Когда стоишь на самом краешке земли и смотришь в море, пусть и не сразу, но обязательно поймёшь крутую философию прибоя, а атакующие линии волн упрямо рвутся вперёд, на пологий берег и вот, в тот самый миг, когда победа кажется близка, силы атакующих «легионов» солёной воды иссякают и они беспорядочно « отстреливаясь», отступают на исходные рубежи. Но непреодолимая воля океана с какой-то стальной нечеловеческой настойчивостью гонит и гонит вперёд новых бойцов. Смело выдвинутые вперёд, в линии атакующей воды, волнорезы и волноломы бетонными кулаками отбиваются от наседающего противника, пытаясь разрезать на части цепи атакующих, лишить их могучей силы монолита и центра управления. Это удаётся, но ненадолго. Перегруппировав свои силы, океан вновь устремляется в атаку и где-то далеко от берега, у самой кромки волнолома вздымаются вверх, как от взрыва глубинной бомбы, очередной водяной столб…
Зелёный глаз, стройного гимнаста- светофора, сразу же поднял настроение перед ребристой зеброй пешеходного перехода, а быстро перебирающий ножками, доброжелательный зелёный человечек, уже звал в дорогу, обещая счастье в личной жизни и успех. В большой глубокой, как океан, луже купалось осеннее солнце, а совсем рядом с ней, две вороны и мастер боёв без правил-большой серый кот, никак не могли разделить большой кусок колбасы. Рыжая добрая, совсем по-домашнему тёплая, хлебосольная тётка-осень угощала помидорами и арбузами пацанов. Извилистый, будто волна, каменный бордюр тротуара пологой подошвой скрывался в жёлтой осенней разлучнице-листве и даже отсюда было слышно, как откашлявшись, простуженный старик-тифон продолжил какофонией звуков на кларнете-трубе программу приёмо-сдаточных испытаний. Ходовой мостик-капитан уже выглядывал из-за высоких, тронутых осенью, крон деревьев, а две лихие-коренастые фальштрубы, как старые товарищи, «травили» анекдоты и перекуривали в ожидании хорошей погоды. Входной трап, дружеским рукопожатием, соединял палубу с берегом, страховочной сеткой внизу оберегая от неприятностей экипаж. Оранжевые пуговицы спасательного круга, белым шрифтом надписи по кругу, обозначали звонкое имя нового судна, а симпатичные девчонки –изолировщицы бережно, будто новорождённого, кутали в мягкие маты изоляции толстую трубу. Ветер-гитарист играл на струнах леерного ограждения, а береговые кнехты, трапецией стальных концов-тросов, еле-еле удерживали рвущуюся в море стальную бригантину.
