Иван Романович Усов мне рассказывал, что однажды чуть ли не за грудки схватил родственника своего соседа, когда тот (в прошлом партийный работник!) сказал ему: «И зачем вы в войну победили? Сейчас мы бы пили баварское пиво». Каково было это услышать солдату Великой Отечественной, ветерану-фронтовику? Ясно, что «жалельщику» о нашей Победе от него не поздоровилось. А Усов с той поры в своих письмах в разные инстанции стал ставить язвительное «зато баварского пива теперь вдоволь». Письма он в течение уже пятидесяти с лишним лет направляет с целью добиться решения, казалось бы, предельно простого и очевидного вопроса – достойно похоронить останки человека, погибшего в войну.
История представляется почти невероятной и, тем не менее, имеет место быть. В далёком теперь 1961 году на территории садоводства, что находится около посёлка Ям-Ижора Тосненского района Ленинградской области, садоводы Бойцовы вскапывали недавно полученный участок. А надо заметить, что садоводство располагалось на местах прежних боёв, и земля там тогда представляла из себя сплошные окопы, воронки от снарядов и бомб, да рытвины. И вот здесь Бойцовы отрыли останки погибшего. А при нём, что случается нечасто, «смертный медальон». По медальону и узнали, что погибший – младший лейтенант Гусев, призывавшийся Октябрьским райвоенкоматом г.Москвы. Этот медальон позже переслали в тот самый райвоенкомат, по найденному в нём адресу списались с родственниками Гусева. Те сообщили, что последнее письмо от лейтенанта получили в сентябре 1941 года, а потом было только уведомление «пропал без вести». Найденные же останки бойца бережно перенесли за пределы садового участка, захоронили, поставили временный памятник, на котором написали: «Лейтенант Гусев. Погиб в сентябре 1941 года». И почти сразу же началась эта грандиозная, длиной в полвека (!) переписка с разными государственными органами и организациями.
С тех пор дело выглядит так. Небольшая группа энтузиастов, - Татьяна Сергеевна Бойцова, её муж Иван Васильевич и принявший всё близко к сердцу их сосед по садоводству Иван Романович Усов, - заботятся о могиле лейтенанта, ухаживают за ней, периодически восстанавливают после разрушений (могила на краю поля, и трактористы при пахоте сносят её без зазрения совести). А параллельно они упрямо пишут свои обращения к разным должностным лицам, пытаясь донести до них немудрящую мысль – надо увековечить память павшего защитника Родины и достойно его похоронить. Благо, совсем рядом, в посёлке Тельмана того же Тосненского района, находится воинское кладбище. Каждый год производится захоронение в братской могиле найденных поисковиками останков советских солдат. А тут и искать не надо. Казалось бы, всё предельно понятно. Но… Но чиновники не менее упрямы.
Меняются эпохи, времена, формы правления и даже сам общественный строй меняется на противоположный. А тут без перемен. Мелькает калейдоскоп должностных лиц разного ранга и уровня при неизменном их стремлении «отфутболить», перебросить на другого, отделаться отпиской. Сначала были военкоматы, исполкомы, Советы ветеранов, редакции газет и радио. Потом пошли губернаторы, администрации, управделами президента и т.п. Они всегда всё понимают- «Нам понятны и близки ваши чувства и заботы о сохранении памяти о погибшем воине…» И ничего не делают. Из их понимания никаких телодвижений не происходит.
Всех перещеголяли чиновники нынешней формации. Из управления президента по работе с обращениями граждан на последнее письмо И.Р.Усова раздражённо цыкнули: «Вам был направлен ответ из Министерства обороны». А представитель Управления по увековечиванию (!) памяти погибших при защите Отечества Минобороны снисходительно пояснил заявителю, что в его письме «не указаны биографические данные лейтенанта Гусева» и не представлены «подтверждающие документы». Бесподобно! Люди нашли останки советского воина и вполне естественно захотели отдать ему дань уважения, а их упрекают, что они не имеют подтверждающих документов. Подтверждающих, простите, что? Что была Великая Отечественная война и на ней гибли бойцы Красной Армии? Не говоря уже о том, что требуемые «биографические данные» содержались в смертном медальоне, отосланном в Москву ещё в 60- х годах.
Потому Усов, считающий, что он это делает в память о 27 миллионах погибших в войну советских людей, в последних своих обращениях к властям не скрывает гнева. Не надо, пишет, лгать насчёт «никто не забыт». Дело дошло до открытия кладбищ фашистов на нашей земле, а имя победителя фашизма так и остаётся не увековеченным, и останки его так и остаются не погребёнными в братской могиле. Поставленный руками добрых людей крест так и торчит одиноко на берегу реки Ижоры.
Масштаб времени, в котором происходит это препирательство вокруг могилы лейтенанта Гусева, просто потрясает. Некоторые объясняют затянувшуюся на полвека эпопею тем, что семье погибшего воина положена компенсация, и чиновники не хотят платить. Но если тут не желание отмахнуться от назойливых энтузиастов ради своего безмятежного спокойствия в креслах, а материальные соображения, то перед нами не просто бюрократы, а негодяи. Фронтовик Усов свои письма к властям заканчивает словами «Честь имею». Вот они, люди, желающие, чтобы защитнику Родины государство отдало должную дань уважения и признательности, действительно, честь имеют. А вот что имеют за душой те, кто их упорно «футболит», это вопрос.
Александр Ставицкий
