Кто сегодня у нас формирует общественное мнение? Конечно, интернет:
21 марта Тверской районный Москвы осудил русскую девочку-москвичку Сашу Лоткову, студентку, активистку, совершенно не пьющую, в свободное от учебы время помогающую бедным сиротам, на три года колонии общего режима. За что?!
26 мая Саша со своими друзьями-студентами, среди которых был ее молодой человек, возвращались из кафе домой. На станции метро «Цветной бульвар» к ним пристала группа кавказцев-дагестанцев. Озверевшие здоровые пьяные кавказцы стали грабить-избивать худеньких нездоровых русских студентов. У кавказцев был нож. Один из студентов получил ножом в горло, другой в живот. И Саша, выхватив травматический пистолет, исключительно в целях самообороны, защищая своего любимого человека – выстрелила три раз. Теперь она в тюрьме, а звери-кавказцы, живые и здоровые – на свободе. И 23 марта русские люди вышли на митинг, дабы прекратить этот произвол кровавого путлеровского режима! «Освободите Сашу Лоткову!» – требовали простые русские люди, уставшие от произвола власти и безнаказанности кавказских зверей.
Жуть, а не новость. Так и тянет выскочить на улицу с криком: «Хватит кормить Кавказ! Путин уходи! Русские вперед!»
Ну и так далее…
Не вдаваясь в детали, Лоткову поддержало большинство: русские общественные деятели, русские депутаты, русские юристы – все встали на защиту русской девочки, рискнувшей противостоять «режиму и беспределу».
И потребовали легализовать короткоствольное оружие. Раз власть не способна защитить своих русских граждан, пусть граждане защищают себя сами – как Саша!
И не важно, что злыми здоровыми кавказцами-дагестанцами оказались такие же московские студенты: русский Иван Белоусов, русский Иван Ермошкин и татарин Ибрагим Курбанов. Не важно, что «любимый человек» Саши оказался гостем из Питера, который и познакомился-то с Сашей утром того же дня – 26 мая. Не важно, что все остальные русские московские студенты, также оказались гостями из Питера, и они узнали Сашу, ровно с того момента, как ступили на московскую землю. Все это неважно, как и не важно то, что питерские гости состоят в движении «Антифа», как состоит в нем и сама Саша Лоткова. Не важно, что нож, которым «дагестанцы порезали» русских московских студентов-волонтеров, так и не смогли найти – тогда как «дагестанец» Курбанов с пулей в животе лежал на платформе, а «дагестанец» Белоусов – с пулей в легком. Куда они умудрились спрятать нож – для следствия загадка. Неважно, что сотрудник полиции, присутствовавший при драке – тоже не видел ножа. Впрочем, спустя три дня, сотрудника уволили – уволили за непрофессионализм.
Всё неважно.
Важно, только то, что русская девочка посмела противостоять кавказским зверям, за что и села в тюрьму.
Важно, что: ни «Эхо Москвы», ни «Новая газета» сразу, как принято, никак не осветили эту тему. «Эхо Москвы», даже поленились поставить соответствующие новости фото, выставив какие-то непонятные картинки с летних митингов, оформив их сухим текстом в одну фразу: осудили и… достаточно. Потом уже, аккуратненько, и только сухие факты, без привычной истерики.
Мудрый поступок. Ясно, что межнационального конфликта нет, а все остальное – пусть русские сами между собой разбираются. Может, что-нибудь да выйдет – добьются, что разрешат короткоствол, и перестреляют друг друга.
Как в свое время большевики не ожидали такого поворота: Февральской революции и отречения царя, так и нынешние либералы не чаяли такого подарка: русские постреляли русских, объявили это межнациональным конфликтом, и требуют легализации короткоствольного оружия. Либералы сидят и не дышат – только бы не спугнуть.
Вдаваться – кто прав, кто виноват в этой пьяной полуночной истории (всё случилось в пятницу в половине первого ночи), бессмысленно и – даже опасно.
Конечно, можно вспомнить дело Мирзаева, где за убийство человек получил два года условно. Конечно, можно привести еще с десяток примеров, где суд выносил «странные» решения. Конечно, на этом фоне, три года за причинение вреда – выглядят несоразмерно сурово. Но ни в деле Мирзаева, ни в деле Свиридова, ни в других громких делах – речь о легализации короткоствола не шла. Наоборот – требовали запретить. В деле Лотковой, легализацию огнестрельного оружия водрузили как знамя. Водрузили сами русские.
Нет смысла вдаваться в подробности этой истории – для этого существует суд.
Но есть смысл разобрать другую похожую историю.
Историю, случившуюся лично со мною, случившуюся в новогоднее утро 1 января. Я не сторонник делиться с читателями своими историями, но это история – исключение.
1 января я провожал свою семью – жену и двоих сыновей к теще на зимние каникулы.
С чемоданами и сумками мы вошли в вагон метро на станции «Добрынинская», путь недалек – до станции «Комсомольская», Ярославский вокзал, и – десять дней здорового отдыха в архангельской глуши.
1 января, 9 утра, вагон практически пуст. Полусонные, уставшие от веселья люди: всё тихо и спокойно. Сели на пустую скамейку, на скамейке напротив – уютно поджав ноги, спит молодой парень, узбек. Не бомж, не воняет, одет прилично. Спит после пьяной ночи. И пусть себе спит. Народу мало, места много. Почему бы и не поспать. Сколько раз, будучи студентом, так же спал, возвращаясь домой после студенческих попоек. Словом, картина привычная и не стоящая описания.
Станция «Павелецкая», в вагон заходит русский парень. Пьяный, и видно, еще не ложившийся. Места много, но парень, как истинный москвич и патриот подсаживается к спящему узбеку, и спихивает его ноги на пол. Ему плевать, что напротив сидят два пацана, что одному семь лет, а другому три года. Ему на это плевать. Он должен показать всем, что он москвич и патриот.
– Понаехали тут, бл… – ему плевать. Тут узбек, падла, разлегся, как в своем ауле. Вот что важно! Вот что необходимо пресечь! Показать этому уроду, что Москва – русский город! Что нечего тут с ногами на скамейке.
Он спихивает ноги узбека на пол. Мало. Он хватает узбека за плечо и сажает его. Мало. Он бьет узбека кулаком в челюсть. Здесь узбек просыпается.
Как только началось это восстановление статус-кво, я – детей и жену поднимаю с места, отходим к дверям. Я, жена, дети, чемоданы – стоим у дверей. Хорошо, добротный шум поезда, дети не всё слышат из матерно-патриотических речей русского парня. Хорошо, что русский слишком пьян, а узбек еще не до конца проснулся.
Но узбек, получив еще раз в челюсть, проснулся окончательно и понял, что от него хотят. Он вскочил, выхватил нож. Вскочил русский, выхватил газовый баллончик.
Все остальные тоже вскочили и благоразумно отошли подальше.
Только моей семье отходить было некуда.
За нами конец вагона, перед нами спина русского парня, за ним на расстоянии выпада, вооруженный ножом узбек. Если узбек сделает выпад, а русский парень сделает всего лишь один шаг назад… мои два малолетних сына попадут в эту мясорубку.
Хватаю чемодан, выставляю вперед, прикрываю собой семью, и начинаю орать, понимая – что большего сделать не смогу. Толкни я чемоданом русского, он налетит на узбека, у узбека нож…
Узбек делает выпад, и русский делает выпад. И я делаю выпад с чемоданом. И все. Ядовитый газ заставил всех кашлять, и тереть покрасневшие от газа глаза.
Так, кашляя и потирая глаза, не заметили, как проехали «Таганскую». Потом «Курскую». Вот и «Комсомольская».
Жена в ужасе, дети в шоке, я, нагруженный чемоданами, тащу их на воздух.
А теперь давайте дружно и коллективно представим: и у благородно-возмущенного русского парня, и у несправедливо оскорбленного узбека, и у меня – перепуганного отца семейства, в руках были бы не нож, баллончик и чемодан, а – короткостволы.
Представили?
И у каждого – и у русского парня, и у узбека, и у меня – был мотивированный, оправдывающий применение короткоствола, повод.
Первый – защищал свои права, второй – свою жизнь, я – свою семью.
Представили – как развернулись бы события?
Почему-то я не сомневаюсь, что войди тогда в вагон вместе с русским парнем Саша Лоткова, она обязательно пару раз «шмальнула» бы по узбеку. Ну случайно подстрелила бы межу делом пару малолетних пацанов – делов-то. Зато все бы узнали, что русская девушка смогла противостоять понаехавшему узбеку и кровавому режиму.
Бессмысленно разбираться, кто прав был в той истории 26 мая, на станции метро «Цветной бульвар».
С одной стороны – два раненых – не дагестанца, а русский и татарин! С другой – уверения, что был нож, что были порезаны другие, что… Почему же тогда те, кто «получили ножевые ранения в горло и в живот», даже не обратились в больницу?
Но оставим всё это суду. Пусть он решает.
Важно другое – эта пьяная полуночная история заставила даже старушек-пенсионерок требовать разрешения на короткостволы. Дабы защитить себя.
Не запретить, а разрешить.
Не хочу говорить о тех, кто собрался 23 марта у входа на станцию метро «Цветной бульвар», развернул плакаты и, кляня (опять же!) дагестанцев, убеждал прохожих требовать легализации огнестрельного оружия.
Не хочу говорить о тех, кто вооружившись видеокамерами и микрофонами, сняли все это, смонтировали и показали по телевизионным каналам – показали, как русская девочка защитила своего любимого от дагестанцев.
Почему даже сейчас они упрямо называют русского и татарина – дагестанцами?!
Кому выгодна эта подмена?
Кому выгодно, чтобы русские люди, вооружившись пистолетами, перестреляли друг друга к чертовой матери?
Кому это выгодно?
Из материалов суда: «Действия Лотковой носили яркий антисоциальный, дерзкий, агрессивный и опасный характер, в действительности ничуть не связанный с необходимой обороной, как это представлено стороной защиты. Суд внимательно исследовал версию подсудимой и ее защитников о произведенной необходимой обороне, но признал эту версию надуманной и несостоятельной, поскольку объективных данных, свидетельствующих о наличии реальной угрозы жизни и здоровью Лотковой или ее близким в момент применения подсудимой оружия, получено не было. Достоверных доказательств, свидетельствующих о фактах применения ножа, иного оружия со стороны потерпевшего не добыто, в материалы дела стороной защиты не представлено. Суд, разрешая уголовное дело, принял во внимание обстоятельства того, что после применения травматического пистолета, вопреки требованиям федерального закона «Об оружии», Лоткова не сообщила в органы внутренних дел по месту применения оружия о его применении, что обязана была сделать незамедлительно. Напротив, с целью сокрытия использованного ею оружия, передала его другому лицу, не сообщив данный факт впоследствии сотруднику полиции, производившему обыск в ее квартире. Скрылась с места происшествия, несмотря на присутствие сотрудника полиции, что также является свидетельством противоправности ее поведения. При вынесении приговора было учтено, что Лоткова стреляла в общественном месте – Московском метрополитене, в его рабочее время, без достаточных на то оснований, на почве личных неприязненных отношений. Лоткова умышленно применила в отношении потерпевших огнестрельное оружие, произведя три выстрела на поражение, из которых все три достигли своей цели. При этом первый выстрел был произведен Лотковой в сторону 22-летнего Ивана Белоусова с расстояния вытянутой руки, практически в упор, без какого-либо предупреждения, предварительных, предупреждающих выстрелов и оснований для его произведения. Второй выстрел был произведен также умышленно в потерпевшего 24-летнего Ибрагима Курбанова без каких-либо достаточных оснований для этого, третий выстрел достиг своей цели в лежащего на полу платформы, уже к тому времени раненного Белоусова, не представляющего ни для кого никакой угрозы, более того, в присутствии сотрудника полиции. Суд при назначении наказания учел данные о личности Лотковой, многие из которых были признаны как смягчающие обстоятельства, в то же время не нашел основания для применения условного осуждения». Уголовное дело было возбуждено по ч.1 ст. 111 УК РФ (умышленное причинение тяжкого вреда здоровью).
