Восхождение Красной звезды

Пятиконечная звезда окружена множеством легенд и догадок. Неудивительно, ведь этому знаку как минимум 5,5 тысячи лет. Однако существует в его истории недавняя важная веха. Чуть более столетия назад звезда стала главным символом крупнейшего в мире государства — Советского Союза. Сейчас это эмблема Вооружённых сил России. Удовлетворяться расхожими клише либо безответственным скепсисом по отношению к столь великому символу означает хоронить его потенциал заживо. Необходимо связать древнейшие смыслы пятиконечной звезды с той ролью, которую она играет в судьбе нашей страны.

Звезда и пентраграмма в Средневековье

Прежде чем ответить на вопрос, почему пятиконечная звезда стала ведущим символом СССР, уточним терминологию. Звезду[1] часто путают с пентаграммой и наоборот, что порождает недоразумения.

В основе символики звёзд (не только пятиконечных) лежит идея сияния. Есть центр, из которого исходит свет. Он обнимает область, которой соответствует число лучей, представляющих собой отрезки с общим началом и разными окончаниями. Правильная звезда состоит из пяти радиусов окружности, угол между которыми составляет 72°.

Начертание любого геометрического символа зависит от числа задающих его точек. У звезды, включая центр, их шесть. В то же время для начертания правильной (пифагоровой) пентаграммы необходимо только пять точек окружности, равноудалённых друг от друга. (Рис. 1–2) Число углов при этом возрастает на несколько порядков. Точки соединяются хордами, образуя пять внешних углов по 36°, 10 внутренних по 72° и 10 по 108°. Центральной точки нет, следовательно, источник света отсутствует или не обозначен.

Если перегруппировать пять точек пентаграммы, поместив одну из них в центр, возникает четырёхконечная звезда или крест. Это объясняет связь креста и пентаграммы, а также наличие последней в христианской символике. Крест, на котором был распят Спаситель, соответствует статическому аспекту его Страстей; раны же, нанесённые Святому Телу, — динамическому. «Вы, люди оные, рабы поучёные, — вопрошает кант «Евангелистая песнь», — поведайте, что есть Пять?» И отвечает: «Пять ран без вины Господь терпел»[2]. День, в который произошло Распятие, является в христианской неделе пятым по счёту. Пентаграмма, встречающаяся в христианских катакомбах, служила тайной аналогией креста, открытое начертание которого могло вести к преследованиям в период до Константинова эдикта[3].

Используется в христианской символике и пятиконечная звезда. Её лучи на ряде икон Преображения Господня (в том числе приписываемой преп. Андрею Рублёву) структурируют мандорлу Спасителя. (Рис. 3) Шесть базовых точек, из которых складывается звезда, соответствуют числу участников священного события, разыгравшегося на горе Фавор: Христос (центр), пророки Моисей и Илия (две верхние точки), апостолы Петр, Иаков и Иоанн (три нижние точки). В аскетической доктрине такая схема интерпретируется как трансформация пяти чувств христианина посредством излияния фаворского света из сердца, признаваемого обителью Бога в естестве человека. Два чувства считаются высшими (зрение и слух), три — приземлёнными (обоняние, осязание и вкус).

Пятиконечная звезда (наравне с другими) обозначает звезду Рождества Христова в самом Вифлееме, в соответствующей иконографии и сопутствующих празднику Рождества декорациях (в украшении вертепа, на ёлке и т. п.). Монашеский орден Вифлеемитов использовал красную пятиконечную звезду. В свою очередь, рождественский символизм пентаграммы предвозвещает Богомладенцу Страсти и Крестный путь.

На том же основании зиждется символизм пентаграммы или пентакля в европейской геральдике. Герб на щите сэра Гавейна из поэмы «Сэр Гавейн и Зелёный рыцарь» (XIV в.) представляет собой пентаграмму и назван «бесконечным узлом», что подчёркивает её прочтение как динамического символа. Концы пентаграммы означают пять доблестей, которые стремится стяжать всякий рыцарь, поскольку сэр Гавейн мыслился как идеал рыцарства. Приобретение доблестей гарантировалось страданиями, которые претерпел Спаситель, и соотносилось с пятью радостями Богоматери, перечисленными в пяти «радостных тайнах» розария.

В средневековой рыцарской геральдике пятиконечная звезда закрепляется прочно. В 1351 году король Франции Иоанн II учреждает орден Звезды, рыцари которого посвящают своё служение Богоматери. На миниатюре XIV в., изображающей совместную трапезу членов ордена, на левой стороне груди у них видны восми конечные звёзды, которые излучают сердца, имеющие сами форму роз с пятью лепестками, загнутыми в одну сторону. (Рис. 4) Известно, что, приглашая своего кузена на съезд ордена, Иоанн II обязал его поместить звезду на шляпу. Знамя с изображением Девы Марии следовало поднимать в составе не менее пяти человек. По замыслу короля численность ордена должна была насчитывать пятьсот членов, но рыцари пали раньше, чем собрались в требуемом количестве. Причина их скоротечной гибели — статут ордена. Его члены не могли отступать перед врагом далее нескольких шагов. Красная «вифлеемская» звезда «Девы Марии» красовалась на щитах и других рыцарских орденов; о «значении и тайне пентаграммы» глухо упоминает печальная история ордена Тамплиеров. Тем не менее традиция ношения звёзд, заложенная тогда, возродилась во французской королевской армии XVIII века.

Зафиксируем: звезда и пентаграмма в символике Средневековья осмысливаются на базе христологических и мариологических представлений. Параллельно с этим символы продолжают транслировать иные смыслы, унаследованные с древности.

Пентаграммыобереги были повсеместно распространены в эллинистическом мире, ибо почитались знаком богини здоровья Гигеи. Особенно в её покровительстве нуждались воины и их помощники кони, о чём свидетельствуют пентаграммы на упряжи. В иудейско-мусульманской среде охранительная функция пентаграммы связывалась с печатью царепророка Соломона, обладавшего властью над демонами. Охранительный символизм пентаграммы укоренился среди клейм, наносившихся на посуду, кирпичи, перстни, прочие украшения и предметы быта. Эта традиция из Средиземноморья распространилась по европейскому Северу, а на Русь попала через греческие полисы Причерноморья.

Эмблема армии

Теперь обратимся к исходному пункту. Советский символ — не пентаграмма, а красная звезда. Кто выдал ей «пропуск» в государство рабочих и крестьян?

Всё началось в 1918‑м, когда для новорождённой Красной армии остро встала проблема знака, который бы отличал бойцакрасноармейца от противника в Гражданской войне. Впервые этот вопрос был поднят на коллегии по организации Красной армии в штабе Московского военного округа. В неё входили: Николай Иванович Муралов, профессиональный революционер (креатура Л.Д. Троцкого, его соратник), Емельян Михайлович Ярославский (не нуждается в особом представлении, в будущем — гонитель церкви, тоже революционерпрофессионал) и, наконец, Николай Александрович Полянский, кадровый офицер российской армии.

Н.И. Муралов окончил сельхозшколу, на фронте Первой мировой служил простым рядовым. Е.М. Ярославский (настоящее имя М.И. Губельман) покинул гимназию после 5‑го класса. А вот полковник Н.А. Полянский окончил Симбирский кадетский корпус, потом Александровское военное училище. Между войнами успел получить диплом Московского коммерческого училища. Кто компетентней?! Полянский сочувствовал революции, в 1907‑м вступил в партию эсэров, с 1917‑го примкнул к левым эсерам, а с 1918‑го — член ВКП (б). (Рис. 5) Ещё в период первых боёв, которые происходили в Москве с частями Временного правительства, Ярославский и Муралов привлекают его к деятельности коллегии. Именно Полянский, по воспоминаниям Ярославского, предложил сделать эмблемой армии знак в виде красной звезды, в центре которой должны располагаться молот, плуг и книга.

На стадии первых эскизов от книги отказались: она заслоняла более важные молот с плугом. Плуг оставался на кокардах со звездой и после 10.07.1918, когда на гербе РСФСР вместо него был утверждён серп.

В приказах, издаваемых РВСР, кокарда именовалась «марсовой звездой», что не оставляет сомнений в аргументации Полянского, предложившего именно такую эмблему. Вот только историческая наука не имеет ни письменных, ни изобразительных доказательств того, что пятиконечная звезда относится к атрибутам римского бога Марса (греческого Ареса). Зато известно, что генералы Королевской армии Франции стали носить унифицированную монашескорыцарскую звезду на эполетах начиная с 1760‑х. С 1774 года обзавёлся звёздами и майорский чин Королевской морской пехоты.

Но подлинный триумф ожидал звезду в составе униформы «Великой армии» Наполеона. Большие звёзды красовались на крепеже чешуйчатого подбородочного ремешка на кивере линейных пехотинцев «Великой армии», пятиконечные ложились на эполеты генералов и рассыпались нашивками по форменному сукну и предметам экипировки простых солдат и унтерофицеров. Рыцарским звёздным ореолом вместо лаврового венка над головой окружались изображения самого Бонапарта.

С наполеоновского обмундирования звезда была позаимствована униформами прочих армий Европы. Даже в пореформенной Японии её утвердили как армейский символ и кокарду. Способствовали моде пропорциональные достоинства звезды. Если очертания её лучей совпадают с правильной пентаграммой, то звезда разделяет пропорциональные свойства пентаграммы — основного двумерного символа золотого сечения. Пятиконечную звезду с лучамиуглами проще и быстрее начертить, чем любую другую, что отражено в легенде о Бетси Росс, благодаря которой звёзды на флаге Северо-Американских Штатов из шестиконечных превратились в пятиконечные.

Поступив в арсенал воинской эмблематики России в XVIII столетии, звёзды оставались там до революции 1917 г. В 1742‑м дождь из пятиконечных звёзд осыпал 220 гербов, пожалованных Елизаветой Петровной лейб компании, которая возвела её на трон. В нумизматику звезду внёс Пётр III: её чеканили на медных копейках (1762). (Рис. 6) Интересно, что вместе со звёздами (их число отражало номинал) безвременно почивший государь пропагандировал этим шагом именно военную (даже рыцарскую) атрибутику, приверженцем которой являлся. «Звёздочки кованые» появились на эполетах русских офицеров по указу императора Николая I за № 800 от 01.01.1827 и перешли потом на погоны. На марке, выпущенной к 300‑летию царствования дома Романовых, звёзды украсили портрет Павла I — поклонника воинских рыцарских традиций и гроссмейстера Мальтийского ордена.

Почему «марсова»?

Широко распространено мнение о причастности масонов к появлению звезды в российской армии, более того, о её масонском происхождении. Несостоятельность последнего тезиса очевидна. Среди масонских эмблем можно отыскать священные символы самых разных традиций и политических образований, в том числе крест, монограмму Христа и двуглавого орла. Считать их исключительным достоянием масонской культуры абсурдно. Кстати, в эпоху её сильного влияния в России (последняя треть XVIII — первая четверть XIX века) геральдические звёзды насчитывают, как правило, шесть концов, а не пять. Также нет никаких доказательств насаждения масонами звезды в армии, как нет данных о каком‑то особенном влиянии на неё тайных обществ вплоть до военной реформы Временного правительства.

В состав правительства февралистов действительно вошёл ряд масонов. Новая власть начала менять армейскую униформу с Военноморского флота: в частности, на морскую кокарду добавилась звезда. Сохранилась фотография командующего Черноморским флотом А.В. Колчака в фуражке с такой кокардой. Но чем это нововведение принципиально отличается от николаевских звёздочек? Ничем. В звёздах 1917 года специфическая масонская символика (например, литера G, помещаемая в центр звезды) отсутствует.

Пятиконечной звездой с государственным двуглавым орлом по центру маркировались вагонытеплушки, следовавшие к линии фронта в период Русскояпонской войны (1904–1905). Штабс-капитан Полянский, между прочим, был её участником.

Сознавая, что сватать революционную эмблему с царскорыцарским приданым дело заведомо гиблое, Н.А. Полянский вспомнил о бытовавшей в офицерской среде легенде о «марсовом» происхождении звезды. Согласно античному мифу, Юнона зачала сына от цветка, в который обратился её супруг Юпитер. Мартагоном (букв. марсородным) называется вид лилии. Правда, её соцветие, как и у большинства лилий, образовано шестью лепестками, а не пятью. Другой претендент на звание марсова цветка — лютик — имеет как раз пять лепестков. Но кто станет копаться в ботанических подробностях, когда Советская республика в плотном кольце врагов?… На первой кокарде, изготовленной в начале марта 1918‑го, звезда имитировала лепестки красного цветка: «края зубцов звезды слегка выгибаются наружу».

Впоследствии звёзды с выгнутыми лепестками исчезают. Они оказались трудоёмкими для массового производства, проще было штамповать ровные зубцы. Уже в 1919‑м первыми знаками различия, введёнными для командного состава (изначально в Красной армии офицерских званий не полагалось), стали звёзды с прямыми лучами и серпоммолотом в центре.

Листок «Смотри, товарищ! Вот Красная Звезда…», выпущенный издательством ЦИК Совета рабочих, солдатских, крестьянских и казачьих депутатов, разъясняя правила ношения и символизм кокарды, называет красную звезду «звездой правды», «освобождения» и «счастья». (Рис. 7) Бросается в глаза разница с внутренними документами Наркомвоена, где вместо громких эпитетов стоит лаконичное определение: «марсова». Значит, существовали как минимум две официальные интерпретации эмблемы: внутри военного ведомства (где играли ведущую роль военспецы) и вовне — для агитации масс.

Фактически полковник императорской армии и в недалёком будущем преподаватель «социологии марксизма» Полянский осуществил трансфер традиционной воинской символики в новую среду. О его личных мотивах остаётся догадываться. Приняв сторону красных, Полянский, безусловно, желал им победы в Гражданской войне. Он видел в звезде исконную армейскую эмблему, излучающую «марсову» силу. Пусть солдат эпохи Модерна не верил в Марса как в божество и был далёк от рыцарской геральдики, знаки сохраняли психологическое воздействие, мобилизуя эстетические и магические ассоциации.

Не менее традиционным для российского воинства был красный цвет во всём богатстве его оттенков. Со времён античности он служил символом ратной доблести, а на Руси развевался ещё на стягах великого князя Святослава. Христианские воины на православных иконах изображаются в плащах и с хоругвями алого, киноварного, вишнёвого и других оттенков красного. До Петра I красные знамёна осеняли полки Московского царства.

Упустив столь эффектную эмблему, пропаганда Белой армии ринулась дискредитировать её. В частях России, занятых белыми, активно распространяли «Протоколы сионских мудрецов» с комментариями С.А. Нилуса, считавшего пентаграмму, гексаграмму, пяти и шестиконечные звёзды (а также десятки иных символов, включая таукрест, львовстражей, треугольник, лабарум св. Константина, свастику) знаками Антихриста, Сатаны, Люцифера, Бафомета и далее по списку. Некоторые иллюстрации из книг Нилуса служили основой для антибольшевистских плакатов, где на лидеров молодой республики нахлобучены пентаграммы, а красная звезда распаляет шабаш мирового заговора.

Окончательную форму и местоположение звезды на красноармейской униформе определял приказ Реввоенсовета № 953 от 13.04.1922. Утверждённый в Конституции СССР серп сменил на кокарде плуг.

«Слияние и поглощение» символов

Оказавшись среди символов Советской России после их фиксации в Конституции РСФСР 1918 года, звезда упоминается впервые в Конституции СССР (1924). Но ещё до того возникает на гербах Азербайджанской (1921) и Грузинской (1922) ССР. Несмотря на то что фигура изображалась пятиконечной, её генеалогия имела в каждой республике собственные нюансы.

Так, у Азербайджана звезда и полумесяц, хотя и уравновешенные серпом с молотом, явно отсылали к флагу соседней Турции. Османской же империей эта пара символов была унаследована по длинной цепи государственноастрологической геральдики, тянущейся через Византию и царство Сасанидов едва ли не из Касситского периода и на своём историческом пути обогатившейся дополнительным смыслом в исламе. Грузинская звезда, созданная авторами советского герба закавказской республики И.А. Шарлеманем и Е.Е. Лансере, окружена неравномерными штралами, занимая место Солнца. Однако сравнение с гербомпредшественником (Грузинской Демократической Республики), где изображены по отдельности Солнце, Луна и пять звёзд (одна из которых — центральная), заставляет вспомнить, с одной стороны, обложки альманахов «Полярная звезда» 1822–1825 и 1855–1868 (где представлены шесть звёзд Малой Медведицы + Полярная), а с другой — классическую схему «Солнца, Луны и пяти звёзд, называемых странствующими и блуждающими». Этот герб разрабатывался также художником И.А. Шарлеманем, происходившем из семьи знаменитого живописца и графика академика А.И. ШарлеманяБоде, автора официальных рисунков герба Российской империи в начале 1880‑х. Можно не сомневаться: в этой семье хорошо знали язык европейской геральдики.

В проекте параграфов Конституции о государственных символах, имевшемся у комиссии при Президиуме ЦИК СССР (создана 10.01.1923), звезда ещё не фигурирует. Она постепенно кристаллизуется из эскизов, нарисованных художниками Гознака. Так, у Д.С. Голядкина, Я.Б. Дрейера, Н.Н. Кочуры, В.Д. Куприянова вместо привычного тре угольного геральдического щита фигурирует пятиугольник (пентагон).

Просматривая отобранные эскизы, секретарь Президиума ЦИК А.С. Енукидзе остановился на варианте Всеволода Корзуна и Владимира Андрианова (считается, что первый выполнил эскиз по идее второго). Вензель с аббревиатурой СССР Енукидзе заменил на звезду. Последние замечания зафиксированы в рабочей записке секретаря ЦИК от 28.06.1923, где красная звезда получила «жёлтую» (на флаге — золотую) кайму. 6.07.1923 вторая сессия ЦИК СССР утвердила проект герба, а его краткое описание вошло в Конституцию.

Главное отличие герба СССР от герба РСФСР в том, что большую его часть занимал теперь ́ земной шар. Эта фигура — смелая новация в государственной геральдике. Она была заимствована у III Коммунистического интернационала, так же как ранее при создании герба РСФСР был заимствован лозунг «Пролетарии всех стран соединяйтесь» из Манифеста Коммунистической партии (1848). Кроме лозунга Коминтерн не имел официальной эмблемы, используя обширный набор революционных символов (в первую очередь, орудий труда, часть из коих опять‑таки была включена в герб России и советских республик).

Однако на обложке печатного органа «Коммунистический Интернационал» помещался именно земной шар с рабочим, разбивающим молотом цепи, опутавшие мир. Шар с лозунгом «Пролетарии…» входил в оформление журнала, заодно служа логотипом издательств, выпускавших печатную продукцию Коминтерна. При этом на титуле «Коммунистического интернационала» лозунг сочетался с сияющей звездой и портретами основоположников марксизма. (Рис. 8а и 8б) Эти факты игнорирует большинство исследователей советского герба (С.Н. Болотина, В.А. Поцелуев, И.В. Борисов, Е.И. Каменцева и пр.), ничтоже сумняшеся приписывая идею с шаром В.Н. Андрианову.

До образования СССР Коминтерн не использовал композиции со звездой, шаром и серпоммолотом поверх него, однако все эти фигуры встречаются на его эмблемах. Вот почему коррективы А.С. Енукидзе не содержали ничего оригинального, они следовали наметившейся в 1918 году интеграции символов международного коммунистического движения в российскую геральдику. «Поглощение» было неизбежным, ибо Страна Советов представляла более устойчивую структуру, чем Коминтерн. К тому же была его финансовым (да и военным) донором.

Но что значила звезда для руководителей Коминтерна? На упомянутом титуле журнала и целом ряде других заставок и концовок, где вместо солнца она озаряет индустриальные пейзажи (или же одиноко лучится), звезда воплощала идею восхода, начало новой счастливой жизни. Коегде с вписанными серпом и молотом она буквально воспроизводит армейскую эмблему. Довольно часто встречается концовка в виде улья с пчёлами и сияющей звездой в обрамлении двух рогов изобилия с пшеницей, перевитых лентами. (Рис. 8в) Согласно классической интерпретации, улей отвечал девизу «Труд для всех един». Звезда, скрещённые колосья, ленты — все три фигуры композиционно близки к гербу СССР (с заменой улья на земной шар).

По ту сторону земного шара

Звезда на союзном гербе занимает наивысшую точку, одновременно соединяя и разъединяя концы колосьев, что соответствует эмблематическому девизу «единства во множестве». Это явно не Солнце, ибо оно восходит снизу. На центральной оси, которую венчает звезда, расположены два реальных небесных тела, Солнце и Земля. Следовательно, звезда тоже должна иметь космический прототип.

О первом — сказано выше. Это Полярная звезда, ставшая эмблемой освободительного движения по всему миру. Осевое положение звезды доносит основные смыслы: непреложность идеала свободы, неизбежность революционных перемен. Второй прототип — планета Марс, по версии военного наркомата, получившей международное признание. Ибо успехи Красной армии сложно было не признать.

Третья астрономическая привязка полностью укладывается в классическую эмблематику. Это Венера, утренняя и вечерняя звезда. Её полный цикл движения по небосклону (синодический) длится восемь лет и имеет графическую форму цветка с пятью лепестками. (Рис. 9) За один цикл происходит пять верхних и пять нижних соединений Венеры с Солнцем. Если очертить их периметры, получатся два пентагона, вложенных друг в друга. Если связать точки соединения линиями через центральную область, возникнет две пентаграммы, поменьше и побольше.

Удвоение Венеры отражено жёлтой (золотой) обводкой звезды, которую предложил А.С. Енукидзе. То, почему была избрана именно звезда (статичный символ Венеры), а не её траекторияпентаграмма, тоже ясно: иначе пришлось бы превращать герб в схему наподобие той, что содержалась в классическом труде по астрономии Джеймса Фергюссона[4].

В Шумере и Вавилонии встречаются как восьмиконечная, так и пятиконечная звёзды, обозначавшие Венеру, «светлую Царицу Неба»; в зороастризме её именовали Ардвисура Анахита. Венерианская пропорция «восемь к пяти» (эти числа входят в последовательность Фибоначчи) стала краеугольной для двух цивилизационных центров — Шумера и Египта, под влиянием которых формировался иудаизм. Она прослеживается в жертве Авраама (Быт. 15:910). Встречается 8×5 и при описании жертвоприношений в Старшей Эдде[5].

С другой стороны, «Царицей Небесной», «Утренней звездой» в Средневековье называли Деву Марию. Отсюда, вероятно, проистекает двойственность богородичной звезды. В пятиконечном варианте она утвердилась преимущественно на христианском Западе, в восьмиконечном — на Востоке. Наиболее ранняя эмблема ордена Звезды совмещает оба варианта: пятилепестковый цветок вписан в восьмиконечную звезду. Могла ли эта эмблема обозначать траекторию движения Венеры, видимую с Земли? Вполне. Принципы наблюдения «утренневечерней звезды» из Шумера и Египта перешли в позднеантичную традицию «Альмагеста» Клавдия Птолемея, к средневековым астрологам, а затем к астрономам Ренессанса и Нового времени.

Расположение трёх небесных тел на гербе СССР воспроизводит стихи Авесты, посвящённые приходу небесной богини Ардвисуры Анахиты (Венеры): «Сойди и приди сюда вновь, о могущественная, непорочная Ардви, от тех звёзд на сотворённую Ахурой землю. Какой жертвой мне тебя почтить, чтобы Мазда тебе путь приготовил, путь не по эту сторону, а по ту сторону от солнечного шара…» [выд. авторами] [6] . Цитированный перевод Авесты на немецкий был впервые опубликован в 1910 году, поэтому технически мог быть прочитан и осмыслен создателями герба. Но насколько подобные представления были характерны для большевиков?

Рационализующий взгляд на религиозную традицию (в частности, сквозь телескоп) позволял использовать в науке или идеологии целый пласт знаний без апелляции к богословию. Известным российским автором, привлекавшим астрономию для интерпретации священных текстов, являлся революционер народник, популяризатор науки Н.А. Морозов. Его книга об Апокалипсисе была опубликована в 1907 году, а в СССР многотомную монографию «Христос: История человечества в естественнонаучном освещении» печатал Госиздат. О влиянии идей Морозова на создателей герба ничего не известно, хотя исключать его нельзя. К тому же такой подход к древним символам использовал не он один.

Избрав пятиконечную звезду, советская власть стихийно ли, сознательно ли проявила недюжинную интуицию. Ведь помимо «космической религии» (термин Б. Ван дер Вардена) этот символ восходит к древнейшему мифу о конфликте человечества с богами. (Рис. 10) Последние обладали бессмертием, человек — нет. Первым, кто попытался достичь его, то есть сравняться с богами, стал царь Урука Гильгамеш, правивший в том же городе, где были обнаружены первые следы пентаграмм. (Рис. 11) Гильгамеш искал цветок бессмертия и нашёл его на дне океана, что указывает на морскую звезду, «цветок» с пятью «лепестками», обитающий под водой. В верхнем мире звезда представлена подвижной Венерой, в нижнем — самодвижущимся цветком.

Если крест является простейшей схемой стоящего человека, то звезда — шагающего. Человеческая природа разделяется Христом по линии его Матери, что объясняет наличие креста и звезды в иконографии (см. выше). Однако в них вписывается и человек как таковой (ср. схемы Виллара де Оннекура, Агриппы Неттесгеймского, Леонардо да Винчи и др.).

На башнях и ёлке

В стране, где рвались классовые и религиозные «цепи», звезда воплощала триумф свободы, бесконечный потенциал развития. Поэтому её простого включения в государственный герб было мало, ведь размеры звезды уступали другим геральдическим фигурам: земному шару, серпу, молоту… Недостаточной стала казаться и ведомственная армейская принадлежность. Требовалось ультимативно закрепить превосходство звезды. Так возникла идея разместить звёзды на башнях Московского кремля.

Если негативной причиной водружения звёзд служила ликвидация царских орлов, то позитивной — возвеличивание основного государственного символа. Человек, первым выступивший с этой инициативой, имел отношение и к науке, и к армии, и к религиозно эзотерическим знаниям, и к искусству. В июле 1922 года некто Александр Владимирович Уйттенховен представил Л.Д. Троцкому проект тиражирования объёмной пятиконечной звезды. (Рис. 12)

Конструкция была рассчитана на круговую обозримость. Этим устранялся недостаток плоской звезды, которая исчезала из поля зрения при взгляде с бокового ракурса. Уйттенховен предлагал, чтобы объемные звёзды не только венчали кремлёвские башни, но использовались на обелисках, на парадах, при украшении улиц, в качестве навершия при оформлении знамени и так далее. Фактически звезда получилась 11‑лучевой с пятью лучами в двухмерной проекции.

Вкратце об Александре Владимировиче. Поступив в МГУ на литературнохудожественный факультет, он завершил учёбу на факультете общественных наук уже после Гражданской войны. Филолог, писатель, поэт, художник. Первую мировую захватил лишь краем, зато успел проявить себя на Гражданской, где служил помощником начальника разведывательного отделения полевого штаба Реввоенсовета Республики. Затем Уйттенховена назначили секретарем военного атташе в Риге. Таким образом, он принял участие в создании будущего грозного разведсообщества — Главного разведывательного управления Министерства обороны СССР. Владел несколькими европейскими языками. Мало того, знал санскрит и попытался усовершенствовать перевод БхагавадГиты на русский.

Уйттенховен был разносторонне развитой личностью, что помогало ему быстро переключаться с одного рода занятий на другой, но мешало сосредоточиться. То же относится к его духовнорелигиозным убеждениям. Он принадлежал к мистическим анархистам, состоял в Антропософском обществе, вступил в Орден Света (московские тамплиеры). Был близок с Андреем Белым, учился у о. Павла Флоренского и В.А. Фаворского во ВХУТЕМАСе и, что особенно важно, знал Авеля Енукидзе и Анатолия Луначарского.

…Предложение Уйттенховена было всесторонне изучено. Ему даже выделили средства для изготовления нескольких вариантов объёмной звезды. Председателю Реввоенсовета идея понравилась, понравилась и А.В. Луначарскому, ПУР РККА выделил её как основную, по сути отвергнув другие варианты, присланные на конкурс «замены эмблем царизма». Однако она вызвала возражения у Инженерного комитета, который провёл по этому вопросу несколько заседаний. Представители художественной общественности, несмотря на приглашение, не явились; обсуждение вели исключительно военные инженеры и художники из Школы военной маскировки. Членов комиссии волновала практическая целесообразность и техническая осуществимость проекта. Они отметили, что звезда будет выглядеть пятиконечной отнюдь не со всех ракурсов. Некоторые писали, что она будет смотреться как «булава или кистень».

Вдобавок сказалось отсутствие ресурсов. Замена орлов требовала изготовления сложной конструкции, серьёзных финансовых затрат. Проект заморозили. Тем не менее идея отложилась в голове у властей предержащих: вот чем следует заменить орлов, когда придёт время и появятся средства! Всё это появилось, выражаясь астрономически, в следующем юпитерианском (12‑летнем) цикле, в 1935 году. История рубиновых звёзд изучена, поэтому описывать её нет смысла. Автор же идеи получил на тот момент второй срок в лагеря Сиблага, окончив дни в доме инвалидов под Архангельском в 1966‑м.

Связь между Н.А. Полянским и А.В. Уйттенховеном маловероятна, хотя в 1918‑м оба служили в штабе Московского военного округа, первый — заместителем командующего, а второй — переводчиком. Они имели разное мировоззрение и принадлежали к разным кругам. Полянский был замкнутым человеком, в эзотерических сообществах не вращался, позиционировал себя как человек антирелигиозный, всю жизнь преподавал соответствующие науки. В 1938‑м по доносу был арестован, но оправдан судом (да, и такое бывало при «сталинском режиме»). Состоял в ВКП (б) — КПСС, умер в 1959‑м заслуженным пенсионером. Звезда была дорога ему как дань традициям старой армии. Уйттенховен воспринимал звезду как рыцарский символ, геометрическую аналогию мистической Розы. В его Акафисте Михаилу есть следующие строки: «Сверкает Роза святая в мирах Ангельских, благоуханием наполняет небо, лепесткам её нет числа. Золотом сверкает в небе лазоревом — чище снегов нагорных в перстах ангельских — кровью алой разгорается на земле. Подъемлет цветок священный рука в перчатке стальной, воздвигнет его над миром — лучи пречистые просветлеют всё». Продвижение звезды Уйттенховен рассматривал как духовную миссию, и она принесла свой плод не только в виде кремлёвского проекта.

Звёзды над Кремлём 1935 года смотрелись далеко не в том ракурсе, который предполагался Троцким и лидерами Коминтерна. Не замедляя технической модернизации, страна залечивала культурный разрыв с прошлым. Уже было восстановлено преподавание истории, растабуирован «белогвардейский» девиз «За Родину!», восстановлены персональные воинские звания в РККА… Процессы такого рода будут идти по нарастающей вплоть до начала 1950‑х. Но самое любопытное, что синхронно с установкой звёзд на первых четырёх башнях в советскую праздничную культуру вернулась рождественская ёлка. Пока без явной связи с Рождеством Христовым, но с его традиционным символом на вершине.

Примечания:

1 Отсюда и далее, говоря о «звезде», мы имеем в виду преимущественно пятиконечную звезду.

2 Цит. по: народные духовные стихи. / Сост. Ф.М. Селиванова. М., 2004. С. 44, 461. 1947 году собиратель поморского фольклора Б.. Шергин опубликовал переработку стиха в духе коммунистического строительства, где число пять соответствует пяти лучам звезды.

3 О правиле тайны (disciplina arcani) и символическом языке первых христиан см.: Уваров А.С. ристианская символика. Ч. 1. М., 1908. С. 3–8 и далее.

4 Ferguson, James. Astronomy explained upon Sir Isaac Newton»s Principles. London, 1756. Pl. VI. Книга многократно переиздавалась в XVIII–XIX вв.

5 Церен Э. Лунный бог. М., 1976. С. 306–307.

6 Ван дер арден Б. Пробуждающаяся наука II: ождение астрономии. М., 1991. С.201.

Загл.фото: РИА Новости / Алексей Дружинин