материал был отправлен в Гостехнику СССР и остальные 839 заявок находились на рассмотрении у советских и немецких экспертов;

- из числа отосланных в Гостехни- ку СССР 369 заявок по 200 заявкам получено решение: по 32 заявкам выдать авторские свидетельства, по 8 заявкам выдать патенты, по 16 заявкам предложено приоб­рести их для СССР, по 62 заявкам запрошены дополнительные ма­териалы, по 72 заявкам отказано из-за отсутствия новизны;

- ни одного патента и авторского свидетельства на руки германским изобретателям не было выдано; никаких сведений о реализации поданных заявок, в частности за­явок, по которым имелись поло­жительные решения, не было; из числа 40 заявок, по которым име­лись решения Гостехники СССР о выдаче патентов или авторских свидетельств, по 9 заявкам име­лись решения Гостехники об отказе в реализации в СССР;

- предварительная эксперти­за внутри отдела продолжалась чрезмерно длительное время, из числа просмотренных важнейших 270 заявок экспертизу проходили в течение: до 3 месяцев — 27 проц. заявок, до 6 месяцев — 40 проц., до 12 месяцев — 22 проц., свыше года — 11 проц. заявок;

- не меньшее время длилась окон­чательная экспертиза в Гостехнике СССР, а именно: по принятым ре­шениям до 6 месяцев — 33 проц.; до 12 месяцев — 62 проц.; свыше года — 5 проц.; по ещё не приня­тым решениям до 12 месяцев — 40 проц.; свыше года — 60 проц., из них одна заявка N9 481 (соеди­нение труб без винтовой нарезки, автор Шадевальд) находилась в экспертизе около 3 лет;

- имелись решения Гостехники СССР на покупку 13 изобретений, общая стоимость, уплаченная авторам за продажу указанных изобретений, составила 41 тыс. марок, кроме того, по трём круп­ным изобретениям (рекуператоры для доменных печей, двухтактный двигатель, форголер трубопрокат­ных станов) вопрос об их приоб­ретении принципиально был ре­шён, но договоры не оформлены; большинство других изобретений являлись старыми;

- в вопросе о приобретении изо­бретений Отдел патентования и приобретения изобретений СВАГ активной роли не играл. Предло­жения о продаже изобретений в основном поступали от авторов.

Таким образом, рассматривая такую проблему, как использова­ние Советским Союзом немецкой интеллектуальной собственно­сти в части, касавшейся выдачи немецким гражданам патентов, авторских свидетельств СССР и приобретения у них изобрете­ний, необходимо сделать сле­дующие выводы: во-первых, в исследуемый период право на интеллектуальную собственность в Советском Союзе только нача­ло формироваться. Во-вторых, руководство СССР в отличие от государственных и коммерческих структур стран — союзниц по ан­тигитлеровской коалиции не было подготовлено к осуществлению мероприятий по патентованию и приобретению немецких изо­бретений. Единственная структу­ра в СВАГ, занимавшаяся этими сложнейшими вопросами, была создана только через три года по­сле окончания войны. В-третьих, советская система патентования и приобретения изобретений, применявшаяся в Советской зоне оккупации, коренным образом отличалась от западной системы патентования, привыч­ной для немецких изобретателей. В-четвёртых, в зарубежной си­стеме патентования во главу угла была поставлена материальная составляющая, а не моральная, как в СССР, что делало её более привлекательной для немецких изобретателей.

Федулов Сергей Валентинович — доцент кафедры социально-экономических дисциплин Военно-космической академии имени А.Ф. Можайского, полковник запаса, доктор исторических наук, доцент.

Конеев Алексей Николаевич — заведующий кафедрой истории войн и военного искусства ВУНЦ ВМА, контр-адмирал запаса, кандидат военных наук, доцент.

Барбанель Борис Аронович — академик Российской академии естественных наук (РАЕН), заслуженный изобретатель РФ, вице-президент Российского научно-технического общества судостроителей имени А.Н. Крылова, член редакционного совета журнала «Изобретательство», кандидат технических наук.

Источник: «Военно-исторический журнал» № 2 2020