ЗАВЕЩАНИЕ КОММУНИСТА, часть 1-я

Заметки об идеологии

Следующий ниже текст я начал писать практически сразу после развала КПСС. У меня сохранился вариант с названием «Завещание последнего коммуниста» и пометкой <Отослано в «Завтра», 1994>. Помню, что посылал тот текст ещё в какие-то издания, но что- то определённое сказать о дальнейшей судьбе тех записей не могу.

Надо сказать, что где-то в середине 1980-х годов одна моя знакомая, работавшая техническим секретарём при некоем большом начальнике, поделилась своими личными планами в случае… падения всей советско-коммунистической системы. «Ты что, дура, соображаешь, что говоришь? КПСС – это непотопляемый дредноут!» - был мой мгновенный ответ (обидное слово я, естественно, произнёс про себя). К тому времени мой стаж в КПСС перешёл за десять лет (я застал обмен партийных билетов 1971-1972 годов), а вступать или не вступать в неё после выхода из комсомольского возраста у меня сомнений не вызывал. В нашем НИИ молодёжь была активной, я этой активности тоже не сторонился. Кстати, считаю важно отличать вступление в партию из соображений карьеры и из карьеристских соображений. Подавая после школы заявление в университет на желанный факультет, я тоже надеялся на интересную карьеру. Впрочем, и «вступать» в партию говорить не верно. Правильно – был принят в партию. Соответствующие заявления начинались словами «Прошу принять меня…».

В том разговоре моя знакомая лишь загадочно улыбнулась и рассказала куда собирается потратить свои скудные сбережения, имея высказанную информацию. Я и до этого разговора знал, что некоторые работники, состоящие при начальниках, могут знать гораздо больше, чем это можно предположить, исходя из штатного расписания. И даже более того, иной начальник в условиях специфической субординации и тогдашнего жилищного и иного дефицита обязательно добьётся удовлетворения информированности и нужд своего персонального шофёра или секретарши при своём кабинете. Посему эти должности оказывались в жизни гораздо увереннее прочих смертных. И всё же надвинувшаяся позже на страну реальность оказалась для меня громом среди ясного неба.

Процесс развала Коммунистической партии Советского Союза застал меня в должности заместителя секретаря партийного бюро НИИ, в котором я начинал работу молодым специалистом сразу после распределения. По производственной, как тогда говорили, работе я сопровождал изготовление и опытную экплуатацию аппаратуры, разработанной в нашем НИИ, находясь большей частью в командировках за тысячи километров от основного места работы. Количество сотрудников нашего Института находилось в пределах 1000 человек, партбюро – в пределах десяти человек. Эти несколько человек выполняли, как тогда говорили, общественную работу, естественно, без дополнительной оплаты, совмещая с обычной трудовой деятельностью. Моя партийная должность (тогда это называлось нагрузкой или поручением) имела более точное название зам. секретаря партбюро НИИ по организационной работе и традиционно означала ведение всей черновой текучки – подготовка повестки дня различных собраний, ведение протоколов заседаний, персональные дела, сбор членских взносов, техническая связь с вышестоящими партийными структурами и т.п. Секретарь парт.бюро без дела, конечно, не оставался, ему наряду с директором принадлежала роль официального лица всей организации в соответствии со своим статусом – как внутри, так и вне НИИ. Он нёс и основной груз ответственности за всех коммунистов НИИ, за работу партбюро в целом и за мою в частности.

Когда усилился ветер перемен, о которых так страстно пел Виктор Цой, большинство коммунистов потянулись ко мне с заявлениями об исключении из партии. Такое заявление принесли мне от фронтовика-пенсионера, бывшего когда-то активным коммунистом и начальником очень серьёзного отдела. Такое же заявление вручил мне и сам секретарь. Эти заявления я никуда не отнес, так как вскоре позвонили из райкома КПСС и предложили забрать имеющиеся у них учетные документы. Мне своё заявление отдавать было уже некому, да и в голову такая мысль не приходила, а вступать в какую-либо другую партию я не собирался. Так я и оказался последним коммунистом НИИ, а – заодно - и хранителем невеликой и никому не нужной партийной документации нашего института.

Очень сожалею, что в моей памяти не сохранилась хронологическая последовательность происходящих в нашей стране событий и связи их с тем, что было в нашем НИИ. Помню, что как- то в коридоре ко мне подошёл давнишний коллега и с сочувственным лицом сказал: «А ведь скоро вас будут на деревьях развешивать». Я вспомнил об этом потому что совсем недавно мне с формулировкой «за коммунистическую пропаганду» закрыли вход на форум очень уважаемой газеты.

Оказавшись в роли капитана тонущего партийного судна (конечно же, всего лишь мизерной части всей флотилии) я взял на себя обязанность раздачи личных учётных карточек, полученных в райкоме, соединив этот грустный ритуал с последней беседой. В то время в моём распоряжении был кабинет главного энергетика НИИ, научно-производственная деятельность которого была уже близкой к нулевой, так что откровенному разговору обычно ничто не мешало. Как-то одна женщина, изливая свою душу, даже расплакалась. Позднее, встречая в городе пикеты КПРФ я, как правило, подходил к этим активистам, и на правах ветерана – часто в этих палатках находилась молодёжь - интересовался их отношением к партиям, к тем, за кого они агитируют. Вот эти встречи и беседы и заставили меня изложить свои мысли о происходящих в стране процессах. Первые мои заметки об идеологической составляющей нынешней и прошлой жизни.

В Конституции Российской Федерации, принятой в декабре 1993 года, идеологии посвящена 13 статья, принятая под явным влиянием положения, сложившегося в обществе в отношении к КПСС в конце 1980-х – начале 1990-х годов. Пункты этой главы, в частности, гласят: «В Российской Федерации признается идеологическое многообразие. Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной».

Наиболее короткое определение идеологии я нашёл в Словаре иностранных слов автора Комлева Н.Г., изданном 1999 году: «ИДЕОЛОГИЯ [гр. idea – мысль, идея + logos – слово, учение] – система взглядов, представлений, идей, какого-л. общества, класса, политической партии».

Более развёрнутое определение интересующего нас термина можно прочитать в «Большом энциклопедическом словаре», изданном в 1993 году: «Идеология – система политических, правовых, нравственных, религиозных, эстетических и философских взглядов, идей, в которых осознаются и оцениваются отношения людей к действительности. Выражает интересы и формулирует цели определённых классов, других социальных групп (феодальных, буржазных, мелкобуржуазных или пролетарских, социалистических, марксистских, революционных или реакционных, консервативных), разрабатывается теоретическими представителями класса, идеологами на основе накопленного мыслителями материала, обладает относительной самостоятельностью и оказывает активное влияние на общество, ускоряя или тормозя его развитие».

Странно, что в цитате из Основного закона РФ ни одна из перечисленных составляющих не нашла своего отражения. Зато в нынешней Конституции молчаливо, безо всяких оговорок перечислены такие тезисы – 67.2: «Российская Федерация, объединенная тысячелетней историей, сохраняя память предков, передавших нам идеалы и веру в Бога, а также преемственность в развитии Российского государства, признает исторически сложившееся государственное единство», которые, видимо, к идеологии не относятся. Так же, как и выше приведённая статья 13. Вспомним и слова в Гимне РФ «Одна ты такая — Хранимая Богом родная земля!». Вместе с тем, отдана дань и нормам – «1. Российская Федерация - светское государство. Никакая религия не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной. 2. Религиозные объединения отделены от государства и равны перед законом». Ни для кого не секрет, что Церковь при одобрении государственной и муниципальной власти нередко теснит культуру, занимает определённые позиции в образовании, в армии. В феврале 2020 года «Литературная газета» с удовлетворением писала о колоссальных реставрационных работах в Троице-Сергиевской лавре: «Это проект бюджетный, такие деньги лавра никогда бы не нашла, оплачивало государство…». Это при том, что не хватает средств на поддержание и восстановление построенных в советское время Домов и Дворцов культуры.

На мой взгляд идеология для СССР имелась, хотя обязательность при этом не упоминалась. К середине 1950-х годов в нашей стране сложилась система нескольких организаций высокого уровня, имеющих отношение к идеологии. Это Академия общественных наук при ЦК КПСС (АОН), Институт философии АН СССР (ИФ), Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС (ИМЛ). Каждая из этих организаций имела свои историю, цели и специфику работы, которые часто пересекались. У АОН в приоритете была образовательная деятельность, у ИФ – фундаментальные исследования, а ИМЛ по сути являлась лабораторией, по образцу опытно-конструкторских организаций. Их прообразами были дореволюционные школы на Капри (с августа 1909 г.), в Болонье (с ноября 1910 г.) и в Лонжюмо (с весны 1911 г.). Они, в свою очередь были развитием идей и политических мыслей 1-го съезда РСДРП (март 1898 г.) и появления большевизма (июль-август 1903 г.). История марксизма-ленинизма – это история КПСС с её более ранними названиями, в которые прямо входило слово «большевизм». Три российские революции (1905, февраль, октябрь 1917 гг.) так же оставили свой след как в истории коммунистической партии, так и в её идеологии.

Нельзя не коснуться некоторого момента, который не нашёл отражения в популярной истории. В.И. Ленин, находящийся в эмиграции в период Февральской революции, внимательно следивший за событиями в России, гениально определил сущность события и изложил её в своих «Письмах издалека» - по примеру известных записок Герцена середины Х1Х века. Однако большевики, находящиеся в российской столице в тот момент, отнеслись к его анализу довольно критически и опубликовали в восстановленной в то время «Правде» лишь первое из пяти его писем, да и то с купюрами. Редакция, в составе которой главную роль играл И.В. Сталин, удалила из ленинского текста его определение революции как следствие заговора, что предпочтя гораздо более соблазнительное для текущего момента определение как восстание российского пролетариата и начало мировой революции. Показательна изданная позже книга с названием «Как рабочие и крестьяне свергли царя». Возможно именно такой идеологический подход обеспечил сравнительно мирное свержение Временного правительства в Октябре 1917 года. Немаловажное значение этот идеологический опыт, хотя и без достаточного теоретического анализа, имел и для действий советской власти в период гражданской войны (1918-1922 гг.). Именно в эти годы партия большевиков резко увеличилась количественно и окрепла идеологически.

Фрагмент из газеты «Правда» 1919 года: "КОММУНИСТЫ - ПРАВЯЩАЯ ПАРТИЯ, КОТОРАЯ ПИЛИТ ДРОВА, СРАЖАЕТСЯ НА ФРОНТАХ, ГРУЗИТ ВАГОНЫ, РАССТРЕЛИВАЕТ СВОИХ СОБСТВЕННЫХ ЧЛЕНОВ, ЕСЛИ ОНИ ОКАЗЫВАЮТСЯ НЕГОДЯЯМИ. ИДИТЕ, ТОВАРИЩИ, В ЭТУ ПАРТИЮ!". Фото автора статьи.

С самого начала существования Советской власти кроме митинговой формы распространения коммунистических идей не были забыты и организационно-просветительские мероприятия. В июле 1918 года по инициативе Я.М. Свердлова в Москве были созданы курсы агитаторов и инструкторов при ВЦИК, после некоторых преобразований получившие наименование Коммунистический университет им. Свердлова. В дальнейшем после дополнительных преобразований он вошёл в Академию общественных наук при ЦК КПСС. Организовывались рейсы агитпароходов и агитпоездов. С 1918 года организовывались агитационно-просветительские пункты. Эта работа имела огромное значения для победы Советской власти в гражданской войне.

Мы будем далее касаться лишь системы взглядов, представлений, идей, которые может или должна иметь Коммунистическая партия. Скажем, во время Великой Отечественной войны частым лозунгом был такой: «Под знаменем Ленина, под руководством Сталина…».

Здесь «Знамя Ленина-Сталина» и было главной частью той идеологии, которая звала на защиту первого в мире социалистического государства. Идеи интернационализма при этом на некоторое время были заменены идеями славянства.

После войны созвучные идеологические ориентиры сохранялись. В Призывах к 1 мая 1953 года это был лозунг: «Под знаменем Ленина-Сталина под руководством Коммунистической партии – вперёд, к победе коммунизма» [газета «Правда» 1953, 22 апреля]. Из истории нашего Отечества мы знаем, что преимуществам советской идеологии наша страна обязана так же, как боевым победам на полях сражений.

Примерно так же формулировались идеологические принципы зарубежными коммунистическими партиями. В приветственных телеграммах Чехословацкой Коммунистической, Польской объединённой рабочей и других партий по случаю 50-летнего юбилея КПСС упоминалось «бессмертное учение Ленина и Сталина». Генеральный секретарь Французской коммунистической партии Морис Торез, которого нельзя было упрекнуть в слепом следовании советской политике, в своей книге, изданной во Франции и через год опубликованной в СССР, отмечал: «Учение Маркса-Энгельса-Ленина-Сталина, революционная теория марксизма-ленинизма, служит нам компасом, позволяющим безошибочно определять путь, по которому должен итти рабочий класс» [Maurice Thorez. Fils du people, 1949, Paris]. Отмечу, что привычное современное название (марксизм-ленинизм), состоящее из двух слов, разделённых дефисом, несёт на себе некую неопределённость, отдаляющее нас от конкретных трудов авторов самой теории. Впрочем, как видим, в то время оба определения воспринимались как идентичные.

В Программе КПРФ, принятой на Х111 съезде написано «партия … руководствуется марксистско-ленинским учением…» («Правда» 2008, 9-10 декабря).

История ИМЛ как научного центра в общем плане исследования идеологических проблем в нашей стране очень не простая. Как и другие явления она испытала мощное воздействие политических фактов и веяний, о которых коротко расскажем ниже.

В 1921 году благодаря инициативе видного марксиста и общественного деятеля Д.Б. Рязанова ( Гольдендах) был создан Институт К. Маркса и Ф. Энгельса. В 1922 году он стал государственным, обретя название Института при ВЦИК (с 1924 – при ЦИК СССР). В соответствии с названием в его недрах сосредотачивалось собирание, перевод, хранение, изучение и осмысление соответствующих документов и материалов. В 1923 году был создан Институт В.И. Ленина при ЦК РКП(б), занимавшийся аналогичными вопросами в отношении Ленина. Его директором был Л.Б. Каменев (Розенфельд).

Третьей организацией, попадающей в наше поле зрения, был так называемый Истпарт – Комиссия по истории Октябрьской революции и РКП(б), который с 1920 года состоял при Госиздате и Наркомпросе. С 1921 года он перешёл в ведение ЦК партии, являясь научным и издательским центром. Эта организация имела разветвлённую сеть местных бюро в республиках и областях страны. Под эгидой этой организации издавалось свыше 30 журналов и сборников, среди которых были «Пролетарская революция», «Бюллетень Истпарта» и другие.

В 1931 году путём объединения всех трёх перечисленных коллективов (несколько ранее, в 1928 году Истпарт был объединён с Институтом В.И. Ленина) появился Институт Маркса-Энгельса-Ленина при ЦК ВКП(б). Не будем перечислять отдельные организационные моменты, естественно возникающие при переорганизациях подобных учреждений. В недрах этого Института собирались, хранились и изучались документы и материалы К. Маркса, Ф. Энгельса, В.И. Ленина и их соратников; по истории ВКП(б), международного революционного и коммунистического движения; готовились и издавались труды и биографии классиков марксизма-ленинизма, монографии по истории партии и мирового революционного движения, марксистско-ленинской теории. Его задачей могло бы быть непосредственное приложение марксизма ко всем областям и проблемам, связанным с теорией и практикой социализма. Основатель Института Д.Б. Рязанов понимал его как «лабораторию по изучению марксизма» и его современных форм.

Нельзя сказать, что биография Института была усыпана розами. К примеру, в 1938 году здание Музея Маркса-Энгельса было на один год передано Наркомату обороны для организации выставки ХХ лет РККА, но оно так и осталось в военном ведомстве.

У этого Института было 16 филиалов (при ЦК коммунистических партий союзных республик, Московского и Ленинградского горкомов партии), музей К. Маркса и Ф. Энгельса, Центральный музей В.И. Ленина.

В свете выше сказанного понятно, что в сферу интересов Института Маркса-Энгельса-Ленина не могли не войти материалы, связанные с деятельностью И.В. Сталина, значение и влияние которого в этот период неуклонно возрастали. ИМЭЛ сосредотачивал в своих недрах его труды, занимался их исследованиями, переводами на языки народов СССР и других стран. Обычно в биографиях Сталина указывается, что с апреля 1922 года по 5 марта 1953 года он являлся Генеральным секретарём ЦК РКП(б)-ВКП(б)-КПСС. Из его предшественников на этом посту отметим упомянутого выше Я.М. Свердлова, умершего в марте 1919 года от всемирной эпидемии испанки. Отметим попутно, что с 1934 года должность Генерального секретаря нигде в документах не числилась. Всезнающий Интернет сообщает, что 19 августа 1935 года было принято решение Политбюро ЦК партии об издании сочинений Сталина со сроком выхода к 20-летию Октябрьской революции. Не будем останавливаться на причинах, помешавших этим планам. Выходить из печати тома сочинений Сталина начали лишь после войны. С первого тома в издании было отмечено кураторство Института Маркса-Энгельса-Ленина при ЦК ВКП(б). Предисловие автора к первому тому датировано январём 1946 года.

В мае 1941 года Сталин был назначен Председателем Совета Народных Комиссаров (позднее – Совета Министров) СССР, его предшественником на этом посту был В.М. Молотов. Из последующих высоких должностей Сталина отметим, что с 8 августа 941 года до сентября 1945 года он являлся Верховным Главнокомандущим Вооружёнными Силами Советского Союза, возглавлял советские делегации на Тегеранской (1943), Крымской и Берлинской (1945) международных конференциях. Желающие без труда могут найти сведения о других заслугах и высоких наградах Сталина, в том числе свидетельствующих о его высочайших и трудно оценимых заслугах в деле разгрома все-европейских гитлеровских орд в Великой Отечественной войне.

Гораздо меньшее внимание в биографических справках о Сталине уделялось его особым заслугам в идеологии. В войне с гитлеровской Германией советская идеология противостояла нацистской. Если советский народ, достигнув значительных успехов в строительстве социализма, имел в своей перспективе интернациональное коммунистическое общество, то Германия называла свою идеологию национал-социализмом. Подписывая в Карл-Хорсте своё военное поражение, германская военщина подписалась и под поражением нацистской идеологии. Если можно говорить о том, что заслуги в военной победе Сталин делил с довольно многочисленным советским генералитетом, то в идеологической победе приоритет был исключительно за Сталиным и его ближайшими единомышленниками. Вот эта вторая часть советской истории оказалась изученной явно недостаточно.

Иосиф Виссарионович Сталин умер 5 марта 1953 года. В нашу задачу не входит обсуждение различных версий, сопутствующих этому факту. Отметим лишь, что похороны его вылились в неподдельный всенародный траур, запечатлённый в фотографиях и тысячах метров киноплёнки.

Фрагмент газеты «Правда». Н.С. Хрущёв второй слева, в глубине; крайний справа, ближе всех к телу Сталина – Маленков. 6 марта 1953 года. Фото автора статьи

Фото из Интернета

В первых числах июля 1953 года Институт М-Э-Л был переименован и стал называться Институтом Маркса-Энгельса-Ленина-Сталина при ЦК КПСС. 31 августа в «Правде» Институт был впервые упомянут с этим названием. Плановый выпуск сочинений Ленина, Сталина, второго издания трудов К. Маркса и Ф. Энгельса, других авторов продолжался уже с этой ремаркой.

(Продолжение следует)