Из всех пропагандистских штампов, навязанных живущим ныне поколениям граждан России — всем; от мала до велика — менее всего как таковой (как пропагандистский штамп) сами граждане воспринимают наиболее растиражированный из них: миф о «развале СССР».
Объясняется это, конечно, в первую очередь тем, что государственное образование под названием СССР и впрямь более не существует, ни в каком виде, составе или форме. Но у этого объяснения, во-первых, совершенно смещён фокус, и, во-вторых, оно прямо-таки дышит недобрым лукавством.
В чём эти две отличительные черты заключаются и почему тезис о «развале СССР» всё же откровенно пропагандистский — то есть очевидно тенденциозный всегда, а в исполнении некоторых сторон ещё и злонамеренный — ответам на эти два вопроса и посвящена данная заметка.
Начну с более простого — со смещённого фокуса и коварства.
СЕГОДНЯ о «развале СССР» повсюду — и в России, и на Западе — говорят с примерно такой же повсеместной и агрессивной настойчивостью, с какой в древнем Риме Катон Старший говорил о настоятельной необходимости разрушить заклятый Карфаген. Агрессивность эта звучит как бы задним умом — развалился, и слава Богу, закономерный конец — но обращена она и в будущее: будем бдительны и не допустим более такой общечеловеческой трагедии! То есть в итоге любое упоминание в последние десять-пятнадцать лет о «развале СССР» звучит так, словно развалилась — и поделом — «Империя Зла», она же «экономическое фиаско» («социализм доказал свою полную экономическую несостоятельность» — одно из главных крылатых выражений последних тридцати лет).
В латинском оригинале фразы — Carthago delenda est (Карфаген должен быть разрушен) — глагол использован в форме герундива, выражающего именно императивный характер требуемого действия. Римляне в Первой и Второй пунических войнах, которые они вели против Карфагена (распологался на территории современного Туниса), добивались рано или поздно серьёзных успехов, но Карфаген упорно не желал умирать и раз за разом возрождался, вновь и вновь становясь опасным соперником республики, которой уже с минуты на минуту предстояло стать Империей (примерно как нынешним США). Потому-то римляне и хотели столь страстно избавиться, наконец, от Карфагена раз и навсегда.
Однако «развалилась» в декабре 1991 года вовсе не Империя Зла. «Развалился» равноправный участник европейского сообщества, официально и торжественно принятый в «европейскую семью» как её достойный всяческого уважения, суверенный, самобытный и дееспособный наравне со всеми член (нынешняя Украина, например, о таком статусе может сегодня только мечтать).
Трудно в это поверить? Напомню хронологию нескольких предшествовавших декабрю-91 событий (какова внутренняя связь между ними, станет понятно по ходу дальнейшего рассуждения).
30 июля – 1 августа 1975 года в Хельсинки главы 35 государств (все европейские страны плюс США и Канада) подписали Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (Хельсинкские соглашения), а само Совещание (СБСЕ) приняло на себя роль постоянного органа государств-участников Совещания (на встрече на высшем уровне в Будапеште в 1994 году принято решение с 1 января 1995 года переименовать СБСЕ в ОБСЕ — Организацию по безопасности и сотрудничеству в Европе).
15 февраля 1989 года — в строгом соответствии с Женевскими соглашениями об урегулировании положения вокруг Афганистана (подписаны в апреле 1988 года) завершён вывод советских войск из этой страны.
Март – июнь 1989 года — прошли выборы делегатов на 1-й Съезд народных депутатов СССР (первые реально свободные от тотальной партийной опеки выборы в истории Союза) и состоялся сам Съезд; прямые трансляции с его заседаний, бросив все другие дела, смотрела чуть ли не вся страна.
1989 – 1990 гг. — смена коммунистических режимов во всех европейских странах-членах социалистического содружества (к июню 1991 года закончился вывод иностранных, в первую очередь советских войск с территорий тех стран, где они были размещены, и военный союз стран Варшавского договора прекратил своё существование).
5 февраля 1990 года Пленум ЦК КПСС принял решение, согласно которому 12-15 марта того же года был созван III Внеочередной Съезд народных депутатов, на котором 14 марта был в законодательном порядке учреждён пост Президента СССР и отменено положение статьи 6 Конституции СССР о руководящей роли партии; в СССР с этого момента официально утвердилась многопартийность. 15 марта депутаты Cъезда в порядке исключения сами провели первые выборы Президента СССР и избрали на этот пост Михаила Горбачева. (По новому положению Конституции президента страны должны были выбирать все граждане СССР путём прямого и тайного голосования.)
2-10 апреля 1990 года — Верховный Совет СССР принял Закон СССР «О порядке решения вопросов, связанных с выходом союзной республики из СССР». Согласно положениям этого закона:
— по решению Верховного Совета заявившей о выходе республики требовалось в обязательном порядке проведение референдума (не ранее, чем через шесть месяцев, и не позднее, чем через 9 месяцев после принятия решения о выходе; Статья 2 Закона);
— к участию в референдуме должны были быть допущены все граждане СССР, «постоянно проживающие на территории республики к моменту постановки вопроса о ее выходе из СССР» (Статья 2);
— решение о выходе считалось принятым, если за него проголосовали 2/3 всех указанных в ст. 2 граждан СССР (не участников референдума, а всего списочного состава граждан; Статья 6);
— после принятия такого решения устанавливался переходный период на срок не более пяти лет для решения таких вопросов, как судьба объектов общесоюзной собственности на территории республики, ее финансово-кредитные и имущественные отношения с другими республиками и т.д. (Статья 9);
— выходящая из состава СССР республика была обязана обеспечить гражданам СССР, желающим остаться в СССР, все расходы, связанные с их переездом из пределов республики (Статья 15);
— наконец, «В соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права и международными обязательствами СССР выходящая республика обеспечивает гражданские, политические, социальные, экономические, культурные и иные права и свободы гражданам СССР, которые остаются проживать на ее территории, без какой либо дискриминации по признакам расы, цвета кожи, пола, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, имущественного положения, места и времени рождения.» (Статья 16. Все использованные формулировки являются скрытыми цитатами из нормативных требований, содержащихся в основных правозащитных конвенциях ООН, ратифицированных СССР.)
Одновременно Закон СССР «Об усилении ответственности за посягательства на национальное равноправие граждан и насильственное нарушение единства территории Союза ССР» от 2 апреля 1990 года устанавливал уголовную ответственность за публичные призывы к насильственному нарушению единства территории Союза ССР.
Таким образом были законодательно определены легальные рамки и законный порядок выхода из союза всех желающих отделиться от СССР республик.
В течение 1990 года все союзные республики приняли декларации о независимости и в соответствии с новым (приведённым выше) Законом им предстояло в ближайшие 6 – 9 месяцев провести республиканские референдумы для принятия в установленном порядке того или иного окончательного решения.
17 – 27 декабря 1990 года — на IV Съезде народных депутатов СССР поддержан предложенный М.С. Горбачевым проект нового Союзного договора, в котором предусматривалась заменить существовавшую форму союза менее жёсткой по сути федерацией.
26 декабря 1990 года был принят закон и вступила в силу новая редакция Конституции СССР, в которой были, среди прочего, гарантированы:
— демократическая форма правления, включая возможность проведения всенародных референдумов (статьи 2 – 5);
— многопартийность (статьи 6 – 7);
— развитие социалистической демократии (Статья 9);
— личная (частная), коллективная и государственная собственность (Статья 10; личная форма названа в ней «собственность советских граждан»);
— индивидуальная трудовая деятельность и все другие виды экономической деятельности, основанные на личном труде граждан и членов их семей (Статья 17);
— деятельность кооперативных и иных общественных организаций во всех сферах обслуживания населения (Статья 24);
— полное равноправие граждан (статьи 34 – 36);
— основные права и свободы человека в соответствии с международным правом прав человека (статьи 39 – 58).
За месяц до этого — 19-21 ноября 1990 года — в Париже государства-участники СБСЕ подписали т.н. «Парижскую хартию для новой Европы» («новой» Европа была объявлена в связи с официальным признанием окончания «Холодной войны» и прекращением враждебного противостояния и соперничества) и Договор об обычных вооружённых силах в Европе (ДОВСЕ).
Цитаты из текста Хартии:
Эра конфронтации и раскола Европы закончилась. …отныне наши отношения будут основываться на взаимном уважении и сотрудничестве.
(…)
…мощь идей хельсинкского Заключительного акта открыла новую эпоху демократии, мира и единства в Европе.
(…)
…мы торжественно провозглашаем нашу полную приверженность десяти принципам хельсинкского Заключительного акта. Мы подтверждаем непреходящую ценность этих десяти принципов и нашу решимость осуществлять их на практике.
(…)
Принцип III. Нерушимость границ
…мы возобновляем наши заверения в том, что будем воздерживаться от применения силы или угрозы силой против территориальной целостности или политической независимости какого-либо государства и от любых других действий, несовместимых с принципами и целями этих документов.
(…)
Мы намерены сотрудничать в деле защиты демократических институтов от действий, нарушающих независимость, суверенное равенство или территориальную целостность государств-участников. К ним относятся незаконные действия, включающие давление извне, принуждение и подрывную деятельность.
Так что вот каким был — или стал — СССР к концу 1990-го года: равным среди равных в Европе. Которая не просто признала его новое политическое и государственное устройство как достойное и цивилизованное, но и гарантировала ему, что все европейцы будут сотрудничать для защиты его институтов от действий, нарушающих независимость, суверенное равенство и территориальную целостность. Причём сделала это Европа отнюдь не по соображениям «политической целесообразности» (или пресловутой realpolitik), а в знак признания коренных демократических реформ, осуществлённых в рамках «Перестройки».
В свете чего и выходит на первый план вопрос: могут ли Европа и все её единомышленники по всему свету сегодня без всякого коварства делать заявления, если не утверждающие дословно, то хотя бы подразумевающие, что в 1991 году развалилась «Империя зла»?
С учётом всего только что сказанного, ответ очевиден: нет.
Применительно к СССР образца 1983 года (случись Союзу «развалиться» в тот год, когда Рональд Рейган и окрестил в публичном выступлении СССР «Империей зла»), исходя из своих представлений — да, они ещё вполне могли сделать такое заявление, и оно — с их, повторяю, точки зрения — было бы вполне правомерным. Но в отношении СССР образца 1990 – 1991 гг. — нет, категорически не могли они и не могут ничто подобное заявлять, поскольку в ноябре 1990 года сами же официально, на бумаге признали, что СССР «Империей зла» более не являлся.
А они, тем не менее, говорят сегодня о «развале СССР» так, как будто пореформенного периода 1986 – 1990 годов и ими же в юридическом порядке признанного перехода СССР к демократической форме правления в истории Союза не было вообще. И именно в этом и заключается недоброе и лукавое — коварное, поскольку явно сознательное и целенаправленное — смещение фокуса в предлагаемом сегодня Европой (и вообще «Западом») историческом взгляде на «развал» с 1991-го на, условно говоря, 1983 год.
То же, что Европа (вообще «Запад», в том числе российский) предлагает такой очевидно расфокусированный взгляд, причём вопреки всякой логике и ещё не забытым окончательно и не переписанным, как сегодня модно, историческим фактам — и таким образом весьма отчаянно рискует своим добрым именем, поскольку с точки зрения Истории в этом конкретном событии, как по-русски говорят, «ещё не вечер», причём отнюдь — эта отчаянность «западных» обманщиков заставляет задуматься: почему? зачем? они столь безоглядно рискуют своим политическим и — что ещё хуже — историческим добрым именем.
***
ЧТОБЫ правильно ответить на заданный вопрос: зачем? почему? Европа и её единомышленники вопреки очевидному, закреплённому внутренним союзным законодательством и признанному самой же Европой успеху демократических реформ в СССР иногда говорят прямо, а подразумевают практически всегда, что развал СССР явился развалом полностью себя дискредитировавшей и политически, и экономически «Империи Зла»? — чтобы правильно разобраться в этом, нужно в качестве первого шага правильно понять, почему в рассматриваемом историческом событии — прекращении существования СССР — «вечер» ещё, действительно, не наступил.
Проще всего убедиться в том, что сегодня «ещё не вечер», можно всё по-прежнему выстраивая в уме хронологическую последовательность некоторых других событий 1989 – 1991 годов, всё время держа при этом в уме, что СССР на тот момент уже был объединением государств с республиканской формой правления, в которых в соответствии с их действующими конституциями имелся полный набор собственных демократических органов государственного управления, а вся полнота власти — то есть суверенитет — принадлежала в них их народам (на момент проведения республиканских референдумов о независимости руководящая роль партии уже была исключена из Конституции СССР, а многопартийность, наоборот, разрешена). Другими словами, разбираясь в приведённых ниже событиях, надо строго учитывать, что СССР на рубеже 1990-х годов был уже не только de jure, но и de facto действующей федерацией суверенных государств, чья независимость выражалась в их реальном конституционном праве выйти по своему желанию из состава союза; пример Армении (см. ниже) — тому яркое и убедительное доказательство.
Итак, хронология. Она будет отнюдь не исчерпывающей и отнюдь не всё объясняющей и даже, не сомневаюсь, по чьему-то мнению, спорной. Но один — нужный в данной заметке — аспект она понять поможет.
1989 – 1990 гг. — Верховные Советы Азербайджана, Казахстана, Киргизстана, Молдавии (ныне Молдова), России, Таджикистана, Туркмении, Узбекистана и Украины приняли декларации о независимости, в которых дословно признали принцип объединения в рамках нового Союза суверенных республик и делегирования ему взаимно согласованных полномочий. Сами декларации были заявлены республиками (как правило, последним пунктом в тексте) не как объявление о выходе из СССР, а, наоборот, как основа для разработки нового союзного договора. Белоруссия (ныне Беларусь) и Армения приняли обычные, политически нейтральные декларации, но без упоминания в их тексте своего членства в составе СССР, возможного членства в Союзе суверенных республик и подготовки нового союзного договора. Грузия и все три прибалтийские республики приняли декларации, в большей или меньшей степени враждебные по отношению к СССР в общем и с очевидным акцентом на незаконном — с их точки зрения безусловно насильственном — характере их присоединения к нему.
16 января 1991 года — Постановление Верховного Совета СССР № 1910-1:
1. Провести на всей территории СССР в воскресенье, 17 марта 1991 года, референдум СССР по вопросу о сохранении Союза ССР как федерации равноправных республик.
2. Включить в бюллетень для тайного голосования следующую формулировку вопроса, выносимого на референдум…:
Считаете ли Вы необходимым сохранение Союза Советских Социалистических Республик как обновлённой федерации равноправных суверенных республик, в которой будут в полной мере гарантироваться права и свободы человека любой национальности.
25 января 1991 года — Президиум ВС РСФСР под председательством Б.Н. Ельцина постановил провести 17 марта на территории РСФСР референдум СССР.
28 февраля 1991 года — ВС Грузии принимает решение о запрете на проведение всесоюзного референдума на территории республики. Поскольку из состава СССР Грузия на тот момент ещё не вышла — ни законным, ни незаконным путём — это решение было и de jure, и de facto антиконституционным, поскольку лишало граждан СССР, проживавших на территории республики, законодательно закреплённого права на участие в управлении своим государством
Февраль – март 1991 года — проведены референдумы по вопросу о независимости в трёх прибалтийских республиках.
В этих республиках определённые силы явно спешили хоть с каким-то подобием законности — чтобы потом, в «цивилизованном обществе» было, на что в качестве оправдания своих действий ссылаться — успеть формально обозначить свою независимость от СССР до проведения всесоюзного референдума, чтобы, ссылаясь на свою уже якобы обретённую независимость, можно было настаивать на законности отказа в проведении «чужого» референдума на своей территории.
Вопрос, заданный на референдуме в Эстонии (к участию в нём были допущены только так называемые «правопреемные граждане» республики — те, кто являлись гражданами Эстонии до 1940 г., и их прямые потомки): «Вы за восстановление независимости и национального суверенитета Эстонской Республики?».
Вопрос, заданный в Латвии: «Вы за демократическую и независимую Латвию?»
Вопрос, заданный в Литве: «Вы за то, чтобы Литовское государство было независимой демократической республикой?»
Здесь, помимо очевидно дискриминационного подхода эстонских организаторов и грубого нарушения ими норм международного права, следует обязательно обратить внимание на то, что, вопреки если не букве, то духу союзного закона о порядке выхода республик из состава СССР, ни на одном из прибалтийских референдумов — в которых в Литве и в Латвии на равных со всеми участвовали и этнические русские жители республик — не был задан юридически безупречный и не допускающий двух толкований вопрос: Вы за выход республики из состава СССР? (Вопрос о независимости и суверенитете с юридической точки зрения был бессмысленным, поскольку независимость и суверенитет и так уже были прописаны в действующих конституциях этих республик.) Более того: тогда же во всех трёх республиках были предприняты в централизованном порядке организованные меры, призванные не дать населению возможности принять участие в союзном референдуме, на котором этот вопрос — только с другого конца — был задан, причём задан юридически грамотно и без всякой двусмысленности.
Очевидный вывод в этой ситуации: определённые силы хорошо понимали, что этническое большинство во всех трёх республиках может поддержать идею выхода из СССР. Но насчёт большинства граждан СССР такой уверенности уже не было, поскольку в Эстонии только постоянно проживавших на её территории русских было 30% населения, а в Латвии — 34%; и лишь в Литве совокупная доля русских, белорусов и украинцев равнялась незначительным 11%. Можно было смело предполагать, что они, даже поддерживая разрекламированную тогда сверх всякой меры и вопреки здравому смыслу идею якобы вновь обретаемой независимости и суверенности, идею выхода из состава федерации – СССР или его преемника — всё равно не поддержат, то есть что в рамках действующих союзных законов оперативно обеспечить окончательный выход прибалтийских республик из состава СССР будет крайне затруднительно, а то и просто невозможно.
И действительно, в Латвии, где русское этническое меньшинство до участия допущено было, количество проголосовавших «за» составило 64,51% от общего числа зарегистрированных обладателей права голоса: 1 227 562 «за» при 1 902 802 обладателей права голоса; а это — хоть и всего на 2% — меньше 2/3 или 66,6% голосов, необходимых по закону; т.е. в действительно правовом государстве Латвия осталась бы в составе СССР (как, например, совсем недавно законопослушно осталась в составе Великобритании Шотландия).
Результатом этих тактических соображений стало решение всех сил, категорически не желавших сохранения СССР даже в полностью реформированном виде, пойти на грубое и многократное нарушение установленного советского конституционного порядка, который был окончательно и без оговорок легитимирован в Европе и в мире Парижской хартией.
11 февраля 1991 года — Парламент Исландии признал независимость Литвы и поручил правительству установить с ней дипломатические отношения.
Относительно этого события следует учесть три фактора.
Первое. Литва (тогда ещё Литовская ССР) раньше всех и наиболее последовательно пошла по пути незаконного выхода из СССР, из-за чего на протяжении всего 1990-го года всё сильнее разгорался конфликт между республикой и союзным Центром. Если учесть, что уже в начале 1990 года был принят союзный закон, прописавший вполне цивилизованную и демократическую процедуру выхода, и что именно на его соблюдении настаивала Москва, то позиция Центра с сегодняшней точки зрения выглядит несомненно привлекательнее и цивилизованнее, чем позиция и тем более действия всех, кто проталкивал в авральном порядке выход Литвы из СССР. Особенно если учитывать, что Литва вполне могла бы точно так же выйти из СССР, но без закатывания антисоветских истерик и грубых нарушений закона — как это и сделала Армения (см. ниже).
Второе. За два дня до решения исландского парламента — 9 февраля 1991 года — в Литве состоялся пока ещё только референдум, а собственно провозглашение независимости (неважно — законное или нет) состоялось аж через месяц, 11 марта, которое и отмечается с тех пор в Литве, как День независимости. То есть исландский парламент признал «независимость», которую ещё даже в самой Литве не успели провозгласить (это, возможно, был самый трагикомичный казус во всей тогдашней истории вокруг нашей страны). Нетрудно себе представить, насколько судорожно и бестолково — и потому местами даже комично — Исландия пыталась помочь Литве преуспеть в её начинании, невзирая ни на какие, а на тот момент и вовсе уже вполне цивилизованные правовые нормы.
Третье. Уже на ранних этапах крайне напряжённого конфликта с Центром, в условиях категорического отказа Литвы соблюсти законные советские процедуры, Исландия тем не менее выступила в роли посредника с её стороны в разговорах с Москвой. И она же, Исландия, уже пребывая в этом качестве активного сторонника отказывавшейся подчиняться действующим законам Литвы, имея поэтому вопиющий конфликт интересов (ведь положения Парижской хартии требовали именно такие действия пресекать) и не выдвинув ни одной оговорки, Парижскую хартию — подписала. Что многое говорит о правовой и юридической сути, дисциплине и законопослушности «цивилизованных» европейских «демократий».
Исландия сознательно и серьёзно нарушила действовавшие законы и правила; не удивительно, что никто, кроме неё, на подобные официальные публичные действия на грани международно-правового фола не пошёл. Что в свою очередь помогает лучше и глубже понять природу и настоящий масштаб одного на первый взгляд очень локального и даже вроде бы странного факта.
Во время недавнего празднования 25-й годовщины независимости Литвы в литовской прессе и в её общественном дискурсе в адресованных Исландии хвалебных обращениях признание ею в начале 1991 года независимости Литвы повсеместно именовалось не иначе как «смелым», «храбрым», «мужественным» поступком. Но какая такая нужна была в 1991 году смелость, чтобы бросить вызов СССР? Он ведь тогда уже никакой угрозы ни для кого не представлял, и уж для Исландии-то — члена НАТО со дня основания альянса — точно.
Из этого неумолимо следует вывод, что серьёзные неприятности могли Исландии прийти со стороны тех, чьей воле она должна была бы подчиняться. И тут сразу в качестве подсказки можно вспомнить прозвучавшие точно в то же время даже не закулисные, а публичные высказывания тогдашнего Президента США Дж. Буша, с которыми он 1 августа 1991 года обратился в Киеве ко всему украинскому политическому бомонду, собравшемуся в здании ВС УССР (цитирую выдержки из речи Дж. Буша; их переводчик мне неизвестен):
Я прибыл сюда для того, чтобы сказать вам, что мы поддерживаем борьбу в этой великой стране за демократию и экономические реформы, и я бы хотел поговорить с вами сегодня о том, как относятся Соединенные Штаты к сложному и волнующему периоду вашей истории, каким образом мы намерены поддерживать отношения с центральным Советским правительством и с правительствами республик.
(…)
Мы будем поддерживать тех в центре и в республиках, кто стремится к свободе, демократии и экономической свободе. Мы будем принимать решения в отношении нашей помощи, основываясь не на личностях, а на принципах. И мы не можем сказать вам, каким образом преобразовать ваше общество. Мы не будем пытаться определить победителей и побежденных в политическом соревновании между республиками и центром.
(…)
Кое-кто призывает Соединенные Штаты сделать выбор между поддержкой Президента Горбачева и поддержкой стремящихся к независимости лидеров по всему СССР. Я считаю, что это неверный выбор.
(…)
Мы будем поддерживать как можно более прочные отношения с советским правительством Президента Горбачева, однако мы также ценим и новые реалии в жизни в СССР. И поэтому мы, будучи сами федерацией, хотим хороших отношений, лучших отношений с республиками.
(…)
…свобода – это не то же самое, что независимость. Американцы не будут поддерживать тех, кто стремится к независимости для того, чтобы сменить тиранию, навязываемую издалека, местным деспотизмом. Они не будут помогать тем, кто поощряет самоубийственный национализм, порождаемый на межнациональной ненависти.
(…)
…свободная экономика требует подключения к основному экономическому процессу. Адам Смит заметил два столетия назад: «Торговля обогащает всех, кто в ней участвует». Изоляция и протекционизм обрекают тех, кто их практикует, на деградацию и нужду. Сегодня я обращаю на это внимание, потому что некоторые советские города, регионы и даже республики оказались вовлеченными в губительные торговые войны. Республики этой страны имеют обширные торговые связи, которые никто не может отменить одним росчерком пера или новым законом. Несравненно большая часть торговли, осуществляемой советскими компаниями, будь то импорт или экспорт, приходиться на торговлю между республиками, и это вам известно лучше, чем мне. Соглашение «девять плюс один» вселяет надежду на то, что республики будут сочетать большую автономию с более активным добровольным взаимодействием – политическим, социальным, культурным и экономическим – вместо того, чтобы ступать на безнадежный путь изоляции.
Поэтому американские инвесторы и бизнесмены стремятся к тому, чтобы заниматься бизнесом в Советском Союзе, включая Украину. На этой неделе мы подписали такие соглашения, которые будут способствовать дальнейшему взаимодействию на всех уровнях между Соединенными Штатами и Советским Союзом.
(Сегодня у этой и без того выдающейся речи есть особая парадоксальная сторона: её текст написала — Кондолиза Райс, в администрации Дж. Буша старшего отвечавшая за отношения с Советским Союзом и восточно-европейскими странами. Но об этом ещё будет отдельный разговор ниже.)
1 марта 1991 года — Верховный Совет Армении постановил провести референдум о выходе из состава СССР. Вопрос, вынесенный на референдум, был с юридической точки зрения предельно ясным и законопослушным: «Согласны ли Вы, чтобы Республика Армения была независимым демократическим государством вне состава СССР?» (Референдум без проблем состоялся в назначенный срок — 21 сентября 1991 года — и Армения, в отличие от Литвы, в установленном законом порядке и без всяких конфликтов вышла из состава СССР.)
11 марта 1991 года, через неделю после проведения референдума о независимости в Эстонии министр иностранных дел Дании — государства, подписавшего Парижскую хартию и взявшего на себя все перечисленные в ней обязательства по отношению к СССР — подписал со своим эстонским коллегой соглашение об установлении дипломатических отношений «как только это станет возможным».
Сделал это датский министр несмотря на то, что только что состоявшийся в Эстонии референдум был проведён с грубейшим нарушением антидискриминационных норм международного права и не касался конкретно вопроса о выходе из состава СССР и что требования действующего закона СССР поэтому соблюдены ещё не были (а поскольку мы сегодня знаем, что фактический выход Эстонии из СССР состоялся именно в тот момент, то и закон СССР в тот момент был уже не просто не соблюден, а тоже грубо нарушен, и de facto, и de jure).
Таким образом, всего через четыре неполных месяца после подписания Парижской хартии состоялось уже два «осторожных» — с оговорками и не сразу — нарушения сформулированных в ней взаимных торжественных обязательств. (Принятая в феврале 1991 года резолюция Конгресса США в поддержку независимости прибалтийских республик таковым нарушением считаться ещё, скорее всего, не может, поскольку в резолюции не было дословного призыва к выходу этих республик из состава СССР без соблюдения требований закона.)
17 марта 1991 года — проведён всесоюзный референдум. В прибалтийских республиках, в Армении, Грузии и Молдавии — которые ещё не вышли законным путём из состава СССР — республиканские власти, грубо нарушая действующее союзное законодательство, чинили различные препятствия для проведения всесоюзного референдума, и не все граждане СССР, проживавшие на их территории, смогли воспользоваться своим правом участвовать в управлении страной. Но даже при этом сопротивлении результат референдума был следующим: из 185,6 млн (80% от общего числа) граждан СССР с правом голоса проголосовали 148,5 млн (79,5%), из которых 113,5 млн отдали свой голос за сохранение Союза в новой форме — то есть 48,92% всех граждан СССР, обладающих правом голоса.
Для сравнения: в референдуме, определившем выход Великобритании из ЕС, приняли участие 72,21% британских подданных с правом голоса; за выход из ЕС отдали свои голоса 17 410 742 человека или 51,89% проголосовавших или 37,47% всех британцев с правом голоса. Соответственно, легитимность — и юридическая обязательность — результата референдума, проведённого в СССР, сомнений вызывать ни у кого не должна и не может.
Другой принципиальный аспект (с учётом той центральной роли, которую Украине предстояло сыграть в развитии событий): на Украине к «всесоюзному» вопросу был добавлен свой, «местный»: «Согласны ли Вы с тем, что Украина должна быть в составе Союза Советских суверенных государств на основе Декларации о государственном суверенитете Украины?». На первый вопрос утвердительно ответили 70,2%, на второй — что особенно важно — даже ещё больше: 80,2% украинцев, принявших участие в референдуме.
28 марта – 5 апреля 1991 года — прошёл III Съезд народных депутатов РСФСР (Внеочередной). Принят проект постановления «О Союзе Суверенных Республик (Союзном договоре) и порядке его подписания», в котором учитывалась «воля народов СССР, выраженная в итогах референдума о сохранении Союза ССР», и была обозначена «решимость РСФСР подписать Договор о Союзе Суверенных Республик (Союзный договор)» (Постановление СНД РСФСР от 5 апреля 1991 года «О Союзе Суверенных Республик (Союзном договоре) и порядке его подписания». Ведомости СНД и ВС РСФСР. 1991. № 16. Стр. 502.)
Сразу отмечу следующую деталь: в современном энциклопедическом мэйнстриме — в Википедии — в статье, посвящённой этому Съезду, нет ни слова о том, чем Съезд занимался, и тем более о содержании принятого на Съезде документа, и это при том, сколь принципиально его политическое значение для правильного понимания новейшей истории: высший законодательный орган России выразил полную поддержку результата союзного референдума о сохранении федерации в каком-то новом виде и, возможно, с новым названием.
31 марта 1991 года — в Грузии проведён референдум по вопросу: «Согласны ли Вы на восстановление государственной независимости Грузии на основании Акта о независимости от 26 мая 1918 года».
Здесь, как и в случае с референдумами в прибалтийских республиках, не задан прямо вопрос о выходе из состава СССР, поскольку упомянутый Акт не рассматривает членство в составе СССР и его не запрещает.
9 апреля 1991 года — подписан Акт о восстановлении государственной независимости Грузии.
Использованные в Акте формулировки подчёркивают насильственный характер присоединения Грузии к СССР весной 1921 года, и тем не менее в нём ни разу не сказано дословно, что Грузия выходит из состава СССР, поскольку такое недвусмысленное заявление явилось бы официальным доказательством нарушения действующего законодательства и территориальной целостности СССР. Предпоследний абзац в тексте Акта имплицитно подчёркивает и одновременно с головой выдаёт преднамеренность этой юридической двусмысленности:
Восстановление государственной независимости Республики Грузия полностью соответствует Уставу Организации Объединённых Наций, Хельсинкскому и Венскому актам, признающим и закрепляющим право всех народов самостоятельно определять политическую судьбу своей страны.
Перечень применимых правовых норм и документов явно неполный: в нём отсутствует первый, самый приоритетный в таком случае закон — действующее законодательство СССР, а также ссылка на обязательства государств – участников Парижской хартии, гарантировавших территориальную целостность СССР. Из чего следует вывод, что ни советскому законодательству, ни некоторым конкретным международным правовым нормам и обязательствам восстановление независимости Грузии в предложенном виде не соответствовало.
В юридическом контексте весны 1991 года взявшие в Грузии власть силы совершали неконституционный акт и прекрасно отдавали себе в этом отчёт. Их просьба не обращать на это внимание — обращённая к главным защитникам идеи правового государства — читается почти дословно в тексте следующего, последнего абзаца Акта:
Верховный Совет Республики Грузия надеется, (что) международное содружество государств не останется равнодушным к законным и справедливым шагам грузинского народа и признает возрождённую независимость Грузии, что явится одной из самых твёрдых гарантий безопасности Республики Грузия.
Апрель 1991 года — Руководители девяти союзных республик и М. Горбачев одобрили идею нового союзного договора, и их договорённость, положившая начало т.н. «Ново-огарёвскому процессу», вошла в общественный дискурс под названием «Формула девять плюс один». (Именно о ней с похвалой отозвался Дж. Буш, выступая в Киеве; результатом её стал проект договора федерации «О Союзе Суверенных Республик», в целом соответствовавший требованиям прошедшего в марте всесоюзного референдума; подписание этого договора было назначено на 20 августа 1991 года).
4 – 5 августа 1991 года — Литва подписала торговые соглашения с Исландией и с Чехо-Словакией. Как писал тогда по этому поводу «Коммерсант»:
Наблюдатели отмечают, что эти первые межправительственные экономические соглашения независимой Литвы имеют не столько экономическое, сколько политическое значение, ибо означают международное признание de facto ее суверенитета.
18 августа 1991 года — за два дня до назначенной даты подписания нового Союзного договора — началась попытка фактического государственного переворота, получившая название «ГКЧП».
Весьма парадоксально, что именно это название закрепилось в исторической памяти народов планеты и особенно бывших советских республик, поскольку собственно «комитет по чрезвычайному положению» был создан намного раньше, и только кем именно он был создан — не до конца понятно: бесспорные документы, подтверждающие делаемые на сей счёт заявления, до сих пор не представила ни одна из спорящих сторон. Бесспорно пока только то, что руководство СССР готовилось в крайней ситуации задействовать этот комитет для восстановления конституционного порядка (нечто подобное совсем недавно можно было наблюдать в действии в полностью аналогичной ситуации в Испании).
Кто и зачем задействовал комитет так, что он на деле помешал конституционному процессу — воспрепятствовал подписанию нового Союзного договора и спровоцировал, да ещё к тому же авансом как бы оправдал целую цепочку последовавших очевидно неконституционных действий внутри страны и грубых нарушений международных договорных обязательств за её пределами?
Если пытаться найти ответ, идя по классической цепочке Cui bono? то придётся согласиться с версией о заговоре Ельцина и Крючкова при посредничестве генерала Грачёва, изложенной А.В. Островским в его книге «Глупость или измена? Расследование гибели СССР». Ведь сегодня более чем очевидно, что главным, хорошо подготовленным и к тому же стратегическим, а вовсе не случайным бенефициаром всего того спектакля стал — в его противостоянии с властью Центра и Горбачёвым лично — Б.Н. Ельцин. Поразительный факт: «заговорщики» и в первую очередь подвластный Крючкову КГБ и в «дни ГКЧП», и после, когда Ельцин чуть не каждый день своими указами нарушал закон, его с завидным постоянством не трогали, озвучивание и освещение Ельцинских действий в СМИ не пресекали и вообще предоставили ему практически полную свободу оперативной инициативы — которой Ельцин и воспользовался сполна, с лихвой, не утруждая себя даже видимостью законопослушания: своими указами — то есть сугубо автократично — он взял под свой контроль все природные ресурсы, всю союзную собственность и фактические функции союзных органов государственного управления. Весь этот процесс конкретно и исчерпывающе описан и проанализирован на основании свидетельств очевидцев и участников событий в рамках выдвинутой Островским версии в главах 3 и 4 Части 3 его книги; одна из итоговых фраз у А.В. Островского в этом контексте:
Таким образом, в конце августа — начале сентября 1991 г. М.С. Горбачёв лишился почти всех рычагов исполнительной власти, потерял контроль над экономикой, радио и телевидением, правительственной связью. Всё это вместе взятое свидетельствует, что 19 августа под прикрытием так называемого путча начался государственный переворот, возглавляемый Б.Н. Ельциным.
Из сказанного нельзя делать безоговорочный вывод, что версия Островского бесспорно верна (слишком многое в ней всё ещё строится только на свидетельствах участников, которые каждый традиционно выгораживают себя и «своих», и поэтому ощущается нехватка объективных улик и доказательств), но и отвергать её и уж тем более клеймить «конспирологией» тоже нельзя: хронология и уникальная специфичность происходивших событий полностью вписываются в логику этой версии.
Последствия «ГКЧП»:
20 августа Верховный Совет Эстонии принял Постановление о независимости Эстонской республики,
21 августа Верховный совет Латвии принял Конституционный закон Латвийской республики "О Государственном статусе Латвийской республики".
По-прежнему в августе 1991 года президент РСФСР Борис Ельцин издал указы, в которых признавалась государственная независимость прибалтийских республик, а президенту СССР адресовался настоятельный призыв провести переговоры для урегулирования межгосударственных отношений между СССР и этими республиками (ещё в январе 1991 года Ельцин уже сам совершал от имени РСФСР подобные антиконституционные действия: 15 января в Таллинне было опубликовано заявление руководителей четырех республик — Латвии, Литвы, России и Эстонии, согласно которому стороны признали государственный суверенитет друг друга и выразили готовность «оказать конкретную поддержку и помощь друг другу в случае возникновения угрозы их суверенитету» — до бунта команды против капитана корабля оставалось даже не пол-, а четверть шага).
В конце августа с заявлением о готовности установить дипломатические отношения с балтийскими республиками выступило Европейское Сообщество — тем самым совершив уже прямое и без оговорок, да к тому же коллективное нарушение своих обязательств перед СССР по Парижской хартии (преступление, совершаемое группой, всегда и везде признаётся, как более тяжкое).
Можно предположить, что такой уникальный в силу своей слишком явной беззаконности фаворитизм ЕС в отношении прибалтийских республик объяснялся просто: Прибалтика исторически являлась землёй прусских баронов, которые в 1918 году даже пытались вернуть к власти у себя немецкую аристократию, но помешал хоть и недолгий, но весьма зверский народный бунт против них (своих немецких баронов местные крестьяне истребляли также истово, как на первых порах русские крестьяне истребляли своих помещиков в России). Ну а поскольку в ЕС Германия играет первую скрипку, то неудержимость «европейских» симпатий в отношении прибалтов вопреки закону если и не простительна, то во всяком случае понятна.
2 сентября 1991 года Президент США Джордж Буш старший заявил о готовности Соединенных Штатов установить дипломатические отношения с республиками Прибалтики.
Дж. Буш довольно последовательно поддерживал сохранение эффективного союзного Центра и Горбачёва лично на посту Президента и, выражаясь осторожно, не поддерживал слишком очевидно беззаконные действия тех, кто стремился реально расчленить СССР на отдельные государства вне рамок любого нового объединения на его месте. Поэтому тот факт, что всего через четыре дня — 6 сентября — вновь созданный и подконтрольный М. Горбачеву Государственный совет СССР признал независимость прибалтийских республик, позволяет предположить, что Буш и Горбачев лично договорились пойти на этот квазидемократический шаг, наплевав на неконституционность процедуры и вытекающее из этого очевидное противоречие в отношении Парижской хартии.
Сентябрь – декабрь 1991 года — возобновлена и практически доведена до конца работа над новым Союзным договором.
14 ноября 1991 года — главы семи республик и М. Горбачев на встрече в Ново-Огарёве сделали заявление о намерении заключить союзный договор о создании Союза суверенных государств (ССГ). Отсутствовали три прибалтийские республики, а также Азербайджан, Армения, Грузия, Молдавия и Украина. Подписание договора было назначено на 9 декабря 1991 года.
Об этом событии в прессе отозвались примерно так:
…в конце концов участники сошлись на том, что будет Союз Суверенных Государств — конфедеративное государство, выполняющее делегированные государствами-участниками договора функции.
Президент России, Борис Ельцин произнёс знаковые для него, как покажет будущее, слова:
Трудно сказать, какое число государств войдёт в союз, но у меня твёрдое убеждение, что Союз будет.
Станислав Шушкевич (тогдашний белорусский лидер):
По моему убеждению, вероятность образования нового союза существенно возросла. Я верю, союз будет.
1 декабря 1991 года — прошёл референдум о независимости Украины, на который в своих воспоминаниях ведущие участники процесса любят ссылаться, как на главную причину, по которой сохранение СССР стало окончательно невозможным.
Вопрос, заданный на этом референдуме:
Подтверждаете ли Вы Акт провозглашения независимости Украины?
Здесь имеется в виду Акт, принятый 24 августа и подтверждённый 11 октября 1991 года. Он гласил:
Провозгласить 24 августа 1991 года Украину независимым демократическим государством. С момента провозглашения независимости действующими на территории Украины являются только ее Конституция, законы, постановления правительства и другие законодательные акты республики.
Несмотря на уже ставшую к тому моменту повсеместной и привычной на западных просторах СССР неконституционность этого Акта, о выходе из состава СССР в нём тем не менее тоже, как и у всех остальных, за исключением Армении, не сказано ни слова, и к тому же очевидно, что никаких препятствий для вхождения Украины в этом новом качестве в конфедеративный Союз суверенных республик — не было. Все американские штаты являются членами своего объединения — федерации — именно как независимые и суверенные государства со своими органами власти и законами, и даже само название их федерации — США — в юридически точном переводе на русский язык должно бы быть СГА (Соединённые государства Америки); см. работу Graham, John. Free, Sovereign and Independent States. The Intended Meaning of the American Constitution)
Более того. Вопреки версии, гуляющей по рассказам о дальнейших событиях — мол, если даже Крым и Севастополь проголосовали «за», то, значит, СССР уже точно прекратил существование — результат украинского референдума последним гвоздём в гробу СССР отнюдь не стал, да и не мог стать. Ведь очевидно же, что «даже Крым и Севастополь» не голосовали за выход из СССР и тем более за прекращение его существования, а лишь подтвердили, что вступать в создаваемый на месте СССР на основе правопреемства Союз суверенных государств они хотят в качестве именно независимого и суверенного государства.
7-9 декабря 1991 года — после подписания в Минске договора о дружбе и сотрудничестве между РСФСР и БССР российская и белорусская делегации практически в конспиративном порядке перебрались на правительственный объект в посёлке Вискули, недалеко от Бреста в заповеднике «Беловежская пуща». Туда же чуть раньше прибыла украинская делегация. В ночь на 8-е декабря рядовые члены белорусской и российской делегаций подготовили проект документа, который затем в течение дня согласовали и приняли главы трёх республик. Подписанный ими документ получил название «Беловежские соглашения», в котором объявлено о прекращении существования СССР и о создании вместо него Содружества независимых государств — СНГ.
В связи с этим событием мы и подошли к самому главному в выстраиваемом аргументе.
Во всём мире — вне пределов очень узкого круга специалистов в области государственного строительства — принято за данность, что этот день и есть дата «развала СССР» или «гибели Империи Зла». Хотя на самом деле тогда, в начале декабря 1991 года, СССР, не являясь никакой «империей Зла» уже вполне официально и юридически безупречно, существовать отнюдь не прекратил. Чтобы это понять, не нужно даже быть юристом, достаточно просто обычного здравомыслия по двум пунктам.
Первое: из-за того, что сколько-то членов какого-нибудь союза — пусть даже незаконным и антиконституционным путём — из состава союза вышли, сам союз своё существование не прекращает; до тех пор, пока в нём остаются хотя бы два члена.
Второе: если члены какого-нибудь союза объявляют его распущенным на том основании, что они вместо него тут же создают новый союз, который к тому же примет на себя все обязательства старого, то старый союз не может рассматриваться, как развалившийся; это настолько очевидно, что даже русский язык, не говоря уж о здравом смысле, этого не допускает. Король мёртв — да здравствует Король! — у кого повернётся язык заявить, что монархия в этот момент рухнула?
Даже главный виновник того, из-за чего версия о «развале» таки укоренилась в умах столь повально и крепко — Леонид Кравчук (о степени его вины см. дальше) — как-то однажды в одном из интервью поведал:
Не мы начинали распад, мы делали все, чтобы этот распад не прошел стихийно, чтобы он принял демократические, конституционные формы. Мы действовали по Конституции, где записано, что каждая страна имеет право на самоопределение, вплоть до отделения. Благодаря нашим действиям люди почувствовали, что вместо СССР появилось СНГ, они поняли, что это новая форма нашего объединения, оно сохраняется, но стало больше прав, свобод, самостоятельности у каждой из республик. Что тут плохого?
Бог с ней с Конституцией и с конституционными формами. Важнее вот это:
…люди почувствовали, что вместо СССР появилось СНГ, они поняли, что это новая форма нашего объединения, оно сохраняется…
Причём не просто Кравчуковские «мы» предприняли по собственной воле действия, чтобы «люди почувствовали», что СССР как объединение сохраняется в новой форме. От них этого со всей очевидностью потребовали. Потому что до тех пор, пока не были собраны 21 декабря в Алма-Ате (ныне Алматы) руководители всех остающихся в Союзе республик и пока уже они все не подписали документы, объявляющие о смене их объединения в форме СССР на объединение в форме СНГ, никто из значимых членов международного сообщества не признал ни сами Беловежские соглашения, ни самозванных «погорельцев». И вовсе не потому, что не считали это дело спешным. Украинский министр иностранных дел как раз в те дни обивал пороги в западных столицах, пытаясь подвигнуть их на немедленное признание украинской вольницы — ан не сподвиглись. Настояли на том, чтобы сделано всё было честь по чести, чтобы СССР — который они признали равным среди себе равных и суверенитет и территориальную целостность которого торжественно обязались совместными усилиями защищать — чтобы СССР сам с процедурой согласился и юридически безупречно передал все свои обязательства и полномочия своему законному правопреемнику — СНГ.
И вот когда в Алма-Ате 21 декабря 1991 года это, наконец, в торжественной обстановке и случилось — только тогда и пошла волна массового признания новых независимых республик и только потому, что вот теперь-то они — в полном соответствии с выраженной на референдумах волей своих народов — подписали документы о создании СНГ и приступили к его учреждению. Другими словами, в глазах коллективного «Запада» в 1991 году легитимировала их суверенитет и независимость только и исключительно их принадлежность к СНГ, и «Запад» это недвусмысленно продемонстрировал и дал понять всему миру.
В качестве красноречивой справки.
Статистика признания независимости Украины.
1 декабря состоялся референдум.
2 декабря 1991 г. — признали независимость Украины Польша, Канада, РФ (Ельцин в выступлении в ТВ программе «Вести»).
3 декабря — Венгрия.
4 декабря — Латвия и Литва.
5 декабря — Аргентина, Куба, Хорватия, Чехословакия и Россия (на сей раз официально).
8 декабря — подписаны Беловежские соглашения.
9 декабря — Эстония.
11 декабря — Словения.
12 декабря — Грузия.
16 декабря — Болгария и Турция.
18 декабря — Армения.
20 декабря — Киргизия и Туркменистан
21 декабря — подписаны документы в Алма-Ате.
23 декабря — Казахстан и Швейцария
24 декабря — Афганистан и Норвегия
25 декабря — М.С. Горбачев сложил с себя президентские полномочия.
25 декабря — Иран, Израиль, Мексика, Таджикистан и США (одновременно США признали независимость всех остальных республик)
26 декабря — ВС СССР принял декларацию о прекращении существования СССР в связи с образованием СНГ
26-31 декабря — прочитав «сигнал», поданный США, признали независимость советских республик 35 государств, включая все государства-участники СБСЕ (Португалия и Румыния признали Украину 7-8 января 1992, а Исландия — 19 января; только Сан Марино и Ватикан не попали в эту волну).
Красноречивая в этом контексте цитата, заимствованная из статьи об украинской независимости на украинском же сайте в Интернете:
Важными стали последние дни 1991 г.: Украину признали все государства «большой семерки».
Вывод напрашивается сам собой. Если кто-то сегодня сумеет проговорить только что сказанное достаточно громко, чтобы действительно быть услышанным западной аудиторией, если кто-то сумеет таким образом напомнить «европейцам», что сам же их «Запад» и считал 25 лет назад единственно легитимным создание того союза, попытки полноценного воссоздания которого, предпринимаемые сегодня, их приучили воспринимать, как «злодейский тоталитарный умысел Путина» — если у кого-нибудь сегодня, не приведи Господь, получится напомнить обо всём этом, образно выражаясь, в мэйнстриме в праймтайм, то в «Европе» (в том числе и в России) случится форменная идеологическая катастрофа, полный крах нынешней западной публичной власти, её стратегической политики и «антисоветских» достижений.
И именно эта Дамокловым мечом нависшая над «Европой» угроза политического катаклизма и объясняет ту отчаянность, с которой и «Европа», и её сторонники — в том числе в России — лгут без оглядки про якобы «свершившийся» «развал СССР».
***
НАКОНЕЦ, последний аргумент — о пропагандистской сущности мифа о «развале СССР».
В споре о том, кто же развалил СССР — Горбачёв или Ельцин — абсолютно неправы обе стороны. Ни тот, ни другой разваливать союз не собирались. Потому что и тот, и другой намеревались в нём властвовать, но властвовать «по-царски», а не «по-советски». И вот для этого им обоим требовалось поменять государственное устройство союза и устранить соперника, то есть друг друга. И именно этим их противостоянием, глушившим у обоих трезвый политический ум, воспользовались все те остальные, кому союз был, как кость в горле.
Как до последнего цеплялся за власть и пытался что-то там для себя выторговать Горбачёв — политик слабый и человек несмекалистый — все наверняка помнят.
А вот то, как Ельцин не менее рьяно боролся за реальное учреждение СНГ — с собой, естественно, во главе на капитанском мостике — возможно, помнят уже гораздо хуже. Однако же вот сначала выразительная цитата из интервью, которое 28 декабря 1991 года — всего через неделю после Алма-Атинской торжественной церемонии — дал Л.М. Кравчук:
Украина — это та самая сила, что разрушила империю.
А что это были не пустые слова, свидетельствует другая, более развёрнутая цитата (из репортажа в «Chicago Tribune» за 21 марта 1992 года — то есть ровно через 90 дней после Алма-Аты):
Лидеры Содружества независимых государств (СНГ) собрались в пятницу на очередную встречу в верхах, на которой, отложив в сторону почти все главные вопросы, стали свидетелями всё более ожесточенной схватки России с Украиной. Эта конфронтация между двумя основными республиками – членами содружества стала главным событием однодневного саммита…
(…)
Борьба Украины за скорую и полную экономическую и военную независимость стала с момента создания содружества в декабре прошлого года его главным камнем преткновения. Из-за того, что Россия упорно пытается сохранить Украину в составе содружества, обе республики теперь уже откровенно идут друг против друга, как на таран.
«Убеждён, что Украина обязательно должна быть в составе СНГ», — заявил Ельцин в пятницу перед началом заседаний.
(…)
…решимость украинцев идти своим независимым курсом никогда не была так очевидна, как в прошедшую пятницу.
Зная, как постоянно и заискивающе все тогдашние действующие лица искали на «Западе» чьей-нибудь влиятельной поддержки своим устремлениям (они и не скрывали этого, даже в своих воспоминаниях), можно не сомневаться, что уверенности «украинцам» в их противостоянии с Россией, которое очевидно должно было повлечь за собой самые серьёзные трудности для только ещё встающего на ноги СНГ, придал кто-то действительно очень влиятельный. Кто?
Вот, например, «промосковское» и «прогорбачёвское» выступление Дж. Буша старшего в Киеве вызвало шквал критики на «Западе» (западная пресса вообще отличалась тогда рьяной пропагандой в пользу республик и призывала, наплевав на всё, немедленно отказаться от поддержки союзного Центра; идеи правового государства журналистов и экспертов тогда совсем не беспокоили). Это выступление Буша даже окрестили «Киевской котлетой».
Это название в русском переводе выглядит непонятной глупостью. А вот на английском языке оно звучит прекрасным, хотя и очень злым по смыслу каламбуром, поскольку означает не только «котлету по-киевски», но и — «трус в Киеве».
Комментируя и разбирая позднèе и само выступление, и его общий исторический контекст, сами же американские аналитики отмечали, что в администрации Президента США в тот момент было серьёзное «лобби», категорически желавшее реального развала СССР — такого же окончательного, как развал последних колониальных империй по результатам Второй мировой войны. Лидером этого лобби они назвали тогдашнего министра обороны США — Дика Чейни (подопечный которого — Дональд Рамсфельд тогда же являлся консультантом при Государственном департаменте). При том, каков послужной список достижений Чейни и Рамсфельда на закулисном поприще большой политики, какова их совокупная воинственность и каково их пренебрежение к соблюдению законов, особенно чужих, трудно предполагать, будто на сей раз они законопослушно остались в стороне от внутренних дел чужой страны. То, что Дж. Бушу старшему так и не хватило политического веса, чтобы нейтрализовать их активность, стало, видимо, самой драматической страницей в политической судьбе Михаила Горбачёва, одновременно одним из подарков судьбы в политической биографии Бориса Ельцина и наверняка одной из самых трагических страниц в судьбе нашего поколения и поколения наших отцов и дедов (только тотальная война мирового масштаба причинила нашим поколениям больше страданий, потерь и разрухи).
Одним из символов поразительных успехов или, точнее, специфических достижений этого политического тандема (Чейни — Рамсфельд), я, лично, считаю «Третью башню». Ту самую, что сегодня уже твёрдо не вошла в символизирующий в сознании людей по всему мира события 11 сентября 2001 года легендарный образ «Башни-близнецы» (The Twin Towers). Те самые, что обрушились после того, как их протаранили авиалайнеры, и как следствие начались довольно сильные пожары на верхних этажах. Вошла бы наверняка в этот задуманный явно на века образ и «Третья башня» — она ведь тоже тогда же так же обрушилась — но на её беду в неё никто в тот день врèзаться не удосужился, больших пожаров по этой причине не возникло, и пришлось ей рушиться самой, просто так. Что и случилось в прямом эфире на глазах у всего изумлённого мира.
Но вот прошло 15 лет, и миф о двух — twin — а не о трёх башнях вошёл в нашу жизнь и уже наверняка в ней останется. А память о непонятно зачем обрушившейся третьей башне, чтобы никто не задавал неудобных и явно лишних вопросов, канет в Вечность.
Достигается такой результат только за счёт государственной пропаганды, а в наш век стремительной и тотальной глобализации информационной индустрии — пропаганды государственной не в одном, а сразу во всех государствах одновременно, на протяжении десятилетий, с примерно одинаковой интенсивностью повсюду, с повторением для каждого нового поколения и безупречной согласованностью пропагандистской линии.
Поверить в то, что такая пропаганда — гигантская, монструозная, даже Оруэллу не привидевшаяся — реально существует, конечно, трудно: мешает инстинкт самосохранения, поскольку образ государственной пропаганды планетарного масштаба, не зависящей от смены правительств и даже режимов — слишком страшен.
Но «Третья башня» свидетельствует: страшен-то он страшен, да; но факт тем не менее налицо…
О том же, точно так же, как «Третья башня», свидетельствует и «развал СССР».
От внешних сил, выступавших за обновлённую федерацию вместо Союза и имевших ещё на рубеже 1990-х достаточный политический вес, чтобы этот процесс продвигать, сегодня не осталось и следа (иначе ведь не давали бы правде так одиноко умирать). И потому начавшийся в последние 15 лет процесс дальнейшего становления на нашей евразийской территории старого объединения в обновлённом формате тут же очутился один на один уже только с отъявленными противниками, которые по всем правилам пропаганды тут же объявили известный и понятный им конечный результат — СНГ как реально функционирующая конфедерация — «возрождением империи Зла».
Абсурдность этого пропагандистского посыла впечатляет. Скажем, в Википедии есть целая большая со сложной структурой статья под названием «Распад СССР». И в ней сходу — во 2-ой и 3-ей фразах — говорится:
26 декабря (1991 года) Совет Республик Верховного Совета СССР принял декларацию о прекращении существования СССР в связи с образованием Содружества Независимых Государств.
С распадом СССР обрели государственную самостоятельность пятнадцать бывших союзных республик.
Казалось бы, не заметить вопиющее противоречие между названием статьи и содержанием фразы прямо под этим названием невозможно: как может распасться союз, имеющий правопреемника в форме тоже объединения, но всего лишь в несколько иной форме? — а вот поди ж ты.
Не менее парадоксально и заявление об обретении государственной самостоятельности республиками после распада СССР. Правильно было бы — после распада Российской империи, потому что в СССР у республик в конституциях было записано:
(ХХХ) Советская Социалистическая Республика — равноправная республика в составе Союза Советских Социалистических Республик (Преамбула)
Советская Социалистическая Республика есть социалистическое общенародное государство, выражающее волю и интересы рабочих, крестьян и интеллигенции… (Статья1)
Вся власть в (ХХХ) ССР принадлежит народу. (Статья 2)
Поскольку весь этот абсурд и все эти выдумки никак не соответствуют приведённым выше реалиям новейшей истории и собственному поведению политического руководства «Запада» всего 25 лет назад, то очевидно, что это — злонамеренная ложь, а в таком случае единственную вообразимую её целесообразность можно выразить ходовым у профессионалов афоризмом:
Назови его подлецом и потом ругай, сколько хочешь.
Для того же, чтобы этот афористичный метод работал без сбоев, нужно вдобавок вытравить из коллективной человеческой памяти, что именно — и с каким на самом деле СССР — и как — происходило на рубеже 90-х на самом деле.
Этот процесс «развала СССР» — которого посвящённые люди на «Западе» боятся примерно так же, как герои Майна Рида боялись всадника без головы, а у нас простые люди, заприметив что-то невнятное в политической дали, почитают за нечто типа Летучего голландца — мы сегодня и наблюдаем в живом исполнении.
Продлится он и дальше? Будет он успешным?
Как хочется, чтобы это зависело только от нас.
