Латвия, Литва и Эстония - «парад суверенитетов»?

Еще в 1953 году госсекретарь США Дж.Ф.Даллес выдви­нул доктрину «освобождения народов СССР», в которой ак­цент делался на «психологической войне» и «тотальном пропа­гандистском наступлении». Соединенные Штаты, как извест­но, не признавали де-юре включение в 1940 году Литвы, Лат­вии и Эстонии в состав СССР, а в своих внешнеполитических заявлениях американские руководители нередко говорили о не­обходимости пересмотра истории в части восстановления дово­енного статуса Балтийских республик. Такой курс вполне соот­ветствовал целям радикально настроенной части эмиграции из СССР, создавшей в том же, 1953 году «Ассамблею порабощен­ных народов». В качестве полноправных и активных членов в эту организацию вошли также представители Балтии. В целях раскручивания темы «освобождения» широко ис­пользовались радиовещательные средства и немалый пропаган­дистский опыт внешнеполитических ведомств США и ряда дру­гих стран Запада по манипулированию общественным сознани­ем. Разумеется, стратегия «психологической войны» не ограни­чивалась лишь критикой советской системы и апологетикой аме­риканского образа жизни. Так, авторы книги «Передовая стра­тегия Америки» Р.Страус-Хюпе, С.Поссони и У.Кинтер еще в 1960 году предложили ряд «боевых» лозунгов для внедрения их в массовое сознание, в числе которых: обращение к правам личности, децентрализация советской экономики, восстановле­ние права собственности на землю, право наций на самоопреде­ление вплоть до отделения. 9 июля 1959 года Конгресс США принял ставшую затем феде­ральным законом резолюцию «О порабощенных нациях», текст которой подготовил представлявший тогда Джорджтаунский университет Лев Добрянский. С тех пор в США по инициати­ве американского Президента Д.Эйзенхауэра каждый год третья неделя июля стала посвящаться теме «порабощенных наций». В последующем наблюдались многочисленные попытки соз­дать конфронтационное напряжение вокруг проблемы «пора­бощенных народов» в СССР. Происходило и дальнейшее орга­низационное укрепление этой деятельности. Так, в 1962 году в США появилась организация с достаточно красноречивым на­званием «Американцы - за действия Конгресса с целью осво­бождения балтийских государств», в 1965-м - организация «Бал­тийское обращение к ООН», распространявшая пресс-релизы для 85 газет и нескольких радиостанций.

С середины 1960-х годов усиливается координация науч­ной деятельности специализировавшихся на балтийской про­блематике западных исследователей. Нередко рассматрива­лись компаративистские аспекты социально-политического и экономического развития советизированных Балтийских ре­спублик и, соответственно, их же, но в период независимости 1920-1930-х годов. Если в первом случае преобладали негатив­ные оценки, то во втором - преимущественно апологетические. На наш взгляд, в условиях двухлагерного восприятия мира и острой идеологической борьбы крайностей не избежали как за­падные, так и советские исследователи. Политические процес­сы того времени определяли и политико-инструментальный ха­рактер общих оценок. Качественным изменениям способствовали систематически проводившиеся с 1960-х годов научные конференции и совеща­ния - как на американском континенте, так и в Европе и Австра­лии. Значительно расширился круг изучаемых вопросов, появи­лись даже диссертации. В 1970-1980-х годах вышел целый ряд тематических публи­каций (нередко эмигрантских авторов), в которых рассматрива­лись не только отдельные стороны и проявления «русского» или «советского» колониализма, но и рисовались различные сцена­рии будущего крушения СССР, его распада на суверенные тер­риториальные образования. Так, З.Бжезинский в выпущенной им в 1986 году книге «План игры. Геостратегические рамки осуществления американо-советского соревнования» довольно откровенно писал, что пе­рестройка и экономические реформы «могут усилить возмож­ности Советского Союза в соревновании с Соединенными Шта­тами», поэтому во главу угла должен быть поставлен вопрос о «перераспределении политической власти», в том числе за счет «подталкивания нерусских требовать большего уважения к их национальным правам». И далее (NB!): «Экономическая децентрализация с неизбежно­стью приведет к политической, которая станет ступенью к нацио­нальной эмансипации…». Стоит особо подчеркнуть, что дальней­шие события в Балтийских и других республиках СССР разворачи­вались именно по такому общему сценарию с небольшими корре­ляционными отклонениями национально-исторического характера. Далеко не случайно и то, что провозглашенные в 1985 году экономические реформы нашли наиболее глубокий отклик имен­но в Балтийском регионе, а ранее всего идея республиканского хозрасчета была сформулирована в Эстонии, получив затем под­держку и в других республиках.

В годы перестройки (1985-1991 гг.) события разворачивались в полном соответствии с провозглашенными М.С.Горбачевым принципами - демократизация внутри страны и новое полити­ческое мышление во внешней политике. На начальном этапе на массовое сознание и движение оказывали существенное воздей­ствие «либерализация сверху» и юридически опиравшаяся на ра­тифицированные Советским Союзом документы ООН группа «Хельсинки-86». И естественно, что первоначально акцент де­лался на нарушениях прав человека и экологических проблемах. Начавшиеся в 1987 году в Балтийских республиках так на­зываемые «календарные беспорядки» имели уже политический характер. А конкретно они начались 14 июня, когда в годовщи­ну советских депортаций 1941 года по призыву группы «Хель­синки-86» к памятнику Свободы в Риге было организовано воз­ложение цветов. Массовые митинги прошли в столицах Балтий­ских республик 23 августа 1987 года - в годовщину подписания СССР и Германией пакта Молотова - Риббентропа. Официально эти события были квалифицированы как «сбо­рища», а в более мягком варианте - как «события в Прибалтике 23 августа». Тогда, между прочим, впервые легализовалась без­вестная до той поры «группа по оглашению секретных протоко­лов к пакту Молотова - Риббентропа». Официальную точку зрения на эти события можно проиллю­стрировать на примере нижеследующей выдержки из объеми­стой статьи известных эстонских авторов, опубликованной «по горячим следам» в «Советской культуре»: «Бесспорно, что «ак­ция» 23 августа, в годовщину подписания советско-германского пакта о ненападении, инспирирована различными «голосами» которые стремятся обратить в свою пользу все, в том числе и гласность… Думается, ставили западные спецслужбы и другую тактическую цель - осложнить обстановку в Прибалтике, наро­ды которой, как и все народы СССР, поддержали перестройку, курс на демократизацию». Вначале эти «календарные беспорядки» вызывали лишь рез­ко отрицательную реакцию властей и кое-где милиция пыта­лась разогнать их с помощью силы. Вскоре, однако, возоблада­ло мнение о необходимости введения таких массовых акций в русло перестройки. Так, ЦК Компартии Латвии разрешил возло­жение цветов на Братском кладбище в Риге, проведение нацио­нального праздника Лиго, неформальную по содержанию пере­дачу на латвийском телевидении «Лабвакар» («Добрый вечер»). Следующий этап политического развития - с весны-лета 1988 года, когда в республиках Балтии были созданы народ­ные фронты. Первым в СССР в апреле 1988 года был образо­ван Народный фронт Эстонии, вслед за этим - литовский «Са­юдис» и еще чуть позднее - Народный фронт Латвии. В первом номере «Вестника Народного фронта» за 17 июня 1988 года один из лидеров нового движения в Эстонии Э.Сависаар писал: «Народный фронт в поддержку перестройки формирует­ся как всенародное демократическое движение, способствующее объединению разума, воли, способностей живущих в Эстонии лю­дей под флагом перестройки. Сейчас, когда в Эстонии создался острый кризис доверия, особенно важно восстановить веру наро­да в существование народной власти…». Весьма демократично и привлекательно для многонационального населения Эстонии зву­чало, например, следующее положение: «Народный фронт - не национальный фронт, он не знает языковых барьеров, его функ­ция - объединить всех». Правда, уже вскоре обнаружилось, что это положение остается лишь пустой декларацией, а некоторые «благие» посылы и посулы получают гипертрофированное пре­ломление в презрительной по отношению к русскоязычному на­селению, особенно к приехавшим после 1940 года, терминологии: «мигранты», «оккупанты» и пр.

Организационное оформление балтийских народных фрон­тов весной-летом 1988 года совпало с началом дискуссий о восстановлении существовавших в 1920-1930-х годах нацио­нальных символов - прежде всего гимна и флага. В числе важ­нейших принципов деятельности этих массовых организа­ций выдвигался принцип культурно-национальной автономии. Широко обсуждались проблемы миграции населения, поло­жение национальных языков, демографическая ситуация в ре­спубликах и в целом в СССР, «болевые» точки и «белые пятна» истории. Тогда впервые и прозвучали кое-где призывы к огра­ничению численности «мигрантов». Даже на раскаленных «докрасна» партийных собраниях в пре­ниях участвовало небывалое до того число коммунистов, в пе­чати, в том числе в республиканских партийных изданиях, не­редко появлялись их полемичные статьи. Активно дебатирова­лись - и не одними обществоведами - варианты общественного развития, проблемы политического реформирования. И это ка­залось вполне естественным, ведь в народофронтовском движе­нии приняло участие и немало реформистски настроенных ком­мунистов. А в целом народные фронты объединили самые ши­рокие слои общества - от национал-коммунистов до убежден­ных антикоммунистов и националистов. Первую трещину в солидарность различных политических и национальных групп внесло обсуждение проектов законов о языке. Оно стало и открытой линией водораздела между корен­ными этническими группами и русскоязычным населением, уви­девшим в этом ущемление своих прав и свобод. Тому способ­ствовала и недостаточная продуманность некоторых формули­ровок в законах, особенно в эстонском, что дало почву для ак­тивизации Интердвижения, выступавшего против любых попы­ток автономизации, а тем более - выхода из СССР.

Национальные противоречия начали обостряться и в других регионах СССР, кое-где перерастая в открытые межнациональные конфликты. В 1988 году карабахская проблема спровоцировала во­оруженный конфликт между Арменией и Азербайджаном, в 1989-м произошло вооруженное столкновение в Абхазии, отмечались вол­нения в Узбекистане в результате противостояния между турками-месхетинцами и узбеками, межэтнические столкновения в Киргизии. Выше уже отмечалось, что народные фронты возникли как организации в поддержку перестройки и не в последнюю оче­редь по этой причине они пользовались широкой социальной поддержкой. В Латвии, например, эту организацию поддержива­ло около 65% населения республики8. А в ходе прошедших осе­нью 1988 года выборов в центральные и местные органы власти Балтийских республик убедительную победу одержали именно кандидаты от народных фронтов. Но почти сразу же эти организации превратились и в центры се­паратистского движения, а после упомянутых выборов в качестве главной задачи было выдвинуто достижение политической неза­висимости. Уже в ноябре 1988 года Верховный Совет Эстонской ССР принял Декларацию о государственном суверенитете. Ана­логичные акты появились также в Литве, Латвии, Азербайджане и ряде других республик. В свою очередь они выдвинули в полити­ческую повестку дня вопрос о дальнейшем существовании СССР. Нешуточные страсти кипели также в связи с проблемой пе­рехода Балтийских республик на полный хозрасчет. Ожесточен­ные дебаты, в частности, разгорелись вокруг вопросов о подчине­нии размещенной на территории республик экономики республи­канским ведомствам, прямом товарообмене между республиками и иностранными государствами, минуя центр, привлечении ино­странного капитала, конвертируемой валюте и др. Первопроходцами здесь также выступили эстонцы, и тон зада­ла проблемная статья, опубликованная в тартуской газете «Эдази» 26 сентября 1987 года за подписями С.Калласа, Т.Маде, упоминав­шегося Э.Сависаара и М.Титмы. Как и следовало ожидать, отноше­ние официальных кругов к республиканскому хозрасчету в предла­гаемом варианте первоначально было неоднозначным. Однако спу­стя год-два эта проблематика стала обсуждаться ведущими учены­ми и практиками даже на страницах специальных партийных изда­ний. Таковы, к примеру, опубликованные в журнале «Коммунист Советской Латвии» материалы дискуссии об альтернативах разви­тия республиканского хозрасчета и основательная статья академи­ка АН Латвийской ССР А.Калныньша под названием «На пути к республиканскому хозрасчету и экономическому суверенитету».

Важной региональной особенностью деятельности народных фронтов в Балтийских республиках являлось их тесное сотруд­ничество вплоть до «стратегического планирования». Так, соз­данная в мае 1989 года Балтийская ассамблея объединила в со­вещательных целях думы народных фронтов Латвии, Эстонии и литовского «Саюдиса», а для регулирования встреч руковод­ства этих организаций был создан Балтийский совет. Еще в 1988 году, вслед за созданием народных фронтов, ста­ли возникать первые некоммунистические партии. В Латвии, на­пример, крупнейшей из них считалась выросшая из движения за национальную независимость одноименная партия, название ко­торой являлось и своеобразным вектором дальнейшего полити­ческого развития. Тогда же началось и углубление размежева­ния между умеренной и радикальной частями Народного фрон­та. И в вопросе об обретении подлинного государственного су­веренитета возобладал радикальный подход. Именно Балтийские республики выступили пионерами в этом движении, открыв на­чавшийся в 1990 году «парад суверенитетов». 11 марта 1990 года о восстановлении полного государствен­ного суверенитета объявил Верховный Совет Литвы, 30 марта объявила «о переходном периоде к независимости» Эстония, а 4 мая принял Декларацию о независимости Верховный Совет Латвии. И с этого времени Литовская, Латвийская и Эстонская ССР официально стали именоваться Литовской, Латвийской и Эстонской республиками. Вскоре их декларации о государствен­ном суверенитете признало большинство союзных республик. 14 мая М.С.Горбачев подписал декрет о несоответствии бал­тийских деклараций Конституции СССР и закону от 3 апреля 1990 года «О порядке решения вопросов, связанных с выходом со­юзных республик из СССР». Но уже 12 июня (ныне в этот день - на­циональный праздник России) 1990 года 1-й Съезд народных депу­татов РСФСР абсолютным большинством голосов (907 против 13) принял российскую Декларацию о государственном суверенитете.

Дальнейшее политическое развитие в формально еще еди­ной стране было связано с разработкой нового союзного дого­вора и нарастанием политического конфликта вокруг этой про­блемы. Конфликт разгорелся не только между лидерами на­циональных движений и сторонниками сохранения Союза, но даже в системе правоохранительных органов и ряде других го­сударственных структур и учреждений. При этом проект за­ключения нового союзного договора, опубликованный 26 но­ября 1990 года, поддержала в Балтийских республиках лишь часть населения, тяготевшая к Интердвижению. Большинство же отнеслось к нему негативно. В одной лишь Латвии против нового союзного договора собрали свыше 1 млн. подписей. Не увенчались успехом попытки центральных властей «на­вести порядок» силовыми методами. 1989-1991 годы отмече­ны целым калейдоскопом подобных акций в СССР: подавле­ние протестной демонстрации в Тбилиси (9 апреля 1989 г.), вве­дение военного положения в Баку (январь 1990 г.) и др. Куль­минации эти события достигли в январе 1991 года в Балтий­ских республиках. 12 января при штурме Вильнюсского те­лецентра погибли 14 и были ранены 110 гражданских лиц. 13 января 1991 года около полумиллиона рижан вышли на митинги протеста, началось стихийное сооружение баррикад, блокировавших подходы к наиболее важным зданиям и просу­ществовавших на рижских улицах до 27 января. Несколько раз омоновцы атаковали защитников баррикад, но безуспешно. Пять человек погибли здесь 20 января во время нападения ОМОН на Министерство внутренних дел. В Балтийских республиках весьма высоко оценили позицию, которую занял в этих событиях Президент России Б.Н.Ельцин. 13 января он специально побывал в Таллине на церемонии под­писания двусторонних договоров с Литвой, Латвией и Эстонией.

В состоявшемся 17 марта 1991 года Всесоюзном референду­ме по вопросу о сохранении СССР Литва, Латвия и Эстония не участвовали. Его бойкотировали также Армения, Грузия и Мол­давия. Но, как известно, 70% голосовавших высказались за со­хранение Союза. Проведенные в Балтийских республиках аль­тернативные референдумы показали, однако, противополож­ную картину - абсолютное большинство населения Литвы, Лат­вии и Эстонии приняло участие в опросе и проголосовало за не­зависимость. 11 апреля М.С.Горбачев был вынужден начать пе­реговоры с официальными представителями Балтийских респу­блик, которые, впрочем, не привели к искомому «консенсусу». Провалившаяся попытка государственного переворота в СССР 19 августа (так называемого «путча») ускорила дезинте­грационные процессы. Когда стало очевидным поражение пут­чистов, в Литве, Латвии и Эстонии немедленно отменили пере­ходный период и де-факто восстановили независимость. Сразу же началось и международное признание, причем первой на За­паде новые государства признала Исландия, после чего на сле­дующий день ее примеру последовали Дания, Финляндия, а так­же Российская Федерация - первая, кстати, из бывших субъек­тов Союза. В течение нескольких месяцев Литву, Латвию и Эсто­нию признало более половины стран мира, и вскоре все они были приняты в Организацию Объединенных Наций в качестве пол­ноправных членов. 8 декабря 1991 года национальные лидеры России (Б.Н.Ельцин), Украины (Л.М.Кравчук) и Белоруссии (С.С.Шушкевич) денонсиро­вали союзный договор 1922 года. Было создано Содружество неза­висимых государств (СНГ), а 25 декабря вместе с отставкой перво­го и последнего в таком качестве Президента СССР М.С.Горбачева закончилась и перестройка. В Литве, Латвии и Эстонии, как мы ви­дели, она завершилась на несколько месяцев раньше.

Микелис Антонович Рутковский - профессор Ярославского государ­ственного университета, доктор исторических наук.

Источник: спецномер журнала «Международная жизнь» «История без купюр» 2011