Смерш
Короткая, едва прикрывающая бёдра, блестящая юбочка, чёрные колготки в сеточку, тёмная курточка по талию, боевой макияж. Лет за двадцать, не больше. Она села на переднее сиденье. На заднее взгромоздился неловкий парень с шуршащими пакетами и с гитарой в чехле.
Оглядываясь на окно, она попросила быстрее трогаться.
– За мной бывший следит, никак не хочет расстаться по хорошему. Скорей всего он и по пути следить за нами будет. Чёрная тойота у него.
Я молча вывернул на дорогу.
Позади зашевелился парень.
– Тебя как звать-то?
– Я же тебе говорила.
– Да я забыл.
– Алёна.
– Аааа, точно.
Она внимательно глянула на меня:
– Представляете, он следит за мной, будто он из Смерша.
– Что, так профессионально?
– Не, постоянно, – наивные глазки сморгнули. – Ну вы же, наверное, застали Смерш?
Мысленно хмыкнув, решил уточнить:
– А что вы понимаете под Смершом?
– Ну как… Смерть шпионам она расшифровывается.
– Расшифровку вы знаете.
– Напомни, как тебя зовут? – пассажирка обернулась к парню.
– Я же тебе тоже говорил, Дима я.
– Я тоже забыла. Дима, а ты знаешь, что такое Смерш?
– Неа. Но что-то такое слышал.
– Это как ФСБ сейчас, только раньше называлось Смерш.
– Аааа. Сериал такой был. Это по его мотивам сняли?
Она снова повернулась ко мне:
– Я правильно говорю?
– Правильно, правильно. Только эта спецслужба была расформирована в 1946 году, сразу после войны.
– Ну да, я же и говорю. В девяностых. При вас же?
Я обречённо вздохнул. Ну не объяснять же этому взрослому несмышлёнышу, как обстоят дела на самом деле. Тем более, что мы уже подъезжали.
– При мне, при мне…
Она удовлетворённо кивнула.
Высадил парочку у кафешки «Гриша». Выходя, он рассказывал, как классно умеет играть на гитаре КИШа. И звал к себе в гостиницу, где и покажет…
Что она ответила, я уже не слышал.
Какая же мешанина в этих симпатичных молодых головках! Впрочем, при современном клиповом образовании получить цельную картину мира и истории это надо постараться.
Спасибо Трампу!
Снова женщина на переднем сиденье. Лет около пятидесяти, высокая, худая, платочек в горошек. Но щёчки пухлые. Чем-то довольная. Села, улыбаясь. Так и ехала, светясь.
Минут через пять она спросила:
– Как вы относитесь к Трампу?
Я взял паузу. Двумя словами и не скажешь. Но то, что переговоры с нашим президентом он инициировал, однозначно, плюс ему. Да и у себя тоже проявился. Это же надо таким отважным быть, что не побоялся всяким трансгендерам и прочим разноцветным хвост прищемить! Столько лет их обхаживали, столько на пьедестал возносили, да так, что нормальному человеку против и заикнуться нельзя было. Сразу обструкция и увольнение. А он сделал! Респект мужику!
Так, примерно, и сказал.
И я того же мнения, – подтянула дамочка платочек. – У меня брат несколько лет пытался в Америку уехать. Сам бы он так не рвался, он строитель, работы всегда много. Но у него жена с западной Украины. Та воду и мутила. Мол, как в этой стране жить?! Да тут одни неудачники и пьяницы. А сама, как сыр в масле каталась. Шубу норковую – пожалуйста. Зубы сделать – не вопрос! Брат хорошо всегда зарабатывал. Только, чтобы туда на собеседование съездить через Грузию больше двухсот тысяч потратили. И так по мелочам, то справки, то в Москву надо. И уже вот-вот должна была грин-карта прийти, они уже чемоданы собирали. А тут раз и Трамп! И все программы по переселению прикрыл.
– Это хорошо или плохо?
– Вы что? – она посмотрела на меня с удивлением. – Он мне брата вернул. Уехал бы, и неизвестно, как бы там жизнь сложилась. Увиделись бы вообще, нет. А теперь всё! Остаётся. Трампу этому готова лично письмо написать с благодарностью! А, может, и напишу, – усмехнулась она.
– А он сам-то как, брат ваш?
– Он так ничего не говорит, но я же вижу, будто выдохнул… И успокоился. Всё, никаких перемен на старости лет. А вот как она злится, жёнушка его… Могу только представить.
– А сколько он по стране и других родственников сохранил своим указом! Уже одним этим он своё возвращение оправдал. Для нас.
– Это точно. Я как-то и не подумала.
– Наличными или переводом платите?
Спохватившись, она полезла в сумочку.
– Я вам денежкой.
– Ну и хорошо.
Я остановил машину возле указанного подъезда.
– Всего вам хорошего, молодой человек.
– И вам хорошего вечера!
На том и расстались.
А ведь и верно, Трамп-то молоток! Сколько нашего народу для страны сохранил. И ведь не самого плохого народа! Однозначно наш человек!
Удачи, Илья!
Усаживался долго. Обернувшись, я разглядел металлический каркас на колене. Помогая руками, упал на заднее сиденье. Молодой, лет тридцать, приятный парень, глаза светлые. Такие, без двойного дна и камушка в серой глубине.
Только тронулись, заговорил:
– Колено уже третий год собирают. И никак. Надо сустав менять, а там инфекция. Сказали, ждём два года.
– Ранение?
– Да, осколок.
Сразу видно, парень без фальши. Такой врать не будет. Другого, как бы героически он не выглядел, ничего не спрошу. Потому как не уверен, что не напридумывает с три короба. Этому почему-то верю.
– А можно узнать, как это случилось?
– Под Бахмутом это было. До самого города я не дошёл, на подходах осколок остановил. Я как раз товарища раненного перевязывал. А это всё лёжа делается. Стоя там не ходят. Перевязал и уже поднимать его начал, чтобы уползти отсюда, а он тяжёлый, ещё и пулемёт на груди. И тут мина польская, бесшумная. Его пулемёт спас, в него осколки прилетели, а меня в руку и в ногу. Кости переломали, куски мяса вывернуло. Первые секунд тридцать я ещё боли не чувствовал. Упали только, и я рацию достал. Тут и накрыло, нажал и кричу в рацию, терпеть вообще не мог, так больно. А мы с братом в одном подразделении. Он услышал, прибежал. Вколол мне обезболивающее. Сложили они автоматы, как носилки, и меня – сверху. Руку примотали к броннику. Так и тащили, а обстрел не заканчивался. То шли, то прятались. Немного меня не хватило. Уже перед медпунктом сердце остановилось. Говорят, еле реанимировали. Он вздохнул, переживая, наверное.
Я невольно сбавил скорость. Хочется дослушать. Очень честный парень, в наше время редкость.
– А дальше что?
– А дальше. Полторы недели в тылу пролежал, а очнулся уже в Ростове. Ничего не помню, что было.
А теперь лечусь. Уже третий год. И конца пока не видно.
– Чем-нибудь ещё занимаетесь?
– Ооо, у меня активная жизнь. Выиграл грант, и теперь на три-д принтере пытаюсь лить протезы. Пока мелкие, пальцы, суставы. Учусь. Медицинские знания подтягиваю. Вот, на курсы скоро пойду, медицинские. Это мне нужно.
– Да уж. А со школьниками встречаетесь?
– Это регулярно. Уроки мужества провожу. А ещё недавно я танцевал. Я до войны хореографом в филармонии работал. Так недавно один фонд, «Равные возможности», называется, бал для офицеров и жен военных организовал. В усадьбе Юсуповых. Так я не удержался и тоже танцевал там. Корявенько, конечно.
Тут мы и приехали. На прощание, я поинтересовался, как же его зовут. Уже выбравшись из салона, он наклонился:
– Илья.
– Удачи вам, Илья! Уверен, у вас всё получится.
Ну что сказать?! Героический парень. И духом не упал. Как бы не банально это звучало, но отличный пример для молодёжи. Это хорошо, что его в школы приглашают. Такие, настоящие, там очень нужны!
