"В основе всех явлений на Востоке лежит отсутствие частной собственности на землю. Вот настоящий ключ даже к восточному небу". К.Маркс
Ставшее уже классическим вышеприведенное высказывание К.Маркса (выдержка из его переписки с Ф.Энгельсом) остается самой емкой характеристикой* традиционного восточного общества и служит напоминанием о смысле и направленности той единственной, по сути, революции, которая имела место за долгие столетия и тысячелетия индийской истории: государственно-общинное мироустройство, скрепленное системообразующими варново-кастовыми ценностями, оказалось перепахано ростками насажденной англичанами частной собственности, построенными ими железными дорогами и внедренными ими же новыми цивилизационными стандартами.
*Как и любое лапидарное определение, высказывание К.Маркса характеризует главную тенденцию, намеренно сглаживая детали: частная собственность на Востоке, в Индии в частности, разумеется, существовала – и в древности, и в средневековье, и в условное новое время. Вопрос в другом: она практически никогда не играла, да и не могла играть там системообразующую и определяющую роль, как на Западе, будучи неизменно в приниженном и юридически бесправном состоянии, существуя от экспроприации до экспроприации, но при этом подпитывая периодически ржавевший часовой механизм азиатского (государственного) способа производства.
Ключевыми особенностями многовековой истории Индии были неустойчивость политической власти, децентрализованность и всеопределяющая кастовая система. Индостан, в отличие от Китая, Египта, Междуречья и мусульманского Востока, практически не знал устойчивых централизованных государств, хотя основные элементы, присущие так называемому государственному (или азиатскому) способу производства, в полной мере наблюдались и там: доминанта государства (пусть подчас и слабого), опиравшегося на власть-собственность и редистрибуцию ренты-налога; подчиненное и юридически не обеспеченное положение частной собственности на фоне абсолютного преобладания собственности государства (правителя), общины и храмов. Основой социальной структуры Индии служила восходящая к древнеиндийским варнам и освященная индуизмом система каст, выступавшая одновременно своего рода противовесом слабой политической администрации. При этом смысл заложенной в этой жесткой иерархичности парадигмы обязательного реципрокного взаимообмена (джаджмани) сводился прежде всего к тому, чтобы освятить и узаконить социальное и имущественное неравенство как в отдельно взятой общине, так и в индийском обществе в целом. Небезынтересно, что, даже внедрив в Индии частную собственность, парламентаризм и политические свободы, англичане так и не смогли сломать кастовые перегородки, успешно преодолевшие в своем круговороте уже четвертое тысячелетие и определяющие лицо и специфику Индии и в XXI веке. Полноформатное британское владычество в Индии оказалось подготовлено ходом событий XV-XVIII веков, когда параллельно происходили два значимых процесса. Во-первых, движение традиционного маятника «централизации - децентрализации», пройдя через очередные две сменившие друг друга относительно крупные империи (Делийский султанат и государство Великих Моголов), было фактически заблокировано несколькими исключительно разрушительными волнами вторжений со стороны Персии и Афганистана (сначала иранского Надир-шаха, а затем Ахмад-шаха дурранийского).
В результате очередная набиравшая обороты централизация (в лице стремительно расширявшейся державы Маратхов) получила непоправимый удар и плавно деградировала до того самого уровня «борьбы всех против всех», которая, в свою очередь, предопределила относительную легкость проникновения в Индию разномастных европейских торговцев, постепенно сдавших свои позиции британцам: первоначально в лице Английской Ост-Индской компании (далее - АОИК или Компания), а затем и напрямую - британской короне. Расцвет индийской морской торговли (как собственной, так и в немалой степени транзитной - с поставками в Европу редких экзотических товаров и пряностей из Юго-Восточной Азии) и будившие равно алчность и воображение истории о сказочных богатствах правителей Индостана вызвали к жизни нескончаемые экспедиции, нацеленные на поиски кратчайших путей в Индию и получение контроля за сулящей баснословный барыш «дорогой специй»*. Первыми были португальцы, однако звезда их колониальной империи к этому времени уже быстро клонилась к закату**. Им на смену приходят голландцы, вскоре, впрочем, принимающие решение перенести свою деятельность в места произрастания перца, корицы, гвоздики и мускатного ореха – на острова Молуккского архипелага***.
*Так, например, успешно монополизировавшая торговлю пряностями АОИК получала прибыль в размере 2000-2500%.
**Португальская торговая монополия в Индийском океане была подорвана голландцами и англичанами уже к концу XVII века. С этого времени заканчивается и процветание Гоа, Диу и Дамана, единственных португальских колониальных анклавов в Индии, остававшихся под управлением Лиссабона вплоть до 1962 г. Одна из главных португальских жемчужин в Индии - семь островов с расположенным на них Бомбеем - были подарены английскому королю Карлу II в качестве приданого за португальскую принцессу Екатерину де Браганса в 1661 году. Не прошло и 7 лет, и Карл II сдал острова в аренду АОИК за символическую сумму в 10 фунтов золотом в год. С 1687 г. в Бомбей будет перенесена штаб-квартира Компании в Западной Азии.
***В целом голландцы благополучно избежали жесткой конкуренции с англичанами в Индии: в любом случае, вероятность победы в этом состязании потомков гезов была более чем сомнительна (случившийся несколько позже успешный захват Великобританией владений буров в Южной Африке стал тому наглядным доказательством).
Казалось, что реальную конкуренцию британцам в Индии могут составить французы, однако удача отвернулась от последних уже в 1757 году в битве при Палаши (в европейской традиции – при Плесси), когда патронируемый Французской Ост-Индской компанией бенгальский наваб Сирадж уд-Даула потерпел сокрушительное поражение от нанятого АОИК полковника Роберта Клайва: результат - покорение англичанами Бенгалии, ставшей на долгие годы их ключевым плацдармом в Индии, и начало конца французской колониальной империи в Индии*. Столь же неудачной для французов окажется и их ставка на княжество Майсур, правители которого (сначала Хайдер Али, а затем его сын Типу-Султан**), опираясь на помощь Парижа, проводят успешную военную реформу, создают едва ли не самую боеспособную армию в Индии и в какой-то момент чуть было не выбивают оттуда англичан.
*Победа при Плесси стала, по сути, первым значимым эпизодом на восточном театре Семилетней войны. Спустя четыре года французы потеряют свой административный центр в Индии - крепость Пондишерри, которая будет разушена англичанами до основания. Парижский мирный договор 1763 г., правда, вернет Франции ее владения в Индии, но лишит ее права воздвигать там укрепления, а также держать войска в Бенгалии.
**Находившийся в тайных сношениях с французской Директорией Типу-Султан всячески подчеркивал свои франкофонские настроения: дошло до того, что абсолютный монарх позволил посадить в своих владениях «дерево свободы» и даже записался в один республиканский парижский клуб как «citoyen Tipou» («гражданин Типу»).
Поражение в 1799 году при Серингапатаме положило конец существованию последнего независимого индийского княжества и окончательно похоронило французские колониальные проекты. Впрочем, Франции, последовательно двигавшейся от предреволюционного упадка к постреволюционному хаосу, в то время уже явно было не до Индии… Утверждение британской колониальной империи в Индии проходило в три основных этапа:
1) XVII - первая половина XVIII века: преимущественно торговая экспансия, осуществляемая АОИК через созданную ею систему факторий;
2) вторая половина XVIII - середина XIX века: преимущественно территориальная экспансия, на основе которой создается система прямого управления АОИК захваченными землями при их полном и практически бесконтрольном ограблении; при этом номинальная независимость подконтрольных индийских княжеств сохраняется. Политическая власть АОИК и штаты индийского правительства были определены еще статутом 1773 года; вслед за этим бенгальский губернатор был сделан генерал-губернатором и совместно со своим советом из четырех членов стал контролировать действия мадрасской и бомбейской администраций в вопросах мира и войны, а также получил законодательную власть; высшие судебные места были учреждены в Калькутте, с назначаемыми от короны судьями. Начиная с конца XVIII века наблюдается постепенное установление контроля британского правительства и парламента за деятельностью АОИК: первым тревожным звонком для Компании стал суд Палаты лордов над первым генерал-губернатором Индии У.Гастингсом (1773-1785 гг.), обвиненным в «насилии и вымогательстве»; в 1813 году была официально отменена монополия компании на торговлю с Индией; Парламентский акт 1833 года еще более ограничил функции компании, оставив за ней в основном статус административной организации, практически управлявшей Индией, причем теперь уже под очень строгим присмотром лондонского Контрольного совета.
3) 1858-1947 годы: несоответствие методов АОИК новым целям и потребностям Великобритании и ее быстрорастущей капиталистической промышленности (нуждавшейся во все увеличивавшихся, но при этом стабильных и предсказуемых рынках), завершение (после победы над сикхами в Пенджабе в 1849 г.) военно политического завоевания Индии и, наконец, непосредственные уроки потрясшего основы формировавшейся колониальной системы сипайского восстания - все это и предопределило появление знаменитого Акта о лучшем управлении Индии (An Act for the Better Government of India).
Этот подготовленный лордом Пальмерстоном парламентский билль от 2 августа 1858 года окончательно и бесповоротно передал управление Индией от Ост-Индской компании британской короне. Именно с этого времени Индия в полной мере становится колонией Великобритании. На смену практиковавшейся АОИК грубой ломке традиционных структур, сопряженной с постоянным насилием и беззаконием, приходит постепенная и тщательно продуманная трансформация (с ориентацией на европейскую модель), реализуемая в рамках общебританского правового пространства и исключавшая насилие в качестве основного инструмента воздействия на новых подданных. Вслед за Актом о лучшем управлении Индии во второй половине XIX века следует целая серия преобразований и нововведений, призванных сгладить накопившееся в индийском обществе недовольство и повысить эффективность колониального управления Индией. Так, уже в ноябре 1858 года в специальном обращении к индийским князьям, ее вассалам, королева Виктория продекларировала твердое намерение «допустить своих подданных, какой бы национальности и религии они ни были, к исполнению всяких должностей, насколько им это позволяет их воспитание, образование и способности». Главным же стало объявленное королевой решение об отмене введенной генерал-губернатором Дж.Дальхузи так называемой «выморочной» системы, по которой княжества, остававшиеся без прямых наследников мужского пола, автоматически присоединялись к английским владениям*. Отныне вводилось право передачи княжества по наследству приемным сыновьям (если линия прямого наследования прерывалась). Кроме того, британская корона обязалась со вниманием отнестись к существованию в Индии традиционной кастовой системы: просвещение просвещением, но в традиционной среде надо было и меру знать! Были также приняты законы, препятствовавшие арендодателям произвольно повышать арендную плату. Многие постоянные арендаторы получили право отчуждать свои земли.
*В немалой степени именно это нововведение генерал-губернатора (в целом весьма успешного и просвещенного администратора) спровоцировало серьезнейшую волну недовольства (особенно после аннексии Ауда), наложившуюся на известную историю с «неправильными» патронами и вылившуюся в кровавое сипайское восстание, начавшееся вскоре после отставки Дж.Дальхузи.
В 1869-1872 годах (при вице-короле лорде Майо) учредили земледельческий департамент и ввели областную систему финансового хозяйства, давшую толчок к развитию местного самоуправления. Было также подготовлено уничтожение старых таможенных границ, долго отделявших одну область от другой и стеснявших торговлю между британскими владениями и вассальными государствами, заложено множество новых дорог, рельсовых путей и каналов. В 1880-1881 годах (при вице-короле лорде Рипоне) была отменена цензура, существовавшая для туземной печати, введено местное сельское и городское самоуправление, на широких избирательных началах учреждена комиссия по народному образованию с целью широкого распространения образования. Особенное внимание обращалось на начальное народное и женское образование. Лорд Рипон добивался также того, чтобы предоставить высшему классу индийских судей право юрисдикции по проступкам англичан: эта идея, впрочем, вызвала в Лондоне неудовольствие и не была реализована. Вся эта серия законов, актов и обязательств ставила своей целью уважать привычные нормы и тем самым избежать в дальнейшем накопления недовольства. Разумеется, привнесение большей гибкости, толерантности и даже определенных элементов либерализации нисколько не меняло принципиальные колониальные установки, наиболее отчетливо сформулированные еще шестым генерал-губернатором Индии (1798-1805 гг.) лордом Уэлсли: первая установка - англичане должны быть единственными обладателями Индии и вторая - туземные раджи могут сохранить внешние знаки своей власти, но должны отказаться от всякой политической самостоятельности. Попробуем проанализировать основные особенности, а также результаты британской колониальной политики в Индии как в период до принятия Акта о лучшем управлении, так и после него.
РЕГИОНАЛИЗМ ИЛИ КЛАССИЧЕСКИЙ ПРИНЦИП «РАЗДЕЛЯЙ И ВЛАСТВУЙ»
И руководство Компании, и британская колониальная администрация неизменно меняли региональных союзников, противопоставляя их друг другу, и тем эффективнее добивались их зависимости и лояльности. При этом все же приоритет отдавался арийско-мусульманскому северу (особо выделим Бенгалию и Пенджаб), а стародравидскому югу подчас не доставались даже клиентальные функции. Смешанный индо-мусульманский принцип формирования считался залогом подконтрольности отрядов сипаев*; когда же в 1857 году он дал серьезный сбой, англичане сочли за благо сделать ставку на только недавно покоренных непальцев-гуркхов** и сикхов*** Пенджаба.
*В основе своей это была бенгальская армия, на две трети набранная из представителей высоких каст раджпутов, брахманов и джатов Ауда, а на одну треть - из мусульман Бенгалии. Первыми отряды наемников-сипаев под командованием офицеров-европейцев начали создавать французы, а англичане просто переняли успешный опыт. Впоследствии руководство АОИК ухитрялось регулярно сдавать прекрасно обученные и хорошо вооруженные подразделения сипаев в наем любым заинтересованным индийским князьям в обмен на право практически бесконтрольного сбора налогов с тех или иных княжеских наделов.
**Колониальные войска гуркхов, набиравшиеся из непальских добровольцев, появились как результат непальской войны 1814-1815 гг., в ходе которой горцы отстояли свою независимость от численно превосходивших их войск АОИК. Наемники-гуркхи приняли самое деятельное участие в подавлении антиколониальных восстаний сикхов, сипаев и афганцев. Отличавшиеся фантастической выносливостью, легендарным бесстрашием, строжайшей дисциплиной и верностью присяге, элитные подразделения гуркхов успешно воевали под английскими знаменами на фронтах Первой и Второй мировых войн, а также на Фолклендах в 1982 г. Действующая британская бригада гуркхов насчитывает сегодня свыше 3600 человек. Шесть батальонов гуркхов остались инкорпорированы и в состав независимой индийской армии.
***Активно пополнять ряды наемных войск равно воинственными и свободолюбивыми сикхами британцы начинают после окончательного покорения Пенджаба в 1849 г. Прирожденные воины (напоминанием о чем служит обязательная для всех сикхов-мужчин фамильное имя «сингх», в переводе с санскрита означающее «лев») они и по сей день пропорционально доминируют в вооруженных силах Индии, где занимают 20% всех должностей, составляя при этом менее 2% населения страны; исключительное место сикхи занимают и в политической элите Индии. Такое положение, несомненно, является прямым следствием британской колониальной политики XIX-XX вв.
КОНТРОЛЬ РУКАМИ КОНТРОЛИРУЕМЫХ
Наиболее наглядным примером эффективности этой установки в военной области можно считать то, что вплоть до 1931 года империя удерживала под своим контролем более чем 300-миллионное население Индии силами присланного из Британии 60-тысячного полицейского и воинского контингентов.
ПРЕОБРАЗОВАНИЯ В АДМИНИСТРАТИВНОЙ И СУДЕБНОЙ ОБЛАСТИ
В 1861 году британский Парламент принял закон об организации законосовещательных индийских советов при генерал-губернаторе и губернаторах провинций. Хотя члены этих советов назначались, а не избирались, законом оговаривалось, что половина их должна состоять из лиц, не занятых на службе и тем самым не зависящих от администрации. Вслед за этим в 1880-х годах были изданы законы о местном выборном самоуправлении. Несмотря на то что выборы оставались многоступенчатыми, а образовательный и имущественный ценз позволял участвовать в них едва ли 1% населения страны, начало избирательной процедуре было положено. В 1890-х годах муниципальные советы стали избирать некоторых своих членов в провинциальные законодательные советы при губернаторах, а также в Индийский законодательный совет при генерал-губернаторе. Вкупе с последовательно внедрявшейся европейской системой судопроизводства все это в конечном счете способствовало утверждению первоначально чуждых восточной ментальности элементов правового сознания.
ХОД И НАПРАВЛЕННОСТЬ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ТРАНСФОРМАЦИИ
Эти понятия трансформации Индии во многом определялись спецификой этапов развития английского капитализма. В XVII и отчасти в XVIII веках первоначальное накопление капитала обуславливало преобладание примитивного ограбления индийских земель руками АОИК; во многом аналогичную роль играла и постепенно цивилизовавшаяся торговая экспансия. С начала XIX века акцент все больше делается на превращение Индии в рынок сбыта английского промышленного производства, непосредственным результатом чего становится массовое разорение индийских ремесленных хозяйств. С другой стороны, приток английских товаров в Индию поспособствовал и резкому увеличению индийского экспорта в Англию и другие страны Европы: из Индии вывозились индиго, пряности, хлопок, шерсть, джут, чай, кофе и опиум*.
*Индийский (прежде всего бенгальский) опиум сыграл ключевую роль в попытках колониального закабаления Великобританией восточных районов императорского Китая: так называемые «опиумные войны».
Для обеспечения быстрого увеличения количества вывозимого сырья англичане активно создавали плантационные хозяйства капиталистического типа. При этом к традиционным статьям индийского экспорта постепенно прибавлялись и новые, включая производство зерна. Рост торговли и товарности земледелия способствуют все более заметному росту частнособственнического уклада, который постепенно начинает теснить традиционную общину. Здесь, впрочем, принципиально важно то, что ее разложение так и не стало необратимым даже по состоянию на начало XXI века: касты и индуизм и поныне «живее всех живых». Численно преобладающая деревня все это время успешно сопротивляется трансформации, которая тем не менее набирает темп и вес: но происходит это почти исключительно за счет городов. Строительство железных дорог и создание начальной промышленной инфраструктуры (банки, предприятия связи, плантации) способствовали возникновению многочисленных национальных производств, в том числе на базе предприятий мануфактурного типа, что уже к концу XIX века привело к возрождению ручного ткачества. Устойчивые же элементы современного капиталистического уклада (чисто индийские, а не паевые с англичанами, промышленные предприятия, электростанции, банки, разнопрофильные компании) появятся в Индии уже в начале XX века.
ПОЛИТИКА В СФЕРЕ ОБРАЗОВАНИЯ И ПОДГОТОВКИ КАДРОВ
Ключевое значение в этой области имела запущенная в 1835 году по инициативе Т.Маколея, члена Высшего совета при генерал-губернаторе, реформа образования в Индии, смысл которой заключался в том, чтобы начать подготовку кадров колониальной администрации из самих индийцев, создав из них «прослойку, индийскую по крови и цвету кожи, но английскую по вкусам, морали и складу ума». По сути, речь шла о формировании новой индийской элиты, которая прежде всего должна была стать (и забегая вперед, признаем - стала) не столько проводником британского влияния, сколько надежным межцивилизационным посредником и толмачем, а в случае необходимости и эффективным амортизатором между британцами и индийцами. Активно поддержанная У.Бентинком реформа зиждилась на идее перевода высшего, а также школьного (начиная с шестого класса) образования с санскрита и персидского на английский язык; кроме того, английский должен был стать единственным языком межнационального делового и даже повседневного общения горожан (по понятным причинам деревня осталась фактически незатронутой языковой реформой). Начиная с 1857 года, когда англичане создали в Индии первые три университета - Калькуттский, Бомбейский и Мадрасский, число индийских университетов и колледжей с преподаванием на английском языке и по английским программам обучения неуклонно растет; одновременно все большее число индийцев, прежде всего, разумеется, выходцев из местной кастовой аристократии, получали образование в самой Англии, в том числе в ее лучших университетах - Кембридже и Оксфорде. Оглядываясь назад, следует признать полный успех языковой и образовательной реформ: Т.Маколей и У.Бентинк совершенно по наитию нащупали ту самую реперную точку, которая стала никак не менее, а в чем-то и более определяющей, чем основополагающие изменения в социально-экономическом укладе. Всеобщее распространение английского языка оказало колоссальное влияние на централизацию и сплочение страны, некогда напоминавшей лоскутное одеяло княжеств и укладов. А пережившая своих британских творцов новая индийская элита стала одним из двух (наряду с одновременно сотворенной местной буржуазией) главных элементов становления и последующего сохранения оригинальнейшей индийской демократической системы.
БЕНГАЛЬСКИЙ РЕНЕССАНС
На протяжении всего предколониального и колониального (с 1858 г.) периода особое, едва ли не центральное место в истории Индии принадлежало Бенгалии: это была одна из наиболее развитых и густонаселенных (свыше 50% от общего числа жителей субконтинента) областей страны, избранная форпостом АОИК, где вплоть до 1911 года располагалась и столица всей Британской Индии - Калькутта. Именно там образовательная и реформаторская деятельность англичан дала наиболее пышные всходы в XIX-XX веках, вызвав к жизни беспрецедентный всплеск как автохтонных, так и синтетических (европейско-индийских) течений в философии, живописи и литературе, объединенных идеей просвещения и межцивилизационной конвергенции. Достаточно вспомнить имена Рам Мохан Роя (выступал со своего рода экуменической концепцией единого Бога, за реформацию индуизма и переустройство индийского общества по образцу западной цивилизации), Рамакришны и Вивекананды, и, наконец, выходцев из брахманского рода Тагоров - от деда (Дварканатха: одного из первых индийских промышленников и соратника Роя) к отцу (Дебендранатху) и внуку, Рабиндранату, создавшему бенгальский литературный язык и бенгальскую литературу и первым среди неевропейцев удостоенному Нобелевской премии. Позже влияние «брахмоистов» (речь идет о членах и последователях просветительского общества «Брахмо Самадж», созданного Рам Мохан Роем в 1830 г.) распространилось среди образованных слоев населения в Мадрасе и Бомбее, причем везде просветители активно сотрудничали с англичанами, которые под их влиянием издавали законы против «сати» и в защиту гражданских браков…
ЛИЧНОСТНЫЙ ФАКТОР (ГЕНЕРАЛ-ГУБЕРНАТОРЫ)
Как это часто бывает в истории, немалое влияние на ход и направленность английской колониальной политики в Индии оказывал и личностный фактор. Коррумпированность и жестокость Р.Клайва или У.Гастингса уравновешивалась благотворными реформаторскими нововведениями У.Бентинка или централизаторскими усилиями Дж.Дальхузи. Вспомним наиболее значимые гражданские преобразования 14-го по счету генерал-губернатора Индии (1828-1835 гг.) лорда Уильяма Бентинка: он привел в порядок финансы, ввел законодательный запрет на варварский обычай сжигания вдов - «сати» и очистил страну от секты вешателей-«тхагов». Его усилиями в 1835 году в Калькутте была открыта медицинская коллегия, а также введена свобода печати. Человек порядочный, он честно докладывал о злоупотреблениях и существующих проблемах. Своим знаменитым высказыванием 1834 года («Равнины Индии белеют костями ткачей») именно он впервые привлек внимание Лондона к тяжелым социальным последствиям масштабного проникновения на индийский рынок дешевых английских промышленных (прежде всего текстильных) товаров. Главной исторической заслугой 20-го генерал-губернатора Индии (1848-1856 гг.) первого маркиза Джеймса Дальхузи стала проведенная им централизация прежде раздробленной Индии, по итогам которой были фактически окончательно сформированы ее современные границы и административное деление. При нем были проложены первые в Южной Азии железные дороги, учреждены дешевая почта, электрический телеграф и пароходное сообщение с Англией через Красное море, создана сеть межрегионально-хоросительных каналов (в частности, Гангский канал); наконец, был достроен и модернизирован проходивший по северной части индийского субконтинента древний «Великий колесный путь». Вслед за своим предшественником У.Бентинком он активно боролся против убийства девочек и человеческих жертвоприношений.
Подводить окончательные итоги британской колониальной политики в Индии по-прежнему представляется преждевременным: начатая англичанами всеобъемлющая трансформация индийской социально-экономической и цивилизационной матрицы все еще не завершена. Внедрение структурообразующего и юридически защищенного частнособственнического уклада, хотя и стало своего рода первой революцией во всей многотысячелетней истории Индии, не обеспечило тем не менее полномасштабную системную модернизацию численно довлеющей традиционной деревенской общины и не сломало освященные индуизмом кастовые перегородки. Запущенный англичанами процесс преодоления многовековой региональной раздробленности и синтеза единого централизованного пространства, основанного на принципах правого государства, в целом дал позитивные результаты. Однозначно успешным следует считать создание ориентированной на синтетические ценности новой индийской элиты, национальной буржуазии и растущего среднего класса. Не беда, что потенциально реформаторская часть общества все еще составляет абсолютное меньшинство, преобразования никогда и не требуют сознательную включенность в них широких слоев населения. Другое дело - сохраняющаяся инерционность массового мышления, способная периодически блокировать любые чуждые исконным ценностям начинания. С этой точки зрения сохранение, казалось бы, выпадающих из современности кастовых перегородок представляется скорее фактором оправданным и стабилизирующим, ведь принадлежащим преимущественно к высшим кастам политикам так было легче вести страну по пути модернизации, опираясь на свой особый статус, неизменно сплачивающий под их началом простолюдинов. Права была королева Виктория, когда в 1858 году обещала со вниманием отнестись к существованию в Индии традиционной кастовой системы…
Дмитрий Трофимов - заместитель директора 4 ДСНГ МИД России
Источник: журнал «Международная жизнь – История без купюр: история и геополитика» 2018
