Пресс-конференция президента Белоруссии Александра Григорьевича Лукашенко для российских журналистов длилась почти пять с половиной часов. На встрече «батька» подробно ответил на вопросы о Союзном государстве и Евразийском экономическом союзе, о политике Беларуси в отношении материнства и детства, о Советском Союзе, об успехах и проблемах промышленности, образования, сельского хозяйства, медицины, о взаимоотношениях с разными странами, о молодёжной политике, о военном сотрудничестве с Россией, о гегемонии США, о ситуации с Уралкалием… Приводим выдержки из беседы президента Республики Беларусь.
"Каждый приезд в нашу страну российских журналистов очень важен для нас. Благодаря СМИ, которые вы представляете, огромная аудитория на пространстве от Калининграда до Владивостока узнает, как живут и о чем думают белорусы, как работают предприятия и организации, что реально дают нам, и россиянам, и белорусам, интеграционные проекты.
К сожалению, если бы не вы, то, наверное, в России если не вообще, то очень мало бы знали о Беларуси. Поэтому единственная моя цель встречи с вами и ваших командировок в Беларусь — чтобы вы ее показали такой, какая она есть. Чтобы русский человек, живя до Урала или за Уралом, на Дальнем Востоке, знал, что здесь живут крепкие люди, с крепкой дружбой, хорошим отношением к русскому человеку, к россиянину, что абсолютно ничего после той страшной войны, где мы были вместе, умирали в окопах, не изменилось. И я очень надеюсь, что так будет и впредь".
Союзное государство и Евразийский союз
В рамках интеграционных процессов мы больше всего времени отдаем этому — и Союзному проекту Беларуси и России, и, особенно в последнее время, формированию Единого экономического пространства, с выходом 1 января 2015 года на Евразийский экономический союз. Здесь много проблем, потому что процессы при формировании Союза затрагивают интересы конкретных трех государств — и в Казахстане, и в Беларуси, и в России, всех, начиная от простых граждан и заканчивая крупными холдингами и объединениями.
Проблем хватает в Союзном государстве. Но главное, что проект Союзного государства был инициирован как первый интеграционный проект на постсоветском пространстве. Сегодня строительство Союзного государства, сам процесс, служит не только ориентиром, а некоей программой, калькой, лекалом, для того, чтобы создавать новые интеграционные объединения, в том числе Евразийский экономический союз. Но у нас нет пока той глубины в Евразийском экономическом союзе, еще не будет и после 2015 года, как в Союзном государстве. Нет той глубины, что есть в социальных правах россиян и белорусов. Ни у нас, ни у России пока нет такого взаимодействия с Казахстаном по услугам в области здравоохранения и образования, какое уже налажено в Союзном государстве.
О Советском Союзе
Я — человек советский, я вырос в той стране. От той системы мне, я об этом не говорю, но мне сполна хватило. Чуть из партии не исключили в свое время. Два строгих выговора или три с занесением в учетную каточку, правда, в райкоме партии не записали.
Позднее, когда выборы пошли, депутатами избираться, я против одного начальника на выборы пошел в советский парламент. Мне показали, кто прав. Чуть в тюрьму не посадили. Было всякое. Сейчас система в целом не лучше. Где-то лучше, где-то проще. Но есть и много худшего.
Я – единственный депутат, который голосовал в нашем парламенте против развала Советского Союза. Я действительно очень переживал и переживаю за это. Если бы не было Горбачева и той "оттепели", я бы президентом не был точно. Но это ничто по сравнению с развалом Советского Союза.
Я работаю в этой должности 20 лет. Видел всё, постоянно сравниваю: так было, сейчас так… И за что ни возьмись, везде ответ один — не хватает Советского Союза. Если бы была эта страна и ею нормально управляли… Я, уже как управленец, извините, высокого уровня, понимаю, в чем причина распада Советского Союза. Знаете, самое главное в чем? Этим отчасти и в России страдают: не умеют ценить людей. Это главная причина.
И где бы я сейчас ни бывал, везде один ответ: нет Союза. Мир однополярен. Вы посмотрите, до чего договорились: исключительная нация… Это уже попахивает серединой прошлого века! Я недавно сказал, к чему приводит исключительность нации. 50 миллионов человек угробили с этой исключительностью! Если бы был Советский Союз, не полыхал бы Ближний Восток, "арабская дуга", и войны бы в Ливии не было, не переговоры бы там вели, а там бы стояли наши авианосцы и другие вооруженные корабли, и никому бы в голову не влезло воевать. А сейчас — альтернативы нет.
В советские времена мы по духу были больше праведниками и правильными, нежели по законам. Мы их и не знали, эти законы, плохо или хорошо, но нам в голову идеологически вбивали то, как надо жить.
Как я могу не переживать, не жалеть, сравнивая то, что было? И вижу всë больше и больше молодежи, которая говорит, что "а вот у нас в той стране было вот так".
Мы — люди особенные
"Мы — славяне, мы — православные люди, у нас совершенно иная политика, у нас подходы, у нас нутро, душа, совершенно другая. Мы люди особенные, не потому особые, как Обама про американцев говорит, нет, мы особенные тем, что всё, что на Западе — и работа, и так далее, в плане рыночных механизмов в экономике — по нашему менталитету, по нашей душе это нам неприемлемо. И входя в рынок, мы должны быть очень аккуратны и осторожны, иначе получим очень сильный обратный эффект. Что в отдельных случаях в России и происходит (когда бросились на этот рынок), а еще больше — в нашей братской Украине. Но уже назад трудно вернуться, потому что у жуликов, бандитов, олигархов сегодня большая доля власти. И повернуть будет сложно. Это уже надо доставать из-под пола пулемет. А это драка, это гражданская война.
Чтобы до этого не дойти, надо идти спокойно, даже не шагами, а по полшага, по четверть шага, как по тонкому льду.
Белорусы в своей истории прошли такой путь! И это у них менталитет — всë последнее гостю отдать, особенно россиянам, русским. Ведь белорусы болезненно всë воспринимают, как и я. И когда вы приезжаете, они пытаются перед вами душу выложить.
Вот в чем суть поведения белорусов, когда они встречаются с вами. Они не хотят, как и я не хочу, выглядеть перед вами такими, как вам преподносят даже на государственных каналах.
Военное сотрудничество
"У нас очень высокий уровень сотрудничества в военной сфере. Действует совместная группировка Вооруженных Сил в данном регионе, основой которой является белорусская армия. И в случае какого-то конфликта или, не дай Бог, войны, у нас есть планы, по которым принимает первый удар белорусская армия, а ее сразу же соответствующие части армии РФ подкрепляют и входят в Беларусь для обороны нашего совместного пространства. Последнее масштабное учение "Запад-2013 почему-то взбудоражило всю НАТОвскую машину. Но ведь всë вполне объяснимо: есть армия, военные, которые едят хлеб насущный, а, поскольку они этот хлеб едят и готовятся к тому, чтобы выполнять свои обязанности, надо учиться. Вот мы и учились вместе.
Раз в два года проходят такие масштабные учения поочередно в Беларуси и в России. Отрабатываем мероприятия, которые нам, не дай Бог, придется когда-то использовать. Притом мы наши действия в рамках учений соотносим с опытом тех войн, которые сейчас идут или были. Мы видели, какой была иракская война. Сейчас много элементов новых, один из них — это социальные сети, Интернет как начальный элемент этой войны.
Мы соотносим наши действия с условиями современных войн. В данном случае это были темы борьбы с терроризмом, когда террористы захватывают целые села. Как освобождать их, как вести борьбу с террористами? Это не то, что раньше: фронт, против тебя противник — и пуляем из пушек, из танков, атакуем друг друга. Нет, сейчас это очень опасные террористические вылазки.
Запад нервничает, когда мы проводим учения. К примеру, поляки почему так кричали? Когда-то американцы приняли решение о размещении системы противоракетной обороны на территории Польши. Потом приостановили этот процесс. Полякам хочется вернуть проект, и побыстрее. Не знаю только — зачем подставлять себя? Потому что это объект, который в случае конфликта или войны подлежит первоочередному уничтожению. И у нас, и у россиян достаточно средств, чтобы вывести его из строя.
Ну, во-первых, это деньги. А Польша — опора американцев сегодня на европейском континенте. И они кричали: вот, посмотрите, агрессоры, этот Лукашенко — диктатор и второй в Москве, в Кремле сидит, они чуть ли не Польшу хотят захватить. Цель какая этого крика? Получить деньги и систему ПРО побыстрее. Если будет система ПРО построена в Польше, то, естественно, и экономические "коврижки" или "пряники" какие-то будут, и подачки. Потому что американцы вынуждены будут "подкармливать" часть территории или Польшу в целом за то, чтобы здесь было все тихо и спокойно в отношении Америки.
Причин много для этого гвалта. Это только то, что вы знаете из средств массовой информации, но наши и ваши военные знают, что там происходило. А они "на уши" подняли все свои силы, средства. Они контролировали и воздушное пространство до космоса. Мы же не собирались баллистические ракеты запускать. Зачем такой контроль?! Мы видели их нервную реакцию. Надо это всë воспринимать спокойно."
О борьбе с преступностью
"Когда я стал президентом (Союз только развалился, самая страшная была беда, а мы — страна транзитная, мы должны обеспечить безопасность), столкнулся в первый раз с бандитизмом. Мне докладывают: там остановили машину и кого-то убили, автомобиль забрали. Тогда же не столько было "Мерседесов", и бандиты глаз положили на эти автомобили. Видят: "Мерседес" "Ауди", останавливают. Если сопротивляешься — могут убить или искалечить.
Я вынужден был принять радикальное решение. Собрали несколько групп, взяли крутые автомобили и устроили ловушки на трассе — от вашей границы до Бреста. Всех, кто сопротивлялся из бандитов, расстреливали на месте. Три группы таких уничтожили. Четвертой не было. И до сих пор тихо и спокойно.
Может, это слишком, но я не находил другого метода ответить на этот разбой, как дать в морду. Бандит понимает только тогда, когда ты с ним разговариваешь на его языке. Но при этом ни в коем случае не надо зарываться. Если справедливо — поймут. Если нет — будет еще больший криминал.
Были и другие факты. Я сейчас почти не бываю на рынках, а раньше очень часто бывал, когда надо было наводить там порядок. Вплоть до того, что Павлу Изотовичу Якубовичу из "Советской Белоруссии" говорю: "Зарежь свинью в деревне.
Потом, как обычный крестьянин везет мясо продать на рынок, пройди этот путь с журналистом. И тот потом пусть все опишет. Ну, и он повез поросенка. Назавтра выходит "Советская Белоруссия" с описанием. А затем были жесточайшие разборки по всем направлениям.
Самое главное — не прощать. И милиция должна свой хлеб и деньги, которые государство выделяет, оправдывать. Что греха таить: иногда знакомые, бандиты, родственники вмешиваются где-то, кого-то выкупают, подкупают и так далее. У нас это невозможно. Каждую неделю как минимум сводка на столе у президента о происшествиях, и президент может взять под контроль любое дело. Если есть факты, ни в коем случае не должен это пропустить мимо ушей и не подумать: господи, разве это мои дела?
При падении на 17 процентов за прошлый год у вас раскрываемости, у нас на 8 процентов она выросла. И сам подход важен, сама политика. Вот мне рассказывают: четверо в квартиру ворвались с оружием, связали, на пол положили, что-то из денег забрали… И не в масках, а в открытую. Это вопиющий факт! Надо реагировать публично и жесточайшим образом. Через четыре дня нападавшие были найдены. Сейчас ждут жесточайшего наказания. Жесточайшего!
Мы не отменили смертную казнь. Я не считаю, что это хорошо, что у нас есть смертная казнь, но ведь не я виноват и не я причина тому, что она сохраняется, потому что есть в стране процессы такие, где нужно применять смертную казнь. Возьмите теракт в метро. В нашей-то стране, в Беларуси! За трое суток вычислили и нашли. Какое они имеют право на жизнь, если погибли люди в метро?! Поэтому целый комплекс вопросов, комплекс мероприятий и, если хотите, уклад самой жизни в государстве, в обществе должен формировать безопасность наших людей. Мы наводили железный, жестокий порядок, подключая общественное мнение. Никому спуску не давали. Никому!
Я привел жизненные ситуации и примеры, которые предупреждают любого бандита, который приезжает к нам из-за границы, да и местных бандюганов, что мало не покажется, и все перед законом равны: близкие, которые возле тебя сегодня расшаркиваются, возле левой и правой ноги, дальние и прочие. Ко всем отношение одинаковое. Будет это — будет порядок в стране."
«Уралкалий»
Российские СМИ пишут, что Березники уходят под воду из-за провалов грунта. И одна из причин бедствий этих жителей — нехватка средств и отсутствие эффективного менеджера "Уралкалия" Владислава Баумгертнера.
"Я скажу, где найти деньги. Я как президент поступил бы следующим образом. Они взяли это предприятие? Взяли. Они за него гарантировали социальную ответственность, работу? Гарантировали. Я бы Керимова и "керимовцев" закрыл в одну камеру — назавтра они бы продали все активы и продали бы по самой высокой цене, а если бы не нашли покупателей, то я бы им нашел. Это 12-13 млрд. долларов. (Падение сейчас, раньше было 20 миллиардов). И всë бы отправил в Березники.
Вариант? Вот передайте мои предложения: забрать акции, которые достались непонятно как, и отправить людям в Березниках. За 20 миллиардов, что стоила компания, можно было бы построить цветущий рай! Вывести людей из этого болота, которое уходит сегодня под землю.
Угробили предприятие! 900 долларов была тонна калийных удобрений на рынке мировом, а сегодня — 230. И они еще демпингуют, дешевле продают. Так откуда будут деньги?
Когда уже скандал разгорелся, мы не считали нужным выходить на публичное обсуждение. Я сказал, когда мне задали вопрос: "Что надо делать?" "Немедленно вернуться в этот картель по продаже удобрений! Сразу в 2 раза цена поднимется".
Но только не думайте, что Лукашенко заманил вашего в Беларусь, посадил в камеру и, как людоед, издевается каждый день над ним… Да мне без Баумгертнера проблем в Беларуси хватает.
Мы с Владимиром Владимировичем обсуждали эту проблему. Подходы у нас абсолютно одинаковые — вор должен сидеть в тюрьме! Я попросил: "Пришлите сюда Бастрыкина или его людей. Мы кладем на стол документы — вы оцениваете".Хотите сами разобраться, потому что ущерб России несоизмерим с ущербом Беларуси? Да, мы, "благодаря" вам чего-то недополучили (в страну мы около полутора миллиардов долларов не получили, а что-то потерял бюджет), но вы в два раза больше потеряли. Если вы по закону с ними будете разбираться – мы будем у вас впристежку, материалы давать и прочее. 19 томов вам отправили материалов уголовного дела.
Более того, эта фирма котировалась на Лондонской бирже. И всё время там или не было роста акций, или был рост стоимости акций. Падения не было. А когда собрались продавать, люди посмотрели – банкрот. А почему ты Лондонскую биржу не информировал? Почему отчетность искажал? Американцы заинтересовались этим. Дело приобрело международный характер. Поэтому им белорусов бояться уже нечего. Они пусть других боятся.
То, что мы объявили их в розыск по линии Интерпола, это цветочки, а ягодки — там. А там — пожизненное заключение могут получить за подобные вещи. Публичная компания – отчетность должна быть исключительно точной.
Мы начали продавать калийные удобрения. 150 миллионов мы за месяц прошлый получили,под 200 миллионов за октябрь получим. В ноябре-декабре у нас еще лучшие контракты. Нам сейчас очень тяжело, но мы выкарабкаемся.
В своё время как было? У производителя калий брали за 70 долларов, а продавали, к примеру, за 300, что-то на фрахт уходило, а остальное — забивали карманы. Это огромные деньги — миллиарды в год! Тогда передо мной остро встал вопрос делать независимую компанию, которая будет продавать удобрения (трейдера). Узнав об этом, ко мне приезжает Дмитрий Рыболовлев. У него был контрольный пакет "Уралкалия" и еще был "Сильвинит" — небольшое предприятие. Говорит: "Александр Григорьевич, давайте объединимся". Я: "Это новая проблема, дай мне неделю". Через неделю, разобравшись, говорю: "Согласен, но компания должна быть в Беларуси. "Согласен, — говорит. — Как?" "50 на 50". "Хорошо".
Создали. И в течение буквально двух-трех лет с 200-300 долларов до 900 долларов дошла цена. Мы по 4 миллиарда долларов получали выручки в страну. Столько же, примерно, потому что мы паритетно продавали, сколько он (ну, на 5 процентов больше он продавал, чем мы). Потом мы поставили вопрос: "Должны поровну продавать". — "Это зависит от мощностей". Я говорю: "Давайте проведем аудит мощностей. Если равные, то 50 на 50 должны продавать". Лишнее нельзя продавать, потому что рынок обрушим.
Пока мы это решали, приезжает Рыболовлев: "Александр Григорьевич, я уже работать, наверное, не буду". — "Что, продал свои акции?" — "Да". — "Ты мне обещал, что без согласования с белорусской стороной этого не сделаешь".
Через некоторое время ко мне заявляется, чтобы поддержку получить, Сулейман Керимов, и: "Будем работать", "Александр Григорьевич, да Вы не переживайте", "я Вам гарантирую это, я гарантирую то". Я говорю: "Сулейман, ты мне честно скажи: производством будешь заниматься калийных удобрений?" – "Я же купил, я…" — "Мне говорят, что ты всегда на бирже спекулировал: купил дешевле — продал дороже и прочее". Прямо ему в глаза сказал. Говорит: "Да не верьте. Я Вам клянусь".
И всë было оформлено письменно. Вплоть до того, что если мы расходимся, то в СМИ никто не заявляет… Всë подписали, всë согласовали.
Вдруг слышим: "Мы выходим из "Белорусской калийной компании", разрываем отношения. Будем торговать сами". И притом объемы превыше цены, то есть мы готовы на рынок выбросить столько калийных удобрений, и плевать на эту цену, пусть обваливается. Этим они обвалили весь калийный рынок, нанесли ущерб бюджетам государств (евреи занимались, немцы занимались, канадцы, американцы и другие компании), все понесли потери. Мы в этой ситуации пострадали меньше.
Пригласил своих, говорю: "Ну что ж, не хотят работать, тогда будем работать самостоятельно. Восстановим рынки". Мне: "Александр Григорьевич, нет, не получится. У нас же компания создана 50 на 50, и мы решение можем принять только вместе, а они не хотят принимать решение. Чтобы принималось это решение, мы согласовали назначение нового директора. А они не то, что против, но наблюдательный совет не проводят, чтобы мы утвердили это решение".
"Зачем? " "Они хотят нас положить на лопатки, занять наши рынки".
Но до этого была попытка купить "Белорусскую калийную компанию". Приезжает ко мне человек: "Я вам передаю, вы меня простите, то, что сказали: 10 миллиардов — государству, 5 миллиардов — ему (то есть мне)". Я говорю: "Иди, и не просто иди, а передай ему: появится — посадим".
Всë: отошел от этого, не предлагает, но удила закусил.
Мы производили почти половину мировых удобрений. Без нас, пока мы в Китае, в Индии, Бразилии не заключим контракты, никто не заключал. Всë было отстроено, все на нас ориентировались. Что было плохо для калийщиков и для России?
4 млрд. долларов мы за год получали. В этом году вы получите миллиард, а мы — полтора. Представляете, какое падение…
Обиду затаили, что не продал, как предлагали… Вот и пошли разногласия. Они сохранили "Уралкалий Трейдинг", в Швейцарии зарегистрированную компанию, последний год они продали 80 процентов через эту компанию. Через нашу совместную — 20. Потому что там можно было отмывать деньги. И сейчас мы занимаемся этой компанией, смотрим: как там скидки давали? Они давали скидки за счет "БКК", за счет нас, то есть калий стоил 200 долларов, к примеру, а они говорит: так, 150. Где 50 долларов с тонны? Жулье!
Начали блокировать нашу компанию, не дают работать. Я позвал Гуцериева: "Михаил, пожалуйста, передай Керимову, если он будет себя вести дальше так и мешать нам работать, чтобы нас "положить", я возбуждаю уголовное дело в Беларуси и объявляю их в международный розыск…Я не делаю это, но ты ему передай, у меня просьба одна: не блокируйте решение белорусской компании. Проведите наблюдательный совет, назначим директора нового, уходите, куда хотите, мы будем без вас работать".
Через три дня приезжает Гуцериев и говорит: "Не буду обманывать… Послал". Ну, послал так послал. У нас у правоохранителей уже куча этих материалов, я говорю: "Действуйте по закону". Они возбудили уголовное дело, объявили в розыск. И тут я получаю сигнал: "Простите, я виноват". Говорю: "Я могу простить, но вы нанесли огромный ущерб, во-первых. Во-вторых, мы уже создали новую компанию и через нее торгуем. Поезд ушел. Я тебя прощаю, мне всë равно, что с тобой, но уголовное дело мы не закроем".
Так в чем моя вина? Приехали, предложили этот бизнес, мы бы одни работали, у нас государственная компания, мы получили от совместной деятельности огромный эффект. 400 процентов! У нас рентабельность доходила до 200 процентов! Зачем вы накануне развала компании, когда были более-менее высокие цены на акции, продали акции, его все подельники продали акции, а потом, когда обвалилось, кое-кто уже начал скупать? Это мошенничество!
Я готов простить, мы уже пережили это, но ты имей в виду, что будешь с американцами разбираться, с Лондонской биржей. Мы сейчас перепредъявили обвинение Баумгертнеру. И там явные признаки, где воровали — откатами, снижением цены, комиссионными и так далее. Это уже сотни миллионов долларов!
Мы не закрываем уголовное дело. Но и не хотим, чтобы пострадали наши отношения. Когда с Путиным встречались, я говорю: "Владимир Владимирович, ни один Баумгертнер и Керимов не стоят того, чтобы мы испохабили отношения не только на государственном уровне, но даже наши с тобой". Он говорит: "Сто процентов согласен". И мы договорились, что должны в этом разобраться.
Никого же не вызвали, чтобы в камеру посадить, а на наблюдательный совет (Баумгертнер -председатель наблюдательного совета), чтобы развязать все вопросы. Его премьер-министр приглашает в правительство, а он сел, нога за ногу: "Не будет это! Не будет то". Вышел, на дом Правительства плюнул, мягко говоря, и в аэропорт, смеясь. Ну а там его…
Приехал для решения вопроса — решай и уезжай. Нет, он еще приехал тут: "Мы это не будем, мы это… И вы посмотрите, вы к нам приползете". Ну, отвечай.
Вы бы посмотрели Солигорск, а потом Березники. В Солигорск приезжаешь — светлый город,. Градообразующее предприятие "Беларуськалий" зачуханное было, там сейчас сады цветут, теплицы на территории. Огурцы, помидоры производят для своих людей бесплатно. Коммунизм целый. А столько крови и пота из меня вышло, когда создавал своими руками это предприятие! Это у нас единственный шахтерский город. Они постоянно бастовали. Первые дни моего президентства – одни забастовки: шахтеры идут с кастрюлями в Минск. Сейчас это опора. Солигорск — молодежный город, красавец."
О борьбе с коррупцией
"Если начал бороться с этой гидрой — борись до конца. Не должно быть кампанейщины. Это один из важнейших вопросов, на который президент должен каждый день обращать внимание. Коррупция — это ржавчина. Вроде хорошую создали конструкцию, хороший металл, тот же "БЕЛАЗ", потом смотришь — через месяц, год ржавчина разъела. При высокой коррумпированности общества любую конструкцию создавай, всë пойдет прахом.
Но если ты будешь бороться с коррупцией, сам будь кристально чистым! Если даже чуть-чуть тебя заподозрят, что ты совершил действие с признаками коррупции, никогда никому не объяснишь, что ты борец. Это некое самопожертвование: ты не можешь быть богатым, не можешь ни у кого заработать деньги, твои дети не могут работать в коммерческих структурах, где можно честно заработать. Когда стал президентом, сразу сказал своим детям: "Вы не будете заниматься частным бизнесом и коммерцией, пока я президент". Я это выдерживаю. Я тоже человек, понимаю, что завтра меня выгонят за какую-то девальвацию, так и жить негде будет. Но тогда надо поставить крест на этой части своей работы. Я на это никогда не пойду.
Не пойду еще и потому, что меня люди не поймут, я обижу людей (а некоторые уже умерли), которые голосовали за меня.
Уходя, я хочу остаться в памяти людей. Чтобы они никогда в меня не бросили камень. Для меня это важно! Я хочу этот памятник для себя воздвигнуть: чтобы люди обо мне не сказали плохо. Может, я где-то допускал ошибки. Но во имя того, чтобы остаться у людей доброй памятью, я готов работать. И я работаю.
Я порой себя очень неудобно чувствую. Наши чиновники встречаются с вашими, с украинскими. Ведь наши пашут в три раза больше. Но не имеют особняков. Я им разрешил построить дом: "Продай квартиру, возьми кредит". Покажи мне, где деньги: вот — продал квартиру в Минске, вот — взял кредит. Я тебе дам льготный, иди, строй дом. Некоторые построили. Может, они с кем-то договорились и тысячу долларов сэкономили. Я в это особо уже не лезу. Но они пришли и мне список положили на стол, и сказали, где возьмут деньги. Я за них отвечаю.
За 15 тысяч мой чиновник не может костюм себе купить, галстук за три, за две тысячи долларов. Это очень сложные проблемы, но от них никуда не денешься, если хочешь создать государство и оставить после себя след.
При этом ты должен быть сам чистым. Если борешься с коррупцией, проводишь острые мероприятия, не дай Бог тебя народ заподозрит. Никогда порядок не наведешь. И вся твоя борьба с коррупцией превратится в показушничество и в цирк… Так должно быть в любой стране, которая хочет, чтобы у нее был порядок. Так действуем и мы.
Еще важна и позиция общества, народа. Есть у нас бизнесмены, богатые — господь с ними, они по закону зарабатывают. Не по закону — мало не покажется. Но если о каком-то начальнике так говорят, это мгновенно становится достоянием президента, потому что у нас общество так настроено. Да мгновенно волной пойдет! И люди просто проходу не дадут. У нас общество само заточено под это.
Хотя я вас не убеждаю в том, что у нас нет коррупции и что у нас всё гладко."
О литовской молочной продукции
"Калининград надо поддерживать не этим. Но если литовцы будут себя так вести, то получат. Что это значит — "мы закроем дорогу, перемещаться не будете и так далее".
Никто не имеет права закрыть дорогу в нашу Калининградскую область, прежде всего НАШУ, мы за нее в советские время отвечали. Я часто говорю: отдайте нам Калининградскую область, мы каждый гектар, каждую сотку земли там распашем и сделаем из нее цветущий край. Владимир Владимирович на меня смотрит: "Ты что?" Я говорю: "В советские времена фактически Калининград был белорусским. Мы всегда отвечали за Калининград".
Я не хотел бы в этот вопрос вмешиваться, но вы должны знать, что у нас позиция по Калининграду еще более жесткая, чем у российского руководства. Я считаю, что это — наша земля. В хорошем смысле слова.
Мы были недавно с Путиным в Калининграде. Летели на вертолете, я смотрю: вы же не пашете землю! Эти земли когда-то были лучшими в Советском Союзе, процветающий был край. Я Владимиру Владимировичу говорю: "Отдай мне вот эти, эти земли. Мы, — говорю, — распашем. Не надо нам в собственность их передавать, мы просто там будем заниматься сельскохозяйственным бизнесом. И построим у вас комплексы молочнотоварные. Будем производить молоко и продавать в Литве".
Да, такой разговор был. И Путин меня поддержал в этом плане. .
А рычаг этот — "молоко не пустим", "коров доить не будете", "коз отравим" — это не для нас.
…Дай Бог, чтобы наши люди в России знали о нашей жизни, о наших проблемах, о наших трудностях. Для того, чтобы в сложный момент, не дай Бог, в критический момент, мы не разошлись в разные стороны и, упаси Господь, не смотрели друг на друга по разные стороны баррикад. Этого мы, славянские народы, и не только славянские, россияне и белорусы, допустить не должны."
Материал подготовила Екатерина ГЛУШИК
