Январь оказался богатым на события в российской ракетно-космической отрасли. Стало известно о том, что наша воздушно-космическая оборона лишилась последнего своего "Ока". Вернее, двух — вышли из строя оставшиеся спутники системы "Око-1" (системы раннего предупреждения о ракетной атаке). Правда, к тому всё и шло — последнее время они могли работать лишь по несколько часов в сутки. Запуск же первого спутника Единой космической системы (ЕКС) "Тундра" — она придет на смену "Оку" — состоится не раньше июня месяца, а полностью ЕКС "Тундра" должна заработать в 2016 году. В Минобороны заверяют, что временная потеря системы космического предупреждения о ракетных атаках никак не повлияет на обороноспособность страны, поскольку космический эшелон реагировал на пуск ракет в сторону России всего на одну минуту раньше, чем система радиолокационных станций загоризонтного слежения, однако работал по территории США всего лишь 12 часов в сутки, а пуски с акватории мирового океана отслеживать был не в состоянии, то есть являлся не основным, а вспомогательным механизмом оповещения о ракетно-ядерной атаке. Так что все, если так можно выразиться, ракетоопасные направления остаются под полным контролем.
Новая ЕКС "Тундра" должна стать гораздо более функциональной, не только сделав наблюдение за пусками ракет постоянным и почти всеобъемлющим, но также позволяя управлять параметрами ответного удара.
Справедливости ради нужно сказать, что начало запусков по программе "Тундра" с космодрома Плесецк планировалось еще в 2013 году. Однако сроки несколько раз переносились. При этом основной причиной задержки все время называлась техническая неготовность аппарата. Сейчас ситуация с "Тундрой" находится под личным контролем Сергея Шойгу, которому регулярно докладывают о ходе работ. Такая практика оказалась успешной в случае с многострадальной "Булавой" — будем надеяться, сработает и с "Тундрой".
Новым витком в многолетнем реформировании отечественной космической отрасли стало решение о создании Государственной корпорации "Роскосмос". Для многих, скажем прямо, — неожиданным витком. Что в этой связи нам стоит ждать, к какому повороту событий готовиться, какими могут быть перспективы, в том числе и отдаленные? Попробуем разобраться в этой проблематике с помощью авторитетного специалиста.
"ЗАВТРА". Александр Борисович, конец января ознаменовался началом масштабной реформы ракетно-космической отрасли — были интегрированы Роскосмос и Объединенная ракетно-космическая корпорации. Насколько это решение можно назвать предсказуемым и последовательным в свете событий, происходящих в отрасли в последние годы?
Александр ЖЕЛЕЗНЯКОВ. Предложение о создании государственной корпорации "Роскосмос" было впервые озвучено еще в 2013 году, когда рассматривались различные варианты реформы ракетно-космической отрасли. Поэтому говорить о новизне принятого в январе решения не приходится.
Вместе с тем, создание обновленного "Роскосмоса" было весьма неожиданным событием. Мало кто предполагал, что такое случится. Например, уже бывший глава Федерального космического агентства Олег Остапенко в тот момент, когда решалась судьба отрасли, находился с рабочей поездкой в Санкт-Петербурге и даже не предполагал, что в Москву он возвратится с приставкой "экс".
"ЗАВТРА". Имеют ли отношение санкции и последние события на Украине к созданию государственной космической корпорации?
Александр ЖЕЛЕЗНЯКОВ. Имеют. Причем, самое непосредственное. Возможно, в другой политической ситуации и решение могло быть иным.
На мой взгляд, государственная корпорация — не самая лучшая форма хозяйствования. Она эффективна только в кризисной ситуации, когда приходится мобилизовать ресурсы для решения конкретной задачи. Чаще всего, связанной с вопросами обеспечения национальной безопасности. Это, в определенной степени, и происходит сегодня.
Однако в длительной перспективе государственная корпорация вряд ли сможет обеспечить развитие отрасли теми темпами и в том объеме, которые необходимы для научно-технического прогресса.
Космонавтика — это "избыточная" деятельность человечества, устремленная в будущее. Об этом надо помнить. Мы работаем для будущих поколений. Поэтому многие критерии, актуальные для других отраслей, в ракетно-космической промышленности просто неприемлемы.
"ЗАВТРА". У многих вызывает опасение то, что работавший в банковской системе, в структурах Ростехнологий и на АвтоВазе Игорь Комаров является фигурой, не имеющей отношения к ракетно-космической отрасли. Естественно, что он привел с собой "посторонних" людей. Идет замена ключевых фигур (и думаю, что в ближайшем будущем мы увидим еще много новых лиц среди руководителей разных рангов), периодически делаются заявления о грядущих сокращениях и замене пожилых сотрудников молодыми кадрами. Не станем ли мы буквально завтра свидетелями ситуации, когда система управления отраслью окажется разрушенной, и еще острее будет ощущаться нехватка высокопрофессиональных, а главное, опытных кадров?
Александр ЖЕЛЕЗНЯКОВ. Такие опасения есть. И они небезосновательны. Я нисколько не сомневаюсь в компетентности г-на Комарова как управленца, финансиста и экономиста. Однако ракетно-космическая отрасль столь специфична, что подходить к ее руководству с общими мерками, по крайней мере, не логично. А чтобы познать эту специфику, нужно время. Причем, ни год и ни два.
Мне бы очень хотелось, чтобы реформа отрасли прошла успешно. С теми людьми, которые сейчас этим занимаются, или с другими. Главное, чтобы результат был.
Относительно сокращения кадров вопрос спорный. Вполне возможно, что на каких-то предприятиях, в каких-то структурах это сделать необходимо. Но нельзя к этому вопросу подходить огульно. Нельзя всех стричь под одну гребенку и выдавать цифры предстоящих сокращений. Там, где это необходимо и возможно, надо сокращать. Там, где будет страдать дело, этого делать нельзя ни в коем случае.
Что касается омоложения кадров… В этом вопросе также необходим сбалансированный подход. И здесь главными критериями должны быть целесообразность и необходимость.
"ЗАВТРА". В переломное время влиять на принятие решений довольно легко. От того, какими будут эти решения, зависит будущее российской космической отрасли. Насколько реальны опасения, что наша космонавтика может пойти "не по тому" пути?
Александр ЖЕЛЕЗНЯКОВ. Отечественная космонавтика ищет свой путь уже достаточно долго. Как минимум, десять последних лет идут такие поиски, но выхода пока не найдено. "Шараханья", которые мы наблюдаем в последние два-три года, на пользу дела не идут. Поэтому вероятность выбора "не того пути развития" весьма велика. Особенно в свете той геополитической ситуации, которая в данный момент складывается.
Тем не менее, я продолжаю верить, что "верный" путь будет найден. Единственное, хотелось бы, чтобы сделать это удалось "малой кровью".
"ЗАВТРА". На ваш взгляд, эта новая реформа дает ответ на вопрос — что будет дальше с ракетно-космической отраслью?
Александр ЖЕЛЕЗНЯКОВ. К сожалению, не дает. Всё, что пока мы слышали из уст руководителей обновленного "Роскосмоса", пока носит чисто декларативный характер, "углубить и расширить". Ничего конкретного.
Что-то может прояснить Федеральная космическая программа на 2016-2025 годы, которую планируется принять в этом году. Но и этот документ нельзя считать "программой выхода отрасли из кризиса".
Что-то конкретное можно будет сказать через пару лет, когда и госкорпорация "Роскосмос" начнет работать (если, конечно, не произойдет новых структурных преобразований), и будут сформулированы основные направления развития отрасли. Пока будущее отечественной космонавтики выглядит не таким оптимистичным, как хотелось бы.
"ЗАВТРА". Одно из главных опасений, высказываемых экспертами, — не откажется ли новая корпорация, в которой главным критерием оценки эффективности, скорее всего, будут финансовые показатели, от научно-исследовательской и пилотируемой космонавтики?
Александр ЖЕЛЕЗНЯКОВ. Полностью от пилотируемой космонавтики, от научных проектов, конечно, никто и никогда не откажется. Но вот насколько приоритетны эти направления будут в планах нового руководства "Роскосмоса", большой вопрос. Возможно, что их финансирование будет существенно урезано. Особенно в том случае, если эти проекты будут реализовываться без международного участия.
"ЗАВТРА". Что будет с новой Федеральной космической программой, которая обычно формировалась на десятилетний период? И будет ли она вообще, ведь механизм финансирования госкорпораций отличается от механизма финансирования федерального агентства?
Александр ЖЕЛЕЗНЯКОВ. Федеральная космическая программа будет обязательно. Даже госкорпорация не сможет без нее обойтись со всеми своими "механизмами финансирования". Вопрос в том, что будет в нее включено.
Мне кажется, что самым правильным будет включение в программу некой масштабной цели, которая может консолидировать отрасль и двинуть вперед научно-технический прогресс. В проекте, который рассматривался в минувшем году, такой цели не было, было множество мелких целей, которые таковыми можно назвать с трудом. Посмотрим, что будет предложено в новом году.
"ЗАВТРА". И что может выступить в роли такой масштабной идеи: полет к Луне, к Марсу, в точку либрации, высадка на астероид или еще что-то?
Александр ЖЕЛЕЗНЯКОВ. Несмотря на всю привлекательность идеи полета на Марс и астероиды, я бы выбрал Луну.
Во-первых, это обойдется на порядок дешевле, чем марсианская экспедиция.
Во-вторых, на реализацию этот проект потребует гораздо меньше времени.
В-третьих, Луна может стать своеобразным "аэродромом подскока" для дальних межпланетных путешествий.
И, наконец, психологически это будет восприниматься гораздо лучше, чем высадка на Марс. Мы будем глядеть на Луну, и нам будет греть душу осознание того, что на её поверхности сейчас находятся наши соотечественники.
Да и стать свидетелями этого свершения смогут те, кто в конце 1960-х были разочарованы тем фактом, что на Луне были американцы, а не мы.
А технические наработки по Луне могут дать толчок общему развитию науки и техники. Что сегодня очень для нас важно.
"ЗАВТРА". Кем теперь будет разрабатываться стратегия развития? Экономистами — успешными менеджерами или все-таки инженерами — толковыми специалистами в области ракетостроения?
Александр ЖЕЛЕЗНЯКОВ. Разрабатывать будут и менеджеры, и специалисты. Но вот к принятию решений, боюсь, инженеры не будут иметь отношения.
"ЗАВТРА". Этот момент будет иметь негативные последствия для самого документа и будущего отрасли?
Александр ЖЕЛЕЗНЯКОВ. Боюсь, что да. Хотя и надеюсь на здравомыслие тех, кто будет ставить на этих документах окончательную подпись.
"ЗАВТРА". По каким критериям теперь будут распределяться заказы? Во всех странах мира, включая столь любимый сейчас российскими чиновниками Китай, заказчики в космической отрасли отделены от исполнителей. У нас же они будут в одном лице.
Александр ЖЕЛЕЗНЯКОВ. Когда создавалась Объединенная ракетно-космическая корпорация (ОРКК), отделенная от Федерального космического агентства, одной из причин тогдашнего решения как раз и называлась необходимость разделить функции заказчика (и контролера качества) и исполнителя. И это было правильное решение. Хотя создание исполнителя в лице промышленного "монстра" мне и тогда казалось весьма спорным решением.
Сейчас мы получаем и исполнителя, и заказчика в одном лице. С учетом же того, что деятельность госкорпораций сама по себе непрозрачна, мы можем не только не решить существующие проблемы, но и породить новые.
На мой взгляд, правильнее было бы дать возможность связке "ОРКК — агентство" поработать годик-другой и лишь затем принимать решения.
"ЗАВТРА". Когда появилась эта самая связка, о которой вы говорите, в ней все было предельно понятно. В этой схеме присутствовало государство, которое выполняло роль заказчика, промышленность же выступала исполнителем. Федеральное космическое агентство было полностью освобождено от хозяйственных функций. Ему оставили только определение правил игры в отрасли, целей и задач развития, формирование госзаказа. Роскосмос был заказчиком, а вся отрасль собиралась в Объединенной ракетостроительной корпорации, куда должно было войти более сорока предприятий. А что теперь? Какую роль будет играть государство?
Александр ЖЕЛЕЗНЯКОВ. Государство, как и раньше, будет играть роль генерального заказчика и финансиста. Правда, меняется цепочка реализации этих задач.
Я не считаю, что выбран оптимальный вариант этой "цепочки". Госмонополия может работать эффективно только в экстраординарных условиях. То есть только в краткосрочной перспективе. Если же говорить о длительной перспективе, то при изменении экономической ситуации или международного положения, мы можем получить новый кризис в ракетно-космической отрасли, который придется решать иными методами. То есть опять заниматься реформой.
"ЗАВТРА". Получается, что из отрасли совершенно убирается конкуренция, и поэтому о повышении производительности, снижении себестоимости, сокращении издержек в ближайшее время говорить не придется?
Александр ЖЕЛЕЗНЯКОВ. Исчезает "внешняя" конкуренция, когда на заказ претендуют различные предприятия, предоставляющие на конкурс различные варианты продукции. Остается "внутренняя" конкуренция между структурными подразделениями. Конечно, такая конкуренция менее эффективна, чем "внешняя". И в длительной перспективе, когда придется конкурировать только с "зарубежными аналогами", такой подход может пагубно сказаться на научно-техническом потенциале отрасли.
С повышением производительности вопрос сложный. Однозначной связи с конкуренцией тут нет. Хотя повышать производительность в отсутствии конкуренции гораздо сложнее, чем при наличии оной.
Снижения себестоимости — так же, как и сокращения издержек, — можно добиться. Но только не за счет изменения номенклатуры и качества выпускаемой продукции. В противном случае этот вопрос не решить.
"ЗАВТРА". Руководитель Роскосмоса Игорь Комаров заявил, что представители создаваемой госкорпорации "Роскосмос" в ближайшем будущем проведут консультации по своей структуре с коллегами из госкорпорации "Росатом". Насколько вообще корректно сравнение нового Роскосмоса с Росатомом? Что между ними общего?
Александр ЖЕЛЕЗНЯКОВ. Общим и для атомной, и для ракетно-космической отраслей является только то, что обе они находятся "на острие научно-технического прогресса". Как бы пафосно это ни звучало. Всё остальное в отраслях столь специфично и настолько непохоже друг на друга, что искать общие решения для них просто невозможно. Поэтому речь и идет только о консультациях, но не о переносе структуры Росатома на Роскосмос.
"ЗАВТРА". Глава Центра координации преобразований ОРКК Григорий Хворостянов недавно заявил о сокращении финансирования космической отрасли в текущем году на десять процентов. По его словам, это "серьезно ухудшит экономическое положение предприятий" и приведет к росту их кредитной заложенности. При этом план объединения Роскосмоса и ОРКК и создания на их базе госкорпорации он назвал "политическим решением". На ваш взгляд, этот шаг в какой-то мере сможет помочь предприятиям выстоять? Или, наоборот, угробит отрасль?
Александр ЖЕЛЕЗНЯКОВ. Сокращение финансирования отрасли не удивляет. В условиях нынешнего экономического кризиса, когда государству приходится урезать расходы, уменьшение поступления денежных средств в ракетно-космическую отрасль является необходимостью. Ни в коей мере нельзя говорить о том, что правительство столь кардинально сменило приоритеты и более не нуждается в космонавтике. Это не так. Просто пока не будут решены проблемы глобального характера в российской экономике, надеяться на "обильный финансовый поток" не приходится.
Выстоит отрасль или развалится? Думаю, что выстоит в любом случае. Выстояла же в "лихие 90‑е". И сегодня выстоит, несмотря на все организационные перетряски и финансовые ограничения.
"ЗАВТРА". Чем "грозит" данная реформа космической отрасли в отдаленной перспективе?
Александр ЖЕЛЕЗНЯКОВ. Я уже сказал, что особого оптимизма от происходящих перемен не испытываю. Мне кажется, что через несколько лет мы будем переживать очередной виток реформы ракетно-космической отрасли. В каком виде, боюсь даже предположить.
И все-таки я надеюсь на лучшее. Более полувека назад человечество вырвалось на просторы Вселенной, и вряд ли оно захочет вернуться назад. В самой природе человека живет необходимость расширения ареала своего обитания. А коли так, у нас есть только один путь — вперёд, к звездам!
Материал подготовила Юлия НОВИЦКАЯ
Фото: Спутник системы «Око-1». Запомним их такими
