Противостояние идеологических конструкций, обострившееся с началом российской спецоперации, таит странное несоответствие. С одной стороны, мы видим могущественные платформы, способные банить неугодные голоса по щелчку пальцев, мы видим мощнейшие инструменты навязывания своего и затыкания чужого мнения, мы видели, как в течение пары дней полностью отрезали от западного рынка информации СМИ, которые долгие годы создавали специально нацеленными на этот рынок. С другой стороны, тотальное и абсолютное техническое преимущество никак не реализуется в плане смыслов.
Прошли те времена, когда десятки и сотни "фабрик мысли" формировали соблазнительные и заразительные нарративы, обеспечивавшие идейный перевес над любым врагом. По итогу на сегодняшний день мы получили гигантские западные соцсети, полностью затопленные убогими и нелепыми поделками: несмешными шутками про Россию, фейками про беспомощность ВС РФ и политическими анализами через сравнения с "Гарри Поттером" и "Звёздными войнами". Мастера искусной лжи, кажется, не напрягаются вообще — они используют те же шаблоны, что работали десятилетия назад (примером тому служит сделанная по лекалам Сребреницы Буча). Вместе с этим их криворукие ученики напрягаются слишком сильно, давая своей больной и обиженной фантазии слишком большой простор, в результате чего на свет божий являются постыдные и убогие фейки про массовое мародёрство, изнасилованных стариков и заминированных попугаев. Кризис смыслов свойственен не только нашим врагам, он — общее место глобальной войны эпохи победившей постиронии. Примером этого стал ряд информационных взрывов, никак не затронувших реальность.
В конце марта Байден, выступая в Польше, в ораторском угаре воскликнул про Путина: "Мы не можем дать ему оставаться у власти!" Те слова, спокойно воспринятые у нас, поставили на уши всю Европу, так что пресс-служба Белого дома и Госдепартамент были вынуждены оправдываться: "США не имеют целью смену режима в России". Как ни странно, здесь они не солгали — глобальная империя ставит целью лишь уничтожение России, её расчленение и последовательное переваривание. Прямая декларация этих целей стала очень модной среди «совести нации», ранее заседавшей в ресторанах центра Москвы, а после 24 февраля разбежавшейся кто куда. Эти люди, следуя заветам покоящегося в Мавзолее на Красной площади отца украинской государственности, утверждают, что истинная любовь к родине подразумевает желание ей скорейшего и страшнейшего поражения. Под гнётом власти роковой, утверждают они, лежит подлинная Россия, которой чужды имперские устремления и желание воевать со своими врагами.
Оставим за скобками намёки истории на то, что именно стремление расширяться и стоять на своём превратило Россию из очередного центра региональной силы в глобальную историческую константу. Важно тут другое. Та самая «подлинная Россия», которая «страдает под грузом преступной власти», получила свой флаг и набор характеристик. Белый флаг с синей полосой по чистейшему совпадению был представлен где-то в середине февраля, тут же обзавёлся мощной поддержкой лидеров оппозиционных мнений и рекламной кампанией в соцсетях, любезно предлагавших подписаться на ресурсы, аффилированные с рядом иноагентов. Свободный от красной полосы, символизирующей по замыслу авторов имперский голод, бело-сине-белый флаг в теории должен был напоминать боевую тряпку белорусских змагаров, но оказался больше похож на раскраску автозаков, столь любимых оппозиционной публикой. Разумеется, опытные британские или американские пиарщики разрабатывали этот флаг, вкладывая большие деньги в рекламу и раскрутку, не для того, чтоб беглым завсегдатаям кафешек на Бульварном кольце было чем размахивать на вялых митингах у посольства России в Ереване.
Исполнение следующего пункта нехитрого плана создания альтернативной России требовало участия украинских властей. 8–9 мая советник Зеленского Арестович рассказал о деятельности на территории РФ некого «легиона Свобода России», что легло на информационную почву из разносимых украинскими каналами слухов о воинском объединении из пленных военнослужащих ВС РФ, сражающихся на стороне ВСУ, и пары видеозаписей с военным автомобилем, на котором развевается тот самый флаг. Вся беда в том, что за пределами фантазий украинских пропагандистов «легион» при всём желании найти не удавалось. Ни новостей о поджогах военкоматов, ни сводок о взрывах рельс в тылу, ни сведений об атаках на здания госструктур — такую тишину нельзя было даже объяснить стандартной конспирологией про то, что «власти скрывают».
Углубимся в историю поискать аналогии: последние месяцы агонии Рейха германская пресса активно раскручивала, как надежду Германии, якобы действующее в тылу РККА партизанское подразделение СС "Вервольф". В действительности же наспех собранное из стариков и детей ополчение не представляло собой ничего серьёзного и мало напоминало грозу большевиков из побасёнок умирающей пропагандистской машины. "Вервольф" киевского разлива имеет к действительности столь же малое отношение.
Кризис смыслов, к сожалению, преследует и нас. Пропагандисты с большим упорством стараются поставить во главу угла борьбу с нацизмом, силясь доказать, что именно нацизм — универсальное и абсолютное зло. Правы были либералы и западные журналисты — на Украине действительно нет нацизма. Несчастные хипстеры, выползающие из подземелий "Азовстали", могут быть с головы до ног разукрашены свастиками и орлами, но это не делает их нацистами — лишь размалёванными клоунами, не нашедшими в своей «независимой» культуре более достойных внимания символов.
Подлинный нацизм чёрен и ужасен, он произрастает из корней древнего германского язычества и пропитан кошмарно исконным тевтонским стремлением сеять и искать смерть. Настоящий нацизм неотделим от немецкого духа, его, как и истинный прусский орднунг, невозможно имитировать и повторить, он — плоть от плоти германского упрямства и неуступчивости. Подземные уродцы, бесконечные Редисы, Калины и Волыны тщетно искали внутри себя зёрна этого упрямства, упорства, что могли бы добавить им мужества и сил стоять до конца. Напрасно искали, ведь украинец, способный до последнего стоять на своём, называется русским. Российское стремление бороться именно с нацизмом загоняет нас в ловушку смыслов. Эта ловушка вынуждает, во-первых, толерантно терпеть украинский национализм, куда более опасный в контексте Малороссии, нежели любые попытки имитировать немецкий нацизм, а во-вторых — сознательно ограничивать себя в поисках противоположных смыслов и символов. Примером этому стала поддержанная властью инициатива, выдвинутая 18 мая, в день столетней годовщины образования пионерского движения. В новостях пронеслась новость: «В России предложили возродить пионерию».
Пионер — не просто школьник в белой рубашке и с красным галстуком, пионер — носитель и распространитель определённой идеи, чётко очерченного и конкретно описанного образа прекрасного далёка. Пока нет идеи, не может быть и пионерии. А о том, что понимания общего направления хотя бы в частностях у общества нет, ясно поведал 21 мая Леонид Слуцкий из ЛДПР. Наследник почившего Жириновского на голубом глазу сказал, что Москва прорабатывает вариант обмена «эвакуированных» псевдонацистов с "Азовстали" на псевдопророссийского олигарха Медведчука, долгие годы имитировавшего российскую мягкую силу. Вскоре Слуцкий сдал назад, назвав произошедшее «сенсацией на пустом месте». Формально он прав, да и подобный вариант, как и другие абсурдные пути разрешения конфликта, наверняка действительно прорабатывался в Москве. Но политик такого уровня должен знать цену своим словам — в настолько принципиальном вопросе любые смягчения позиции государства (её высказал спикер Думы Вячеслав Володин, отвергнув обмен и анонсировав трибунал) выглядят в глазах колеблющихся граждан слабостью и неуверенностью в правильности собственного пути. Неудачно сказанная фраза в этом контексте выглядит такой же нелепостью, как шатающие сетевое сообщество виртуальный легион и флаг «испуганных патриотов».
