Савва Васильевич Ямщиков (8 октября 1938 — 19 июля 2009) за семьдесят с небольшим своих лет совершить успел столько, что, казалось бы, невозможно уместить в одной жизни. Но уникальная внутренняя энергетика этого человека просто изменяла пространство и время в нужном ему направлении. "Я человек всеобъемлющий", — так называл он себя с полным на то основанием и расшифровывал это самоопределение следующим образом: "Я — славянофил аксаковско-хомяковского плана. Любителей щи хлебать лаптями никогда не любил, и они меня не принимали. Таким я обычно говорю: "Сломайте для начала Успенский собор в московском Кремле, раз его построил итальянец Фиораванти"… В моём "бункере" (имелась в виду первая мастерская во Всеволожском переулке — В.В.) побывала практически вся Россия и весь мир… Кто-то даже предложил повесить доску: "Здесь не были Чехов, Достоевский и Толстой, все остальные были…"
"Все остальные" — это признанные "звёзды" мирового искусства, спорта, культуры, мыслители, политические лидеры. В любом кругу Ямщиков оказывался "своим", важнейшим связующим звеном, а зачастую — "мотором", душой и сердцем всякого дела.
Не мудрено, что дел таких оказывалось множество, но среди них, наверное, не было ни одного, взявшись за которое, Савва Васильевич не сумел бы довести его до победного конца. Даже в случаях, казалось бы, абсолютно безнадёжных, как было с затеянной ещё при "ставропольском полукрестьянине" Горбачёве и продолженной при "президенте-вурдалаке" Ельцине попыткой "реституции трофейных ценностей" за рубеж, прежде всего в Германию. Ямщиков, если требовали интересы дела, изыскивал порой самые неожиданные, но эффективные способы воздействия на "сильных мира сего": министров, олигархов, президентов и так далее.
При этом его нельзя было назвать трудоголиком — нет, Савва Васильевич жил, что называется, полной жизнью, главным смыслом которой, по его собственному определению, было "подлинное всеотдачное творчество". И там, где большинство из нас может только ходить, он, образно говоря, умел летать. Порой — как птица, порой — как самолёт или даже ракета. Помимо сугубо профессиональных достижений: восстановленных шедевров изобразительного искусства, открытия жанра провинциального русского портрета XVIII–XIX веков, — ещё десятки фильмов, документальных и художественных, книг (одна "Опись произведений древнерусской живописи, хранящихся в музеях РСФСР" в двух частях, 1970–1972 годов издания чего стоит!), сотни радио- и телепередач, интервью, статей и других публикаций (только на сайте zavtra.ru их почти 200), различных выставок, каталогов и альбомов, тысячи людей, вовлечённых в это непрерывное "всеотдачное" сотворчество имени Ямщикова…
"Простой паренёк-москвич, выросший в бараках у Павелецкого вокзала", из рода поморских староверов-беспоповцев, один из участников неформального "псковского братства" начала 1960-х годов, стал художником-реставратором мирового класса и одним из "ангелов-хранителей" не только отечественного изобразительного искусства (от древнерусских икон до авангарда ХХ века), но и всей русской культуры в целом. Конечно, уничтожение СССР стало для него личной трагедией: за шабашем перестройки и последующих рыночных реформ он быстро разглядел "антикультурную революцию", которая, будучи изначально созданной и направленной Западом против нашей страны, в итоге способна убить всю мировую культуру, отменить достижения и ценности, выработанные человеческой цивилизацией за всю историю её существования.
И от этого Ямщиков заболел. Всерьёз и надолго, на несколько лет, причём физические немощи и психологическая депрессия шли рука об руку. "Я чувствовал, что продолжается что-то страшное, что готовилось, как я теперь понимаю, с конца XVIII века, с Французской революции, — делается то, что нашу Россию сотрясёт…" — признавался он. Но могучая творческая натура Саввы Васильевича, его неизбывная любовь к России помогли ему превозмочь все хвори и снова встать в первые ряды воителей-патриотов. Судьба дома-музея Гоголя в Москве, фондов Эрмитажа в нашей "северной столице", вивисекторские эксперименты над отечественным театром, профанация престижных премий в области литературы и искусства, загрязнение российских городов изделиями "современной" массовой культуры — эти и многие другие темы были целью его яростной публицистики. "Комментаторам и обозревателям (российских — В.В.) телеканалов гораздо ближе чеченские бандиты, которых они величали повстанцами, чем псковские герои или юный солдат Евгений Родионов, головы сложившие за многострадальную Родину", — писал Савва Васильевич в начале 2000-х. И где же теперь те комментаторы-обозреватели и прочие "демократические" культуртрегеры? Из тех, кто остался в живых — или в эмиграции, или в списке иностранных агентов. Немногие исключения только подтверждают правило, а западный "альянс демократий" уже в открытую продолжает свою гибридную войну не только против России, но и против всей человеческой цивилизации. Приближение монструозного гибрида Great Reset ("Великого сброса") с "культурой отмены", то есть отменой культуры, Ямщиков почувствовал ещё задолго до появления этой химеры. И всеми силами уже тогда ковал русское оружие против неё.
Его цикл бесед "Созидающие", который звучал в эфире "Народного радио" и радио "Радонеж", а также публиковался в газете "Завтра", частично вошёл в изданную в 2007 году одноимённую книгу, — был рассказом не только о выдающихся творцах отечественной культуры настоящего и недавнего прошлого, но и автора о себе самом. Хотелось бы, чтобы проект "Наши светочи" стал достойным продолжением и развитием этого начинания Саввы Васильевича.
