15 марта в Москве было снежно и сыро. Не то что люди – машины! - вязли в этой хлюпающей заснеженной жиже.
Падал снег, из метро «Кропоткинская» выходили люди. Кто-то шёл под зонтиком, кто-то - закрыв голову капюшоном. Все они шли по своим делам мимо Храма Христа Спасителя – каждый день они ходят этой дорогой мимо храма. Здесь дороги расчищенные, ровные. Сам храм был закрыт, службы не было. По дорожкам прогуливалась охрана, какие-то приличные люди в приличных костюмах стояли у храма, чего-то ждали, курили. В ворота храмового гаража въезжали-выезжали иномарки. Все было по-офисному - буднично и лениво.
Ближе к набережной, в самом уголке, притаилась за деревьями деревянная церквушка. В неё время от времени заходили люди, многие с цветами. Сегодня здесь был престольный храмовый праздник – Державной иконы Божией Матери.
Община небольшая, но крепкая. Храму 16 лет.
Закончилась служба, крестным ходом обошли кругом церковь, батюшка сказал слово, поздравил причастников.
Когда все покинули храм, когда паства, светлая и радостная, унося в себе светлую частицу божественной благодати, молча растворилась в этой заснеженной городской сырости, у храма остались несколько человек, несколько высоких, крепкого вида мужчин.
Тоже светлые, радостные, они поздравляли друг друга.
– Ну что, все в сборе? – по-военному просто спросил один из них. Старше всех, празднично одет, и говорит как старший, он и есть старший в этой общине. – Ну, что братья, все? Тогда в автобус, – распорядившись, он первым направился к припаркованному микроавтобусу.
Дверь открылась, и каждый, стряхнув с ботинок грязный московский снег, освятив себя крестным знамением, склонившись, входил в салон автобуса, где на сиденье величественно стояла икона Державной Божией Матери.
Когда в салон входил последний, когда он, видно не до конца отряхнув ноги, ступил в салон…:
– Ну что ты, – остановил его старший, – ну куда с такими ногами, тоже мне – разведка. Иди, давай к водителю. Дорогу будешь ему показывать.
«Разведка» покорно и смущенно, теперь весьма усердно стряхнул снег, и влез в кабину.
– Сегодня такой праздник! – оглядев рассевшихся по местам прихожан, по-командирски отчитал их старший. – Ну, что вы, все, как на войне – все в черном, жаль не в хаки. Поймите – праздник, и одежда должна быть соответствующая – праздничная.
Прихожане, устыдившись, помалкивали.
– Ладно, Бог с вами, – старший раздал каждому акафист Державной Божией Матери. – Поехали? – сказал он уже водителю. – Сначала вокруг Кремля, а после уже на МКАД.
Автобус тронулся, медленно выехал на набережную. С самого утра Москва увязла в автомобильных пробках.
– Избранней от всех родов Заступнице рода христианскаго, – осенив себя знамением, стал читать старший, – покровом Своея благости покрывающей страну нашу православную, благодарственная пения приносим Ти, Владычице, о явлении нам чудныя иконы Твоея Державныя. Ты же, яко Всемилостивая Заступница всех с верою к Тебе притекающих, от всяких нас бед свободи, да зовем Ти, – и негромко, уже все – все эти огромные суровые мужчины, среди которых и Валуев бы затерялся – читали, молились, как только дети могут молиться – чисто и ясно, - Радуйся, Матерь Божия Державная, Заступнице усердная рода христианскаго.
Их руки, больше привыкшие держать автомат, их взгляды, заставлявшие врагов дрожать от страха, их тела знающие боль от пули и ножа… Здесь, в этом тесном салоне микроавтобуса, эти могучие бесстрашные русские мужчины, подобно малым покорным детям, просили Главную Заступницу их Родины сохранить, сберечь, оградить Россию от зла.
Враги никогда не могли понять этого.
Враги всегда боялись этого. Боялись, сильнее меча и пули.
Бессильные сломить Россию оружием, враги из века в век забрасывали в Россию своих ядовитых змей. Ласково и вежливо, с призывом к свободе и равноправию, змеи вползали в русские души и травили их ядом безбожия. И казалось всё – конец России, не осталось в ней больше русского духа, оставила ее Заступница.
Уже «просвещенная», познавшая «радость» свободной любви и оккультизма, научившаяся призывать дух Наполеона, блестящая во всей своей имперской славе, вошла Россия в ХХ век!
Вошла и… рухнула, как подпоенная ряженая дворовая девка – в самую грязь. Под злой смех Европы, просветившей эту немытую русскую дуру. «Вот и всё!», - обрадовалась Европа. Не осталось на земле веры православной. Торжествуй, мировой разум!..
Сила России в соборности. Казалось бы – конец, растлилась Россия, забыла Бога.
Но соберется русский народ, кто еще в силах, возьмет в руки крест, и понесет его, славя Бога и прося Его о помощи.
Так было всегда, во все времена и при любой власти – даже, казалось бы, самой безбожной власти.
В начале страшной Великой Отечественной войны крестный ход спас Москву, спас Ленинград, спас Сталинград.
И пусть возмущаются марксисты-атеисты, пусть глумятся и либералы-змееныши – не Бог, дескать, спас Россию, а мега-много-национальный-народ.
Марксисты-атеисты должны помнить о том, что сам товарищ Сталин приказал быть крестным ходам, а либералы-змееныши пусть подавятся своими слюнями и отравятся своим же ядом. Они, эти либералы, и сегодня боятся крестного хода. Иначе как объяснят эти либералы свое нововведение, где согласно поправкам к закону «О свободе совести и о религиозных объединениях» приравняли крестные ходы (обозвав крестный ход массовым публичным религиозным обрядом) к митингам? Сделав необходимым для крестного хода получить санкцию местных чиновников, как для митинга, шествия или пикета.
И правильно – пусть либералы боятся, есть чего бояться!
Очухивается Россия, поднимается, берет в руки крест, и пешком, на машине, на самолете, славя Бога, и прося Его о помощи, все больше и чаще обходит, объезжает, облетает Россию.
Либеральные змееныши хихикают, дескать, что это за крестный ход – на самолете!
Пусть хихикают, не долго им осталось!
1999 год – стал первым в истории новейшей России, когда крестным ходом в течение пяти дней Песчанская икона Божией Матери облетала на самолете границы нашей страны.
В 2004 году состоялся облет Тюменского района с Казанской иконой Божией Матери.
В 2007 году воздушный крестный ход по границам Тамбовской епархии.
10 января 2013-го чудотворная мироточивая икона Святого Страстотерпца Царя Николая на вертолете ВВС Республики Абхазия была обнесена по воздуху по периметру границ Абхазии.
Очухивается Россия, понимает – без Бога рухнуть ей снова в грязь, и уже не подняться.
Понимает.
Соборно и всенародно.
Об этом же свидетельствуют и малые крестные ходы во множестве своем. О них не пишут в газетах, не рассказывают по телевизору: прихожане храмов берут благословение у батюшек, и обходят, объезжают свои деревни, села, города. Цель всё та же – оградить Родину от врагов.
15 (2) марта 1917 года, император Российской Империи Николай II отрекся от престола. В этот же день Россия обрела икону Державной Божией Матери.
Случайно ли? Нет.
Кто молится Державной Божией Матери, скажет: «Гибель монархии послана нам в наказание, но сама Богородица хранит символы царской власти, а значит, есть надежда на покаяние и возрождение России и русского государства».
«Радуйся, яко стати нам на Страшном Суде Христове одесную Его ходатайствуеши. Радуйся, яко благоутробие Божие о причастии нас лику избранных умоляеши; Радуйся, яко ум наш, омраченный небрежением, светом Своим озаряеши», – читали русские воины, сидя в салоне микроавтобуса, медленно пробиравшегося сквозь рыхлую, затянутую смрадом, заснеженную Москву. Читали не один час, читали по очереди, читали все вместе, читали неустанно и покаянно.
Это был их тихий, ведомый лишь одному Богу крестный ход вокруг их родного любимого города.
