На прошлой неделе делегация Изборского клуба во главе с первым заместителем председателя клуба Олегом Розановым по приглашению Брянского филиала клуба, который возглавляет историк и издатель, постоянный член Изборского клуба Сергей Ушкалов, посетила Брянск. Это была уже не первая встреча изборцев с брянской общественностью. Но в этот раз визит носил особый характер, благодаря большой предварительной работе, проделанной Сергеем Ушкаловым, продвигающим на всех уровнях образ Брянской области как быстро развивающегося, динамичного региона, а также постоянным заботам Олега Розанова, который в своё время открыл изборцам Брянск и создал здесь филиал клуба. Была проведена целая серия встреч с учёными, философами бизнесменами и управленцами Брянщины. Главной встречей стало знакомство с губернатором Брянской области Александром Богомазом. Почти двухчасовой разговор в здании администрации самым неожиданным образом продолжился на следующий день в Стародубском районе, где изборцы Олег Розанов, Максим Шевченко и Владислав Шурыгин стали гостями губернатора, который наглядно продемонстрировал, каких успехов добилась Брянщина в сельскохозяйственном секторе.
Сто центнеров с гектара
Пшеница стояла колосок к колоску. Одного роста, одного размера, одного цвета, монолитно — как войско на плац-параде. И ветер, упругими порывами налетавший со стороны дороги, только усиливал это впечатление. Он не гонял по полю привычные с детских воспоминаний "волны", а лишь слегка волновал "кивера" остьев, словно по рядам зелёной гвардии пробегала команда "вольно"…
Пшеница стояла так плотно, что для того, чтобы взять в пальцы один колосок, ладонь приходилось буквально топить в этом зелёном море. И до далёкого леса нигде не было ни малейшего другого оттенка, бледности или проплешины — словно по полю было раскатано громадное изумрудное покрывало. Оно больше было похоже на пейзаж какого-то научно-фантастического фильма о будущем, чем на привычное поле брянского Нечерноземья — средней полосы России.
— Вот так выглядят сто центнеров с гектара, — улыбнулся Богомаз, проводя ладонью по верхушкам колосьев, жестом, каким обычно гладят детей по головкам. И в этом жесте не было ни позы, ни вычурности — он был естественным, как у отца, стоящего рядом с дорогой его сердцу малышнёй…
— Как-то приехали ко мне журналисты одного из центральных каналов. Снимали наши поля. Несколько часов ездили. И вот, в эфире сюжет, где крупным планом — василёк. Несколько секунд его показывали. Где только они его нашли? Для журналистов василёк — цветок в картинку, а мне как железом по стеклу. Для меня васильки в пшенице — это сорняк. Всё зависит от точки зрения, — улыбается Богомаз.
За следующие четыре часа ни одного василька в полях так и не нашлось…
…Джип губернатора Брянска встретил изборцев в нескольких десятках метров от дорожного указателя "Стародубский район". Он одиноко стоял на съезде с трассы, и мимо с рёвом пролетали фуры, автобусы, легковушки. Губернатор был один за рулём. Ни помощников, ни свиты, ни охраны, ни ГИБДД, ни сопровождения. Ничего из привычного в российских реалиях "дресс-кода" крупного государственного чиновника. Видавший виды внедорожник, джинсы, лёгкая ветровка.
— Ну, что, перебирайтесь ко мне и поехали! — после обмена рукопожатиями предложил Богомаз, и уже через четверть часа джип свернул с трассы на узкую "районку", а затем, буквально через пару минут, сбросив скорость, съехал на полевую дорогу…
После почти двухчасовой встречи в брянской резиденции и долгого разговора о делах в области казалось, что все формальности соблюдены. Знакомство состоялось, и теперь можно неспешно подумать над программой сотрудничества Изборского клуба и Брянской области. Тем более что простора для него много. Область уникальна по всем параметрам. И прежде всего — по своему расположению. Брянская земля находится на стыке Белоруссии и Украины и потому занимает особое место в иерархии российских регионов.
Благодаря энергии Олега Розанова, возглавляющего международное и региональное направление деятельности клуба и сформировавшего у членов Изборского клуба положительный образ регионального руководства, появилась долговременная программа работы клуба на Брянщине.
И вдруг — вечернее приглашение проехать вместе с губернатором по районам.
Конечно, нельзя было не воспользоваться таким приглашением!
— Как вернуть людей на село? — отвечает на вопрос Олега Розанова губернатор, съезжая на полевую дорогу. — Вот, говорят, давайте примем программу строительства на селе современного жилья. А что она даст? Ну, построим мы улицу в хозяйстве, где нет зарплаты, и что дальше? Никто там жить не будет. Разбегутся люди! Но когда у человека зарплата пятьдесят тысяч, то за ней он и из города переберётся. Нужно в первую очередь рабочие места создавать, зарплаты достойные платить, тогда и люди в село вернутся. И это не слова! У нас в хозяйстве знаете, сколько людей из Брянска приезжают работать. Из Брянска! Сельское хозяйство сегодня на подъёме. Поэтому в сельское хозяйство приходят люди, которые раньше вообще им не занимались. Вот видите справа, вот это поле — женщина, которая три года назад взяла его в аренду, до этого почти двадцать лет была преподавателем русского и литературы в школе. У неё был муж, который занимался фермерством. Но он, к сожалению, десять лет назад умер. От него осталась техника. Стояла, ржавела. А потом она решилась! Взяла кредит. Починила технику. Сейчас у неё два "Белоруса", и на них она получает отличный урожай. В хорошей прибыли. Здесь нет новой техники, здесь всё посеяно простой сажалкой. И вот теперь она хочет взять ещё земли и увеличить хозяйство.
— А средства-то где она взяла на это? Ведь вложить надо было немало…
— Взяла кредит в банке, около 15 миллионов рублей. Кредиты на сельское хозяйство у нас сегодня одни из самых выгодных в мире. Президент и правительство держат это на особом контроле. Но проблема в другом. Чтобы тебе дали деньги, должна быть приличная кредитная история. Поэтому кредитными деньгами нужно ещё уметь с умом распорядиться. Потерять деньги очень легко. Одно неправильное решение — и ты в минусе. Фермеру сегодня нужно быть одновременно и хозяйственником, и бизнес-аналитиком. А часто как получается? Человек идёт в банк, берёт деньги, прогорает, вовремя не платит, попадает в должники, а потом кричит: мне больше не дают денег! Страна плохая!
Работать нужно с умом! У нас есть опытное поле, где мы отработали более ста разных сортов. Мы закладывали в год по тысяче опытов и в результате выбрали лучшие сорта, которые и культивируем. И так же тщательно подходим к любой инициативе. Вот мы сейчас рапсом занялись, но перед этим отрабатывали его три года, пока не посеяли первое поле. В том году на опытном поле мы получили 52 центнера. Теперь переходим к промышленному производству. В этом году посеяли 30 гектар, получим там центнеров 35-40, я думаю, и это будет хорошо.
Знаете, хорошо отработанная сельскохозяйственная культура с высокой урожайностью по своей прибыли мало чем уступит выращиванию наркотиков, только это безопасный бизнес…
— А почему Брянск называют российской картофельной столицей? Сколько вы картошки собрали?
— Триста пятьдесят тысяч тонн хранения картофеля.
— Это вся Брянская область?
— Нет, это Меленск, одна брянская деревня!
— Одна деревня?
— Да, обычная деревня! Но чтобы вы поняли — во всей Белоруссии в прошлом году собрали девятьсот тысяч тонн, а в брянской деревне Меленске триста пятьдесят тысяч тонн!
Из-за леса наползла цвета старого синяка туча, зашелестел густой дождь, и вдруг по крыше громко загрохотала барабанная дробь, и на землю посыпался белый горох — град! В глазах Богомаза сверкнула досада, и на лбу залегла глубокая морщина. Но град был короток — пара минут — и мелок. Снова зашелестел дождь. И все с облегчением выдохнули.
Для крестьянского труда град в списке бед — одна из самых вредных. Побитое градом поле может потерять весь урожай…
— Александр Васильевич, вы так уверенно говорите об урожае, но вот ударил град, а если будет засуха или, наоборот, холодное лето и дожди? Как сегодня влияет климат на сельское хозяйство? Мы же находимся в полосе так называемого рискованного земледелия? — включается в разговор Владислав Шурыгин.
— Рискованное земледелие? — Богомаз хмурится. — Конечно, есть форс-мажор — стихийные бедствия, град как куриное яйцо, но это бывает нечасто, а засухи, дожди…
Вот рядом стоят два поля. Их разделяет просёлочная дорога. Засуха была и там, и там. Но одно почему-то дало после засухи вместо ста центнеров семьдесят, а второе вместо шестнадцати дало два. И в чём проблема?
— Наверное, одно поливали, а другое нет?
— Нет-нет! Условия одинаковые. Без дополнительного полива. Дело вот в чём! — продолжает Богомаз. — Любая земля делится по содержанию фосфора и калия в почве: первая группа, вторая группа, третья группа и так далее, до шестой. Первая группа — это от нуля до пяти миллиграмм на сто грамм почвы; шестая группа — тридцать и выше. В первой группе пшеница пускает корни на сорок сантиметров, в шестой — на полтора метра. В первой группе гектар на глубине до сорока сантиметров содержит шестьдесят тонн воды, в шестой до полутора метров — тысячу шестьсот тонн. Так что вода в почве в нашем регионе всегда есть! Но фосфор и калий растворены в воде, и когда воды в почве становится меньше, то и поступление к растениям фосфора и калия сокращается. И компенсировать это возможно своевременным внесением удобрений в почву. Тогда в любую засуху вы получите хороший урожай! Да что там, в засуху — на голом песке можно получать по семьдесят центнеров с гектара! И я вам это покажу!..
Губернатор в "неформате"
…Уже через час путешествия среди перелесков и полей изборцы, почти как заправские агроспецы, пытались на глаз определять будущий урожай.
— Ну, тут, шестьдесят! А тут восемьдесят.
Губернатор только улыбался…
На полевой дороге встретилась "Нива", около неё о чём-то разговаривали двое крепких немолодых мужиков. Губернатор тоже остановился.
— Знакомые! — объяснил он, вылезая из машины. — Фермеры…
Мужики, узнав губернатора, заулыбались, поздоровались со всеми по-крестьянски, пожимая протянутую руку двумя своими заскорузлыми, мозолистыми ручищами.
— Ну, что, Петрович, сколько центнеров в этом году с гектара соберёшь? — с весёлым вызовом в голосе спросил Богомаз.
— Да, шестьдесят всяко должен… — с важной гордостью ответил коренастый усатый мужик, переводя взгляд на поле. Оно было чуть пореже, чем то, первое, и чуть бледнее, но всё равно выглядело образцово…
— А раньше сколько собирал?
Фермер, как-то растеряно заморгал глазами…
— Ну, шестнадцать было…
— Так, в чём секрет-то? — спросил Богомаз.
— Да нет секрета, Александр Васильевич, — широко улыбнулся усач. — По науке всё надо делать, и вовремя. И не жалеть деньги в землю вкладывать. В удобрения, в технику…
— Сколько я тебя в этом убеждал?
— Так, страшно было… — развёл руками фермер. — Шестнадцать-то и при минимуме затрат соберёшь, а тут одних удобрений надо было сколько закупить.
— А с шестнадцатью прибыль была? — хмыкнул Богомаз
— Да какое там! — махнул рукой Петрович. — Только концы с концами свеcти.
— А теперь? В прошлом году сколько у тебя было?
— Так пятьдесят тонн с гектара намолотил.
— То есть деньги были?
— Были! Потому ещё земли взял и техники подкупил…
И снова джип губернатора петляет по российским — семь загибов на версту — полевым дорогам.
— Александр Васильевич, почему же так получается, что вот на этом поле урожай шестьдесят центнеров, а на соседнем и шестнадцать не соберут? Это же соседи! Кажется, всё очевидно! Бери и делай, как у соседа? — продолжает тему Максим Шевченко.
— Есть такая психология: "я всю жизнь так делал"! Зачем что-то менять? Да и страшно, что там говорить! Вы же слышали, что фермер сказал, — нужно покупать удобрения, технику, а вдруг не получится? Человек привык вкладывать в гектар восемь тысяч рублей и получать с них восемнадцать центнеров, а тут надо вложить двадцать пять тысяч рублей, чтобы получить семьдесят.
— Но не всем же быть арендаторами, есть и те, кто просто работает на земле. Какая у вас средняя зарплата механизатора? — спрашивает Олег Розанов.
— У механизатора? По области будет в пределах от сорока до шестидесяти тысяч. Но это очень средняя цифра и неточная. Её вниз тянут те новые предприятия, которые мы взялись поднимать. Там раньше людям вообще зарплату соломой платили, а теперь стали живые деньги получать. И тут важно людей к деньгам приучить. И это не фигура речи. Знаете, как нельзя голодному давать сразу много еды, он просто умрёт, объевшись, так и с деньгами. Приведу пример. Несколько лет назад взяли мы на уборку трёх механизаторов. Работа тут сдельная, если комбайнёр за двадцать дней, к примеру, намолотит двести сорок тысяч тонн зерна, то он и получит тысяч под сто восемьдесят рублей. Мы рассчитывали, что они у нас до конца жатвы проработают. А они поработали всего шесть дней. Как раз до первого расчёта. Получили где-то тысяч по шестьдесят каждый — и пропали!
Двое запили, третьего жена по рынкам потащила детишкам к школе покупать и самой приодеться. Из этих троих он один вернулся.
Почему так случилось? Хотели как лучше — поощрить рублём, так сказать. А вышло наоборот! Они же годовую зарплату получили, практически, по старым меркам. Вот и сорвались...
Людей к деньгам тоже приучать надо. Поэтому начинаем тысяч с двадцати и потом постепенно поднимаем. Естественно, если они хорошо работают и показатели соответствующие.
В тех хозяйствах, которые уже давно работают, у механизатора в среднем годовая зарплата в пределах миллиона рублей. Это учитывая, что он работает месяцев шесть, а всю зиму находится в отпуске.
…Главное ощущение от общения с губернатором Брянской области — неформат! Он настолько не похож на привычный образ российского чиновника, что иногда просто теряешься: кто же перед тобой? Человек, отвечающий за жизнь области с полуторамиллионным населением, или твой старый товарищ, с которым ты, кажется, прожил рядом половину жизни. Доступный, не пафосный, внимательный.
И это не простота наивного провинциала!
За спиной Богомаза — тринадцать лет работы в районной администрации и два года депутатства в Госдуме. За спиной Богомаза — долгий профессиональный путь от главного инженера совхоза до главного инженера ОАО "Брянскоблгаз". А ещё — огромный труд по созданию одного из самых крупных российских фермерских предприятий — "Богомаз О.А.". Тяжёлые войны с бюрократами и вымогателями, урожаи и неурожаи, ошибки и победы, и как итог — хозяйство с оборотом в сотни миллионов рублей, которое сегодня ведут его сыновья.
Богомаз непрост. Исколесивший пол-Европы, но не праздным туристом, а внимательным наблюдателем, изучавшим всё самое передовое, что есть в современном сельском хозяйстве, он отлично разбирается и в психологии своего российского крестьянина, и в особенностях общения с европейскими бизнесменами. За внешним дружелюбием, открытостью — собранный, цепкий профессионал, который всё схватывает на лету, глубоко анализирует и никогда не бросает слов на ветер.
И всё же Богомаз неформатен!
Его неформат в том, что, состоявшись как человек, как профессионал, он пришёл на губернаторство не строить карьеру чиновника, не доказывать кому-то свою эффективность управленца, не обслуживать вертикаль власти, а пришёл изменить жизнь людей. Он не ведётся на атрибутику власти: "мигалки", дорогие машины, дома приёмов, резиденции, угодничество и подхалимаж челяди.
Проживший большую часть своей жизни среди простого народа, практически в одном районе, он, как никто другой, знает проблемы тех людей, которыми сегодня управляет от имени государства. И у него есть свой рецепт того, как сделать жизнь брянцев лучше, достойнее, сытнее…
Губернатор живёт в небольшом доме, который построил ещё тридцать лет назад. В этом же доме живут оба его сына с семьями. Никто не строит ни дворцов, ни коттеджей, ни бассейнов. Вот только корт сыновья построили. Правда, не себе, а поселковой школе неподалёку. А ещё за свои деньги поставили памятник погибшим за Родину воинам на деревенском кладбище, взамен старого, почти развалившегося; отремонтировали центр посёлка, превратив его в уютную жилую зону; восстанавливают церкви и помогают школам.
От "неуютных" вопросов губернатор не прячется. Отвечает прямо.
— Вашу жену журнал "Форбс" назвал самой богатой женщин России, — говорит Владислав Шурыгин. — Если не ошибаюсь, её состояние оценили в девятьсот миллионов рублей. Это, конечно, стало поводом для нападок на вас в СМИ. Вот, мол, где губернатор Богомаз деньги прячет. Жена, сыновья. Очень удобно! Как вы относитесь к этой критике?
— Конечно, я внимательно слежу за тем, что пишут обо мне. Ведь я был выбран людьми на должность губернатора и обязан беречь свою репутацию. Но, знаете, есть ведь критика конструктивная, и есть просто заказуха — информационные атаки. Первая — повод задуматься, проанализировать свою работу, а вот вторую нужно просто правильно оценивать. Это заказуха конкурентов и недоброжелателей.
Вот и с "самой богатой женщиной России" так. Всё наше хозяйство с первого дня было записано на мою жену Ольгу. Оно и называлось крестьянско-фермерским хозяйством "Богомаз О. А.". Она и руководитель, и учредитель. Теперь о 900 миллионах рублей. Это ведь не доход! Это капитализация! То есть, если всё взять и продать — технику, постройки, землю, то теоретически эта сумма получится. А её преподали так, словно она в кармане у жены губернатора лежит. Использовали особенности нашего законодательства.
Есть ещё годовой финансовый оборот. В позапрошлом году мы заработали семьсот миллионов, в прошлом девятьсот. Но, опять же, это не прибыль! С них мы заплатили семьдесят семь миллионов рублей налогов, почти двести миллионов ушло на зарплаты, ещё двести — производственные расходы: топливо, удобрение и прочее. Ещё нужны деньги на развитие. Это тоже сотни миллионов. Мы занялись рапсом, занялись животноводством. Производство, расширение — это бесконечный процесс. Так что звание самой богатой женщины России — оно моей Ольге, конечно, лестно. Но в нашей семье это лишь повод для шуток…
Когда я был назначен исполнять обязанности губернатора, президент был отлично осведомлён и о моём бизнесе, и о моих доходах. И как, вы думаете, я отношусь к публикациям на эту тему?
И на песке растёт пшеница!
— Неужели здесь, в Нечерноземье, вы выращиваете пшеницу твёрдых сортов? — спрашивает Максим Шевченко. — Я много читал, что эта пшеница не для наших широт. Американская, как говорится…
— Вот это и есть пшеница твёрдых сортов! — Богомаз кивает на пшеницу за окном внедорожника. — Что такое пшеница высшего качества? Главный её показатель — белок выше 4,5. Клейковина может быть 30-32, но если белка нет, то и качество невысокое. А у нас белок выше 15. Это и есть пшеница твёрдых сортов!..
Внедорожник тормозит, и Богомаз пружинисто выпрыгивает из кабины, изборцы за ним. Он с улыбкой кивает на широкую дождевую промоину вдоль колеи, которая, как ножом грейдера, срезала грунт на протяжении метров тридцати. В первую секунду ничего удивительного я не замечаю и вдруг понимаю, что уже привычно густая пшеница стоит словно на тонком — толщиной с ковролин — слое почвы, а под ним — плотный, слежавшийся молочный песок. Песок!
— Александр Васильевич, я, если честно, не верю своим глазам. Это чистый песок! — удивляется Шурыгин. — И на нём такая пшеница! Как же такое возможно?
— Секрет называется "научное ведение хозяйства" и "современные аграрные технологии". Почти на любой почве можно вырастить отличную пшеницу. Просто всё нужно делать правильно и вовремя! Вот появился у зерна белый корешочек, надо сразу внести определённое количество удобрения. Пошла в рост — вовремя внести регулятор роста, чтобы пшеница не вымахала в рост человека и не легла потом. И так далее, до самой жатвы… Моя главная задача — научить людей правильно хозяйствовать.
— Александр Васильевич, а сколько до вашего прихода область собирала пшеницы? — спрашивает Розанов.
— Восемьсот тысяч тонн всех зерновых
— А в прошлом году вы сколько собрали?
— Миллион пятьдесят тысяч.
— А на этот год какие виды?
— Я думаю, что в этом году будет около 1,5 миллионов.
— А ваша мечта?
— Три миллиона тонн.
— Я не ослышался? Три миллиона тонн!?
— Да, три миллиона тонн. Вот смотрите, в посёлке, где мы начали двенадцать лет назад работать, собирали тысячу тонн зерна и две тысячи тонн картофеля. Сегодня собирают двести тысяч тонн зерна и четыреста тысяч тонн картофеля. Грубо говоря, рост в двести раз. Если можно увеличить в двести раз урожай за двенадцать лет в одном районе, то получится и увеличить в четыре раза за пять лет на территории области!
— Планы у вас почти ленинские. Каков сегодня бюджет области?
— В этом году в бюджет области поступит тридцать шесть миллиардов рублей. Расходы казны предусмотрены в размере тридцати семи миллиардов рублей. Дефицит бюджета составит семьсот сорок миллионов рублей. Но мы планируем сократить этот дефицит. По этому году мы уже сто миллионов рублей долга погасили.
— А вообще кредитов много на области висит?
— Двенадцать с половиной миллиардов. Почти все в наследство нам достались. Семь миллиардов строек всяких и долгостроев. И это тот узел, который нужно рубить. Пока разбираемся с объектами. Что нам нужно, что нет? Вот, к примеру, предшественники затеяли строительство больницы за четыреста миллионов рублей в посёлке, где народа раз-два и обчёлся! Туда не то, что пациентов, — персонал негде набирать. Что с таким долгостроем делать?
— Александр Васильевич, мы четыре часа колесим по полям, на дороги практически не выезжаем, — замечает Шевченко. — Я думал, может, навигатор включён? Но вы ведёте по памяти. Как вы всё это помните? Вы бы хоть для порядка ошиблись, в болото какое упёрлись или дорогу перерытую… Откуда вы так хорошо местность-то знаете? Выросли здесь?
— Нет, я вырос Гриденках. Это рядом с Меленском деревня. А местность изучил, когда работал главным инженером района по газификации. Почти вся сеть газовая в Стародубе строилась под моим началом. Поэтому почти весь район пешком прошёл. Все дороги знаю. А теперь приходится постоянно с фермерами работать, все эти поля мы не раз объезжали…
Уже на выезде изборцы наконец проехали мимо привычного взгляду поля. Бледно-зелёное, в желтоватых проплешинах сырых низин и водоворотах полёгших от ветра колосьев, с голубыми светлячками васильков, разбросанных тут и там, оно вдруг показалось каким-то сиротским, несправедливо обиженным судьбой.
— Тут хозяйствует бывший совхозный агроном, — вздохнул Богомаз. — Сколько ни убеждали его, сколько ни предлагали помощь — ни в какую! Нечего, говорит, меня учить, я учёный! Ничего, Бог даст, и агронома научим хлеб выращивать! — усмехнулся губернатор, и мощный внедорожник впервые за четыре часа выбрался, наконец, на асфальт и рванул по нему к далёкому городу…
