Принятие ЛДНР, а также Херсонской и Запорожской областей в состав России стало праздником не только для их жителей, но и для добровольцев из многих стран мира, воевавших за свободу Донбасса. Один из них – француз Эрван Кастель (позывной «Алавата») – рассказал «Конкретно.ру» о своём боевом пути, за какие идеалы сражался, в чём проблемы оппонентов президента Эммануэля Макрона и французской политики в целом, о русских и европейских интеллектуалах, повлиявших на его мировоззрение.
Французская диаспора в Донецке насчитывает несколько десятков человек. Среди них наиболее известен Эрван Кастель – ветеран многих боевых конфликтов, популярный блогер, мыслитель. Мы беседовали в одном из кафе у регулярно обстреливаемого Крытого рынка, и было видно, насколько этот немолодой уже мужчина устал. Не столько от войны, сколько от борьбы с российской и донбасской бюрократией.
Многократно раненый, потерявший руку и переживший 11 операций Кастель до сих пор не может получить российский паспорт и хорошее лечение в России. Во Францию путь заказан – там его ждёт тюрьма. А ведь Эрван явно достоин тёмно-красной книжечки с двухглавым орлом на обложке, причём куда больше, чем многие из обладающих ей по праву рождения.
– У вас очень насыщенная биография – от службы во французской армии, в различных горячих точках, до вступления в ряды Народной милиции ДНР…
– Моя семья – фермеры из центра Бретани. В душе смешаны два пути, французский и кельтский. Я пошёл по стопам отца, военного, был офицером в десантных войсках, специальность – авиаразведка.
У меня были различные миссии в зоне Варшавского договора, в Северной Африке, последняя миссия была в Руанде. Там продолжается новый колониализм Парижа, убивают людей. Поэтому я решил уйти. Французская армия очень хорошая, со своими традициями и идеалами, но управляется чёртовой политикой, является инструментом политического действия.
Затем я поехал в Юго-Восточную Азию на один год, боролся вместе с силами Каренского сопротивления (это маленький регион в Мьянме, на границе с Таиландом, добивающийся независимости). Вернулся в Бретань, был «сепаратистом», предпринимал различные действия для защиты моего языка, культуры, кельтской идентичности, у меня были проблемы с полицией и правосудием. После этого уехал в Южную Америку, во Французскую Гвиану, где говорят на 22 языках. Там проживают индейцы, французы, потомки рабов, люди с Карибских островов с испанским сообществом, индо-китайское сообщество. Эта страна – не «плавильный котёл»: все живут вместе, сохраняя свою идентичность. И все уважают природу, кроме французских промышленников, которые вгрызаются в землю чтобы добывать золото…
В Донбасс я приехал в 2015 году добровольцем, воевал в Дебальцево, Марьинке, Докучаевске в составе бригады «Пятнашка». В течение семи лет служил в ДНР, получил паспорт республики. Три года назад был ранен. Мне провели одиннадцать операций, ранение в спину, живот, ногу, руку. Сейчас я жду новой операции в России по протезированию руки. После этого смогу продолжить служить, но проблема в том, что для проведения этой сложной операции сначала необходимо получить российский паспорт.
Бюрократическим аппаратом мне уже дважды было отказано в его получении. Я не знаю точной причины отказа, три года живу с болью в руке, инфекцией, и жду, думаю, что виновата чёртова бюрократия, простите за грубое слово.
Это кошмар. Многие люди предлагали заплатить и получить российский паспорт, но каждый раз я отказывался, потому что у меня есть принципы. Бюрократия – это тотальная диктатура. Правда, так не только в России, во Франции диктатура та же самая, но с меньшей коррупцией, немного мягче. Ещё Карл Маркс очень хорошо описал врага людей – это власть денег и диктатура государства.
– Почему некоторые европейцы, в частности, французы, едут в Донбасс воевать?
– После службы во французской армии я поездил по всему миру, видел многие страны, встречался с разными идеологиями. Понимаю, что западная система – это гегемония. Возможно, симпатии к Донбассу из-за того, что я из Бретани, это маленькое государство внутри Франции, «сепаратистская» территория. И мне нравится Россия, её история. Когда Владимир Путин пришёл к власти, я понял, что, может быть, это не идеальная система, но он спасает Россию от разрушения, как случилось с СССР. Когда наступил майдан, я поддержал антимайдановское движение. Когда началась война, в Одессе, Мариуполе, Донецке, Луганске, решил присоединиться к Народной милиции Донецкой республики.
Я считаю, что это большая война не между Россией и Украиной, это эсхатологическая война между традициями и новым мировым порядком. Новый мировой порядок хочет стереть различия, многообразие. Я же думаю, что нужно защищать многообразие жизни и человеческого сообщества. Здесь я вижу уважение к идее империи – одна судьба, одно предназначение, но с уважением к отдельно взятой личности.
Когда приехал сюда, в Донбасс, я встретил прекрасных, героических людей. Мне нравится идеология империи, я люблю Советский Союз, мне кажется, я понимаю настоящую душу СССР. На Западе, во Франции, когда ты говоришь «советский», подразумевается Сталин, большевизм, диктатура, но в действительности Советский Союз, как я его понимаю, это мечта. Хорошая социалистическая мечта.
– Что вы думаете о президенте Эммануэле Макроне и его оппонентах – Марин Ле Пен, Жан-Люке Меланшоне?
– Проблема западной системы состоит в том, что целью всех политиков является не защита нации, а только получение власти. Макрон – марионетка банковской системы, олигархата. Что касается Жана-Мари Ле Пена, я уважаю этого человека. А его дочь, Марин Ле Пен, у неё другой менталитет, она совсем другая политическая фигура. Пытается вести себя как лиса.
Меланшон хорошо презентует свою идеологию, но вокруг него находится много плохих людей, активистов ЛГБТ и так далее. Его движение инфицировано маленькими марионетками нового мирового порядка.
В целом же проблема всех этих людей, Марин Ле Пен, Меланшона, всех, находящихся в оппозиции Макрону, в том, что они хотят власти, а для этого готовы идти на компромиссы, сделку. Для меня, если ты идёшь в политику, у тебя есть свой путь, которого ты должен придерживаться.
– А какой вам видится судьба Франции в начавшемся глобальном противостоянии в целом?
– Французы много веков находились под авторитаризмом, абсолютизмом, централизмом, а после потеряли свою национальную идентичность. Власть создала путаницу между нацией и народом, между государством и нацией, эти понятия были смешаны.
Я думаю, Францию ждёт хаос. Проблема в предательстве политиков, второе – что сущность французской нации сегодня в индивидуализме. Французы зависимы от телефонов, от телевидения, интернета, они стали рабами системы. Абсолютное большинство людей.
– Что будет с вами, если вы сейчас вернетесь на Родину?
– Я не могу вернуться туда, меня сразу посадят. Минимум от 5 до 11 лет, трудно предположить точно.
Много донесений поступает во французское министерство, где я обвиняюсь в убийстве 18-ти украинцев. Для Франции Народная милиция ДНР – это не регулярная армия, а я – террорист, преступник.
Если я не смогу получить российский паспорт, то я вынужден буду просить политического убежища в России. Чтобы получить этот статус потребуется много времени.
Может быть я не герой, но попрощался со своей прежней жизнью, оставил свою семью, своих друзей и семь лет назад поехал на Донбасс. Воевал, дважды был ранен, получил пять наград, я отдаю жизнь за Россию. Всё, что мне нужно – это возможность спасти руку, чтобы продолжить работать.
– Какие из имён на интеллектуальной карте Европы и России XX-XXI веков важны для вас, кто оказал особое влияние?
– Их немало. Я читал статьи и книги Эдуарда Лимонова, он сотрудничал с Жаном-Эдерном Алие – замечательным интеллектуальным провокатором, основателем журнал L'Idiot International. Очень хороший мыслитель, первым на Западе попытался поднять тревогу о существовании этой системы. Я читал Алена де Бенуа, он открыл мне глаза на большую историю, идею империи, как и хорошо знакомый с ним Александр Дугин, и Дарья Дугина, убитая в Москве украинской террористкой. Ужасная трагедия. Я написал две статьи в память этой женщине в своём французском блоге.
– Говорят, вы лично общались с одним из ведущих мыслителей XX века – Эрнстом Юнгером. Как это было?
– В Германии я встретился с двоюродным дедом, полковником, который воевал с нацистами во время Второй мировой войны, он организовал партизанский отряд в центре Бретани в 1943 году. Название этого отряда «Сталинград».
И вот каждый год полковник организовывал встречи с бойцами, ветеранами немецкой армии. Каждый год они собирались – боевые товарищи и бывшие противники, пиво, водка. Я тоже был на такой встрече, и познакомился с генералом немецкой армии, ему было примерно 65 лет. Я спрашивал, что ему нравится в немцах, он отвечал: о, мне нравятся товары и военный порядок, тактика, Эрвин Роммель, Гудериан...
Тот генерал взял машину, позвал меня с собой, и мы поехали осматривать Германию, были в Штутгарте, где я и встретил сына Эрвина Роммеля. Мы начали говорить о немецких писателях, я отметил, что мне нравится Эрнст Юнгер – для меня он является абсолютным героем Европы, великий военный, замечательный писатель, исключительный философ.
Однажды Манфред Роммель поехал со мной в маленькую деревню, Вильфинг, к нам подошёл человек – как из Римской империи, со светлыми волосами, подошёл, открыл ворота... О, я знаю этого человека. Эрнст Юнгер! Я встречался с ним три раза. В 1984-1985 годах. Он был уже стар. Я зашёл в его дом. Эрнст Юнгер тогда написал последнюю серию книг...
Он подарил мне свои книги. Этот человек идеально говорил по-французски, как эксперт, правильная лексика, синтаксис! Во время Второй мировой войны служил в Париже и писал книги на французском. Он умер в 103 года.
Все эти люди – Эрнст Юнгер, Ален де Бенуа – открыли мои глаза и моё сердце. Я понял, что нужно найти себя, свой духовный путь. Я пытался понять смысл нашей европейской мифологии. Можно найти решение наших сегодняшних проблем в древней мифологии – у нас такое же мышление, что изменилось? Только оружие, технологии, айфоны, но природа нашего мышления та же, никаких изменений, никакой эволюции. Если мы понимаем основу нашей цивилизации (греческой, славянской, немецкой, кельтской), мы поймём причины всех наших несчастий.
– В завершение нашего интервью что бы вы хотели бы сказать России, русским людям?
– Я очень признателен русским людям за то, как они меня принимают, за их радушие. Вижу, что русские сохраняют свои традиции, память истории и ценность нашей общинной цивилизации. И стремятся к будущему. Для меня русские люди – это равновесие между ценностью наследия и мечтой о будущем. Продолжайте в том же духе! Россия сейчас – это верность истории, пример для будущего.
Фото: Эрван Костель в центре.
Публикация: Конкретно.ru
