В обычной ситуации незачем обращать какое-либо внимание на очередные скандалы, возникающие вокруг бывшего принца Гарри (ныне носящего имя Генри Маунтбеттен-Виндзор). В самом деле, ещё одно обвинение в расизме, ещё одна серия нытья по поводу притеснений, ещё одно политическое заявление опального британца, сделанное с американским акцентом, – интереса в этом не больше, чем в спорах Губерниева с Бузовой. Но от своей сути не убежишь: королевская семья может сколько угодно отчислять, увольнять и осуждать экс-принца, но любые его действия и слова до конца его жизни будут ассоциироваться с недавно осиротевшим семейством, а стало быть, восприниматься как слова и действия Британии. Это странным образом продемонстрировали события прошлой недели.
Алиреза Акбари был заместителем министра обороны Ирана в нулевых в период президентства Мохаммада Хатами. Хатами в глазах западной прессы того времени виделся президентом-реформатором, лучом света в тёмном царстве и светочем прогресса на этом острове Средневековья.
Трудно судить о том, каким человеком Хатами является в действительности, но восторги англоязычных СМИ вкупе с его большим опытом выступлений на американских площадках и щедрыми декларациями намерений установить добрые отношения с Западом явно намекают на его свойства. Министром обороны при Хатами работал Али Шамхани, в отношении которого ни патоки в прессе, ни выступлений в Гарвардах, ни обещаний дружбы замечено не было. По всей видимости, именно для того к Шамхани, бывшему командиру КСИР, и был приставлен заместитель, тщательно конспектировавший всё происходившее на высшем уровне персидского военного ведомства и сливавший куда надо информацию о персонах, имеющих для Тегерана ключевое значение, в том числе и по поводу иранской ядерной программы, – всё по версии следствия. Акбари сразу после окончания своих полномочий в должности замминистра в 2008-м улетел в Британию, где в нарушение персидских законов тут же получил подданство короны – вполне себе тянет на почётную пенсию. Затем в 2019-м иранская контрразведка выманила его на родину и арестовала, после чего уроженец Пехлеви был повешен 14 января сего года за шпионаж в пользу Британии.
Британцы пытались вытащить своего подданного: угрожали, писали многочисленные письма в спортлото, запускали в прессу известные лишь английским журналистам кровавые подробности пыток и накачиваний Акбари наркотиками – всё тщетно. Реакцией на повешение Акбари стали обычные в таких случаях заявления со стороны настоящей родины иранского предателя. Так, спикер офиса британского премьер-министра объявил расправу над шпионом «политически мотивированным варварским действием, не имеющим никакой легитимности». Депутаты парламента вспомнили, что вообще всякое действие Ирана является варварским и политически мотивированным, ведь в Персии женщин линчуют. Отставные политики, менее склонные к соблюдению дипломатического этикета, и вовсе принялись называть персов жестокими и опасными маньяками – так, к примеру, поступил Иан Дункан Смит, бывший лидером Консервативной партии в период президентства Хатами.
При чём же здесь принц Гарри, с которого начался рассказ? При том, что персы вспомнили рыжего Виндзора в момент наивысшего накала нравоучительных страстей. Про то, насколько нужны ответы на привычные и бесконечные вопли о правах человека и варварстве средневековых маньяков, зачем-то наказывающих невинных вражеских шпионов, можно рассуждать долго, но явный показатель эффективности остроумного ответа – молчание с другой стороны. Иранское министерство иностранных дел ответило на нытьё британцев о варварстве и неуважении к человеческой жизни обычным аргументом: уж кто бы говорил. Но то, насколько вовремя и к месту пришёлся этот аргумент, определило весь эффект ответа. Дело в вышедших в начале января мемуарах Гарри – книге под названием «Spare» (с англ. «запасной» или «щадить»).
Пока британцы с упоением обсуждали всплывшие подробности ссор между Гарри и его братом Уильямом (действующим наследником престола), очередные намёки на несоответствие британской королевской семьи прогрессивным чаяниям нового американца и его голливудской супруги, а также попытки Гарри провести параллели между собой и своей матерью, международная пресса обратила внимание на другой момент. Гарри как бы невзначай рассказал о своих ратных подвигах: о сафари на афганцев в 2012-м, шести вертолётных вылетах, в ходе которых доблестный потомок Ричарда Львиное Сердце убил 25 человек. Всё это сопровождалось стандартным американским бахвальством в духе «я убивал не людей, а только коммунистов»: Гарри написал, что в целом и не считал своих жертв людьми, а только шахматными фигурами, которых нужно «съесть». Соответствие всей этой похвальбы реальности не имеет совершенно никакого значения – в конце концов, даже безопасная стрельба из вертолёта кажется слишком рискованным делом для особы голубых кровей. Важно то, что воспоминания об убийстве афганцев широко разошлись по всему исламскому миру, серьёзно испортив перспективы налаживания отношений между этим миром и Лондоном. Главный пример вы уже видели: Иран легко и весело отшил британских морализаторов, под улюлюканье всей почтенной публики вспомнив, что именно принц той самой страны, которая упрекает кого-то в бесчеловечности, с лёгким сердцем признался в расстреле четверти сотни человек.
Но ладно бы Иран: британо-иранские отношения и без того не особо цвели (если говорить об официальном уровне, а не о теневой политике, где всё интереснее). Всё, что смогли придумать в Англии в ответ на казнь Акбари – в очередной раз пригрозить не заключать с персами новую ядерную сделку. Учитывая то, что заведомое понимание бесперспективности любых переговоров по новому соглашению признал даже Байден, эта угроза не слишком пугает Иран.
Куда интереснее реакция других сторон. Прежде всего с резкими заявлениями в адрес Лондона выступили представители запрещённого в РФ, но вовсю руководящего в Афганистане движения «Талибан», в убийстве бойцов которого и признался Гарри. Так, один из наиболее заметных пропагандистов современного Афганистана Анас Хаккани (сын знаменитого командира Джалалуддина Хаккани) заявил, что убитые не были шахматными фигурами, но отметил «достоинство» герцога Сассекского, которое не свойственно множеству других военных преступников, держащих свои деяния в тайне. С учётом того, что на улучшение отношений с Кабулом в Лондоне уповали намного сильнее, чем на потепление на иранском направлении, опальный принц подложил своим вчерашним коллегам крупную свинью. Это понимают и сами коллеги: намного сильнее любого «Талибана» Гарри критикуют британские политики и военные (чаще отставные). И если политики рассуждают о коннотациях заявления, говоря об усложнении отношений с восточными странами или о том, как откровения Гарри дали козырь иранской пропаганде (заметьте, ни слова по сути дела), то военные восприняли слова внука покойной королевы с обидой. Отставной полковник Ричард Кемп назвал признание Гарри «предательством его сослуживцев», бывший командующий британским контингентом в Боснии и нынешний депутат Боб Стюарт назвал слова грозы талибов «противными» и «разрушающими самого Гарри и монархию». Бывший министр оборонных закупок Алек Шелбрук и вовсе отметил, что незачем было так болтать ради финансового успеха книги – в конце концов, все и так знают, что делают в армии. Алан Уэст, бывший главой ВМФ «владычицы морей» в период всё того же начала нулевых, назвал Гарри «тупым пацаном, наговорившим лишнего». Словом, алгоритм ясен: там, где политики беспокоятся о потере лица или дипломатических издержках, военные хмурят брови на слив сведений о внутренних развлечениях на выездных заседаниях закрытого клуба.
Во всей этой эпопее интересно не только то, что вроде бы говорящий от своего лица Гарри, формально уволенный из рядов династии, живущий на земле мятежников и врагов короны, всё ещё ассоциирует все свои слова и действия с Лондоном и со своим 74-летним отцом. Интересно и совпадение событий по времени — не только иранской охоты на высокопоставленного шпиона с удобным поводом заткнуть британцев, но и рассказов о циничных военных преступлениях августейшей особы, неминуемо повлекших за собой резкое падение авторитета британской армии.
BBC, The Mirror и The Times вот уже несколько месяцев раскручивают истории с недоукомплектованностью состава «красных мундиров», рассказывают об ужасных условиях содержания и о том, что весь прошлый год военнослужащие увольнялись даже из престижных подразделений (интересно, почему). СМИ поднимают тему с намёком на то, что в будущий проект бюджета неплохо бы внести существенно больше трат на оборону. То, насколько реалистичны подобные идеи в страдающей от кризиса Британии (в Goldman Sachs писали, что среди всех экономик G7 Британия терпит наибольший урон), сказать трудно, но на твёрдую решимость потуже затянуть пояса различных Биллов, Ахмедов, Реджинальдов и Паджитов намекает материал CNN от 17 января. Там утверждается, что правительство вот-вот предоставит полиции более широкие полномочия по борьбе с протестами – вплоть до подавления забастовок и награждения особо активных участников демонстраций электронными датчиками контроля. Следующий в фарватере общего западного тренда на перевооружение и на снижение зависимости от сил НАТО Лондон крайне удачно подгадал с введением этой тенденции в бюджет под момент наибольшего падения армейского престижа и скандала с принцем-полудурком.
