Большой резонанс вызвала 31 января статья The New York Times Russia Sidesteps Western Punishments, With Help From Friends (Россия обходит западные санкции с помощью друзей). Главная мысль статьи: российская внешняя торговля преодолела санкции коллективного Запада, её месячные обороты вышли на уровень начала 2022 года. Вообще-то, особой сенсации в этом нет. Об этом можно было узнать, например, из данных о платежном балансе Российской Федерации за 2022 год, опубликованных 17 января. Из этих данных следует, что по итогам прошлого года оборот российской внешней торговли товарами и услугами составил 973,9 млрд долл.; по итогам 2021 года этот показатель равнялся 929,9 млрд долл. (прирост на годовой основе – 4,7%).
Статистика внешней торговли в конце февраля прошлого года была закрыта Федеральной таможенной службой РФ, однако известно, что в 2022 году товарооборот с КНР вырос на 28%, с Турцией – на 84%, с Белоруссией – на 10%. А с Германией, например, упал на 23%. Главными торговыми партнерами России в прошлом году ФТС назвала Китай, Турцию, Нидерланды, Германию и Белоруссию. Товарооборот с Китаем достиг рекордной величины в 190 млрд долл.
Общий прирост товарооборота России был обеспечен высоким показателем экспорта товаров и услуг, он составил в 2022 году 628,1 млрд долл. против 550,0 млрд долл. в 2021 году. Прирост экспорта составил за год 14,2%. А вот импорт за прошлый год имел гораздо более скромные показатели: 345,8 млрд долл. против 379,9 млрд долл. Произошло снижение стоимостного объема импорта на 9,0%. Особенно провальными по импорту стал второй квартал прошлого года, когда российские импортеры еще не адаптировались к условиям санкционной войны. В апреле-июне 2022 г. стоимостной объем импорта упал на 23,4% по отношению к соответствующему периоду 2021 года. В третьем и четвертом кварталах происходило частичное восстановление импорта. В июле-сентябре 2022 года он был ниже импорта соответствующего периода 2021 года на 12,5%. А в октябре-декабре 2022 года – на 9,1%.
NYT как раз обращает внимание на тенденцию восстановления российского импорта. И приводятся некоторые оценки. Так, Мэтью Кляйн (Matthew Klein), писатель-экономист и соавтор книги «Торговые войны — классовые войны» («Trade Wars Are Class Wars»), считает, что стоимость российского импорта в ноябре была всего на 15 процентов ниже среднего месячного показателя до начала СВО. По его словам, мировой экспорт в Россию, скорее всего, полностью восстановился в декабре.
А вот американская НКО Silverado Policy Accelerator недавно опубликовала аналогичный анализ, согласно которому стоимость российского импорта уже к сентябрю превысила довоенный уровень. Эндрю С. Дэвид (Andrew S. David), старший директор по исследованиям и анализу в Silverado, считает, что в прошлом году произошло серьёзное изменение географической структуры импорта России. Доля многих стран Запада в поставках товаров в России резко снизилась, а у некоторых стран вышла на ноль (прежде всего, у США и Великобритании). Зато резко повысилась доля таких стран, как Китай, Турция, Иран, Беларусь, Казахстан, Киргизия. Абсолютным лидером по поставкам товаров в Россию стал Китай. Китайский экспорт в Россию вырос в прошлом году на 12,8%, до 76,12 млрд долл. (данные таможенной статистики КНР).
Примечательно, что поставки в Россию наращивались не только (а иногда не столько) за счёт собственных товаров, сколько за счёт товаров тех стран, которые объявили санкционную войну России. Т.е. шёл реэкспорт.
NYT приводит пример подобного реэкспорта. Прошлым летом в Армении со смартфонами произошла странная вещь: поставки из других частей мира в крошечную бывшую советскую республику начали расти более чем в 10 раз по сравнению с поставками в предыдущие месяцы. Одновременно Армения зафиксировала взрывной рост экспорта смартфонов в Россию. Это лишь один из примеров. «Армения, конечно, не единственная», — говорит Эндрю С. Дэвид. «Большие поставки идут через Центральную Западную Азию, Турцию и бывшие советские республики».
Страны, занимающиеся реэкспортом, идут на осознанный риск вторичных санкций со стороны Вашингтона. При этом союзники России проявляют немалую смекалку, выстраивая такие коммерческие и логистические цепочки, что виновника нарушения санкций выявить бывает сложно. И тогда у Вашингтона остается единственное средство – ввести вторичные санкции против целой страны, но это чревато эффектом бумеранга.
Итак, расчёт Запада на то, что в результате санкций произойдет обвал российской экономики, не оправдался. По итогам года сокращение ВВП России, по оценкам МВФ, составило лишь 2,2%. А на 2023 год МВФ прогнозирует символический прирост ВВП РФ на 0,3% (предыдущий прогноз МВФ предсказывал сокращение на 2,3%). Авторы статьи в NYT приписывают пересмотр прогноза тому, что МВФ утратил веру в возможность обрушить российский импорт с помощью санкций.
Некоторые СМИ восприняли публикацию в NYT как подтверждение того, что российская экономика сумела полностью адаптироваться к санкционной войне и нам запреты Запада на поставки товаров в Россию, что слону дробина. Здесь я хотел бы предостеречь от эйфории.
Во-первых, предварительные оценки, согласно которым российский импорт вышел на уровень до 24 февраля 2022 года, касаются стоимостного объема импорта. Ввиду усложнения коммерческих и логистических цепочек поставок цена продукта для российского импортера сегодня выше, чем год назад. Сокращение физических объемов импорта все-таки произошло. 19 января первый заместитель руководителя Федеральной таможенной службы (ФТС) России Руслан Давыдов подтвердил: таможня зафиксировала сокращение в 2022 году российского импорта в физическом объеме на 16%. Сокращение произошло за счет европейских стран.
Во-вторых, есть вопросы по качеству части импортных товаров, получаемых Россией в рамках так называемого параллельного импорта. Последний представляет собой поставку на отечественные рынки законно произведенных зарубежных товаров любыми продавцами, а не только официальными дилерами, дистрибьюторами или владельцами товарного знака. По официальным данным, объём параллельного импорта в Россию в 2022 году составил около 20 млрд долларов, на эту сумму ввезено свыше 1 млн тонн критически важных товаров. После ухода с российского рынка крупных иностранных производителей электроники появились зарубежные компании, помогающие ретейлерам закупать технику этих брендов. Только за первые три квартала 2022 года доля параллельного импорта в поставках смартфонов выросла до 19%, а в категории ноутбуков — до 41%. Всего же за 2022 год параллельный импорт смартфонов, ноутбуков и планшетов составил 1,5 млрд долларов, из которых 1,1 миллиарда — это смартфоны. И хотя везде подчёркивается, что параллельный импорт не имеет ничего общего с контрафактной торговлей, к сожалению, выявлено немало случаев поставок именно контрафакта (подделок).
В-третьих, не по всем товарным позициям удалось восстановить импорт за истекший год. Особенно это касается микрочипов.
Полагаю, что наши меры по поддержанию импорта на довоенном уровне могут и должны носить временный характер. В более долгосрочной перспективе Россия должна перейти на производство аналогов тех товаров, которые ранее она импортировала с Запада.
Публикация: Фонд стратегической культуры
