Русская осень — время, когда земное обретает прочную связь с вечным, с космическим, с вселенским. Природа будто бы осваивает собственную палитру: мазнёт ярким то здесь, то там, то жёлтым, то красным, то оранжевым, то смешает все доступные ей цвета. Такая проба кисти постепенно превращается во всеобщий живописный праздник, который длится неделями.
Каждая травинка, каждое дерево будто бы испытывает огромное удовлетворение от работы, проделанной за лето, они замерли, наслаждаясь результатами, они ждут наступления зимней паузы. От этого по землям распространяется великое успокоение, наступает торжественная тишина. Мне кажется, нечто подобное испытывает человек после причастия.
Но для кого существует вся эта необыкновеннейшая красота? Кто наслаждается ею? Попадая в лес или в другую величественную природную обстановку, начинаешь ощущать, что всё окружающее будто бы создано для того, чтобы ты был его наблюдателем. А раз ты достоин созерцать всё это, то сам данный факт уже облагораживает тебя и возвышает.
Архитекторы должны брать примеры с природы и действовать в схожем ключе. Человек в наших интерьерах должен чувствовать себя как на празднике, должен ощущать, что помещения, в которых ему суждено находиться, к примеру, их царский размах или тёплый уют, торжественный свет или приятный полумрак созданы именно для него. Тогда он будет с удовольствием трудиться и с удовольствием жить, а значит, будет способен предоставить государству и обществу некие значительные результаты. От такого индивида можно ожидать трудовых подвигов, каких-то великих открытий и множество других позитивных свершений.
В связи с этим вспоминается одно московское строение, судьба которого в настоящий момент, к сожалению, вызывает двойственные чувства. Речь идёт о хлебзаводе имени Зотова на Ходынской улице (на фото). Таких сооружений, работавших по технологии замечательного инженера Георгия Марсакова, в Москве существовало, как минимум, три, а возможно, больше. Их отличительной особенностью была цилиндрическая форма основного здания, что обусловлено особенностями техпроцесса, происходившего внутри.
По замыслу создателей, на самый верх хлебзавода на лифтах подавалась мука, в центре располагался элеватор. Потом по направлению сверху вниз шёл технологический цикл, по ходу которого осуществлялись все стадии выпечки хлеба. На первом этаже в машины подавались уже готовые хлебобулочные изделия.
Сейчас этот хлебзавод закрыт. Кажется, несколько лет назад там произошёл пожар. Поэтому о внутренних интерьерах можно судить в основном по фотографиям. Снимки, дошедшие до наших дней, поразительны, они рассказывают о необыкновенном внутреннем убранстве хлебзавода, где все помещения были пронизаны светом, а радиальные балки создавали необычный ритм и привлекательную внутреннюю пластику. Всё оборудование, созданное по проектам Марсакова, производит впечатление скульптур в металле.
Я думаю, что пекари, хотя это не самая престижная из специальностей, там ощущали себя едва ли не важнейшими персонами государства. Думаю, что на работу им идти было совсем нетрудно, наоборот, на завод они, должно быть, приходили с удовольствием и, конечно, проблем с производительностью труда в подобных помещениях, скорее всего, не было.
Сейчас хлебзавод находится в полуразрушенном состоянии. Всё внутреннее оборудование — свидетельство великой инженерной мысли, уничтожено. Интерьеры пустынны, ценности ликвидированы. Какова судьба данного завода? Прилежащие территории выкуплены компанией Coalco, которая планирует застроить их жилым комплексом с тридцативосьмиэтажными зданиями. Эти же люди возьмутся за реконструкцию хлебзавода.
В настоящее время речь идёт о том, что там организуют музей пекарного дела. Соответственно, будет проведена значительная реконструкция всех помещений. И нет никаких гарантий, что хлебзавод имени Зотова не станет очередным безликим новоделом, с интерьерами из керамогранита и прочих, уже порядочно набивших оскомину, "офисных" материалов. К тому же, как часто бывает при подобных коммерческих инициативах, музеем может стать лишь часть территории завода, остальное место будет использовано по усмотрению застройщика, а это центр Москвы, совсем рядом с метро "улица 1905 года".
Здание хлебзавода не имеет статуса охраняемого объекта, поэтому при его реконструкции у исполнителей проекта, в принципе, полностью развязаны руки. Когда из архитектуры вынута функциональная начинка — она становится опустошённой, скорее, просто декорацией, нежели настоящим архитектурным объектом. А потеря каждого памятника нашей градостроительной истории неизбежно ведёт к её обнищанию.
