Жизнь как шоу

Калашников Михаил. Смыслы. В поисках себя. — М. : Наше Завтра, 2023. — 400 с.

В этом издании автор развивает идеи предыдущих своих книг: "Агрессия. Запад против всех: краткая история одной цивилизации" и "Западная цивилизация: экзистенциальный кризис", — но применительно уже к феноменологии человека от античности до наших дней. "Человек в исторической перспективе меняется и продолжает меняться… Но изменения эти чаще всего остаются загадкой — прежде всего в вопросе о генезисе изменений", — пишет Михаил Калашников. "Что есть современный человек, как не варвар с большим набором технических приспособлений, машин и компьютеров? И почему его интеллект так и не смог вызволить его из пут пещерной психологии, эгоизма, жестокости и стремления к постоянному насилию? Ответы на эти вопросы до сих пор не найдены. Но в таком случае возникает и другой вопрос: а существуют ли такие ответы?" — спрашивает он, напрямую связывая эту проблему с известным парадоксом Ферми ("Почему человечество одиноко во Вселенной?").

Системные признаки коллапса цивилизации homo sapiens на планете Земля действительно становятся угрожающими, весь способ нашего бытия сейчас выглядит изощрённым массовым самоубийством, полностью отрицающим и уничтожающим ("культура отмены") то, что на протяжении тысячелетий признавалось идеалом и смыслом существования и действий человека: любовь, творчество, альтруизм. Более того, само человечество в целом уже отказалось от того, что оно должно быть единственным субъектом цивилизации, усиленно развивая технологии, способные изменить саму физическую природу человека и привести к созданию искусственного интеллекта (этому artificial intelligence, AI, по сути, отведена — только не на сцене, а в жизни — роль античного Deus ex machina, "Бога из машины", решающего все проблемы), а в массе своей вообще перестало задаваться вопросами такого порядка.

"Герои Достоевского — мерзкие и прекрасные, человечные и отвратительные в своей жадности и безразличии к другим людям, умные и фатоватые, благородные и лишённые элементарной человечности — все они в той или иной степени, каждый по-своему, задаются экзистенциальными вопросами, на которые ответа так и не получают. Сто пятьдесят лет спустя редко кто спрашивает себя, зачем он живёт и как сделать этот мир совершенней, — справедливо отмечает Михаил Калашников. "Люди уже не стараются — да и не могут — быть самими собой. Впрочем, они и не хотят этого. Вместо того, чтобы быть, они предпочитают казаться, — казаться быть такими, как все", — пишет он. Такая внутренняя деградация современного человечества является следствием его капитуляции перед самим собой, эту многовековую войну наша цивилизация сама себе проиграла. "Если человек лишь дитя случайности, совпадения некоторых факторов, определивших слияние бездушных частиц вещества, развившихся в первичные биологические клетки, из которых в дальнейшем образовался организм, в том числе организм человека, цели у него быть не может. Случайность исключает закономерность, у случайности цели нет. Но может ли быть смысл без цели? Об этом уже было сказано — нет, не может".

Впрочем, финальной главе книги не случайно дано название "Смысл бессмысленности, или Оптимизм пессимизма". Михаил Калашников, как и многие другие мыслители, столкнувшиеся с неразрешимыми в рамках современного научного мировоззрения противоречиями человеческого бытия, обращается к парадоксу как единственно возможному пути через эти противоречия: если смысла нет, его необходимо создать, придумать, и созданное, придуманное пытаться транслировать через своих потомков по доступным каналам коммуникации в будущее. Даже если у нас нет ответа на "последние вопросы", это ещё не значит, что их не стоит задавать или что вообще лучше забыть о них.

Сегодня многие боятся роботов, которые, в случае если появится настоящий искусственный интеллект, смогут восстать и уничтожить человечество. Кажется, не успеют. Люди сами превращаются в роботов, холодных, разобщённых, перестающих не только общаться, но и элементарно размножаться. Найти смысл своей жизни в таких условиях становится почти невозможно. Пока всё это относится к развитым странам, но по мере роста благосостояния, распространения технологий и виртуальной реальности, скорее всего, этим, возможно, неизлечимым вирусом заболеют также и страны развивающиеся. Задача, которую необходимо решить в ближайшее время, состоит в том, чтобы сделать прививку, найти антидот и спасти людей от создания их же рук — всепожирающего Молоха виртуальности. Homo sapiens, надо надеяться, не превратится в Homo virtualis — хотелось бы, чтобы перспектива гибели остановила неуёмное любопытство одних и бесконечную жадность других.

Современное общество одержимо идеей светского универсализма, который вырос из концепции общечеловеческих ценностей, мессианства и страстной уверенности в том, что самая богатая часть человечества (золотой миллиард) идёт единственно верным путём. В этом капитаны бизнеса, политики, а также философы, деятели искусств и учёные удивительным образом сходятся в образе мыслей и логике с большевиками: они тоже поначалу искренне считали, что их путь, их видение мира, их понимание счастья и смысла жизни человека самые правильные и должны приобрести универсальный характер. Не получилось. Да и возможно ли в принципе, не уничтожая многообразия мира, ограничить его рамками универсализма? Скажем так: можно ли соблазнить или заставить живущих в жарких странах целыми днями ходить в европейской одежде? Или японцев — в основном вместо рыбы питаться мясом? Африканцев — их самобытное искусство заменить не менее интересным европейским? Не померкнут ли краски этого мира, не оскудеет ли его разнообразие, если все будут жить по лекалам западного культурного и идеологического империализма?

Однако вестернизация (она же колонизация) земного шара продолжается — в религии (миссионерство), культуре (насаждение своей кинопродукции, литературы — чаще всего сомнительного качества), в тенденциозных информационных потоках, языке, образе жизни, ценностях и т. д. Да и сами колониальные нации постепенно теряют свою идентичность, погружаясь в пучину охватившего их политического и культурного безумия. Идея универсализма ведёт не только к стиранию граней расовых, национальных, но и гендерных с вакханалией десятков половых различий и их оттенков. В этих условиях человек теряет понимание самого себя, утрачивая антропологическую идентичность.

Внедряемые культурные стереотипы приводят к сущностным изменениям самой культуры, которая становится всё более неустойчивой. Старые, традиционные ценности, с помощью которых индивид и коллектив вместе адаптировались к окружающему миру, уже почти разрушены, а новые так и не успели оформиться.

Но, возможно, в пространстве нарождающегося нового самосознания станет возможным сохранить (хотя бы частично) традиционные культурные ценности, которые станут основой для продвижения вперёд без ломки того лучшего, что было накоплено за долгие тысячелетия развития. Новая парадигма должна поставить новые цели, которые придадут смысл существования — как отдельному индивиду, личности, так и обществу в целом.

Но для этого необходимо заменить формулу "человек-для-себя" на "человек-для-всех-и-для-себя". Обособленность индивида не должна мешать его солидарности, единению с другими, их цели должны совпадать, при этом не превращаясь в написанные под копирку штампы. Человек-масса имеет шанс исчезнуть и стать личностью. Но то, что происходит сегодня, определённо, оптимизма не прибавляет.

Чтобы уничтожить одни ценности и внедрить другие, необходим строгий контроль. А можно и по-другому: строгий заменить мягким — верой. Источником такой веры стали тотальная пропаганда (чаще всего лживая) и манипулятивная демократия. А в основе этой грандиозной по охвату, но компактной по замыслу пирамидки лежит миф о свободе, которая трактуется как вседозволенность. В результате сегодня даже правду от лжи отличить очень непросто, потому что грань между ними с каждым днём размывается всё сильней. И в такой обстановке всё легче становится создавать и проталкивать любые, даже самые абсурдные, мифы. Достаточно постоянно, с настойчивостью безумца повторять одну и ту же мысль, чтобы она стала доминантой, способной подавить все остальные проявления разума. Современные средства позволяют делать это с большой лёгкостью: интернет, соцсети, телевидение стали более могущественными средствами оболванивания, чем те, что использовались ещё сотню лет назад.

По-настоящему свободным может быть тот, кто сознательно, по доброй воле способен наложить на себя определённые ограничения. Не потому, что ему путём соответствующего воспитания или даже законов внедрили в сознание некоторые этические нормы, а в силу того, что сам он осознал необходимость тех ограничений, без которых может перестать быть человеком.

К сожалению, в реальности широкомасштабно происходит обратный процесс. Этические нормы, даже самые базовые, отбрасываются как рудимент, препятствующий достижению человеком счастья, того почти эйфорического состояния психики, когда он испытывает торжество… от чего? От того, что достиг полной свободы, которую можно сравнить разве что с этической анархией? Или от того, что ему стало доступно больше — гаджетов, гамбургеров, путешествий, вкусных напитков, сексуальных "партнёров", наркотиков… или — от чего другого? Приводит ли всё это обилие к ощущению счастья? Вряд ли. Чтобы быть счастливым, нужно найти то главное, что доставляет ощущение истинного счастья — настоящую любовь и мудрость.

Чтобы начать постигать мудрость, необходимо задаться простыми и извечными вопросами: что есть добро и что есть зло? Что есть справедливость? Что такое прекрасное, и зачем к нему надо стремиться? Что такое счастье, и почему все хотят его найти? И наконец, в чём смысл жизни?

Каждый человек может дать свой, только для него подходящий ответ. Но приведёт ли он к тому, к чему стремишься? Не окажется ли он той ложной тропинкой, которая может привести в разрушающий ад непонимания себя и окружающих, одиночества и бессмысленности существования?

Массовая манипуляция сознанием стала отличительной чертой нашего времени. Человеку не дают быть самим собой, таким, какой он есть от рождения. Он должен быть, он должен стать таким, каким его лепит преследующая свои корыстные цели небольшая часть общества, которая гордо называет себя "элитой" (от французского ѐlite — лучший, избранный). Эти "сливки общества" обладают огромным самомнением и не меньшим финансовым могуществом. Манипуляция сознанием на основе постоянной массированной пропаганды и рекламы практически может всё, потому что пользуется уже не интуицией шаманов, жрецов, магов или колдунов, а новейшими методами, разработанными ведущими мировыми психологами. Психология масс стала довольно точной наукой, и шаманов сменили научные работники, "белые воротнички", готовые исполнить любой заказ, разработать самые эффективные методики манипуляций, адресно направленные на любой слой общества, на все случаи жизни.

Внушается определённый образ жизни: как можно больше потреблять, тратить деньги, которые есть и которые ещё не получены (кредит), следовать моде, проводить определённым образом досуг, носить одежду определённого фасона и даже цвета, читать пустые книжки, смотреть кровавые фильмы, пить самые престижные напитки и т. д. и т. п. Но если возможно всё это, то почему нельзя "подкрутить" мозги, сделать так, чтобы люди не понимали, не осознавали сути происходящего, чтобы жили, думали, чувствовали в соответствии с замыслами новых жрецов, таинственных и незримых "избранных", а по сути — кукловодов? Маститые учёные создают алгоритмы, своеобразные клише поведения (не всегда благопристойного, скорее, наоборот), которым следует большинство, презираемое элитой. Как при создании фильмов: одни усиленно строчат сценарии, другие возбуждённо, как режиссёры-постановщики, на их основе организуют грандиозные "спектакли", в которых участвуют ничего не подозревающие статисты. При этом организаторы ощущают себя особой кастой, солью земли, магами и волшебниками, ведущими человечество в новое, самое счастливое будущее.

Однако сознание манипуляторов, по существу, остаётся на уровне вождей и шаманов, и цели у них те же: власть, дарующая все блага, которые может создать общество на данной ступени развития. Элитами движут тщеславие и гордыня, распирающее чувство самодовольства от всемогущества, дающего право принятия решений, чаще всего приводящих в тупик. Но они начинают осознавать это, когда выхода из тупика уже нет, назад сдать невозможно, а впереди маячит опасность потерять всё. И тогда возникает столкновение интересов различных элит, война, в которой одни гибнут, а другие богатеют ещё больше. И цикл повторяется. А человек-масса…

Человек-масса в эпоху манипуляций испытывает отчуждение, прежде всего от самого себя. Он перестаёт быть самим собой, теряет способность управлять собой, своими потребностями, иметь самооценку, критически мыслить, испытывать простые человеческие чувства. Навязанные образы превращают его в придаток более или менее комфортабельного мирка, в котором теряется его самость. Да она порой и не возникает. Стандартизация потребностей и оценок не позволяет развиваться полноценной личности, стремящейся прожить свою, а не навязанную сценарием жизнь.

Но и сценаристы, и постановщики этого шоу под названием "жизнь" не остаются в стороне от процесса. И по ним проходит каток невидимой машины, прессующей объёмную, многогранную человеческую жизнь до двухмерного евклидова пространства. И постепенно обезличенный человек становится, как считал Маркузе, "одномерным".

Интересно, что подавляющее большинство людей этого не осознаёт, не замечает и не ощущает, будучи уверенным, что быть "как все" — значит "быть со всеми", хотя на самом деле быть в толпе совсем не означает вступление в некую общность.

Разъединённость, отдельность, согласно социальным установкам массовости, ведёт к тому, что человек теряет (но чаще и не обретает) свойства личности. "Массовый человек" превращается в послушную марионетку роботизированного мира. Теряя человеческие качества, он всё более напоминает киборга из произведений фантастов. И вполне закономерно в 2020-х годах западный мир охватило безумие нетерпимости ко всему и всем, не согласным с официально задаваемым трендом. Любой человек должен быть или должен стать на сторону неолибералов, если, конечно, не хочет оказаться изгоем того общества, в котором родился. Он должен преклоняться перед любым чернокожим, даже если тот преступник, умиляться гей-парадам, ни в коем случае не осуждать трансгендеров, и уж конечно, занять достойное место в рядах тех, кто осуждает "врагов" (несогласных) и славит "союзников" (тех, кто придерживается официальной точки зрения). Выделяться нельзя: можно потерять друзей, семью, работу и самого себя.

И как в такой обстановке сохранить своё лицо, мнение, свои особые качества, свою индивидуальность? Что нужно сделать, чтобы остаться самим собой, несмотря на потоки лжи и новые "правила", которые нивелируют идеи, делают из людей манекенов на ярмарке обезличенных людей-товаров?

В современном обществе товарность побеждает всё, и товаром становятся, несмотря на формальную свободу, люди, их профессиональные и личные качества, их способности, таланты, убеждения, даже чувства, в том числе любовь. "Двое влюбляются, если чувствуют, что нашли наилучший имеющийся на рынке объект, с учётом собственных ограниченных ресурсов, для взаимовыгодного обмена", — пишет Фромм. В таком случае неудивительным становится появление в отношениях мужчины и женщины понятия "партнёрство". Любовь заменяется сделкой, как природный продукт — искусственным, как хлопчатобумажная ткань — синтетикой, цельное молоко — сухим и т. д. Но в отношениях между мужчиной и женщиной подмена чувств партнёрством выхолащивает их, замещает и в конце концов делает ненужными. Фромм, однако, продолжает: "Как и при покупке недвижимости, существенную роль в сделке играют скрытые, но перспективные возможности. Неудивительно, что в культуре, где преобладает ориентация на рынок, а материальный успех имеет исключительную ценность, любовные взаимоотношения следуют той же схеме обмена, которая главенствует на рынке товаров и рабочей силы".

Следуя этой логике, можно утверждать, что в чувствах, так же, как и в сфере производственных материалов, происходит подмена естественного на искусственное, но заменителем становится не синтетика или ненатуральные продукты, а ложные цели, которые ставят себе люди. Но такие ложные цели, как впоследствии выясняется, лишают отношения мужчины и женщины не только естественности, но и мечты.

Человеку нужна мечта. Ведь мечта — это что-то, созданное воображением, мысленно представляемое, но ещё не ставшее целью. Она — как путеводная звезда, маячок, фонарик, который высвечивает то сокровенное, чего очень хочется достичь, назовите как хотите. По сути, она есть смутное ощущение цели, для достижения которой ещё не найден путь, та тропинка, которая может к этой цели привести. И цель эта вполне может стать смыслом, но только в том случае, если мечта действительно превратилась в цель. Утверждают, что Сократу принадлежат слова: "Бедный человек не тот, у которого нет ни гроша в кармане, а тот, у которого нет мечты". Действительно, не имеющий мечты чувствует себя обделённым, бесцельно проживающим свою жизнь. Цепочка "мечта — цель — смысл" является важным фактором для счастья человека.

Мечты, конечно, могут быть разные. Но все они предполагают благо, таким, каким его представляют. Однако даже благо общества представляется по-разному, в зависимости от принадлежности к определённой социальной группе, религиозных и политических убеждений, образования, профессии и т. п. Впрочем, есть одно общее: благо, добро в целом всегда желаемо, а зла стараются избежать. Зло, как и добро, относительно: в пустыне, где осадки выпадают редко, они благо, а там, где дождь льёт каждый день, мнение совершенно другое. Зло — это всё неблагоприятное для человека, нарушающее или разрушающее его жизнь, делающее её неприемлемой, невыносимой. Но вот Демокрит писал: "…От чего мы получаем добро, от того же самого мы можем получить и зло, а также средство избежать зла…" То есть, по мнению древнего мыслителя, добро и зло неотделимы друг от друга, и понятие добра может быть только там, где существует оттеняющее его зло, и оно вследствие этого иногда может даже породить добро.

По прошествии 2 500 лет в современном нам обществе представления о добре и зле стали оправданием аморальности и подрывают стремление, пусть даже меньшинства, к устранению причин зла. В то же время это привело к появлению так называемой церкви сатаны, где зло возводится в абсолют методом антитезы. Без сомнения, добро и зло как морально-этические категории могут существовать только в оценке человека — без него нет ни добра, ни зла. Но если, по религиозным представлениям, зло от дьявола, то добро — безусловно, от Бога. Бог есть добро, а заповеди Всевышнего и, главное, их соблюдение несут человеку добро. Однако необходимо признать, что как многие верующие, так и атеисты сеют зла значительно больше, чем добра, и причина этого кроется в их корыстных целях. Корысть, тщеславие, гордыня являются причиной того, что люди часто ставят своими целями (и видят в этом смысл) только личное, эгоистичное, убивающее не только гуманность, но и само понятие добра. "Если разум не указывает тебе твоего места в мире, — писал Лев Толстой, — то знай, что виновато в этом не дурное устройство мира, не твой разум, а ложное направление, которое ты дал ему". Великий писатель, конечно, был прав: все беды, всё зло этого мира существуют потому, что мы не туда идём, никак не можем понять, что смысл нашего существования лежит не в эгоизме и корысти, а в солидарности и служении друг другу.

Мы живём в то время, когда происходит слом всех морально-этических понятий и устоев. Возможно, это будет просто очередным эпизодом, всплеском кажущихся фундаментальных изменений. Но может быть и другой вариант: происходит реальная культурная революция, которая грозит смести все достижения человечества в области культуры в самом широком смысле. Cancel Culture грозит отбросить всё, что накопило человечество за десятки тысячелетий своего развития. Слом духовной культуры становится реальностью и продолжает набирать обороты.

Лозунг "Sex, Drugs & Rock-n-roll", которым уже не первое десятилетие вооружены десятки, если не сотни миллионов, молодых людей, продолжает делать своё вполне конкретное дело. А учитывая то, что к нему подключены различные меньшинства (этнические, расовые, религиозные, гендерные, а также различные социальные группы), давление получается довольно сильным, и социальная, а также политическая стабильность на неопределённое время может значительно ослабнуть. И даже если в мире не произойдёт политической катастрофы, она может случиться в культуре: шансы защитить культуру от обезумевших сильных мира сего и следующих за ними, не понимающих, что происходит, молодыми людьми постоянно уменьшаются.