Давно закончился 20 век, но так и не утихают сетования, что за весь 20 век не было написано ни одного эпохального произведения, подобного роману Льва Толстого "Война и мир", как это было в веке девятнадцатом. Цельного литературного произведения действительно нет, но есть не менее эпохальное поэтическое творчество Владимира Высоцкого. Оно как в зеркале отразило целую эпоху от 40-х годов до 70-х, иногда иносказательно, иногда юмористически а чаще всего в виде символов, но по другому и невозможно было. Его творчество отразило то время с такой степенью эмоциональности, которая не по силам никакому другому художнику слова. Например, Лев Толстой посвящает несколько страниц описанию патриотического порыва Пети Ростова, а у Высоцкого это же помещается в одной короткой строчке: "А в подвалах и полуподвалах ребятишкам хотелось под танки".
Можно долго говорить о событиях того времени, о людях и их мыслях, психологии и философии, которые Владимир Высоцкий описал в своих песнях, но не получится сделать это лучше, чем сделал Высоцкий. Песни Высоцкого – намного больше, чем песни.
Философия, заложенная в его стихах, будет предметом исследования и источником вдохновения не одного поколения философов. Та энергия, которой он зарядил свои песни, позволит пробиться им через века.
Его творчество – это целая эпоха разложенная на фрагменты, и из этих фрагментов историк может сложить чёткую, ясную и всеобъемлющую картину жизни того времени, которую он не найдёт в архивах, нужно лишь уметь читать, им написанное.
Невозможно было написать цельное масштабное произведение в послевоенный период, аналогичное "Войне и миру". Во-первых, расширился горизонт событий, как по масштабу охвата, так и по глубине воздействия. "Война и мир" описывает только дворянское общество, а народ представлен, по сути, только солдатом Каратаевым, крепостной служанкой, которая отдаёт деньги, скопленные за всю свою жизнь, на сапоги офицеру, несколькими группами солдат в батальных эпизодах, да крестьянами-бунтовщиками в имении Болконских. И всё.
Двадцатый век в России поднял на поверхность и влил в водоворот событий все слои населения. А идеологическое противостояние Советского Союза с Западом, привело к осознанию особой важности литературы и мобилизации литераторов той и другой стороной. Писатель или поэт - это была та “собака”, которая не могла гулять сама по себе, надо было либо ложиться в “прокрустово ложе” соцреализма, либо идти в диссиденты и надевать ошейник уже другого хозяина.
Будучи некоторым образом причастен к художественной фотографии в 80-годы, видел, как работала литкомиссия. Член комиссии, который давал “добро” на участие фотографий в выставке, смотрит на фотографию, где дети играют на автостоянке и говорит: "Разве советским детям больше негде играть?" Это не вопрос, это приговор. Дети на фото хорошо одеты, счастливые радостные лица. Они дети, и они всегда играют, если есть возможность; играют в транспорте, на вокзале и даже во время войны между бомбёжками, потому что они дети. Но на фотографии они играют там, где им не предписано играть. У меня возле дома детсад, прекрасный детсад с хорошей игровой площадкой, но воспитатели периодически выводят детей на детскую площадку во дворе соседнего дома, потому что детям иногда хочется поиграть в другом месте, а не только там, где им предписано.
Другое фото - молодой человек с расстёгнутым воротом рубашки, и снова приговор: "Разве у советского человека может быть такой внешний вид!" Следующее фото - молодой человек уже в костюме, при галстуке, все пуговицы застёгнуты, но претензии такие же: "Разве у советского человека может быть такое выражение лица!" Это было бы смешно, если бы не было так грустно. Столь многословно я описал работу цензуры того времени, чтоб современному человеку были понятны условия работы в то время. Возможно, у литераторов цензура была не столь одиозной, поскольку отбросить фотографию гораздо проще, чем вырвать страницу из романа, но само наличие жёсткой идеологической цензуры не позволяло написать объёмное произведение, полно и достоверно отражающее все события со всех сторон. Мир в значительной степени стал двухцветным, без права на полутона, с границей, которую нельзя было пересекать. Либо за, либо против!
Оценивая цензуру советского времени с высоты дня сегодняшнего, видишь, что это было несравненно меньшим злом по сравнению с той клоакой, в которую превратились и средства массовой информации и творчество многих художников. Тогда была “бетонная стена”, которую не прошибить, сегодня - грязь, из которой не выплыть.
Для кого творчество было работой, обеспечивающей заработок, должен был подчиняться идеологическим требованиям, либо становиться диссидентом и уезжать. Третьего пути не было. Та же участь, что у писателей и поэтов, была и у философов, но их путь был ещё опаснее, а коридор ещё уже. Высоцкий, в первую очередь, был философом.
Владимир Высоцкий нашёл свой - третий путь. Это путь, которым на Руси шли юродивые. Юродивые, пусть и иносказательно, но не боялись говорить то, что думают. Та народная любовь и почитание, которые их окружали, были их защитой от гнева власти. Этим путём и пошёл Высоцкий: где-то перейдя на “эзопов язык”, спрятав своих персонажей под масками зверей и предметов, а где-то в виде шутки, и всё это присыпал мусором блатных песен.
Именно блатные песни, которые отворачивали от него многих людей, были той индульгенцией, которая спасала его от гонений. Блатные дворовые песни - это была норма той уличной жизни, которая сложилась в советских городах, когда после смерти Сталина открыли двери тюрем. Блатные песни пели во всех дворах. Это дворовое творчество было вне зоны контроля идеологических отделов - нельзя было в каждом дворе поставить по инспектору, потому и мирились с дворовым творчеством. Как мирились и с матом.
Мат был запрещён и наказуем, но на любом производственном совещании и не только на заводах, где руководители общались с рабочими, а и в НИИ, где все люди с высшим образованием, руководители не любили ограничивать себя рамками нормативной лексики, потому мат частенько был нормой. На производственных совещаниях матом можно было пользоваться, а вот на общих собраниях это было не допустимо. Та же ситуация была и с блатными песнями: во дворе можно, а на радио и телевидении нельзя. Блатные песни дали Высоцкому статус дворового певца, этакого “юродивого” 20 века. Блатными песнями Высоцкий, пользовался как защитой, позволяющей уводить своё творчество из зоны контроля идеологических отделов в ту мёртвую зону дворовых песен, которая существовала, о ней все знали, но не трогали в силу невозможности контроля, потому что дворовых певцов были сотни тысяч.
Подобно тому, как лохмотья на короле, делают короля незаметным, так и блатные песни позволяли Высоцкому спасти чвоё творчество от гонений, пока оно не набрало той силы и той народной любви, которая стала его защитой. Сегодня эти блатные песни, часто ничего в себе не несущие, многим мешают воспринимать его творчество. Советовал бы клубам Высоцкого "отделить зёрна от плевел".
Профессия актёра, которую он избрал, позволила ему сформировать тот единственно возможный вариант донесения своего поэтического и философского творчества, если не до каждого человека, то до абсолютного большинства. Хотя далеко не все понимали его песни, но все откликались на ту энергию, которой он заряжал свои песни. Я не знаю, что это за энергия, но именно она отличает песни в его исполнении от его песен в исполнении других певцов.
Количество мифов о Высоцком превзошло все разумные пределы. Один из таких мифов называет его западным идеологическим проектом. Наверно, это самый смешной из всех мифов, по той простой причине, что в конце 60-х - начале 70-х годов на магнитофонах у большинства наших граждан были записаны только два исполнителя: Высоцкий и Битлз. На магнитофоны в то время люди писали то, что называется “для души” - слишком дороги были плёнки.
Владимир Высоцкий, по сути, был единственной реальной альтернативой западному влиянию, во всяком случае, в песенном творчестве - другой столь же значимой альтернативы не было. Наибольший смех вызывает определение проект - нельзя спроектировать ни Пушкина, ни Есенина, ни иного сколь либо значимого поэта. Поэта можно поставить в строй, можно заставить маршировать и петь песни вместе со всеми, но маршируя, стихи он по приказу писать не сможет. Поэт – это не изделие, его не спроектируешь.
На многие из мифов Высоцкий ответил и сам: "Не беспокойтесь, я не уехал, И не надейтесь, я не уеду". Пожалуй, эти строки не столько о том времени, сколько о времени настоящем.
Слушая многие песни Высоцкого, чувствуешь, что они как будто о времени сегодняшнем, хотя и написаны полвека назад. Потому и используются цитаты из его песен в современное время. Не буду многословным, советую послушать его песни, приведу лишь пару примеров.
Высоцкий был высокообразованным человеком и, вне всякого сомнения, он знал, где наступала группа армий “Центр” в Великую Отечественную войну. И проблем с рифмой у него не было, ему не требовалось искажать факты ради рифмы, а о его творческой фантазии и говорить не приходится.
“За метром метр, идут по Украине солдаты “Группы Центр!” – это он говорит не о том времени, это о времени сегодняшнем.
Глядя на политику и экономику сегодняшней России, понимаешь, что песня “Чужая колея” – это тоже о времени настоящем. Из того, прошлого времени даёт он совет для времени сегодняшнего:
“Гляжу, размыли край ручьи весенние, там выход есть из колеи. Спасение!”
