Casey Lesser: "Неизвестный художник - Уинстон Черчилль"

В возрасте сорока лет сэр Уинстон Черчилль переживал спад в карьере: после Первой мировой войны его отправили в Галлиполи (Турция), где все складывалось крайне неудачно, он был снят с должности первого лорда Адмиралтейства в мае 1915 года. Черчилль оставил свой правительственный пост и стал офицером в армии. Лишенный власти и изможденный, он нашел для себя новое неожиданное увлечение — рисование. «Живопись пришла мне на помощь в самое трудное время», — позже писал Черчилль в 1920-х годах в очерках, которые превратились в небольшую книгу «Живопись как времяпрепровождение».

Хобби стало для великого британского государственного деятеля наслаждением и возможностью передохнуть от стресса, с которым была сопряжена его карьера. В конечном итоге он создал более 550 картин и считал, что это занятие помогло ему развить острое зрение, наблюдательность и память. Это времяпрепровождение было плодотворным  и, возможно, даже помогло ему в дальнейшей карьере всемирно известного писателя, оратора и политического лидера. Сначала Черчилль взял в руки кисточку по предложению своей невестки, леди Гвендолин Берти, которая также была художницей. В «Живописи как времяпрепровождении» он вспоминает свою первую попытку творчества, предпринятую в один прекрасный день за городом.

Пугаясь чистого холста, он неуверенно положил на его поверхность бледно-голубой мазок краски, чтобы нарисовать небо, и вскоре его прервал приход художника из Глазго сэр Джона Лавери и его жены Хейзел. Последняя воскликнула: «Живопись! Но что тебя останавливает?» Она схватила кисть и нанесла «широкие, яростные мазки и синие полосы на совершенно сжавшийся холст». Затем Черчилль написал: «Я схватил самую большую кисть и набросился на свою жертву с яростью берсерка. С тех пор я никогда не чувствовал никакого страха перед холстом». В последующие пять десятилетий Черчилль был плодовитым художником, в основном сосредоточенном на морских и классических пейзажах, творя их «на открытом воздухе». И несмотря на его непрекращающиеся заявления о том, что он был просто любителем, Черчилль развил замечательные способности к искусству.

«Его подход был очень прост: выходи на улицу и рисуй то, что видишь, — пояснил Арчи Дункан Сэндис, правнук Черчилля. — Он делал это для удовольствия; он не относился к своим картинам особенно серьезно». Черчилль больше всего любил масленые краски за их податливость, терпимость к ошибкам и яркие цвета, а также за радость, которую они источали. «Рисовать просто так — это очень весело, — писал он. — Краски приятны на вид и их приятно выдавливать наружу».

Известно, что он установил свой мольберт на улице, чтобы в поле зрения попадала территория его загородного дома в Кенте, называемого Чартвелл. (Сейчас он принадлежит Национальному тресту и открыт для посетителей, в нем все еще находится сохранившаяся художественная мастерская Черчилля). Политик-живописец также рисовал во время своих поездок в Египет, Италию, Марокко и на юг Франции, а также в другие места.

В то время как склонность к пейзажам преобладала, он также попробовал свои силы в натюрмортах и портретах с различной степенью успеха. Работы Черчилля напоминают сокровенные фотографии, сделанные на камеру для моментальных снимков, показывающие его любимые места, праздники и членов семьи. В целом, объекты на его картинах выглядят очень позитивно и передают то удовольствие, которое он получал, рисуя их. Черчилль был в основном самоучкой и твердо убежден, что уроки рисования — удел юных. Он полагал, что больше всего ему и его единомышленникам-любителям нужно было испытать определенную страсть. «Мы не можем стремиться к шедевру, — писал он. — Мы можем довольствоваться лишь радостным путешествием верхом на коробке красок, куда дерзость — единственный билет».

Тем не менее, он стремился улучшить свою технику, копируя работы ведущих художников. Он восхищался такими мастерами импрессионизма и постимпрессионизма, как Эдуард Мане, Клод Моне,  Поль Сезанн, и Анри Матисс, и даже известно, что он путешествовал по тем же местам, где они рисовали много лет назад, в поисках света и мест, которые уже доказали свою способность вдохновлять. «В круге его общения было немало художников, многие из которых стали для него наставниками», — говорит Кэтрин Картер, куратор проекта и менеджер коллекций в Чартвелле. В частности, она указала на Уолтера Ричарда Сикерта и Уильяма Николсона, которые могли давать Черчиллю советы, которые тот, в свою очередь, мог принимать или не принимать.

Картер отметила, что пара картин говорят о том, как Черчилль и Николсон работали бок о бок над одной и той же сценой бассейна в Чартвелле. «Николсон пытался убедить Черчилля, что тот должен сделать ставку на более нежные и утонченные цвета своей палитры, — пояснила она. — Черчилль, человек, знающий, что ему нравится, решил игнорировать это наставление и нарисовал ту же сцену, используя самые яркие зеленые цвета, которые только у него получились». (Ситуация напоминает знаменитую цитату Черчилля: «Я всегда готов учиться, но мне не всегда нравится, когда меня учат»).

Броские цвета восхищали Черчилля; он щедро использовал яркие синие и зеленые краски, спелые красные, оранжевые и желтые. «Я не могу притворяться, что чувствую беспристрастность к цветам, — писал он в «Живописи как времяпрепровождении». — Я радуюсь ярким оттенкам и искренне сожалею о бледных коричневых». Действительно, даже войти сегодня в студию Черчилля в Чартвелле, по словам Картер, «это все равно что попасть в калейдоскоп». Не удивительно, что Черчилль предпочитал яркие жизнеутверждающие цвета, поскольку часто он обращался к живописи, чтобы улучшить свое настроение. Известно, что он страдал от приступов депрессии, которую описывал как «черную собаку», которая цеплялась за него на протяжении всей его жизни. «Когда «черная собака» кусала его за пятки, он находил утешение в живописи», — объяснил Райли. (Картер отметила, что существует корреляция между самыми трудными временами в жизни Черчилля и количеством его картин; трехнедельные каникулы в Италии, которые он взял после своего поражения на выборах 1945 года, были для него самым плодотворным временем).

Некоторые отважились провести параллель между увлечением живописью и легендарным умением Черчилля писать. «То, как он брал кисть, аналогично тому, как он брал ручку, чтобы написать речь, — говорит Тимоти Райли, директор и главный хранитель Национального музея Черчилля в Миссури.- Его картины имеют такое же происхождение. Его блестящий ум, его видение, его наблюдательность помогли ему стать государственным деятелем, писателем, читателем и художником». Но его подход к живописи сильно расходился с подходом к написанию текстов. В то время как рисование было проблемой, писать для него было естественно, этим он зарабатывал на жизнь на протяжении большей ее части. «С живописью Черчилль всегда был увлеченным учеником, а со словами он всегда был мастером», — пояснил Картер.

Вполне возможно, однако, что подход Черчилля к живописи был основан на его подходе к написанию текстов. «Мы знаем Уинстона Черчилля как великого писателя и оратора, — говорит Райли. — Его речи являются одними из величайших в 20-м веке, и то, что он делал со словами, волнуя людей своими речами, он пытался делать и с цветом, светом и тенью, которые художники используют, чтобы передать послание, изобразить мир и вызвать эмоции».

Сэндис считает, что живопись сделала Черчилля более успешным лидером, особенно благодаря развитию таких способностей как наблюдательность и память, чему способствовало его хобби. Он указал на Битву за Британию в 1940 году, произошедшую вскоре после того, как Черчилль стал премьер-министром. Тогда он отправился на фронт, чтобы воочию наблюдать за британской обороной. «Возможно, он думал, что, попав туда и посмотрев на все своими глазами, он увидит больше и запомнит более подробно», — предположил Сэндис, отметив, что это могло помочь ему проанализировать полную картину поля битвы и понять, что требуется изменить. «Я думаю, что это вопрос, который следует поставить: было ли рисование фактором, способствовавшим принятию решений в этот критический момент?» (Сам Черчилль проводил параллели между ролью генерала во время битвы и художника).

И хотя он рисовал только во время отдыха, Черчилль все же создал одну картину во время Второй мировой войны. Это было во время поездки в Марракеш с президентом США Франклином Д. Рузвельтом в 1943 году, после конференции в Касабланке, и представляло собой акт дипломатии между двумя странами. «Это была единственная картина, которую он нарисовал во время войны, и позже она была подарена Рузвельту в качестве сувенира, напоминающего об их совместном времяпрепровождении во время этой очень короткой передышки», — объяснила Картер. Позже американский президент Дуайт Д. Эйзенхауэр был настолько впечатлен картинами Черчилля, что решил попробовать рисовать сам и даже создал студию в Белом доме — будучи единственным президентом США, который сделал подобное. Совсем недавно бывший президент США Джордж Буш назвал «Живопись как времяпрепровождение» вдохновляющей силой для своих собственных занятий рисованием.

Несмотря на похвалу, которую он заслужил за свои работы, Черчилль всегда нервничал, демонстрируя их публично или даже друзьям. Например, в Лондоне в 1947 году сэру Альфреду Джеймсу Маннингсу, тогдашнему президенту Королевской академии художеств, удалось убедить Черчилля представить две картины на ежегодную летнюю выставку, но государственный деятель настоял, чтобы их демонстрировали под псевдонимом Дэвид Уинтер.

В 1959 году президент Эйзенхауэр попросил показать картины Черчилля в США, выставку планировали провезти по всей стране, а также доставить в Канаду, Австралию и Новую Зеландию, и в общей сложности ее должны были увидеть полмиллиона посетителей. Кроме того, Черчилль даже был удостоен звания почетного академика Королевской академии художеств в Лондоне.

За последние несколько лет Сэндис помог организовать несколько выставок картин своего прадеда, в том числе передвижное шоу по США, организованное в сотрудничестве с Национальным музеем Черчилля. Последняя выставка, которая стартует этой весной в Heather James Fine Art в Палм-Дезерт, штат Калифорния, включает 11 картин из коллекции отца Сэндиса.

Однако нельзя не задаться вопросом: вызвано ли почитание искусства Черчилля его картинами или к человеком, который их создал?

«Я думаю, что они всегда будут очаровывать, потому что они написаны Уинстоном Черчиллем, независимо от самого изображения, и я не думаю, что здесь что-то не так, — отметила Картер. — Интерес к его картинам никогда не угасает, и причина этого не столько в изображении на холсте, сколько в уникальной возможности проникнуть во внутренний мир такого восхитительного и стойкого человека». И хотя они не особо революционны по своей сути, картины Черчилля напоминают нам о великой радости, которую может принести живопись. Черчилль, возможно, выразил это лучше всего, перефразировав Евангелие от Матфея: «Блаженны художники, ибо они не будут одиноки. Свет и цвет, мир и надежда будут с ними до конца или почти до конца их дней». Источник