История российских традиций возлияния теряется в глубокой дали веков, и знаменитое изречение князя Владимира Красное Солнышко, что «веселие Руси есть питии, и нам без того не мочно» лишь констатировала этот факт. В то же время, государственные деятели (включая и упомянутого князя Владимира) все время пытались ввести эти традиции под определенный контроль – и чтобы верноподданные не чрезмерно уж «увеселялись», и чтобы обеспечить причитающийся доход казне. Тем не менее, даже эти задачи порой вступали в противоречие друг с другом - и, опять же, по традиции, власти кидались из крайности в крайность. То посещение «государевых кабаков» всячески поощрялись, а попытки домочадцев удержать любителя выпить от пропоя последних копеек воспринимались чуть ли не как посягательство на пополнение державной казны. То, наоборот, вводился жесточайший «сухой закон» - который, обычно бил по казне, зато весьма обогащал и подпольных торговцев «зельем», и покровительствующих им чиновников. Ну и, разумеется, своими неизбежными «перегибами» еще и сильно злил даже умеренно «употребляющих» граждан, даже стимулируя у них антиправительственные настроения.
Все это замечательно описано российским историком и патриотом Вильямом Похлебкиным, работы которого я настоятельно рекомендую для ознакомления.
Параллельно отметим, что проблема личной инициативы граждан по самостоятельному изготовлению спиртных напитков (самогоноварения, по простому) также на протяжении столетий является головной болью для власти – ни земские ярыжки допетровской Руси, ни околоточные времен Империи, ни советская милиция ( и нынешняя полиция), так и не смогли с этой проблемой справиться, невзирая на строгие приказы начальства и жесткие законодательные санкции за данный вид деятельности.
На фактор самогоноварения не сумели повлиять ни введенная С.Ю. Витте государственная монополия на торговлю алкоголем (впрочем, существенно пополнившая казну и укрепившая национальную валюту). Ни объявленный Николаем II после начала Первой Мировой войны «сухой закон» - который, как считают современники (см. «Архив русской революции») последнему императору изрядно навредил. Отметим также, что и злейшие противники Николая II – Ленин и Троцкий, когда пришли к власти, продолжили политику «сухого закона». Но и они достигли успеха не больше, чем с «мировой революцией». Просто вместо качественной водки чекисты и комиссары (как и их противники – «их благородия» и батьки-атаманы) стали употреблять медицинский спирт, разные денатураты и все тот же самогон.
Троцкий кляузничал Ленину, что и товарищи по Совнаркому неравнодушны к спиртному, а Сталин и Орджоникидзе «вообще устроили настоящий духан». Сталин не стал отпираться и даже возмущенно заявил – «мол, мы, кавказцы, и без вина не можем». Сравните с «веселием Руси»… В общем, Ильич просто махнул рукой – и без того проблем было выше крыши.
А ставший после смерти Ленина председателем Совнаркома Алексей Рыков прямо заявил товарищам – мол, хватит валять дурака с «сухим законом», у нас началось мирное строительство, и казне необходимы любые доходы. И в 1925 году советская торговля пустила в оборот первую советскую водку, так и прозванную, «рыковкой», до которой, как говорили злые языки в самой партии, сам Алексей Иванович был большой охотник. Правда тогда непонятно, почему «рыковка» была лишь 30-градусной. Помните, как булгаковский профессор Преображенский в «Собачьем сердце» авторитетно указывает что водка должна быть в сорок градусов. Но все же, почин, так или иначе, был положен, хотя, как отмечают исследователи, все равно для значительной части населения основным горячительным напитком продолжал оставаться самогон.
Тем не менее, и советская алкогольная индустрия начала набирать обороты.
Правда, поначалу больше брали объемами, чем разнообразием ассортимента.
Долгое время самым популярным напитком была «Русская водка», также популярна была «Украинская водка с перцем», которую из-за особой формы бутылки часто использовали как подарочную. Производилась также «Крепкая водка» крепостью 56%, она шла обычно на экспорт, поэтому в свободной продаже ее не было.
В военные годы производство алкоголя сократилось – этиловый спирт требовался, в первую очередь, для медицинских целей. Однако общая потребность населения в алкоголе даже возросла по сравнению с мирным временем – поэтому с одной стороны, власти пытались строго вести учет выпускаемого спиртного и его распределения – а с другой стороны – резко вырос «черный» рынок, где бутылка водки являлась одна из наиболее востребуемых, и в то же время, дорогостоящих товаров. Однако войне, точнее, появлению у СССР союзников по «ленд-лизу» обязан своим происхождением такой сорт водки как «Столичная», утвержденный на самом высоком политическом уровне. И доныне в голливудских кинокартинах «Столичная» остается, так сказать, «брендовой».
Советские же работяги «Столичную» употребляли нечасто – она была гораздо дороже прочего алкогольного ширпотреба.
Зато, как говорят, с подачи самого Анастаса Микояна, для «настоящих мужиков» пошел в употребление «Спирт питьевой» - в поллитровых бутылках.
А еще позже, по мере освоения районов Крайнего Севера и Дальнего Востока, появились и пол-литровки «Спирта питьевого» крепостью 95%. Они и сейчас поступают в продажу, доводилось их видеть в Якутске.
Со временем, в продаже появлялось все больше разных наименований водки или спирта, но качество их не сильно отличалось. Интересно, что цена товара всегда указывалась с учетом или без учета упаковки, так как бутылку можно было сдать. В итоге, в 80-е годы некоторое время купить вино или водку можно было только в обмен именно на бутылку.
Также на прилавках можно было найти различные настойки - «Стрелецкая», «Полынная», «Имбирная». По крепости они были градусов 25-28, но стоили существенно дешевле водки. Их охотно использовали завсегдатаи пивных – «укрепляя» ими разливное пиво. Последнее, строго говоря, в советское время было чуть ли не единственным «слабоалкогольным» напитком, хотя весьма популярным среди всех слоев населения. Основными видами пива в СССР были: Российское, Московское и «Ячменный колос», но все же главным было «Жигулевское» - объемы выпуска именно этого пива составляли около 80% всего выпуска пива. Необходимо уточнить, что если бутылочное пиво было вполне себе приличным, то разливное – в бочках, пивных ларьках и барах, и т.д. как правило , было откровенно «слабым»: по единодушному мнению потребителей, его нещадно норовили разбавить работники торговли. Поэтому в пивных, несмотря на официальные запреты, очень многие «укрепляли» пиво и настойками, и водкой, а наиболее непритязательные – и «бормотухой».
Бормотуха, или как еще говорили «шмурдяк», «чернила», «гомула» - это вообще отдельный пласт в отечественном алкогольном производстве. Как правило, это были низкокачественные «портвейны» и «вермуты», имеющие весьма отдаленное отношение к своим заморским «родственникам». Азербайджанские «Агдам», «Алабашлы», «Аскеран», туркменский «Сахра», узбекский «Зеравшан» и многие прочие (да легендарный «Кавказ», как его можно было не упомянуть!) представляли собой низкокачественные суррогаты из виноматериалов крепостью порядка 18% - но зато относительно дешевые.
К вышеперечисленному ряду примыкает и внушительный набор различных «плодово-ягодных» (остряки называли их «плодово-выгодными») вин, так же обычно премерзкого вкуса.
Впрочем, был и широкий выбор марочных кавказских и крымских вин – но довольно дорогих, «для праздника». К «праздничным» относилось и «Советское Шампанское» - без которого, действительно, невозможно было представить ни одно праздничное мероприятие. Это вино отличалось и высоким качеством и даже шло на экспорт – только под брендом «Советское Игристое», потому французы постоянно во всех международных инстанциях предъявляли протесты против такой «советизации Шампани». По аналогичным причинам и советские коньяки (Коньяк - как известно, французский город) также в экспортном варианте шли под именем «брэнди».
В самом Союзе армянские и грузинские коньяки пользовались популярностью как подарки и подношения, более дешевые азербайджанские распивались и в компании простых трудящихся или студентов – но все же им предпочитали водку.
Для любителей экзотики в продаже находился ром: «Гавана Клуб», «Негро» (поставлялись из дружественной Кубы), «Либерти» (местного розлива).
Алкоголь, на производство и продажу которого разумеется, сохранялась жесткая государственная монополия, был неплохим подспорьем казне: с 1964 года по 1982 год прибыль от его реализации выросла со 100 млрд.рублей до 170 млрд. рублей. ( Для сравнения – официальный военный бюджет СССР составлял в начале 1980-х чуть больше 22,5 млрд. рублей).
Правда, по утверждениям медиков, и особенно академика Углова, за это же период уровень алкогольной смертности вырос чуть ли не на 50%. Обсуждения возникающей из этой ситуации проблем началось еще при Юрии Андропове. Но весной 1985 года пришедший к власти Михаил Горбачев решил ликвидировать проблему кардинально.
17 мая 1985 года во всех центральных изданиях страны, по телевидению и радио было объявлено постановление ЦК «о мерах по преодолению пьянства и алкоголизма, искоренению самогоноварения»
И уже к началу лета по всей стране было закрыто 2\3 всех магазинов,( или соответствующих отделов в магазинах) продающих спиртное, а цены были существенно увеличены. К примеру, популярная своей дешевизной водка, получившая в народе прозвище «Андроповка», которая стоила до начала кампании 4 р. 70 к., вообще была снята с производства, а к августу 1986 года самая дешёвая водка стоила 9 р. 10 к. Членов партии заставляли чуть ли не поголовно вступать в Общество трезвости. Проводились и массовые вырубки виноградников в южных республиках.
Потребление алкоголя на душу населения действительно, удалось снизить. Хотя люди продолжали проявлять чудеса изобретательности – стали пить чуть ли не все спиртосодержащие жидкости. Начиная с парфюмерии – популярностью пользовались лосьон «Огуречный», «Розовая вода», и даже «Тройной одеколон». В студенческой среде даже появился «коктейль «Александр Третий» - смесь «Тройного одеколона» с одеколоном «Саша». На промпредприятиях в ход же пошел клей БФ - в ведро с клеем совали дрель, основа клея лепилась у вращающегося сверла, а остающуюся спиртосодержащюю жидкость потом отфильтровывали. А самогоноварение прияло просто невиданные масштабы.
В целом же, направленная на «моральное оздоровление» советского общества, антиалкогольная кампания в реальности достигла совершенно иных результатов. В массовом сознании она воспринималась как абсурдная инициатива властей, направленная против простого народа. Для лиц, широко вовлечённых в теневую экономику, и партийно-хозяйственной элиты (где застолье со спиртным было номенклатурной традицией) алкоголь по-прежнему был доступен, а «доставать» его были вынуждены рядовые потребители.
Серьезный ущерб понес и государственный бюджет: ежегодный розничный товарооборот в среднем сократился на 16 млрд рублей. Урон для бюджета оказался неожиданно велик: вместо прежних 60 млрд рублей дохода пищевая промышленность принесла 38 млрд в 1986 году и 35 млрд в 1987. До 1985 года спиртное давало около 25% поступлений в бюджет от розничной торговли, за счёт высоких цен на него удавалось дотировать цены на хлеб, молоко, сахар и др. продукты. Убытки от сокращения продажи спиртного компенсированы не были, к концу 1986 года бюджет, фактически, рухнул. «Успехи» следующего года кампании были столь же удручающие.
Первым забили тревогу хозяйственники, в первую очередь председатель Совмина Н. И. Рыжков. Он заявил в начале 1988 года Горбачеву, что экономический ущерб от такой «борьбы за трезвость» обходится чуть ли не в 38-40 млрд. рублей ежегодно.
Беспокойство стали высказывать и «компетентные органы». Как писал бывший первый заместитель председателя КГБ В, Ф, Грушко, эта «кампания» не только била по государственному бюджету, но и параллельно укрепляла «теневую экономику»: «мы получили целый букет проблем: астрономический скачок теневых доходов и накопление первоначального частного капитала, бурный рост коррупции, исчезновение из продажи сахара в целях самогоноварения… Короче, результаты оказались прямо противоположными ожидаемым, а казна недосчиталась огромных бюджетных сумм, возместить которые оказалось нечем». Зато, по данным чекистов, «теневые структуры» зарабатывали на реализации подпольного алкоголя порядка 30млрд. рублей в год.
В итоге в 1988 году «антиалкогольную кампанию» постарались свернуть – к тому же страна уже стояла накануне таких потрясений, по сравнению с которой даже все перечисленные проблемы казались «мелочью».
Падение социализма, развал Союза и провозглашаемое торжество демократии и рыночной экономики! Такое, действительно, на трезвую голову, не только не воспримешь, но и с трудом переживешь.
И поэтому одним из символов «демократии» и «рыночных реформ» в России стал знаменитый спирт «Рояль», (в литровых бутылках, по весьма приемлемой, не смотря на всеобщую дороговизну, цене) который в начале 1990-х гг. красовался чуть ли не в каждом «коммерческом» ларьке по всей огромной России.
