Длительное время налоговая политика считалась самой сложной сферой для межгосударственного сотрудничества, поскольку она тесно связана с вопросами национального суверенитета. Тем не менее рост интернационализации производства, торговли и финансов обусловливают объективную необходимость кооперации правительств для осуществления глобальной налоговой реформы.
ЗАДАЧИ И ДРАЙВЕРЫ РЕФОРМЫ
Финансово-экономический кризис 2008–2009 гг. (ГФК) высветил настоятельность обеспечения большей налоговой прозрачности за счет принуждения “налоговых гаваней” и стран с преференциальными налоговыми режимами, включая международные финансовые центры, к информационно-правовому сотрудничеству. Фактически встал вопрос о борьбе с офшорами. Основным рабочим и координирующим органом стал Глобальный форум по налоговой прозрачности и обмену налоговой информацией (ГНФ), который своей главной задачей считал и считает обеспечение обязательной уплаты причитающихся налогов всеми участниками трансграничных операций (по данным на конец 2021 г., членами ГНФ были 163 юрисдикции, в том числе Россия). В 2012 г. под огнем критики СМИ, а затем и международных организаций оказались уже не только офшоры, но и крупнейшие транснациональные компании (ТНК) – налоговые уклонисты, среди которых лидировали компании Big Tech (в частности, такие IT-гиганты, как Google, Apple, Faceebook, Amazon). В 2013 г. G8, а затем и G20 провозгласили соблюдение налогового законодательства и деофшоризацию мировой экономики одной из своих важнейших целей. Такой поворот в политике ведущих стран Запада был обусловлен прежде всего серьезными бюджетными трудностями, вызванными ГФК, в том числе экстренными расходами по поддержанию на плаву крупнейших банков и других финансовых учреждений. Кроме того, более справедливого распределения налогового бремени требовали представители гражданского общества. Официальная цель налоговой реформы – выравнивание конкурентного поля для всех компаний, в том числе малых и средних предприятий (МСП). На саммите G20 в 2013 г. был принят совместный с ОЭСР План действий по борьбе с уклонением от налогов ТНК путем размывания налоговой базы и перемещения прибыли (Base Erosion and Profit Shifting, BEPS). Он состоит из 15 пунктов (действий), ряд из которых до сих пор не реализован. Отметим, что Действие 1 (Action 1) предусматривает изменения в налогообложении высокотехнологичных компаний и электронной торговли с учетом специфики их деятельности. Над реализацией проекта работали все члены ОЭСР, страны G20 – не члены ОЭСР, а также привлеченные в рамках консультаций развивающиеся государства. В соответствии с BEPS все нововведения по налоговой реформе должны были быть включены в новую модельную конвенцию ОЭСР, на основе которой будут пересмотрены действующие двусторонние налоговые соглашения, в том числе о двойном налогообложении. Работа над документом, получившим название “Многосторонняя конвенция по имплементации налогового договора, содержащего меры по предотвращению ухода от налогов” (Multilateral Convention to Implement Tax Treaty Related Measures to Prevent BEPS, MLI), была завершена в 2016 г. Ее подписали более 100 юрисдикций, включая Россию. Также создана Инклюзивная рабочая группа ОЭСР по реализации BEPS. MLI начала работать с 01.01.2019 г. Каждая страна, ратифицировавшая конвенцию, сама определяет, какие двусторонние налоговые соглашения она хочет изменить (MLI position). Согласно BEPS, важнейшей составной частью плана является мониторинг выполнения предусмотренных им мер, а также их фискальных и экономических последствий. Для этого необходимо обязательное раскрытие информации и предоставление подробных данных об экономической деятельности ТНК, доходах и уплаченных налогах по каждой стране их операций в отдельности. Важную положительную роль в повышении налоговой прозрачности сыграло введение режима автоматического обмена налоговой информацией (Automatic Exchange of Information, AEOI), который начал действовать в 2018–2019 гг. Именно соглашение об AEOI помогло создать необходимую технологическую базу и обеспечить высокий уровень налогового администрирования. Мониторинг с использованием запущенной в 2019 г. статистической базы Corporate Tax Statistic Database, основанной на страновом принципе, показал, что несмотря на ряд положительных результатов, уклонение ТНК от уплаты налогов продолжается, прежде всего в сфере цифровых услуг. По оценке международной организации Global Alliance for Tax Justice, ежегодно потери госбюджетов вследствие ухода от налогов составляют 483 млрд долл., из них на ТНК приходится 312 млрд долл. Именно поэтому Инклюзивная группа активно занималась разработкой новых глобальных налоговых стандартов. Кризис COVID-19 и его негативные финансово-экономические, а также социальные последствия для всех групп государств ускорили этот процесс. В октябре 2021 г. ОЭСР опубликовала заявление “О двух основополагающих элементах налоговой политики в связи с внедрением цифровых технологий в экономике”. Его поддержали 137 участников Инклюзивной группы. Новый план ОЭСР был одобрен на саммите G20 в ноябре 2021 г., став еще одним совместным документом ОЭСР/G20 в сфере глобальной налоговой политики.
ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ ПЛАНА
Провозглашаемая цель налогового плана ОЭСР/G20 – обеспечить более справедливое распределение прибыли и налоговых прав между странами с учетом деятельности ТНК. Раздел I, или Правило I (Pillar I), документа предусматривает, что ТНК с общим доходом более 20 млрд евро перераспределяют 25% своей прибыли в части, имеющей рентабельность выше 10%, в пользу юрисдикций их рыночной деятельности. Из сферы действия Правила I исключаются добывающие отрасли промышленности и регулируемые финансовые услуги. При этом планируется учет фактора наличия устойчивой связи (nexus), что является основанием для перераспределения части получаемых налогов в пользу юрисдикции рыночной деятельности ТНК, где используются или потребляются их товары или услуги. Правило I можно рассматривать как очевидное расширение сферы действия плана BEPS на нематериальные активы и услуги, прежде всего цифровые. Второй основополагающий элемент Заявления (Pillar II) содержит Правила по борьбе с глобальным размыванием налоговой базы (GLoBE), что направлено на стимулирование ухода ТНК из офшоров. Pillar II предусматривает дополнительное налогообложение групп ТНК с общим доходом более 750 млн евро в случае уплаты ими эффективного налога по ставке менее 15%. Преимущественное право взимать недостающие налоги имеет материнская юрисдикция ТНК, используя пункт 1 о включении дохода в налогооблагаемую базу (Income Inclusion Rule, IIR). При этом, как отмечается в документе, правительства могут свободно применять IIR к ТНК со штаб-квартирой в своей стране, даже если они не соответствуют пороговому показателю 750 млн евро. Пункт 2 GLoBE определяет учет доходов, по которым занижена сумма уплачиваемого налога (Undertax Payment Rule, UTPR). Из-под действия правил GLoBE исключаются госпредприятия, международные и некоммерческие организации, пенсионные и инвестиционные фонды, являющиеся конечными материнскими компаниями многонациональных предприятий. Отметим, что предложение в качестве единого стандарта для крупных ТНК минимального налога в размере 15% (результат достигнутого в ходе дискуссий компромисса) не означает введения унифицированного для всех стран корпоративного налога. Делаются только первые шаги в направлении гармонизации налогообложения в отдельных юрисдикциях, включая преференциальные налоговые режимы. Считается, что единая минимальная ставка 15% должна остановить “глобальную налоговую конкуренцию по нисходящей” (rасе to the bottom). За последнее десятилетие ставки налогообложения доходов корпораций значительно снизились во многих странах. По заявлению генсека ОЭСР М. Корманна, “принятый пакет документов не уничтожает налоговую конкуренцию, да он и не должен этого делать, но он ограничивает ее рамками, согласованными на многостороннем уровне”. Главная же причина – необходимость для государств увеличить налоговые поступления в свои бюджеты для финансирования растущих расходов в условиях кризиса COVID-19 и в постпандемический период. Межгосударственные договоренности облегчат правительствам увеличение ставок внутреннего налогообложения и усложнят использование компаниями налоговых лазеек. Особенно четко это прослеживается в США, а также крупнейших странах Западной Европы. Впервые речь идет не просто о закрытии лазеек для легального ухода ТНК от налогообложения, но и о перераспределении налоговых прав в международном масштабе. Следует подчеркнуть, что глобальная налоговая реформа, которая первоначально планировала затронуть налогообложение преимущественно цифровых гигантов, в итоге была распространена на все крупнейшие компании мира и обозначила возможность координировать увеличение в перспективе корпоративных налогов в целом.
В течение 2022 г. должны быть разработаны модельные правила и многосторонние инструменты с тем, чтобы новые правила вступили в силу в 2023 г. Опыт имплементации BEPS свидетельствует, однако, что намеченные сроки полностью не выдерживаются из-за необходимости согласования многочисленных технических параметров среди большого количества участников. В декабре 2021 г. ОЭСР опубликовала Модельные правила для материнских стран по имплементации минимального налога 15% (Pillar II), которые призваны помочь этим последним инкорпорировать Pillar II в национальное законодательство в 2022 г. Цель – гарантировать, чтобы ТНК уплачивали минимальный налог в каждой из юрисдикций, где они получают доход, в том числе без физического присутствия. В дальнейшем будет обсуждаться вопрос о стыковке правил ОЭСР с действующими в странах налоговыми законами, в частности применяемыми в США Правилами по налогообложению нематериальных доходов (Global Intangible Low-Taxed Income, GILTI). Отметим некоторые важные особенности правил. Они не являются обязательными для стран – членов Инклюзивной группы по BEPS, однако, если они их принимают, то имплементация должна осуществляться на базе заявленного в них общего подхода. Применение правил потребует расчетов по унифицированной схеме эффективной ставки налогообложения для каждой отдельной юрисдикции, где оперирует ТНК, ее соотнесения с минимальным 15%-м налогом и последующего включения в налогооблагаемую базу для ТНК. Также предусматривается стандартизация налогового администрирования в странах-участницах. Общественная дискуссия свидетельствует, что хотя правила содержат базовые параметры по многим вопросам, возможны различные их интерпретации отдельными странами. Камнем преткновения может стать необходимость предварительной отмены действующих национальных налоговых законов, в том числе на цифровые операции, например, в США, Франции, Индии, либо их приведение в соответствие с новым соглашением. В феврале 2022 г. ОЭСР начала публикацию разделов модельных правил для Pillar I, в частности касающихся определения наличия устойчивой связи (nexus) и расчета общего дохода. Представители международных организаций и национальных правительств приветствовали этот шаг. Так, генсек ОЭСР М. Корманн подчеркнул, что “это большая победа для эффективного и сбалансированного мультилатерализма. Соглашение носит долговременный характер – тем самым гарантируя, что наша налоговая система соответствует требованиям цифровой и глобальной мировой экономики”. Директор Центра налоговой политики и администрирования ОЭСР П. Сент Аман отметил, что “справедливость системы даже важнее, чем деньги… Если компании не платят налоги, которые они обязаны платить, используя налоговые лазейки, то платить придется другим налогоплательщикам, в том числе частным лицам…”. Его высказывание еще раз подтверждает тезис, что глобальная налоговая реформа призвана, с одной стороны, помочь правительствам обеспечить поддержку избирателей, а с другой, что в современных условиях растущего неравенства нельзя не учитывать мнение гражданского общества.
Важную роль в достижении консенсуса сыграло то, что в этом вопросе максимально совпали интересы США и стран Западной Европы. Позиция Дж. Байдена в поддержку установления минимального налогового стандарта 15%, как и ранее американский закон FATCA (Foreign Account Tax Compliance Act) для введения автоматического обмена налоговой информацией сыграла решающую роль. “Это не просто налоговая сделка, – сказал Дж. Байден, – это дипломатия, перестроившая нашу глобальную экономику и принесшая пользу нашим народам”. Дж. Йеллен, глава американского Казначейства, назвала соглашение “историческим”, канцлер Германии на тот момент А. Меркель “грандиозным успехом”. Примечательно, что представители Big Tech, против которых направлено в основном глобальное налоговое соглашение, положительно отреагировали на него. Facebook устами своего вице-президента Н. Клегга заявил, что компания давно призывает к реформированию глобальных налоговых правил. Google выразил надежду, что соглашение будет “долговременным и справедливым”. Можно назвать несколько причин, обусловивших такую реакцию Big Tech. Во-первых, большая часть их бизнеса осуществляется в Интернете и внутри социума, а значит репутационный капитал играет существенную роль. Во-вторых, растущая значимость системы ценностей, учитывающей общее благо и социальную ответственность бизнеса, требования большей прозрачности в отношении глобальной налоговой политики влияют на стратегии корпоративного управления. В-третьих, представители IT-гигантов неоднократно подчеркивали, что они заинтересованы в унифицированной системе глобального налогообложения цифровых услуг. Вместе с тем у ряда представителей неправительственных организаций (критика “слева”), а также бизнеса (критика с позиций экономического либерализма) новый налоговый документ не вызвал энтузиазма. Так, в Докладе о мировом неравенстве (World Inequality Report), опубликованном во Франции в конце 2021 г., отмечается, что размер минимального налога 15% недостаточен, поскольку он меньше, чем платят домохозяйства и компании в большинстве развитых западных стран. Результатом может стать очередное снижение корпоративных налогов в странах, где они выше, то есть возврат к конкурентной гонке за иностранные инвестиции по нисходящей. В качестве альтернативы некоторые авторы предлагают увеличить ставку налога до 25%. Сильное недовольство выражают представители развивающихся стран, во многих из которых существующие ставки налога выше 15%. Если они их сохранят, то компании уйдут в другие юрисдикции, а если снизят до 15%, то потеряют значительную часть налоговых доходов. Помимо развивающихся стран и юрисдикций с преференциальными налоговыми режимами в числе критиков оказались и юридические, в том числе налоговые, консультанты, а также сами компании. Так, печатный орган деловых кругов Великобритании City A.M. писал, что новое налоговое соглашение не только может привести к повышению налогов и оттоку бизнесов и капиталов, но принесет казначейству потерю доходов в размере 7 млрд ф.ст. По мнению автора статьи Ж. Морриса, налоговая конкуренция «является не “гонкой по нисходящей”, а наоборот – “гонкой к вершине” (race to the top)», о чем свидетельствуют, по его мнению, статистические данные. Так, Британия сократила свой корпоративный налог с 28% в 2010 г. до 19% в 2017 г. При этом доходы от корпоративных налогов увеличились с 2% ВВП в 2010 г. до 2.5% ВВП в 2019 г., поскольку за это время выросла бизнес-активность британских компаний и общая сумма их доходов. Эксперты стандартоустанавливающих организаций и консалтинговых фирм, в целом принимая соглашение, высказывают опасения по поводу сложностей его реализации. После одобрения соглашения встает задача – разработать и согласовать технические параметры для расчета основных показателей, в том числе суммы налогооблагаемого дохода, налоговой базы для перераспределения налогов и другого. Документ предусматривает расчет сумм доходов в соответствии с правилами бухгалтерского учета, которые отличаются от правил расчета налогооблагаемого дохода, и здесь необходимы согласования по отдельным странам. Достижение компромисса будет непростой задачей.
ПОЗИЦИЯ ЕВРОПЕЙСКОГО СОЮЗА
ЕС не только поддерживает налоговые устремления ОЭСР, но и в течение длительного времени ведет работу параллельно, а в некоторых случаях усиливает на уровне европейского законодательства правила и нормы ОЭСР. При этом налоговые предложения ЕС тесно увязаны с его стратегическими приоритетами и должны поддерживать реализацию Европейской “зеленой сделки”, Новой промышленной стратегии для Европы и Союза рынков капиталов. Кроме того, Общий бюджет ЕС не останется в стороне – 15% поступлений, полученных от имплементации Pillar I, предлагается перевести в его доходную часть. Хотя ЕС находится на переднем крае глобальной налоговой реформы, его возможности по проведению реформы корпоративного налогообложения ограничены. Вспомним, как медленно и проблемно шел процесс принятия Директивы об Общей консолидированной базе налогообложения корпораций (CCCTB), которая обсуждалась почти 12 лет начиная с 2011 г. В июле 2020 г. Еврокомиссия приняла весьма амбициозный План действий по более справедливому, простому и адаптированному к современным технологиям налогообложению, а также выпустила Сообщение о Разумном налоговом управлении в ЕС и за его пределами. В Сообщении предлагается включить Pillar II в критерии, используемые для оценки стран вне ЕС в процессе европейского листинга, чтобы стимулировать их присоединиться к международному налоговому соглашению. ЕК 22 декабря 2021 г. предложила проекты сразу двух Директив, касающихся реформы глобального налогообложения. Первый – Директива о глобальной минимальной эффективной ставке налога на прибыль корпораций для крупных компаний, действующих в ЕС. Проект предполагает введение минимальной ставки 15% в каждой юрисдикции, где активна компания, в соответствии с Pillar II Соглашения. Налогом будут облагаться любые крупные компании, в том числе финансового сектора, независимо от страны базирования с оборотом свыше 750 млн евро в год. Некоторые специалисты предлагают снизить планку оборота до 500 млн в год, но поднять ставку налога до 25% для достижения наибольшего эффекта. Госкомпании, некоммерческие или международные организации, а также пенсионные и инвестиционные фонды не облагаются этим налогом, так же как и в предложении ОЭСР. Проект Директивы содержит некоторые отличия от GLoBE: если в Pillar II речь идет о ТНК, то в ЕС налогом будут облагаться любые компании (в том числе чисто европейские). Подобное изменение необходимо для соответствия основным свободам ЕС, в частности свободе учреждения (freedom of establishment). Если Директиву примут в установленные сроки, то к 30 июня 2023 г. ее правила будут включены в национальные налоговые законодательства стран ЕС и начнут применяться с 1 января 2024 г. Для принятия Директивы требуется единогласное решение всех стран ЕС, но в начале 2022 г. Польша, Венгрия и Эстония заявили о несогласии с принятым графиком введения новых правил налогообложения (с 2023 г.). Есть опасения, что американская сторона не уложится в назначенные сроки, если президент Дж. Байден не добьется поддержки Конгресса для введения данного налога, и тогда ЕС, введя налог раньше США, окажется в менее конкурентоспособном положении. Второй проект касается “компаний-пустышек” (shell entities) и модифицирует относящуюся к ним Директиву 2011 г. Имеются в виду компании, учрежденные в ЕС не для осуществления реальной деятельности, а с целью ухода от налогов. Изменения нацелены на связи таких европейских фирм с компаниями за пределами ЕС. В соответствии с проектом, к 30 июня 2023 г. правила новой Директивы должны быть учтены в национальных налоговых законах стран ЕС и применяться с 1 января 2024 г. В целом специалисты ЕК отмечают, что последние долгосрочные тенденции (старение населения, внимание к проблемам экологии и др.) будут менять налоговый баланс. Структура налоговых поступлений, которая оставалась практически неизменной с начала XXI в., сейчас существенно трансформируется. В частности, все более важная роль будет отводиться налогам на доход с капитала, в том числе корпораций.
ВЕЛИКОБРИТАНИЯ
Великобритания фактически возглавляет усилия по поиску международного решения проблем налогообложения технологических ТНК. В апреле 2020 г. там был введен временный налог на цифровые услуги (Digital Services Tax, DST) в размере 2% валового дохода крупных цифровых компаний, получаемого от пользователей в стране, c тем чтобы ТНК платили налог с продаж, которые они совершают в Великобритании. Как и в других европейских странах, DST выборочно применяется к предприятиям, использующим как глобальный, так и внутренний порог дохода, и мотивируется желанием обложить налогом иностранные цифровые компании. Глобальный порог составляет 500 млн ф. ст., а внутренний – 25 млн ф. ст. DST нацелен лишь на некоторые формы бизнеса (платформы социальных сетей, поисковые системы в Интернете и онлайновые торговые площадки), причем его расчет основан на валовом доходе, а не прибыли. Хотя DST назван “британской историей успеха” (в 2021 г. поступления от него составили 280 млн ф. ст.), после вступления в силу GLoBE он должен быть отменен, как и иные односторонние меры подобного рода. В январе 2022 г. в Великобритании началось обсуждение соглашения GloBE, направленное на получение мнений не только о применении в стране глобального минимального корпоративного налога, но и по ряду более широких вопросов реализации соглашения (всего 10 пунктов). Соответствующий законопроект планируется опубликовать летом 2022 г. в рамках подготовки к вступлению в силу новых правил с апреля 2023 г. Правительство предполагает, что IIR будет включена в законодательство уж в 2022–2023 гг., а UTPR и минимальная налоговая ставка вступят в силу не позднее апреля 2024 г. Предложено, чтобы бизнес подпадал под действие новой системы минимального налогообложения только в том случае, если его доход в консолидированной финансовой отчетности превышает 750 млн евро как минимум за 2 из предыдущих 4 финансовых лет. Ожидается, что порог консолидированного дохода будет применяться только к предприятиям, которые работают более чем в одной юрисдикции. Министерство финансов также изучает идею введения внутреннего минимального дополнительного налога для компаний со штаб-квартирой в Великобритании с доходом группы более 750 млн евро. Эта мера предназначена для увеличения внутренних налоговых поступлений и предотвращения налогообложения доходов иностранными юрисдикциями. Правительство Великобритании, по заявлениям его представителей, заинтересовано в реализации Pillar I, но график реализации, по их мнению, является слишком амбициозным, особенно с учетом политических проблем, связанных с обеспечением консенсуса по Pillar I в Сенате США. В целом правительство согласно, что создание более стабильной международной налоговой структуры отвечает интересам Великобритании и поможет лучше справляться с проблемами, возникающими в условиях глобальной экономики.
РОЛЬ США
В отличие от ЕС, который практически всегда шел в русле предложений ОЭСР, в США в период президентства Д. Трампа произошел откат по целому ряду позиций глобальной финансовой реформы, в том числе в налоговой сфере. Теперь же Конгресс рассматривает новый пакет предложений, которые могли бы внести существенные изменения в налоговое законодательство США. Администрация Дж. Байдена пытается провести пакет реформ, которые позволили бы США соответствовать основным принципам GLoBE. Причем налоговые реформы являются частью всеобъемлющего пакета изменений экономической политики страны (The American Jobs Plan) объемом около 2 трлн долл. Одним из основных элементов новой налоговой реформы “Сделано в Америке” (Made in America Tax Plan) является стремление положить конец “глобальной налоговой конкуренции по нисходящей” путем поощрения других стран к принятию минимальных ставок налогов на корпорации, аналогичных взимаемым в США. Отметим, что предложения США по налоговой реформе впервые включают обращение к другим странам изменить их налоговое законодательство в русле правил ОЭСР. При этом признается, что такой шаг может быть привлекательным не для всех правительств. Подход, связывающий внутреннюю налоговую реформу с многосторонним соглашением, направленным на коллективный пересмотр глобальной налоговой системы, отражает серьезные изменения в американской налоговой политике. Главное предложение состоит в повышении ставки федерального налога на прибыль корпораций на 7 п. п. (с 21 до 28%). Кроме того, с 10.5 до 21% повысится ставка, по которой облагается налогом зарубежная прибыль американских ТНК в соответствии с режимом GILTI. Предлагается отменить налог на трансграничные расходы между материнской компанией и ее дочерними компаниями (BEAT) и заменить его на новое положение о борьбе с размыванием налоговой базы (Stop Harmful Inversions and Ending Low-tax Developments, SHIELD). SHIELD отказывает ТНК в налоговых вычетах в США, ссылаясь на платежи сторон, облагаемые низкой ставкой, которая будет определяться со ссылкой на ставку, согласованную в Pillar II (15%). Однако, если SHIELD вступит в силу до GLoBE, то триггером по умолчанию будет ставка GILTI (21%). С учетом позиции республиканцев можно ожидать, что будет одобрена только часть реформы. Если демократам удастся провести решение через Конгресс, реформа будет включать формулировки, которые приведут налоговое законодательство США в соответствие с одним из двух основных элементов GLoBE: установлением глобального минимального корпоративного налога 15%. Но обложение налогом прибыли ТНК потребует внесения изменений в существующие налоговые соглашения, так как они основаны на международном сотрудничестве. Задержка с принятием законодательных решений в США может иметь весьма серьезные негативные последствия для реализации глобальной реформы, поскольку поддержка США и стран Западной Европы обеспечивает существенную часть ее успеха.
РЕЗУЛЬТАТЫ И ВЫВОДЫ
Увеличение государственных расходов в целях преодоления негативных социально-экономических последствий кризиса COVID-19 сделало налоговую политику центральным пунктом международной повестки. Исследование основных направлений нового налогового Плана ОЭСР/G20 показало, что он не только расширяет область борьбы с уклонением от налогов на цифровые и другие нематериальные услуги, но и вводит два новых элемента. Это, во-первых, перераспределение налоговых прав между материнскими странами и странами продажи (потребления) нематериальных услуг ТНК. Во-вторых, это введение минимальной ставки налога на прибыль ТНК в размере 15%, что призвано увеличить стоимость трансграничных инвестиций, прежде всего в офшорах, и тем самым влиять на бизнес-решения инвесторов. Разработка модельных правил и многосторонних инструментов по имплементации реформы на национальном уровне началась в декабре 2021 г. и продолжена в 2022 г. с тем, чтобы они вступили в силу с 1 января 2023 г. По нашему мнению, выполнение столь амбициозных сроков представляется маловероятным. Это связано как со сложностями по разработке и согласованию технических параметров среди большого числа участников, так и с различиями в подходах отдельных государств к глобальной налоговой реформе, в которой, несомненно, будут как выигравшие, так и проигравшие. Анализ позиций лидеров реформы – Европейского союза, США, Великобритании – позволил сделать следующие выводы. ЕС – наиболее активный сторонник глобальной налоговой реформы, готовый не только поддержать правила ОЭСР, но и в ряде случаев их усилить в рамках интеграционного объединения. Однако вследствие различных интересов 27 стран существуют трудности при принятии двух основных Директив. Политика Великобритании менее однозначна. Выражая заинтересованность в имплементации правил Pilar II, правительство страны сохраняет собственную политику по налогообложению ТНК. Наиболее сложная ситуация в США. Будучи одним из главных инициаторов глобальной реформы и рассматривая ее как важный аргумент для реформирования системы налогообложения внутри страны, Дж. Байден столкнулся с серьезным сопротивлением в Конгрессе. Задержка с принятием соответствующих законов в США может негативно повлиять на продвижение глобальной реформы в целом, поскольку “передовики” по имплементации новых налоговых правил могут оказаться в невыгодной конкурентной позиции. При этом очевидно, что США, ЕС и Великобритания – не единственные стороны, чья поддержка является неотъемлемой частью успеха сделки. Крупнейшие быстрорастущие экономики – Китай, Индия и Бразилия, а также другие развивающиеся страны будут играть важную роль в успешном завершении глобальной налоговой реформы.
Худякова Людмила Семеновна - кандидат экономических наук.ИМЭМО им. Е.М. Примакова РАН
Сидорова Елена Александровна. ИМЭМО им. Е.М. Примакова РАН
Источник: журнал «Мировая экономика и международные отношения» №8 2022
