Уход из жизни Николая Михайловича Анисина (8 февраля 1954 г. — 7 июня 2024 г.) — невосполнимая утрата не только для редакции и читателей газеты "Завтра", но и для всей отечественной культуры, для всего Русского Мира. Вспоминая в эти дни нашего товарища и соратника, мы публикуем отрывок из второго тома его романа "Клад", посвящённого "высшей энергетике" таинственных путей истории нашей страны и всего человечества, — романа, над которым Николай Михайлович работал в последние годы, но, к сожалению, не успел его завершить. Первый том этого романа увидел свет в издательстве "Наше Завтра" в 2021 году.
Публикуемый текст посвящён событиям 1917—1918 годов, последующей гражданской войны в России и победе в ней советской власти, которые пытается осмыслить при помощи своих русских друзей получившая заказ на это исследование от "очень солидного и закрытого" британского учреждения молодая активистка международного анархистского движения Кейт. Сам автор, историк по своему первому образованию, настаивал на том, что написанное им не содержит в себе ни малейшего элемента художественного вымысла и относится к жанру non fiction.
***
Керенский 24 июля 1917 года, заменив на посту председателя Временного правительства князя Львова, получил право назначать новых министров и любое решение принимать кругом из 5, а не из 15 человек. Эсеро-меньшевистский Петросовет признал новый кабинет министров "правительством спасения революции". Но его явление ни к какому успокоению на фронте и в тылу не привело, поэтому спрос на Керенского у богатой элиты стал отпадать. Она сделала ставку на генерала Корнилова — Верховного главнокомандующего армии и флота. Причину тому Кейт увидела одну-единственную.
Влияние Керенского в стране держалось только на поддержке его Советами в столице, провинциях и окопах. Корнилов же, далёкий от политических игр талантливый военачальник, считал существование Советов источником всех бед: "Только с их ликвидацией можно добиться дисциплины в армии и порядка в тылу".
В середине августа курс на установление военной диктатуры в России был одобрен на совещании богатой элиты в Москве и в посольствах Франции, Англии и США в Петрограде. Но они явно не предвидели неизбежность конфликта между двумя их ставленниками.
На вызов Корнилова прибыть в его Ставку Верховного главнокомандующего в Могилёве Керенский ответил призывом тому сложить с себя полномочия главного военачальника… 25 августа воинские части с преданными Корнилову командирами двинулись к Петрограду, и Временное правительство покинули 7 министров от партии кадетов (конституционных демократов), ничего общего не имевшие с рабоче-крестьянскими низами.
Керенский, заклеймив Корнилова мятежником, распорядился вернуть солдатам Петроградского гарнизона оружие, изъятое у них в июле, и раздать винтовки заводским рабочим. На его призыв не допустить введения в стране военной диктатуры и отстоять политическую свободу откликнулась и лишённая им этой свободы в июле партия большевиков.
Руководящее ядро её, сплочённое и закалённое в подпольном действе в революцию 1905–1907 годов, в военные 1914–1916 годы и на нелегальном положении в июле-августе 1917-го сложа руки не сидело. Его связь с первичными парторганизациями на заводах и в расквартированных в Петрограде армейских частях не была утрачена, и те получили чёткие указания по отпору военному перевороту.
Агитаторы партии большевиков были направлены навстречу застопоренным в станционных тупиках войскам Корнилова. А её активисты в столице сполна использовали разрешение Керенского на раздачу оружия и быстро сколачивали боевые отряды из своих сторонников.
Хватка большевиков в пропаганде против кровопролития средь рядового состава корниловских войск и в подготовке возможного вооружённого сопротивления им стала заметным фактором в недопущении военной диктатуры.
30 августа выдвинутым к Петрограду армейским частям Корнилов приказал повернуть назад. Угроза Советам исчезла. А заработанный на её устранении авторитет партии Ленина не растворился в воздухе. И это не могло остаться без последствий.
1 сентября Керенский сформировал кабинет министров, где было 6 поддержавших Корнилова кадетов, 6 — эсеров и меньшевиков, 6 — беспартийных. Они провозгласили Россию республикой и призвали всех её новоявленных граждан одобрить перенос выборов в Учредительное собрание с 17 сентября на 12 ноября 1917-го: "До вашего голосования за тех, кого вы наделите правом решать судьбу республики и ваши судьбы, нам надо через всеобщее согласие достичь стабильности на фронтах".
Сколь сильно новое правительство расположило к себе свежеиспечённых граждан в низах, показали прошедшие в сентябре перевыборы Советов в Петрограде и Москве. Большинство депутатских мандатов в них рабочие и солдаты-крестьяне выдали кандидатам от партии большевиков. Запрет на её деятельность сохранялся. Решение о привлечении к суду Ленина не было отменено. Большевистская партия в политике как бы отсутствовала, но большевизация Советов в обеих столицах стала свершившимся фактом. И Временному правительству пришлось смириться с существованием в столице откровенно враждебного ему и абсолютно независимого от него органа власти.
Руководству Петросовета подчинялись получившие в августе оружие и объединённые в единую Красную гвардию отряды рабочих. Разоружить их без согласия армейских Советов было невозможно, а они были заодно со своими депутатами. Петросовет стал силой без власти, но отобрать какие-то отдельные права у малосильной в Петрограде власти — Временного правительства — не тщился. Депутаты-большевики публично вели в октябре работу по созыву 2-го Всероссийского съезда Советов. Центральный же комитет их партии тайно готовил захват всех властных полномочий в стране.
Двое из членов ЦК сочли это нецелесообразным и высказались на сей счёт в независимой газете писателя Максима Горького. Тем самым они предупредили о спланированном военном перевороте Временное правительство. Почему тому не удалось предотвратить переворот, Кейт поняла из трёх слов газетного интервью писателя Леонида Андреева. Тот с начала ХХ века был самым высокооплачиваемым беллетристом России. Ему за страничку прозы платили больше всех самых известных русских литераторов, потому что в его художественных произведениях отражалась та злоба дня, что привлекала к ним читателей-покупателей.
В середине октября Андреев, догадывавшийся, что лидер партии большевиков скрывается где-то вне столицы, чутким своим писательским локатором уловил: "Петроград ждёт Ленина!"
Документальных доказательств правоты этого утверждения не существовало. Но и опровержений ему найти было невозможно.
За восемь месяцев управления страной Временными правительствами Львова и Керенского рубль обесценился почти в 3 раза. В октябре бесперебойно, в три смены, в столице работало лишь предприятие, печатавшие бумажные деньги — "керенки". Её же заводы то и дело простаивали — система их снабжения нарушалась вольностями бизнеса в договорных отношениях. Поставки продовольствия в торговлю Петрограда раз за разом срывались. У крестьян с весны до начала осени 1917-го сбыт продуктов отошёл на второй план — думали они перво-наперво лишь о том, как разграбить усадьбы помещиков и захватить-удержать их земли.
Ни одну из умножавшихся столичных проблем действующая власть не разрешала…
На 25 октября 1917-го был назначен созыв в Петрограде 2-го Всероссийского съезда Советов рабочих и солдатских депутатов. А накануне его открытия Красная гвардия с примкнувшими к ней группами солдат и матросов заняла госучреждения столицы и взяла под контроль вокзалы и разводные мосты. К исходу дня ведомые большевиками отряды выдвинулись к Зимнему дворцу — резиденции русских царей, где пребывало Временное правительство. Его министры были взяты ими под белы руки и перемещены в тюрьму Петропавловской крепости. Во всех стычках 25 октября было убито 6 человек — версия писателя Андреева была не беспочвенна: желающих сопротивляться партии Ленина в Петрограде не оказалось.
Второй съезд Советов объявил Временное правительство Керенского низложенным, а себя провозгласил временным высшим органом власти в России. Управление страной депутаты съезда возложили на учреждённое ими правительство — Совет народных комиссаров (Совнарком) во главе с Лениным.
Появление этого правительства вызвало всплеск злобы к нему в газетах меньшевиков и эсеров: "Захват власти большевиками есть насилие над демократией и узурпация прав народа!"
С точки зрения формальной логики данное обвинение выглядело убедительно. На Второй съезд прибыли делегаты от 402 Советов. А во всей стране Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов было почти 1500. Большинство трудового народа состав Второго съезда не представлял и, стало быть, узурпировал его право на учреждение новой исполнительной власти. Но в обвинениях большевиков Кейт не могла не увидеть и явного плутовства, потому что лидеры меньшевиков и эсеров в феврале 1917-го дружно признали Временное правительство, образованное Временным комитетом Госдумы — вообще никем не избранным органом.
Согласились бы они, вероятно, и с бескровным приходом к власти большевиков, если бы Совнарком Ленина выразил готовность уподобиться в линии своего поведения министрам Керенского: "Мы, народные комиссары правительства, такие же самозванцы-временщики, как они, и взяли власть, чтоб, ничего в стране не меняя, чуть прибавить в ней порядка до выборов в Учредительное собрание".
Большевики же ничего подобного в мыслях не держали. В ночь с 25 на 26 октября 1917-го — сразу после назначения его председателем правительства — Ленин подписал два одобренных съездом документа. Сначала — "Декрет о мире", где всем воевавшим державам предлагалось немедленно прекратить военные действия и заключить перемирие на всех фронтах. А затем — "Декрет о земле", по которому Советам вменялось национализировать сельхозугодия всех владельцев — оформить их во владение государства и передать в безвозмездное пользование крестьянским семьям.
Три дня спустя после этого подарка трудовой деревне Совнарком пошёл навстречу и давнему требованию трудового города. 29 октября 1917-го обязал собственников предприятий ограничить рабочий день с 10–12 часов до 8. Ещё через две недели, 14 ноября, тех же собственников новая власть лишила самостоятельности в делах. На фабриках и заводах был введён так называемый рабочий контроль — хозяев обязали согласовывать свои приказы и траты с избранными в коллективах фабрично-заводскими комитетами.
В декабре 1917-го правительство Ленина национализировало банки и в том же месяце учредило Высший совет народного хозяйства (ВСНХ). Орган, предназначенный управлять всей производственно-финансовой жизнью страны с прицелом на пользу-выгоду любого человека труда.
Исполняя экономические чаяния большинства граждан, правительство Ленина оглядывалось только на учредивший его съезд Советов и избранный из числа депутатов Центральный исполнительный комитет. Ни в какой иной высшей инстанции у него необходимости не было. Но идея созыва Учредительного собрания была популярна в деревнях и городах. И его выборы Совнарком организовал в установленный правительством Керенского срок, хотя ни Ленин, ни его комиссары, как было очевидно Кейт, на выигрыш своей партии в итоге не рассчитывали.
К 25 октября, ко дню захвата власти, в ней, загнанной в подполье с сентября 1914-го по март 1917-го и запрещённой с июля 1917-го, состояло чуть более 20 тысяч человек. Членов же партии эсеров было почти в 50 раз больше — около 1 миллиона. Её организации, поддержав войну России с Германией-Австрией и действуя легально, от идеи "Земли и воли" и "Народной воли" о передаче всей земли крестьянам не отказались. За то их ценили в деревнях, и после свержения самодержавия они стали стремительно набирать там популярность.
Ряды партии Ленина с марта до октября 1917-го значительно возросли только в крупных городах, особенно в Петрограде. А средь неграмотных крестьян, подавляющего большинства населения России, о том, кто такие большевики, лишь немногие имели смутное представление.
Октябрьский декрет большевистского Совнаркома "О земле" деревня приняла. А на выборах в Учредительное собрание в ноябре 1917-го отдала свои голоса за кандидатов от той партии, которую знала. Какой-то особой разницы между большевиками и известными ей эсерами масса крестьян не видела.
Во впервые избранном в России всенародным голосованием высшем органе власти, Учредительном собрании, у большевиков было 175 мандатов из 750 — 24%. А преобладали в его составе эсеры с 52% мандатов — для принятия угодных им решений не требовалось даже искать лада с союзниками-меньшевиками, которые проиграли большевикам в Петрограде, Москве и иных густонаселённых городах.
Слово "учредительное" ассоциировалось в сознании Кейт с английским словом constituent ("образующий") и его синонимом principal (главный). И право на главенство в главном органе власти было у эсеров. Что у них было на уме в канун созыва Учредительного собрания: узаконят ли они временное правительство Ленина или сформируют новое, — в январе 1918-го занимало многих в Петрограде.
Равнодушие, причём абсолютное, к замыслам победителей на выборах демонстрировал лишь сам Ленин, его Совнарком и ближайшие соратники по партии. Большевики не шли ни на какие контакты с эсерами, не комментировали поражение своей партии на выборах и публично не высказывали своего отношения к Учредительному собранию.
И в стане победителей забеспокоились-засуетились. Верхушка эсеров склонила лидеров меньшевиков и иных партий, наделённых депутатскими мандатами, образовать "Союз защитников Учредительного собрания", где стали думать, как пресечь возможные козни партии Ленина наиболее подходящим способом.
Среди эсеров были спецы, поднаторевшие в индивидуальном терроре в 1900-е, и политики, коим симпатизировали три расквартированных в Петрограде полка. Но от соблазна припугнуть Совнарком, через бряцание оружием заставить его пасть ниц перед Учредительным собранием Союз его защитников после жарких дискуссий отказался. Вождям большевиков в столице были преданы не только отряды их Красной гвардии, но и большинство воинских частей как в самой столице, так и вокруг неё. Акты террора или выход из казарм нелояльных к Совнаркому вооружённых полков могли возмутить солдатские массы и дать им повод к стихийной расправе над эсерами и их союзниками.
Здравомыслия в дискуссиях защитников Учредительного собрания Кейт не обнаружила. Они выбрали вариант действий, который трудно было назвать разумным.
Совнарком не отменил назначенное на 5 января 1918-го открытие Учредительного собрания и ничем не выказал своего пренебрежения к нему. А на утро того дня "Союз защитников" призвал всех своих сторонников в Петрограде выйти к Таврическому дворцу, чтобы напомнить большевикам: "Здесь соберутся депутаты, за которыми — народ!"
На призыв откликнулось тысяч пятьдесят горожан. Их лозунги — признать верховенство в стране Учредительного собрания — выглядели нелепо. Демонстранты вышли требовать того, против чего никто публично не возражал.
Большевики же отреагировали на выходку своих противников, как подобает хозяевам города, радеющим о спокойствии в нём. Они запретили любые манифестации в центре Петрограда — ради предотвращения случайных беспорядков, которые могли помешать созыву Учредительного собрания. И этот запрет, опубликованный в большевистских газетах 4 января, выглядел очень логичным. Для всех в столице — кроме внимавших "Союзу защитников".
Их колонны утром 5 января двинулись к Таврическому дворцу, подступы к которому были перекрыты шеренгами солдат с винтовками. Пламень жаждавших торжества народовластия натолкнулся на лёд охранителей спокойствия. Толпа демонстрантов попыталась смять и почти уже смяла солдатские шеренги, преграждавшие путь к Таврическому дворцу. Но в зданиях за ними были установлены пулемёты, загрохотавшие очередями поверх голов атаковавших. Те, на миг оцепенев, отпрянули. Всю толпу охватила паника — тысячи и тысячи суматошно развернулись и помчались прочь от Таврического дворца. Но в рядах демонстрантов были люди с оружием, которые, убегая, начали стрелять по солдатам из распавшихся шеренг. Те в ответ открыли прицельный огонь.
Сверив данные из разных источников, Кейт убедилась: при стычке демонстрантов с солдатами было убито около 10 человек. Петроград же наполнили слухи о несметных жертвах. Их разносили преобладавшие в колоннах демонстрантов гражданские лица. В ушах гимназистов и студентов, служащих и торговцев, никогда не слышавших выстрелов, грохот пулемётов над их головами запечатлелся так, что они не могли интерпретировать его без воображаемых ими ужасов.
Беспорядки в центре столицы Совнарком не счёл поводом для переноса открытия Учредительного собрания. Всех прибывших в Петроград депутатов военный караул беспрепятственно пропустил в Таврический дворец, приспособленный к началу первого заседания.
От партии и правительства Ленина в Таврическом дворце выступил избранный на 2-м Всероссийском съезде Советов председателем его Исполнительного комитета Свердлов. Он признал и правомочность выборов в Учредительное собрание, и главенство в стране его депутатов. И дал им понять: вам — избранникам народа — надлежит непременно принять к сведению, что творчеством народа в России уже создано новое устройство государства. Волей трудящихся масс Советы из органов самоуправления рабочих, солдат и крестьян превратились в вертикаль Советской власти. Её, действующую в уездах-городах-губерниях, и следует признать новой моделью государства в России.
Свердлов предложил Учредительному собранию как высшей российской инстанции принять начертанную Лениным "Декларацию прав трудящегося и эксплуатируемого народа". И, соответственно, узаконить прописанную в ней систему Советской власти, сложившуюся к 5 января 1918-го: вся власть в центре и на местах принадлежит Советам рабочих, солдатских и крестьянских депутатов.
Этот трюк большевиков не предвидели ни эсеровские, ни иные депутаты. Тем не менее они решительно его отвергли — отказались рассматривать "Декларацию". Её отклонение депутатским большинством тут же подняло с мест большевистское меньшинство. Все до одного депутаты от партии Ленина покинули Таврический дворец:
— Для нас Учредительное собрание больше не существует!
Наступил момент, когда большевики наконец-то обнажили своё истинное отношение к состоявшемуся голосованию народа. И именно с этого и только с этого момента имело смысл призывать граждан выйти на улицы и выказать готовность защитить свой выбор.
К удивлению Кейт, депутаты-эсеры с союзниками не стали рвать на себе волосы. Промаху своему с преждевременной протестной акцией депутатское большинство не придало значения. Не осознало, что, выпустив скрытую у своих столичных сторонников энергию перед тем, как ей вскипеть, забурлить, заклокотать, оно лишилось надёжной опоры. А не осознав этого, допустило второй промах, который, как и первый, сработал на пользу партии Ленина.
Состав Учредительного собрания с выходом из него депутатов-большевиков повёл себя, с точки зрения Кейт, просто неадекватно возникшей ситуации. Он взялся обсуждать не меры по обеспечению его верховенства в стране, а волновавшие граждан проблемы мира и земли. И в результате произвёл обращение к воюющим державам о необходимости мирных переговоров, а также принял 10 пунктов аграрного закона, провозглашавшего землю общенародной собственностью.
Двумя этими популярными актами большинство Учредительного собрания надеялось снискать у народа авторитет себе, а одарило законностью ленинские декреты "О мире" и "О земле". Теперь большевики могли сказать гражданам: наше правительство — Совнарком Ленина — с октября 1917-го проводит ту востребованную народом политику, к которой в январе 1918-го надумало примазаться Учредительное собрание. Так зачем оно вообще нужно стране?
Сдавая в архивное хранилище рождённые в Таврическом дворце документы, Кейт вспомнила фразу из драмы Фридриха Шиллера: "Мавр сделал своё дело, мавр может уходить". Нечто подобное могло звучать в кругу лидеров большевиков в тот час, когда они решали, что первое заседание Учредительного собрания должно стать последним…
Идея главенства депутатов в стране потускнела. Эсеры со товарищи не уберегли репутацию Учредительного собрания и открыли простор политическим инициативам партии Ленина. Развязали ей руки в утверждении государства по модели Советской власти.
10 января 1918-го большевики сняли замок с дверей Таврического дворца и предоставили его в распоряжение свыше 1000 посланцев от сотен Советов. Открылся 3-й Всероссийский съезд рабочих и солдатских депутатов. 13 января они объединились с депутатами 3-го Всероссийского крестьянского съезда. В Таврическом дворце образовалась гремучая смесь горланов-главарей, за которыми была реальная сила в городах и деревнях, где кончина Учредительного собрания не вызвала никакого возмущения. Делегаты объединённого съезда дружно проголосовали за ленинскую "Декларацию прав трудящегося и эксплуатируемого народа" и тем самым провозгласили Россию Республикой Советов. Советская власть, разрешённая Вторым съездом рабочих и солдатских Советов 25 октября 1917-го как временная (до созыва Учредительного собрания) система управления страной, была объявлена постоянной.
Всероссийским съездам депутатов надлежало теперь и впредь быть высшей инстанцией страны. На периоды между съездами всю власть депутатов наследовал избираемый ими ВЦИК — Всероссийский центральный исполнительный комитет. Ему вменялось формировать правительство — Совет народных комиссаров. Декреты и распоряжения Совнаркома подлежали обязательному исполнению всеми гражданами, если их не опротестовывал ВЦИК.
Вслед за Третьим съездом в России началось то, что большевики назовут "триумфальным шествием Советской власти". В провинции рабочие и крестьяне избирают своих делегатов на уездные и губернские съезды, которые формируют свои исполнительные комитеты. На большей части страны выстраивается вертикаль Советской власти, и в ней кардинально меняется отношение к управителю и распорядителю всеми делами страны — Совнаркому Ленина. Всё из него исходящее местные Советы уже рассматривают как руководство к действию — доверие к большевистской власти умножается.
Торжество Советской власти на русских просторах после роспуска Учредительного собрания было омрачено 3 марта 1918 года. У правительства Ленина не оказалось рычагов влияния на деморализованную при царе и Временном правительстве армию, и оно подписало договор о мире с Германией на её условиях. Согласилось передать немцам 450 тонн золота в виде контрибуции и отдало под контроль Германии богатые юго-западные территории России, на которых проживала треть населения страны.
Никто из русских не мог предвидеть, что через 8 месяцев революция в Германии всё опрокинет вверх тормашками, что немцы сами по себе побегут с оккупированных русских земель, и потому в адрес ленинского Совнаркома обличения посыпались со всех сторон.
Но не унижение страны капитуляцией так сокрушило репутацию Советского правительства, что полное расположение к нему в большинстве провинций оборотилось во вражду. 6 марта 1918-го — спустя три дня после подписания договора с Германией — Ленин снова созвал очередной съезд своей партии. Его делегаты еле-еле пришли к согласию, что самый худой мир с немцами, наступление которых отрядам новорождённой Красной армии удалось остановить лишь под Псковом, лучше боевых действий против них. А потом единодушно приняли такое постановление, от которого у Кейт глаза на лоб полезли. Они переименовали свою партию: была она Российской социал-демократической партией (большевиков), стала — Российской коммунистической партией (большевиков).
Меняя название, партия Ленина декларировала приоритет утверждать коммунизм везде, где доминирует Советская власть. Суть же коммунизма выражалась в том, что всё-всё в экономической и социальной жизни подчинялось государству.
Безвозмездно — ни за грош даже — конфисковались тысячи не только крупных и средних, но и мелких частных предприятий. Они объявлялись государственными и оказывались под управлением ВСНХ — Высшего совета народного хозяйства.
Те предприятия, которые ещё не успели национализировать, с апреля 1918-го лишались шансов на любые коммерческие сделки с зарубежными партнёрами — в Стране Советов вводилась государственная монополия внешней торговли.
С мая 1918-го в городах страны была запрещена частная торговля хлебом. В том же месяце начали формироваться продовольственные отряды рабочих. Они, вооружённые помимо винтовок 2-3 пулемётами, опять-таки безвозмездно изымали у крестьян продовольствие, которое потом органы государства распределяли среди горожан.
Внедрение коммунизма покончило с рынком и товарно-денежным обменом между городом и деревней. Количество производимых промтоваров и продуктов убавлялось и убавлялось, число конфликтов в обществе приумножалось и приумножалось. Доверие и симпатия к ленинскому Совнаркому у большинства граждан стали сменяться неприязнью-ненавистью к нему.
В конце мая 1918-го чехословацкий корпус, следовавший по Транссибирской магистрали за пределы России, отказался сдать оружие. Бунт чехов и словаков против Советов вызвал не волну, а шторм подобных бунтов вокруг Транссиба. Советская власть была ликвидирована от Волги до Енисея на востоке страны, а затем и в её южных губерниях.
В большинстве провинций формировались воинские соединения с единственной целью — покончить с коммунистическим правительством Ленина, переехавшим из Петрограда в Москву, раз и навсегда. В начале 1919-го его власть признавали лишь на 20-25% территории бывшей Российской империи. А что произошло потом в противоборстве Красной армии Совнаркома с армиями его врагов, называвшихся Белыми?
Собрав сведения о битвах красных с белыми и составив своё представление о дальнейшем ходе разразившейся в стране гражданской войны, Кейт оторопела.
Апрель 1919-го. 400-тысячная группировка адмирала Колчака, признанного всеми вождями белых Верховным правителем России, выдвинувшись из Сибири, занимает весь Урал и поволжские города Самару, Симбирск, Казань. Перед ней прямой путь на Москву всего в 700 километров. Но вместо победоносного шествия к столице Колчак уносит ноги прочь из Поволжья, чтобы неудачно скрыться в Сибири и быть потом казнённым большевиками.
Октябрь 1919-го. Стотысячная конница белого генерала Деникина захватывает города Курск, Орёл и подступает к окраинам Тулы. До Москвы 180 километров. Два-три марш-броска — и можно вздёргивать весь состав ленинского Совнаркома на виселицах. Но Деникин не врывается в Москву, а бежит на Дон, с Дона — на Кубань, потом слагает с себя командование Белой Добровольческой армией и через Стамбул направляется в Англию.
Тот же октябрь того же 1919-го. Армия генерала Юденича, именовавшая себя Северо-Западной, при поддержке Военно-морского флота Великобритании, вытесняет подразделения Красной армии из пригородов Петрограда. Ещё немного, ещё чуть-чуть — и каюк Советской власти в самом крупном городе Советской России. Теперь не будет у Совнаркома пороховых, патронных, оружейных складов, теперь лишится он крупных трудовых коллективов, в которых формировались продовольственные отряды рабочих, — именно петроградский пролетариат составлял костяк таких отрядов, изымавших силой, под угрозой оружия у крестьян мятежных провинций продукты для городов с властью Советов и Красной армии.
Юденич, в отличие от Деникина, не мог бы тотчас физически расправиться с правительством Ленина, а вот подрубить его устои мог. Но он вместе с остатками своей Северо-Западной армии, разгромленной под Петроградом, убыл в Прибалтику и оттуда скандинавским путём проследовал в Англию.
Все противостоявшие Ленину военачальники Белого движения — Колчак, Деникин, Юденич — имели безупречную гражданскую репутацию и были опытными полководцами, проявившими себя в Первую мировую войну. Войска этих вождей получали помощь оружием и деньгами от стран Антанты: Англии, Франции, США. Красная же армия Ленина довольствовалась лишь ресурсами центральных и северо-западных губерний, бедных продовольствием. На огромных территориях, отрёкшихся с осени 1918-го от власти Совнаркома, находилось подавляющее большинство фронтовиков Первой мировой. Обстрелянных солдат под знамёнами белых было гораздо больше, чем у Ленина. Но даже столь явное преимуществе не спасло их от сокрушительного поражения. Почему? Почему РККА — Рабоче-крестьянская Красная армия оказалась всех сильней?
В решающих сражениях рядовые солдаты из войск Колчака, Деникина и Юденича массово сдавались в плен. Идеологи белых объясняли это воздействием пропаганды красных агитаторов, умело действовавших за линией фронта. Так было. Но бывшие рядовые белогвардейцы затем столь же массово превращались в красноармейцев и в подразделениях армии Ленина шли уничтожать противников коммунистической власти в Малороссии, на Урале и Дальнем Востоке, Дону и Кубани, в Закавказье и Средней Азии.
В 1918-м в составе Красной армии было 1,5 миллиона человек, в 1921-м — уже 5 миллионов. Партия и правительство Ленина в Гражданскую войну от коммунизма в своей политике не отступились. Но миллионы солдат, оказавшиеся в армиях белых вождей, отторгли их политику, записались в Красную армию с готовностью умирать под ленинскими лозунгами. Что повлияло на умы этих миллионов и что заставило их жертвовать собой ради утверждения коммунистической власти на всех пространствах бывшей Российской империи?
Кейт перечитала всё записанное ею в архивах и библиотеках. Отдельно выстроила сведения о русской экономике, отдельно — о политике. Ничего в тех сведениях не свидетельствовало об объективных предпосылках коммунизма. Не было в империи Николая II таких предпосылок. Не возникли они и после перехода власти к Временному правительству. Но рядовой "человек с ружьём" в многомиллионном лице, сначала отвергнув курс Ленина на коммунизм, потом живота своего не пожалел на разгром непримиримых противников этого курса. Причину перемены в предпочтениях вооружённых крестьян-рабочих и, соответственно, их семей ни в каких документах Кейт найти не могла. Согласие народных масс на рывок России из капитализма с примесью феодализма в коммунизм можно было понять-объяснить, только вникнув в их коллективную психологию.
