Текст Г. Иванкиной, посвященный "потемкам просвещения" не вызвал бы у меня большого интереса, если бы в нем содержался только ряд моментов, связанных с неверной или поверхностной трактовкой того, что случилось с образованием в последние годы. Суждения об образовании со стороны не отличаются глубиной и крутятся в основном вокруг нескольких стереотипов. Но есть стереотипы, не слишком отрывающиеся от действительности, представляющие собой лишь ее упрощение, но не искажение, а есть те, которые уводят далеко от адекватного ее восприятия.
Одним из таких стереотипов, мешающих адекватности восприятия проблем образования, является упрощенное представление об идеальности и универсальности советской школьной модели, соседствующее с чисто консервативной убежденностью, что "при дедушке все было хорошо", и что так и надо было бы оставить дальше. Этот стереотип имеет ныне помимо чисто бытовых корней еще и политическое обоснование. Неприятие перестройки и катастрофических последствий реформ последних десятилетий переросло в устойчивое неприятие процесса реформирования, в негативное отношение к любым изменениям, в том числе и к самой идее школьной реформы. При этом консерватизм мотивирован не только стариковской ностальгией по прошлому, но имеет и фаустовский исток. "Остановись мгновение, ты прекрасно" - этот фаустовский порыв, вдохновленный иллюзорными картинами великих достижений, становится лейтмотивом воздыханий о прошлом, которое в свое время так и не остановилось. Ложность образов великих свершений, которая стоит за этим порывом, должна взывать к разуму и формировать критическое отношение к такого рода поспешному следованию фаустовским словам.
Советская система образования, равно как и политический режим, как и все социальное устройство не было идеальным ни в один из моментов своего существования. Они приближались, но оставались в отдалении от чаемого коммунистического идеала. Они представляли собой не столько воплощение окончательного торжества коммунистического гуманизма, сколько конкретный исторически обусловленный ответ на определенные вызовы со стороны действительности.
Сегодня, во всех этих криках о советском величии, многие забыли о том, что СССР со всем что в нем было представлял собой великий недосторой (что само по себе не должно расстраивать, потому что все в этом мире имеет характер недостроя и времянки, ничто не вечно). Да, замысел был громаден, размашисто было начало, но стройка была только начата. Поэтому тот, кто удовлетворяется одним лишь началом, по сути и представления не имеет о том, как грандиозен должен был быть реальный результат строительства, выдает синицу за журавля.
Говоря о том, как хороша была советская школа, обо всем этом забывают. Забывают, что остановленное мгновение - это ложь, ведь время бежит безостановочно. Советский строй и советская школа должны были меняться. СССР должен был реформироваться, как собственно и реформировался все годы своего существования. И оттепель, и застой, и перестройка - были естественны и закономерны, не столько с точки зрения своего содержания, сколько с точки зрения логики развития.
Реформа школы была необходима. И то, что выдается ныне за найденную навек универсальную формулу, было всего лишь оптимальным результатом развития советской образовательной системы на том самом этапе 60-70-х годов. Реформа была нужна. Время требовало иного.
На абстрактном уровне и министр Ягодин, и газета "Первое сентября" были правы. Был нужен новый учитель, новые программы, новая концепция образования. Был нужен учитель-творец, потому что общий механизм образовательной машины был уже отлажен. Но творец с точки зрения педагогики, творец, как смотритель и инженер, улучшающий своими мелкими инновациями работу этого механизма, а не вообще поэтическая либеральная натура. Был нужен человек более гибкий и разноплановый.
Все это были объективные потребности, вызванные к жизни не столько приказом Совмина, сколько самой жизнью.
Да, кинематограф и детская литература о школе сильно искажали тот идеал учителя и школы, который на самом деле был необходим стране, но в в плане диагностики ненормального положения дел они не слишком ошибались. Рутина, безликость. Погасший революционный задор строительства нового общества нуждался в подстегивании и развитии.
Советское образование имело хороший фундамент. Но следовало строить над ним этажи, делать здание все более и более пригодным для жизни, исходя из первоначального проекта строительства.
Все что мы имеем в виде современной школы - это результат отказа от первоначального проекта, замена планового продуманного строительства хаотичной частной застройкой. Это плохо и ужасно. Но это лишь завуалированный отказ от идеи развития. А вот всякий призыв вернуться к "советской системе образования", который в своем тексте озвучивает и Г. Иванкина - это уже призыв к отказу от развития в открытую.
Проблема нашей страны, и образования в частности, не в том, что они неверно развиваются, а в том, что они не развиваются вовсе. В 91-ом году либеральная общественность остановила время на одном мгновении, теперь так называемая патриотическая общественность останавливает время на другом. Меняются ложные образы, а методика консерватизма остается неизменной
Мы живем на месте великого недостроя, на месте давным-давно разрушившегося фундамента, и нам раз за разом предлагают вернуться к тому, чего давно уже нет (к советской системе образования, к учителям-подвижникам, коллективистской этике и т.д.).
Все сгнило, фундамент сгинул. Пора строить все заново, а нас все зовут остановить мгновение, которое вовсе и не прекрасно, а скорее совсем наоборот.
