Конкуренция остаётся неотъемлемой частью мирового развития и может оказывать как позитивное, побудительное влияние на его формат и содержание, так и дестабилизирующее воздействие, усиливая дезорганизующую конфликтность и тормозя поступательный ход мирового развития. После окончания периода биполярного регулирования возможными казались разные варианты нового порядка; в мире развивался тренд по усложнению международной среды, в рамках которого расширился состав игроков-лидеров глобального уровня, вступивших в новый этап глобальной конкуренции. Параллельно разворачивалась конкуренция второго пространственного уровня (макрорегиональная), когда крупные региональные лидеры инициировали сложную политику соревновательного взаимодействия с разными центрами силы. Более активно действуют малые и средние страны, усложняющие глобальную и макрорегиональную ситуацию, примыкая к тем или иным крупным игрокам. Перед руководством ведущих мировых держав, в первую очередь США, КНР, России и ЕС, встали серьёзные задачи осмысления новых условий, в которых придётся жить и действовать в обозримой перспективе, и выработки стратегии для оказания влияния на процесс структурной переконфигурации мира и создания наиболее благоприятных условий для реализации своих планов.
Новая американская администрация – новые идеи и подходы?
Дж. Байден уже во время предвыборной кампании отчётливо заявил о том, что США намерены делать. В период деятельности республиканской администрации проблема мироустройства отошла на второй план, хотя совсем она не была снята с повестки дня, о чём свидетельствовали внешнеполитические документы и действия США в международной сфере. В официальной риторике эта тема звучала более латентно, так как Д. Трампу приходилось «воевать» с вашингтонской элитой, журналистами, экспертами. Его действия часто были хаотичными и сильно личностно окрашенными, хотя вряд ли можно сказать, что всё, что он делал и говорил, расходилось с базовыми задачами американской политики, провозглашёнными задолго до него. Практически все ведущие «мозговые центры» занимались критикой президента и его действий, а он в ответ не очень интересовался их рекомендациями. Наступила своего рода короткая пауза в форсировании задачи формирования основ либерального порядка, которая, впрочем, закончилась со сменой власти в Вашингтоне. Дж. Байден вернул тему американского лидерства, трансатлантической солидарности, альянсов, международных институтов и, конечно, ценностей в активный политический лексикон. Идея продвижения американских ценностей с опорой на вооружённые силы провозглашалась и до него, оставалась лейтмотивом выступлений деятелей НАТО и в Америке, и в Европе. Североатлантический альянс и при Трампе позиционировался не только как главная опора в обеспечении международной безопасности, но и как локомотив в распространении ценностей и их защите. Вместе с тем, как показали события в США в 2016–2020 годах, ценности американского общества отнюдь не гомогенны, поэтому до конца было неясно, почему демократы принялись вновь с таким рвением продвигать некие «универсальные» ценности, которые и в самой-то Америке не являются ни общепринятыми, ни общепризнанными. Противоречия в заявлениях Дж. Байдена типичны для либеральных политиков и экспертов: делая акцент на дипломатии, активном взаимодействии, демократических ценностях, таких как свобода, возможность выбора, уважение к универсальным правам и закону, уважение к человеку и его достоинству, американские сторонники преобразования мира в соответствии с провозглашёнными правами ничего не говорили об обязанностях того, кто берёт на себя не только «благожелательную», но и репрессивную функцию, лишающую целые страны и отдельных индивидов возможности насладиться какими-либо правами. Дж. Байден заявил вполне недвусмысленно, что министр обороны и государственный секретарь США должны сотрудничать в реализации всех задач международной стратегии США, а вооружённые силы должны обеспечивать благоприятные условия для действий дипломатов. Это означает, что в арсенале американской политики остаются все методы достижения целей от дипломатических до военных. В таком же формате действовали все администрации после окончания «холодной войны». Аналогичную мысль высказывали как республиканцы, так и демократы. В частности, политолог Х. Сичерман из престижного Института внешнеполитических исследований (г. Филадельфия) в 1990-х годах в разгар дискуссий о стратегии США, в том числе в Евразии, писал: «Соединённые Штаты могут добиться успеха в Евразии при условии, что за спиной американской дипломатии будет тень вооружённых сил США (и НАТО)». Почти слово в слово то же самое сказал Председатель ОКНШ, генерал Дж. Данфорд в 2019 году, когда заявил, что важнейшая задача НАТО – продвижение и защита американских (западных) ценностей. Провозглашённая Дж. Байденом первоочередная задача по усилению международной активности, вмешательства во все регионы и решение всех проблемных ситуаций с опорой на тандем «дипломатия – вооружённые силы» возвращала международные отношения к тому состоянию, в котором они остались после администрации Б. Обамы: «дестабилизация и неопределённость». Снижение эффективности, а не меры активности политической, дипломатической и гуманитарной деятельности Соединённых Штатов можно объяснить не в последнюю очередь тем, что практически все ветви власти, аппарат федеральных органов власти, эксперты, работавшие с администрациями и конгрессом, СМИ объявили войну Д. Трампу, противодействовали ему, стали участниками внутриполитической борьбы. Дж. Байден, у которого нет острого конфликта с либеральными СМИ и аналитическими либеральными центрами, будет работать в более благоприятной атмосфере, что, возможно, позитивно скажется на результативности американской политики. Однако, что касается внешних игроков, прежде всего России, то вряд ли следует ожидать, что действия американских дипломатов, экспертов, журналистов будут сильно отличаться от периода администрации Д. Трампа, так как главная цель политики по продвижению американских ценностей и установка на сдерживание ведущих держав по всем направлениям сохранится. Оценивая первые заявления президента, известный политолог Дж. Мэтьюс писала, что Дж. Байден хочет вновь «сидеть во главе стола» в мировой политике. Тем не менее она верно заметила, что мир сильно изменился и возврат к гегемонии вряд ли понравится остальному миру. По мнению Дж. Мэтьюс, то, что сделали США за годы после окончания биполярного порядка, можно охарактеризовать как серию катастрофических провалов: иракская операция с последующей дестабилизацией всего региона Ближнего Востока, финансовый кризис и другие события, вина за которые лежит на американском руководстве. Не хотелось бы повторяться, но невольно вспоминается оценка американской международной деятельности, данная профессионалом в сфере разведки и анализа Дж. Фридманом. Он писал, что цель США – дестабилизация отдельных стран и регионов, чтобы те или иные государства не могли успешно развиваться и поддерживать конкуренцию с Америкой, а пространства вокруг особенно успешных стран были бы источником постоянных проблем для крупных держав, тормозящих их развитие и отвлекающих средства и усилия от наращивания лидерского потенциала. Это было сказано более десяти лет тому назад. Дж. Мэтьюс повторяет эту мысль, но к тому, что она упоминает как «провалы», можно добавить ситуацию в Латинской Америке, где долгие годы американских усилий породили перманентную политическую, экономическую и социальную турбулентность, неспособность эффективно решать существующие проблемы. Главное: США очень умело управляют динамикой внутренних ситуаций в разных странах, в том числе опираясь на часть американо-ориентированной элиты. Не случайно попытки Бразилии повысить свой организационно-управляющий статус в Южной Америке и в мире так и не увенчались успехом, хотя надежды на возобновление тренда к лидерству явно просматривались и по-прежнему остаются. Можно упомянуть и ситуацию в странах Восточной Европы, где дестабилизационные процессы не утихают, и хотя в этом принимает участие ЕС, как часть трансатлантического сообщества, доля усилий Соединённых Штатов перевешивает. В этом смысле актуальна оценка американского международника Э. Басевича, который назвал действия США по вмешательству в дела других стран и принудительному установлению правил игры в глобальном масштабе постоянной «полувойной», исход которой – также дестабилизация и блокирование успешного развития не только (а часто и не столько) непосредственного объекта операции, но и сопряжённых с ним держав с целью создания проблем и вовлечения в конфликтную ситуацию. Любой случай и любая ситуация являются многомерными и субъектно многоуровневыми, и американский фактор, разумеется, не единственный, оказывающий влияние. Вместе с тем нельзя забывать, что Соединённые Штаты по-прежнему располагают хорошо проработанными инструментами оказания влияния на мировую политику и политику отдельных игроков, у них мощные финансовые и технологические средства, их присутствие в мире всеохватывающее, поэтому и сила воздействия может быть решающей в общем комплексе действий. К этому добавляется неослабевающая решимость действовать и не останавливаться. Упоминавшаяся выше короткая пауза в порядкостроительстве при администрации Трампа, за что он подвергся жёсткой критике, осталась почти незаметной из-за своей непродолжительности, а скорость, с которой Дж. Байден и его администрация вернулись на трек мироустройства, лишний раз доказывает, что «сами американцы не остановятся никогда», стратегия формирования либерального мирового порядка хорошо проработана и ждать каких-то радикальных изменений в политике США не стоит.
Хотя каждый политический деятель привносит свои особенности в то, как США реализуют международную стратегию и выстраивают отношения с разными игроками, на протяжении тридцати лет после окончания биполярного порядка радикальных изменений в американской стратегии не произошло. Основные цели и задачи, предложенные и включённые в стратегические внешнеполитические документы имеют долгосрочный и глобальный характер вплоть до полной победы в достижении американского «золотого века» в формате либерального мирового порядка, организованного и контролируемого США. Идея глобального правительства и глобального регулятора никуда не ушла, хотя её реализация стала более затруднительной. В Белом доме и в либеральной части экспертного сообщества не хотели признавать, что международная среда усложнилась и для достижения цели по формированию западоцентричного порядка Америке придётся действовать более изощрённо, жёстко и жестоко. О возможности такого поворота в американской деятельности свидетельствовали не столько слова Дж. Байдена, постоянно повторявшего постулаты о важности дипломатии, общения, встреч, взаимодействия и т.п., сколько серьёзные аналитико-прогностические материалы по стратегии США, появлявшиеся начиная с 2018 года, где главной мыслью и главным постулатом было «активное и манипулятивное управление» всеми процессами и действиями отдельных игроков, прежде всего главных ведущих держав, с тем чтобы мировое развитие шло в нужном направлении и в нужных структурных рамках», когда пространства для манёвра у главных конкурентов Америки или совсем не останется, или будет совсем мало и неопасно для США. Теоретически это возможно, ведь и концепция, и инструментарий уже хорошо известны. Разные игроки, в первую очередь ведущие державы, заинтересованные в победе, преобладании, продлении своего влияния и контроля над другими игроками, особенно конкурентами и оппонентами, всегда стремились по возможности повлиять так, чтобы усилия и действия конкурента-оппонента уже не могли быть полностью независимыми, осуществлялись в нужном направлении, запланированном управляющей стороной. Такая тактика использовалась и в военное, и в мирное время. Например, дестабилизация стран Арабского Востока нередко характеризуется как спланированная акция, ход которой управляется извне не только США, но и отдельными их союзниками в регионе. Утверждается, что «цветные революции» и особенно их последствия также были запрограммированы теми, кто их сначала готовил концептуально, а затем и претворял в жизнь, уже используя как свои, так и местные кадры и силы. С этой точкой зрения можно спорить, но невозможно отрицать фактора «создания» отдельных игроков и «управления» ими. Опасность управляющей политики состоит в том, что в какой-то момент ситуация или игрок могут выйти из-под контроля, как это произошло с распространением террористических групп. В то же время если оценивать роль США, то необходимо реально проанализировать планы операций, концепции и последствия их деятельности. В частности, по мнению самих же американских экспертов и политиков, Соединённые Штаты хотели только одного: убрать неугодные режимы, открыть дорогу для дальнейших преобразований, а цель восстановления и помощи в строительстве новой жизни в странах–объектах воздействия не ставилась.
Всё, что произошло и продолжает происходить в Восточной Европе, странах Арабского Востока, других регионах и государствах, укладывается в дестабилизационный принцип американской политики. Такие действия создали тяжёлые условия для России, центральноазиатских государств, входящих в сферу (пространство) российских интересов и планов, Ирана, Сирии и региона в целом, можно добавить и для Европы, которой не удастся отгородиться от происходящих процессов. Вряд ли можно утверждать, что США потеряли контроль над происходящими процессами, ведь президент Дж. Байден и американские военные прямо заявили, что выполнили поставленные задачи в Афганистане и регионе. Какие это были задачи? Именно те, которые мы, к сожалению, вынуждены упоминать. Россия и Китай поставлены в очень сложные условия по нейтрализации последствий американской политики, на что им придётся тратить огромные политические, военные, финансовые ресурсы, не говоря уже о борьбе с террористической угрозой, которую действия Соединённых Штатов только усилили. Неблагоприятному развитию событий и ситуаций в регионах и странах в значительной степени способствовали внутрирегиональные и внутристрановые политические, социальные и экономические проблемы, личностный фактор. Тем не менее «фактор США» не учитывать нельзя, особенно если авторы политики не отрицают важной роли Америки и снимают с себя ответственность за последствия. Можно вспомнить то, что писали российские специалисты-международники почти двадцать лет назад, хотя их идеи в то время не получили должного внимания из-за чрезмерного увлечения американскими концепциями, которые, кстати, по признанию ряда американских политологов, были частью политической кампании (политического заказа) по созданию своего рода «дымовой концептуальной завесы» для реальной политики США. Были забыты очень хорошие работы отечественных авторов, чьи мысли были точными и верными, предвосхитили события последующих лет. Речь шла об «управляющем партнёрстве» и «управляющем, программирующем лидерстве». Такая политика предусматривала навязывание повестки дня мировой политики (демократизация, продвижение западных правильных ценностей) и повестки отношений с отдельными странами. Следует признать, что США и ЕС добились в этом серьёзных успехов, так как без упоминания глобализации и демократизации не писалась почти ни одна статья, в то время как нарастал экономический кризис, проходили политические революции, подготовленные не только идейно, но и всеми доступными иными средствами, рос терроризм, и как результат кризисов и конфликтов с военной составляющей страдали экология, права человека, социально-экономическая сфера, то есть уничтожались условия для реализации провозглашённой задачи по демократизации и повышению благосостояния граждан разных стран, таяли возможности реализовывать хоть какие то права личности. ЕС с подачи США взял на себя роль формирования повестки мировой политики, а в дополнение ещё и аналогичное право наказывать всех, кто от неё отклоняется или не выполняет условия ЕС и США (НАТО). Нельзя отрицать, что вопросы климата и окружающей среды, борьбы с загрязнением окружающего пространства, переход на возобновляемые источники энергии, эпидемии – очень важные проблемы и они должны стоять на повестке мировой политики. Вместе с тем не менее важными проблемами остаются вопросы выживания в условиях вооружённых конфликтов, постоянных санкций, эксплуатации богатых ресурсами территорий именно теми самыми странами, которые, стараясь сделать экологически «чистыми» и технологически передовыми свои территории и возводя это в ранг жизненно важных проблем, бомбят другие страны, душат их промышленность, способствуют ещё большему обеднению их населения. Для многих стран первыми на повестке становятся совсем другие проблемы, а не езда на электромобилях. Как верно отмечал М.А. Троицкий, характеризуя «программирующее партнёрство», управляющие страны ставят на повестку вопросы, важные прежде всего для них, позволяющие им успешно их решать и получить наибольшую выгоду, привлекая другие страны; выдвигают те проблемы, которые им решить проще всего, и их участие добавит этим державам престижа в общемировом масштабе, позволит сплотить вокруг себя коалицию государств, которые могут вместе с ними выступать в будущем, в том числе и против оппонентов. В мировой политике, таким образом, вырисовываются два трека: первый – западный либерально-демократический, включающий только темы, в которых Запад опережает другие страны и может войти в новую технологическую экологически чистую эпоху; второй – традиционный незападный, ориентированный на решение вопросов стабилизации международных отношений, завершения всех войн, чтобы можно было решать жизненно важные проблемы помимо проблемы войны и мира (неравномерности развития, бедности, экологической деградации и др.). Когда мы слышим отдельных европейских чиновников, то складывается впечатление, что они живут в мире, оторванном от всего земного, их проблемы и так называемые ценности не являются общемировыми и неясно, станут ли таковыми (может, этого европейцам и не нужно?). Более того, они не отражают насущных потребностей человечества, и действия ЕС в период пандемии показали, что они вовсе не готовы и не хотят действительно бороться с общемировой проблемой или помогать даже своим членам. Тезис «каждый за себя» остался и в политике ЕС, и в политике США. Это означает, что Европейский Союз не может претендовать на статус признаваемого (легитимного) центра формирования основ мирового порядка или имеющего право заставлять кого-либо подчиняться их диктату кроме своих членов, так как не учитывает озабоченности и вызовы помимо чисто европейских, то есть ведёт себя эгоистично. Потенциал лидерства ЕС, если он и был, похоже, полностью исчерпан, и им остаётся только следовать в фарватере американской политики как часть коллективного Запада, работая фактически на США, а не на жизненно важные интересы своих членов, так как то, что они поддерживают, наносит ущерб сплочённости ЕС и отдельным европейским странам. Что касается Соединённых Штатов, то на вопрос о легитимности их роли глобального лидера ответить сложнее, так как их роль действительно велика, потенциал ещё остаётся довольно масштабным, у них много союзников, и они не отступаются от идеи консолидации глобального регулирования в своих руках. Администрация Дж. Байдена намерена добиться успеха в выходе на более высокий уровень регулирования, для чего они будут стремиться к обустройству под своим контролем и влиянием многих пространств, регионов и стран, о чём свидетельствуют аналитические рекомендации ведущих экспертов - международников.
Россия и Китай в фокусе стратегии «управляемой конкуренции»
У того, кто систематически изучает Соединённые Штаты, складывается впечатление, что ничего нового в американских концепциях и действиях не просматривается. Всё повторяется: слова, оценки, предложения, рекомендации, идеи. И это несмотря на то, что появляются всё новые и новые аналитические материалы и монографии, особенно если посетить сайты ведущих «мозговых центров», где аналитических и рекомендательных материалов превеликое множество. Главная идея большинства докладов и аналитических материалов – как переиграть основных оппонентов, как сохранить и приумножить глобальное влияние США, построить либеральный порядок и т.д. Нового мало, хотя необходимо было реагировать на изменения в международной обстановке, в политике разных игроков, пытаться разработать новые, более эффективные методы и инструменты для достижения задач разного уровня, ведь в реализации американской стратегии не всё шло гладко и успешно. Оставалась неудовлетворённость итогами деятельности, в первую очередь в закреплении нужных Вашингтону (Западу) основ либерального порядка, придать новый импульс политике демократизации по либеральному сценарию, вновь подтвердить и продемонстрировать статус безальтернативного глобального лидера. В ходе очередного порядкоформирующего этапа в фокусе американской стратегии остаются Китай и Россия, политика в отношении которых пока не дала желаемых результатов, а также очень сложная международная среда (фоновые страны), которая может сыграть как в пользу США, так и против них. Уже к концу 1990-х годов вряд ли можно было говорить об однополярности (моноцентричности) структуры мирового порядка, акцент только на либеральных институтах, которые активно продвигались США и ЕС, не оправдывал себя, особенно в связи с неподконтрольным ростом активности и роли КНР, России, Турции, Индии, Бразилии, и пришлось признать, что мировое развитие XXI в. будет определяться во всё возрастающей степени деятельностью ведущих держав и сложными отношениями между ними в формате соперничество/конкуренция/противостояние/взаимодействие. Как отмечалось выше, во время правления администрации Д. Трампа деятельность США в порядкоформирующей сфере несколько затормозилась. Д. Трамп поставил на первое место те проблемы, которые оставались очень важными для американцев и не были решены, так как глобальная миссия оставалась на первом месте. Авторитетный российский политолог и экономист А.В. Кузнецов, оценивая феномен Д. Трампа, его действия на посту президента, справедливо писал: «Исход преобразований не предопределён, но именно Республиканская партия, поддержав в 2016 г. Д. Трампа, первая отреагировала на запросы избирателей, слабо представленных “элитами” в политической системе страны в 1990–2000-е годы». Хотя во время предвыборных кампаний и в платформах партий на первом месте обычно стоят проблемы внутриполитические (прежде всего экономика, социальные проблемы), после прихода к власти внешняя политика обычно начинала преобладать над внутриполитическим направлением. Д. Трамп попытался сосредоточиться на решении проблем социальноэкономических (миграция, рабочие места, возврат предприятий) и межнациональных, сделать политику США менее затратной, переложив часть расходов на союзников и тех, кто заинтересован в американской помощи, сузить масштабы внешней политики, что советовали сделать в 2000-х годах авторитетные политологи. Хотя в Платформе демократов 2020 г. внутриполитические проблемы заняли большую часть документа, уже первые заявления и действия президента Байдена позволяли сказать, что внешняя политика с самого начала заняла приоритетное положение и Соединённые Штаты будут решительно восстанавливать и наращивать глобальное влияние, пошатнувшееся, по мнению истеблишмента, из-за действий (или бездействия) Д. Трампа. В 2010-х – 2020-х годах ведущие «мозговые центры» разработали концепцию порядкоформирующей стратегии для будущей администрации, предвидя неизбежный возврат демократов. Можно предположить, что и республиканцы могли бы воспользоваться аналитическими разработками во время второго срока в случае победы, так как обычно именно второй срок администраций становился более внешнеполитическим. Тем более что непримиримых противоречий в вопросе относительно роли США в мировом порядке (миссии Америки) между демократами и республиканцами нет. Одной из концепций, которую взяла на вооружение администрация Байдена, была разработанная в недрах Центра стратегических и международных исследований концепция «управляемой конкуренции» для всех направлений международной деятельности США: военной, информационной, разведывательной, технологической, идеологической, экономической, дипломатической. Указывалось на то, что после длительного перерыва конкуренция между великими державами вернулась, военное преобладание США над оппонентами оказалось под угрозой, и если в прошлом они могли подавлять оппонентов своей силой, когда это было необходимо, на новом этапе конкурентного взаимодействия, прежде всего с Россией и КНР, им придётся использовать более широкий спектр механизмов и возможностей, направляя действия на слабые и наиболее уязвимые места оппонентов, действуя на опережение и неожиданность.
Американские политологи в течение почти тридцати лет отказывались рассуждать в категориях реализма, заявляя, что никогда больше баланс сил не должен заменить или потеснить идеологию. Тем не менее реальные процессы мирового развития невозможно было объяснять и прогнозировать, опираясь только на либеральные теории и идеи. Разворачивался новый этап великодержавной конкуренции, который требовал осмысления и верной стратегической и тактической реакции от США. Откликнулись на реальность мировой ситуации отдельные, надо сказать, немногочисленные американские авторы, а в начале 2020-х годов интересные наработки появились у двух ведущих «мозговых центров» – РЭНД корпорейшн и Центра стратегических и международных исследований. Аналитики уделили основное внимание всё-таки великодержавной конкуренции, то есть соперничеству глобального уровня, но при этом не оставили без должного внимания и сделали акцент на политике в отношении стран среднего уровня. Задолго до этого обращали внимание на важность средних и малых стран отечественные политологи. В частности, А.Д. Богатуров рассмотрел взаимодействие лидера и субъектов пространства следующим образом, что очень верно характеризует в том числе современное состояние, хотя писалось почти 25 лет назад: «…в его основе не столько ослабление лидеров, сколько консолидация пространства и, как следствие, неспособность лидеров сохранять традиционный тип мобилизационного контроля над ним». Указывая на усложнение международной среды, в которой приходится действовать современным державам, политолог отмечал, что эффективность «импульсов, исходящих от ведущих держав (полюсов), зависит не только от силы и направленности импульсов (действий), но и от того, как эти импульсы преломляются региональной средой». Плотная, активная среда, какой она видится в XXI веке, – это «пространство, которое может играть корректирующую роль, приобретая черты субъектности». Именно усложнение международной среды, приобретение ею субъектности, осознание странами среднего уровня и малыми странами своей новой акторности и важности на современном этапе формирования основ мирового порядка и разворачивающейся конкуренции между США, Китаем и Россией, заставили американских экспертов переосмыслить формат политики Соединённых Штатов. Это было необходимо для управления этой новой средой, чтобы она работала на интересы Вашингтона, чтобы ни России, ни КНР не удалось закрепить за собой макрорегиональные пространства и установить над ними мобилизационный контроль.
К середине 2010-х годов чётко оформилась великодержавная конкуренция. Стало ясно, что три крупнейшие державы будут участвовать в этой конкурентной борьбе, ни одна из них не готова отказаться от своего видения мирового порядка и роли в нём. Прямого жёсткого противостояния они стараются избежать, хотя торговая и идеологическая война против КНР и многофакторная война против России были начаты Соединёнными Штатами при администрации Б. Обамы (больший акцент на России) и усилены при администрации Д. Трампа (смещение акцента на КНР). Дж. Байден хочет смягчить риторику и, не ослабляя деятельности в отношении двух держав, переключить внимание на политико-дипломатические и экономико-институциональные действия в отношении средних и малых стран. Это означает усиление политики наступательного сдерживания КНР и России, давление на другие страны, привлечение их в лагерь сторонников либерального мирового порядка. Можно охарактеризовать начатую после 2020 г. политику США как политику, направленную на расширение числа своих сторонников, с тем чтобы создать критическую массу западоориентированных стран, не позволить КНР и России иметь опору для реализации своих интересов, то есть лишить их возможности иметь всё большее число союзников и сторонников. Активизация противодействия двум державам с одновременной активизацией политики в отношении разных стран в разных регионах мира вызвала сомнения у ряда авторитетных американских аналитиков, усмотревших в риторике прогноз на четырёхлетний период острой конфликтности в действиях США. В частности, авторитетный политолог Ч. Зиглер считает, что Вашингтону необходимо ограничить внешнюю политику и либеральный интервенционизм. Известный международник Ч. Купчан указал на то, что необходимо избегать ненужных интервенций и сократить военные обязательства в периферийных конфликтах, сохраняя присутствие и влияние в Европе и Азиатско-Тихоокеанском регионе. «Байдену придётся иметь дело с миром, который уже не так охотно готов следовать за США. … Россия и Китай уже сформировали квазиальянс для того, чтобы сократить влияние Вашингтона. Россия стремится к созданию многополярного мира, в котором действия США будут ограниченны, – писал политолог. – Для решения задач, которые провозгласил Байден, ему придётся взаимодействовать с Китаем и другими странами, которые трудно назвать демократическими. Вашингтону придётся иметь дело с Москвой, если он хочет избежать новой ядерной гонки и восстановить суверенитет Украины». Отдельные эксперты отмечали, что войны с участием США продолжаются уже в течение последних двадцати лет, что унесло сотни тысяч жизней и затраты США на которые составили более 6,4 трлн долларов. Такая политика, по мнению экспертов, свидетельствует о том, что Дж. Байден и его окружение «застряли в парадигме конфликтности и стратегической конкуренции, что определяло мышление поколений времен холодной войны». Отмечается, что если президент хочет действительно сделать акцент на дипломатии, то это вполне достижимая перспектива, но для этого нужно пойти на реальные шаги, в том числе в отношениях с Россией и Китаем. Иначе, отмечают эксперты, обещание дипломатичности обернётся ростом милитаризма в практической деятельности. Вместе с тем острая конкуренция остаётся очень привлекательной для многих (можно сказать, большинства) американских экспертов. Так, известный экономист А. Аслунд и его коллеги из Атлантического совета рекомендовали президенту активизировать действия в отношении Украины, проводить активную дипломатию в Донбассе, усилить военную помощь Украине и ежегодно выделять на это 500 млн долларов, углубить интеграцию Украины в НАТО, остановить строительство Северного потока-2, продолжить санкции в отношении России, придав им стратегическое значение, обеспечить безопасность в регионе Чёрного моря и в Юго-Восточной Европе. Позиция непримиримая, борьба до полной победы – именно так была сформулирована «доктрина свободы» в конце правления администрации Клинтона, которую её автор М. Макфол и его сторонники с новой силой и энергией вернули в политику США в начале 2020-х годов.
В рекомендациях для России предлагается: усилить экономические санкции, что наиболее болезненно для слабой российской экономики; добиваться того, чтобы Европа как можно меньше зависела от поставок российского газа, предлагая иные варианты и транспортные пути, увеличивая долю сжиженного газа; увеличить производство энергоносителей, в том числе возобновляемых источников энергии, поощряя к тому союзников США (ЕС); способствовать эмиграции из России образованной молодёжи и профессионалов высокого уровня, что будет очень полезно для Америки и негативно скажется на России; способствовать ухудшению имиджа России в мире, продолжая информационную кампанию; действовать так, чтобы любые действия России за рубежом были для неё очень затратными, нанося ущерб экономике и политическому режиму; увеличить военную и моральную помощь Украине; проводить меры для ограничения влияния России в Арктике, в Балтийском и Чёрном морях, что потребует от неё новых затрат и пагубно скажется на экономике; вряд ли следует начинать новую ядерную гонку, так как это негативно скажется и на США; нецелесообразно увеличивать военное присутствие США в Европе, в первую очередь ближе к границам России, так как это приведёт к усилению напряжённости не только в отношениях с Россией, но и усилит разногласия среди членов НАТО. Больше всего рекомендаций было разработано представителями военных кругов, работающих в разных «мозговых центрах». Они отмечают, что, хотя в СНБ 2017 были выделены два главных оппонента США – Китай и Россия, главное внимание было направлено на КНР, а на российском направлении делалось недостаточно, поэтому администрация Байдена должна кардинально поменять политику в отношении Москвы, сделав именно её приоритетом. Необходимо, указывает, например, отставной генерал Э. Кордесман, максимально открыто говорить об информационных кампаниях России и любых её действиях, подрывающих основы американского государства и демократии в целом, чтобы сформировать общественное мнение в США и других странах в поддержку американской информационной кампании. Он обращает внимание на то, что информационная война может иметь гораздо больший эффект для экономики и политической ситуации в России и Китае, нежели реальная война. Он предлагает серьёзно подорвать действия России и Китая в мире, уделяя особое внимание слабостям их систем. Новый этап международной деятельности США нацелен на программирование развития стран, как уже находящихся в стане союзников и попутчиков, так и колеблющихся и примыкающих к евразийскому или китайскому проектам, не допустить их успешной реализации. Элемент программирования и управления всегда присутствовал в действиях США, но современный этап их деятельности характеризуется именно полномасштабно глобальным воздействием, стремлением завершить процесс формирования мирового порядка, определив и зафиксировав место и роль игроков разного уровня, нейтрализовав КНР и Россию и создав условия, при которых появление новых значимых оппонентов станет невозможным (своего рода конечность процесса). У правящей американской элиты есть убеждение в том, что будущий статус США в качестве сверхдержавы и глобальное доминирующее положение приняли амбивалентный характер и их необходимо закрепить в новой более сложной международной среде. Сделать процесс необратимым (говоря простым языком – со стороны Соединённых Штатов началась игра ва-банк). Мощный рост Китая и возрождение России в качестве одной из ведущих мировых держав, несмотря на усилия США и их сторонников в Европе, не устраивают и беспокоят правящую американскую элиту, поэтому ведущие «мозговые центры» уже представили открытую часть стратегии (и надо полагать, есть и закрытая часть), которую администрация Байдена будет реализовывать. Демократы намерены продолжить великодержавную конкурентную борьбу, в которой Китай и Россия остаются главными объектами противодействия. Для достижения желаемого результата демократы формируют максимально широкий фронт из числа союзников США.
Необходимо оценить не только ситуацию с действиями Соединённых Штатов, решивших довести до конца реализацию американской модели порядка, но и в целом перспективы реализации идеи либерального мирового порядка. Встаёт вопрос: а возможно ли строительство мирового порядка, предлагаемого и создаваемого Америкой на основе американских ценностей и институтов? С практической точки зрения глобальная программирующая политика даже такой мощной державы, как США, вряд ли осуществима, так как мир слишком сложен и велик, усиливается тренд политической, экономической и территориальной переконфигурации мира, что вряд ли удастся остановить. Главное внимание уделяется Китаю и России, программированию в первую очередь их будущего, так как после лишения их возможностей оставаться важными конкурентами Америки и препятствиями для достижения ею безальтернативного глобального управляющего статуса, в остальном действовать будет проще (как полагают американские политологи и политики). Предполагается, что дестабилизированные после действий США территории и зависимые, ослабленные страны вряд ли выдвинут новых лидеров-конкурентов. Конкуренция на современном этапе мирового развития приобретает особенные черты: сложная диверсификация сфер, масштабов, форм конкуренции, технологий и инструментов достижения целей, опасная разбалансировка в сфере безопасности, усложнение внутриполитических состояний и процессов в большинстве ведущих страновых игроков, проблемы в деятельности ряда международных и региональных институтов; вторжение разных игроков в глобальные пространства и регионы, которые исторически оставались сферами преобладающего влияния отдельных игроков или групп стран, – всё это делает не только конкуренцию поистине глобальной, но и глобальной по её возможным результатам. Упорядочение так называемой «новой конкуренции» вряд ли возможно в обозримой перспективе, так как пока не просматривается перспектив достижения консенсуса и взаимоприемлемого баланса в действиях игроков разного типа и статуса.
Татьяна Шаклеина - МГИМО МИД России
Источник: журнал «Международные процессы» № 3 (66). Июль–сентябрь / 2021
