На днях жители Оренбургской области пережили небольшой ядерный удар. 9 октября в 30 километрах от столицы региона, на полигоне Донгуз, взорвались привезённые для утилизации боеприпасы. Если пересчитать мощность взрыва на килотонны тротилового эквивалента, в которых определяется мощность взрыва ядерных боеприпасов, то рядом с городом рванул атомный заряд мощностью около трёх килотонн. К счастью, в этот раз обошлось без жертв. Солдаты-срочники из такелажного батальона, занимавшегося разгрузкой прибывающих эшелонов, с началом пожара успели вовремя разбежаться, и Министерство обороны почти с философским спокойствием отчиталось о взрыве, как о досадной случайности. Странно вот только то, что эти "досадные случайности" происходят при Сердюкове с регулярностью раз в год, а то и чаще.
Если с 1960 по 1991 годы на складах Советской армии произошло всего 10 аналогичных инцидентов, то, начиная с 2000-го, российские склады с боеприпасами взрываются и горят каждый год, иногда — не единожды. Кажется, только 2007 год был исключением, подтверждающим правило. Итого — 14 взрывов за 12 лет. Это говорит о том, что фактически разрушена сама система хранения и утилизации боеприпасов.
У этих взрывов есть вполне конкретные причины. Точнее — целый "взрывоопасный" коктейль причин. Причина номер один — устаревание громадной части наших боеприпасов, многие из которых хранятся на складах еще со времен Второй мировой войны. Но есть склады (правда, на территории бывших союзных республик), где еще в 90-е годы хранились снаряды к пушкам Первой мировой войны.
Эта проблема серьезно стояла уже в начале 1980-х, и в советское время основательно готовились к её решению, но не успели этим заняться, потому что рухнул Советский Союз. С 1990 года этим вопросом фактически никто не занимался, и в последующее двадцатилетие проблема обострилась многократно. Итог — десятки складов, где хранятся сотни тысяч тонн устаревших боеприпасов с истекшими сроками годности.
Вторая причина заключается в том, что совершенно неграмотно была проведена военная реформа тыла. То, что нам преподносилось под видом трёх лет реформ, фактически было разгромом тыла. Вместо того, чтобы заниматься проблемой утилизации боеприпасов, выделять деньги на ее решение, обучать людей, создавать центры утилизации, заниматься совершенствованием системы хранения боеприпасов, которая в принципе осталась еще с 1950-х годов (большая часть наших складов находится просто на открытой местности, в лучшем случае — под навесами, а часто — просто под брезентом), мы занялись реформой тыла под названием "аутсортинг" (то есть сокращение всех штатных армейских тыловых структур и передача их неким гражданским фирмам и специалистам), просто бездумно копируя то, что есть сейчас в Европе и в США. Но, во-первых, у нас нет системы коммерческих фирм, которые были бы ориентированы на работу с военными в этой области. Во-вторых, вместо того, чтобы тщательно разобраться, где нужны военные профессионалы, а где их можно заменить гражданским персоналом, было просто проведено огульное массовое сокращение военных, тыловые подразделения были сокращены в среднем в 3 раза, многие — в 5 раз, а некоторые просто были умножены на ноль.
В результате всего этого мы получили ситуацию, когда склады, на которых хранятся сотни тысяч тонн чрезвычайно опасных боеприпасов, требующих особого обращения и программы утилизации, фактически остались без персонала.
Штаты складов и баз хранения были сокращены до мизера, в результате чего исчезли такие важные для любого склада боеприпасов формирования, как, например, профессиональная пожарная команда. Раньше такую команду возглавлял капитан (выпускник пожарно-технического училища), у него в подчинении были два специально обученных прапорщика и команда солдат, которые все два года службы занимались исключительно отработкой тушения пожаров на таких объектах. Теперь все эти команды сократили, и вместо них нужно набирать гражданский персонал. Сразу возникает вопрос: где брать эти команды?
Даже если склад находится рядом с крупным городом, то деньги, которые предлагает армия для привлечения гражданских специалистов, настолько мизерны, что никто из обученных людей туда просто не пойдет. А если арсеналы удалены от городов и находятся в безлюдной местности (что бывает достаточно часто), то вообще никто не знает, где набирать людей для выполнения этих задач, потому что иногда ближайший населенный пункт находится в нескольких десятках километров и от него до склада никак не добраться. И потом — кого набирать, если средний возраст жителей прилегающих деревень — 50—60 лет? Всё это привело к тому, что пожарные команды просто перестали существовать и превратились в фикцию.
То есть, фактически, высшее военное руководство в лице министра обороны, принявшего целый ряд непродуманных и ошибочных решений, и команда холуев-исполнителей, бросившихся бездумно выполнять то, что было приказано, своими собственными действиями спровоцировали эти катастрофы. Отвечать же за них, как всегда, придется стрелочникам.
Третья причина — это, конечно, полный провал технологической дисциплины, необходимой при работе с такими опасными веществами. Взрыв под Оренбургом произошёл после многократных нарушений солдатами-"срочниками" правил работ с взрывчатыми веществами и нескольких предупреждений, вынесенных военной прокуратурой. Прошлогодний взрыв боеприпасов в Удмуртии произошел в 23 часа, в это время группа солдат-срочников занималась разгрузкой очередного эшелона. Фактически было нарушено всё, что только можно нарушить: необученные люди не имеют права разгружать боеприпасы, тем более — ночью. В 23 часа любой солдат должен был находиться в койке. И можно понять, почему это произошло: люди просто находились на пределе усталости, их отправили разгружать очередной эшелон, и никто не думал о том, что нужно соблюдать правила и инструкции, — все просто выполняли приказ.
Эти три фактора, которые я перечислил, привели, и еще неоднократно будут приводить к подобным печальным последствиям. Если перевести все вышесказанное на язык образов, которые были бы понятны людям, далеким от армии, то общая картина выглядит просто самоубийственно. У вас дома находится ёмкость с очень взрывоопасным и пожароопасным веществом, эта емкость за годы хранения стала абсолютно ненадежной, и вы вместо того, чтобы обращаться с ней аккуратно, контролировать её вынос из дома на утилизацию, доверяете это дело необученным детям, а сами уходите из дома. Стоит ли удивляться, когда в итоге всё заканчивается катастрофой?
