Чем всегда отличались ленинградцы от жителей других городов? Блокадная стойкость в глазах. Качественное советское образование. Грамотная речь в быту. Такт, вежливость, искренняя внимательность к собеседнику. Эта среда тебя постоянно подтягивала внутренне и заставляла ей соответствовать. Внешняя эстетика города наполнялась внутренней красотой его жителей.
На эмоциональном пике демократических преобразований в стране 12 июня 1991 года 54 % жителей высказались за переименование города. В тот день ленинградцы выбрали мэром Анатолия Собчака, президентом – Бориса Ельцина и новым наименованием города-героя – Санкт-Петербург. Организаторы переименования жаждали красивой заграничной жизни и мечтали создать в декорациях европейского города буржуазный анклав кутежа и жизни на широкую ногу для избранных. Получилось. Пример показывал сам руководитель города и члены его семьи. В соответствии со своими представлениями Анатолий Александрович воспитал и свою наследницу – ныне всем известную Ксению. Показателем социального успеха стало подражание «свободному» Западу, брендовые вещи и публичная демонстрация роскоши.
На этой почве с середины десятых годов в Санкт-Петербурге активно взрастали и расцветали проповедники либеральных ценностей, свободомыслие которых подкреплялось старой установкой части советской интеллигенции, что быть в оппозиции к действующей власти очень уважаемо и весьма почетно по определению, а все общечеловеческие ценности сконцентрированы только «там». При таком подходе выбор гражданской позиции облегчался тем, что разбираться в действиях властей не требовалась, а реально действующая как ни в какой другой стране мира свобода слова позволяла стать «успешным либералом» каждому желающему.
Петербург стал славиться скептическим либеральным настроем, предлагать возможность принять участие в незаконных прогулках по городским крышам и шокировать многочисленной рекламой интимных услуг на асфальте. Тогда же произошло еще одно странное культурное явление. Символами Санкт-Петербурга стали… котики. Нарисованные коты и кошки на фоне города на Неве появились на магнитах, сумках и открытках, посвященных городу. Не последнюю роль в становлении данного «культурного» феномена сыграл Государственный Эрмитаж. На протяжении нескольких лет главные эрмитажные новости были об эрмитажных котах, ведущих свою обильную жизнедеятельность в стенах художественного и культурно-исторического музея. Неужели Петербургу больше нечем гордиться? Матросы, в свое время штурмовавшие Зимний дворец, были бы искренне удивлены, что наши туристы на память о великом городе берут открытки не с крейсером «Аврора», а с усатыми животными. Просто, пошло, незатейливо и без лишнего исторического контекста.
К двадцатым годам Санкт-Петербург окончательно превратился в либеральную клоаку. Иностранные агенты выступали на площадках центральных книжных магазинов, в публичных библиотеках и давали концерты в домах культуры. Стало модно слушать оппозиционное радио и многозначительно поджимать губы с усмешкой «все всё понимают». Всем нравилось брать кофе «с собой», ходить в расстегнутых плащах и фривольно щебетать о недостойных правителях, давая себе моральное право не платить налоги и уклоняться от службы в армии. Особый общественный почёт в Петербурге имели люди с удостоверением жертвы политических репрессий, которое не только давало льготы, но и юридически подтверждало многолетнюю, или даже потомственную, неприязнь к власти. Удостоверение жертвы в России начали выдавать после 1991 года в соответствии с законом о реабилитации жертв политических репрессий.
Красноречивый факт. Весь Петербург всколыхнулся и эмоционально отреагировал, когда сразу после карантинных ограничений в мае 2020 года символизирующий власть школьный завхоз закрасил граффити с портретом свободолюбивого поэта-эмигранта Иосифа Бродского. Ради справедливости надо сказать, что не только либералы были возмущены исчезновением портрета.
Сохранялась ли в те годы городская бытовая культура? Да, сохранялась. Вежливость, учтивость и тактичность оставались частью повседневного стиля общения жителей города. Носителями и трансляторами этой особенной городской культуры были главным образом профессора, педагоги, руководители «советской» закалки. Они видели перемены, но не могли изменить себя. Культура Петербурга – это не количество театров, музеев, выставок и культурных центров, а мат в диковинку. Культура Петербурга – это быт. Это то, как и с какой интонацией тебе предложат товар в магазине, как непринужденно и деликатно уступят место в общественном транспорте, как не заметят твою неловкость, а ещё настроение, которое подарит случайный прохожий, и умение обычных женщин выглядеть не хуже Жаклин Кеннеди.
После февраля 2022 года либералов в Петербурге смыло. Опустели места их встреч, их портреты сползли с печатных полос, город наконец-то оказался заброшен своими аморально-безнравственными либеральными проповедниками.
Но время сработало против культуры. Огромный пласт настоящих ленинградцев за несколько последних лет ушел в силу своего весьма преклонного возраста. Умер. А вместе с ним ушла та самая – великая и прекрасная – городская культура.
С чем остался запыленный город? С растерянностью от отсутствия привычной жизни, с выступающими перед публикой людьми с неизвестными лицами, с аляпистым гелевым маникюром и толстовками, с нецензурной бранью и с ошметками либерализма на афишах. Город без смысла и духа, с историческим беспамятством и пропагандой котиков.
И ещё одна новая «визитная карточка» города. В последние пять лет Петербургу активно навязывается образ города, где регулярно совершаются бытовые убийства с особой жестокостью. Мрачные происшествия смакуются и уже активно причисляются к символам города. Это не петербуржцы стали жестокими убийцами. Преступность есть во всех городах мира. Везде есть следственные комитеты, для которых будничная работа состоит в расследовании уголовных дел. Но только в Петербурге подобная информация немедленно выплескивается во все СМИ, дабы превратить город-герой в резервацию убийц-маньяков.
Россия вспрянет ото сна. И северный город тоже вспрянет. В какой-то другой, новой и поначалу чуждой всем помнящим былое форме. Воспрянет во всей своей сказочной, мистической красоте. Ибо масштаб этого архитектурного шедевра естественно и неизбежно подразумевает грандиозное неоспоримое величие.
Искренне патриотически настроенным город на Неве не был давно. По меньшей мере со времен переименования в Санкт-Петербург. Был Ленинград, переживший блокаду. Был Петроград, переживший революцию. Не пора ли в поддержку грядущих перемен в очередной раз переименовать город с государственно значимой историей? Ленинград? Петербург? Петроград?
