Стереотипы о горячих прибалтийских парнях, как и многие другие стереотипы, взяты не с пустого места. Медлительность, меланхолия, вдумчивое равнодушие – верные признаки прибалта. Что самое занятное, прибалты умудрились перенести этот стереотип на уровень международной политики, регулярно творя что-то невпопад, не успевая за мировыми тенденциями и страшно опаздывая на соседские праздники жизни. Самым последним примером такого поведения стал миграционный кризис, вызванный тем, что некий лысый и усатый глава восточноевропейской страны принялся шатать Евросоюз, запуская на его территорию толпу беженцев с Ближнего Востока. Вопреки тенденциям последних лет, этим лидером оказался не Эрдоган – на этот раз им стал Лукашенко. Александр Григорьевич имеет давние претензии к Литве, а после того, как без малого год назад именно Литва на пару с Польшей сформировали вокруг Белоруссии своего рода антилукашенковскую лигу, дав убежище беглым прозападным оппозиционерам и беспрестанно ведя информационные атаки на Белоруссию со своей территории – и подавно. Конец июля и начало августа стали временем странной, изощрённой и неожиданно жестокой мести со стороны Минска – вслед за правительством в изгнании, различными «избранными президентами» и прочими фриками, в Евросоюз через его литовские ворота устремились тысячи, а то и десятки тысяч беженцев из Африки и Леванта.
Внезапно оказалось, что следовать линии Брюсселя проще издалека. До поры Прибалтика оставалась крайне нежеланным пристанищем для гостей с Востока. Посудите сами: прибалтийские страны не привлекали пришельцев высокими пособиями и выгодными условиями жизни, как богатые западноевропейские столпы ЕС, и не служили перевалочным пунктом на пути к заветным пособиям в силу изолированного от остальной Европы географического положения. Времена изменились, и сегодня уже и Германия не так щедра на пособия, и Франция не готова давать бесплатное жильё каждому встречному, поэтому ищущие лучшей доли устремились в места, которыми они ещё недавно брезговали. В этом деле ищущим помог президент Белоруссии, открывший на границе с Литвой портал в Ирак. Ирак играет в кризисе особую роль, ведь большинство чужаков рвётся в Литву именно оттуда. В связи с этим именно с Ираком Евросоюз, спустя множество просьб Литвы, согласился-таки провести переговоры. Переговоры эти, однако, ничего не дали и дать не могли: встреча на уровне вторых заместителей помощников советников секретарей не пойми чего слала чёткий сигнал об отсутствии явного интереса, как у важных стран Евросоюза, полных внутренних кризисов, так и у Ирака, откуда внезапно решили окончательно уйти американцы. На задворках же Старого Света почти весь июль разворачивался кризис, а в первой половине минувшего месяца границу посетил аж целый глава Евросовета. Как и полагается брюссельскому чиновнику, мсье Шарль Мишель не заботился о сохранности литовских границ даже на словах, вместо этого он усиленно делал акцент на том, что границы Литвы – границы Европы. Несмотря на этот визит крупной еврошишки, последующий июль показал, что западным СМИ оказалась не особенно интересна ситуация на периферии, тем более что масштабы вторжения извне не так велики, как бывали на греческом, болгарском, итальянском и испанском фронтах. Тем не менее те обрывки анализа, что просочились в массмедиа, однозначно утверждают, что всё происходящее – хитрая месть злопамятного Лукашенко. Так это или нет, утверждать сложно, но если видеть за происходящим зловредный план, то можно наверняка сказать, что этот план бьёт в самую цель. Сутью существования Литвы, как и двух других стран Прибалтики, до поры были всего две функции: поставка дешёвой рабочей силы в полноценные государства Евросоюза и проведение радикально антироссийской политики, пропитанной настолько едкой и концентрированной ненавистью к восточному соседу, что даже Польша с Канадой зачастую считают нужным отмежеваться от столь желчной риторики. Первая функция отпала со временем. Отчасти потому, что отделилась от Европы Британия, куда стабильно шёл поток прибалтийских мойщиков окон и чистильщиков туалетов, отчасти – из-за обилия в Европе уже упомянутых гостей из Африки и Ближнего Востока, готовых делать всё то же за ещё меньшие деньги. Вторая же функция тоже потеряла актуальность с прекращением бешеного давления Европы на Восток. Европе вдруг стало не до внешних дел: внутренние противоречия стали слишком сильны. В контексте этого Прибалтика стала совершенно не нужна – вымирающие и пустеющие государства-иждивенцы где-то на задворках Европы потеряли своё назначение, оставшись наедине с необходимостью выживать. Самое страшное в такой ситуации – признать весь груз подлинной независимости, осознать свою ненужность, свою отчуждённость. Именно в этом жителям Литвы помогли белорусско-иракские пришельцы. На юго-востоке страны, недалеко от столицы, литовские власти решили строить лагерь для беженцев, которые пересекли-таки границу. Это страшно не понравилось местным жителям, которые вышли протестовать, рассчитывая на понимание и сочувствие со стороны властей европейского государства. Понимание и сочувствие выразилось в ударах дубинками ОМОНа, разогнавшего стихийную акцию протеста. Беженцев разместили, а способа заткнуть дыру на границе не придумали, так что в скором времени можно ждать стремительного увеличения населения страны, в которой сейчас живёт народу чуть больше, чем в Южном округе Москвы.
Наивно было бы надеяться на анализ ситуации исделанные литовским правительством выводы со стороны. Разговоры о том, что евросолидарность – фикция, а единство Европы – пшик в лицо наивным неофитам атаки на Восток, – удел хотя бы немного независимых стран. Глупы и предположения о том, что разочарование в Европе повернёт Литву в частности и Прибалтику в целом на Восток: на Востоке они никому не нужны точно так же, как и на Западе, да и не положено государствам-болванчикам, имеющим всего две функции, задумываться о высоком. Из истории с Литвой можно сделать два вывода. Во-первых, она в очередной раз показывает, что проблемы периферии Брюссель не волнуют ни в коей мере. Во-вторых, она, обрамлённая контекстом всего года, протёкшего с августа-2020, говорит о том, что многовекторной пронырливости Лукашенко пришёл конец: Запад не примет его ни в каком виде.
