В истории не так уж редки случаи, когда после победы над общим врагом недавние союзники начинали воевать уже друг с другом, не договорившись об условиях мира и разделе плодов своей победы. Классический пример — две Балканские войны 1912-1913 гг. Нечто похожее случилось и после Второй мировой, когда по Европе в Тегеране и Ялте удалось договориться, попытки Уинстона Черчилля тут же "переиграть" условия капитуляции Германии в рамках задуманной им операции "Немыслимое" не получили поддержки со стороны США, зато в Азии после разгрома Японии китайские коммунисты при поддержке СССР выкинули Гоминьдан на Тайвань, а в Корее началась полномасштабная война, где советские военные вовсю сражались с американскими.
Созданный российским президентом "ближневосточный треугольник" с участием Ирана и Турции подавляющее большинство западных политиков и экспертов сначала называло невозможным, и даже теперь предрекает ему скорый распад. Тем не менее, пока все "подводные рифы" данному союзу удаётся преодолевать, и в этом, наверное, есть равная заслуга как лидеров государств "астанинской тройки", в первую очередь — Владимира Путина, так и весьма неэффективной политики США по отношению к ним.
Наверное, не будь в июле 2016 года инспирированной проамериканской агентурой попытки государственного переворота в Турции с арестом и угрозой физического уничтожения самого Реджепа Эрдогана, турецкий президент никогда бы не пошёл на такое сближение с Москвой и не стал бы называть Путина, спасшего ему власть и жизнь, своим братом. Не выйди Трамп из договора СВПД по Ирану — тамошние аятоллы с удовольствием переориентировались бы с России, скажем, на Европу. А устроенный глобальными финансовыми спекулянтами незадолго до тегеранской встречи обвал обменных курсов иранского риала и турецкой лиры во многом определил её актуальный формат. В общем, "кого Аллах желает наказать, того лишает разума". Американцы, действуя на важнейшем для их "империи нефтедоллара" регионе Ближнего Востока в логике жёсткой конфронтации: "кто не с нами, тот против нас", — создают для российско-ирано-турецкого геополитического треугольника такое внешнее давление, которое полностью уравновешивает и нейтрализует внутреннее напряжение и противоречия между Москвой, Тегераном и Анкарой. Которые, кстати, никуда не делись и после победы над террористическими "прокси-армиями" США и их союзников могут приобрести весьма острый характер.
Весьма показательным в этом отношении можно считать тот факт, что со своим турецким коллегой российский президент втречался до начала трёхсторонних переговоров, а с иранским — после, а также прозвучавший в речи Эрдогана призыв к прекращению или ослаблению ударов по Идлибу, который Турция считает своей "зоной отвественности", — в обмен на усилия, направленные на ликвидацию всех опасностей, которые угрожают Хмеймиму (военно-воздушной базе в Хмеймиме) и Алеппо, а также переходу власти в этом анклаве к "умеренной оппозиции". "В этом плане считаю, что мы можем попробовать удалить элементы, которые беспокоят наших российских друзей и создают угрозу Хмеймиму и Алеппо", — сказал он, фактически признав, что до сих пор таких попыток турецкой стороны почему-то не предпринималось, даже — наоборот. А если вспомнить позицию официальной Анкары по Крыму или по "преступлениям режима Башара Асада", то всё это даже не удивительно. Да, "Восток — дело тонкое".
Надо отметить, что Эрдоган не только просил, но и предупреждал, что в случае отказа "наша последняя возможность здесь для регулирования Астанинского процесса" не будет использована, то есть Турция готова из-за Идлиба даже прекратить взаимодействие с Россией и Ираном в Сирии. А заодно указывал на необходимость дипломатической
и прочей помощи союзников на восточном берегу Евфрата, где турецкой армии, по его словам, противостоят вооружённые формирования ДАИШ (террористическая организация, запрещённая в России. — ред.). Разумеется, турецкому лидеру пошли навстречу: в Совместном заявлении по итогам переговоров (пп. 3-4) стороны: "Согласились продол- жать трехстороннюю координацию в свете их договоренностей. В этой связи они рассмотрели положение в Идлибской зоне деэскалации и решили искать пути урегулирования там в соответствии с вышеуказанными принципами и духом сотрудничества, который характеризует Астанинский формат... Подтвердили свою решимость продолжить сотрудничество в интересах окончательной ликвидации ИГИЛ, "Джабхат ан-Нусры" и всех других лиц, групп, предприятий и организаций, связанных с "Аль-Каидой" или ИГИЛ, которых признал таковыми Совет Безопасности ООН. Они отметили,что в ходе борьбы с терроризмом разделение указанных выше террористических группировок и формирований вооруженной оппозиции, которые уже присоединились или присоединятся к режиму прекращения боевых действий (РПБД), будет иметь решающее значение, в том числе с точки зрения предотвращения жертв среди мирного населения".
Хотя, как стало известно, после 7 сентября удары по Идлибу полностью не прекратились, но, судя по всему, приобрели не столько уничтожающий, сколько стимулирующий к обозначенному выше "разделению" формат. В общем, всё надо делать вовремя, чтобы потом не было "белых пятен", которые быстро могут превратиться в "чёрные дыры". Чем Путин, собственно, и занимался в ходе своего нынешнего рабочего визита в Тегеран.
Фото: kremlin.ru
