Большинству наших сограждан старшего поколения хорошо запомнились работы в кино этого высокого, стройного, с яркой внешностью, вытянутым, серьезным, несколько смешливым лицом и прекрасно поставленным голосом актера, столетний юбилей со дня рождения которого приходится на 28 июля текущего года. Ну кто, скажите, не помнит сурового милиционера из комедии «Операция “Ы” и другие приключения Шурика» Л. Гайдая? Того самого, который обращался к антисоциальным элементам-пятнадцатисуточникам с знаменитой фразой: «Ну, граждане алкоголики, хулиганы, тунеядцы… Кто хочет сегодня поработать?» А разве забылись соотечественникам Дуремар из «Приключений Буратино» и Серый Волк из фильма «Про Красную Шапочку» Л. Нечаева, а также квартирный маклер, морочащий людям голову «законспирированными» текстами из двухсерийного фильма «По семейным обстоятельствам» А. Коренева или дьякон Евлампий Авдиесов из картины «Смешные люди!» М. Швейцера?
Да, сыгранные народным артистом СССР и РСФСР Владимиром Басовым в кино роли, и прежде всего комедийного характера, действительно оказались запоминающимися. Актер-лицедей, он блестяще сыграет загадочного шофера, живущего в кабине экскаватора в картине «Предчувствие любви» Т. Шахвердиева и подозрительного субъекта с собольими шкурами Блейкина из таможенной тюрьмы в фильме «Срочно… Секретно… Губчека» А. Косарева, трогательного Пеликана, поющего куплеты и отбивающего чечетку в телеверсии оперетты И. Кальмана «Принцесса цирка», снятой С. Дружининой и меланхоличного, покорного судьбе курортника в комедии «Будьте моим мужем» А. Суриковой. И причем сыграет, даже проживет эти небольшие роли так, словно они были именно для него и задуманы.
Его персонажи в фильмах появлялись, как правило, всего на несколько минут. Но их, что и удивительно, с лихвой хватало, чтобы «шапочное» знакомство с ними, зрителям запоминалось куда как лучше, чем ведущие роли, требовавшие полной творческой самоотдачи и немалого времени, которого у Владимира Павловича всегда было в обрез. Собственно, Басову, естественно, предлагали работать и над главными ролями, сулившими присутствовать в каждом кадре. Но такая перспектива его не прельщала. «Это не главная, это просто очень длинная роль», – отвечал он на подобные предложения и выбирал в предложенном сценарии маленький эпизод с участием какого-нибудь чудака-саксофониста или пройдохи-администратора. При сем Басов придумывал своим персонажам некие черты, заметно выделявшие эти небольшие роли. Так одного он наделил трудным детством, привычкой одевать на ночь сеточку для волос и носить огромный черный зонт в любую погоду, а другого – неудачной первой любовью и страстью к желтым попугаям. И у каждого из них имелась своя маска, свой лексикон, способствовавшие тому, что мелькавшие басовские лица открывали перед зрителями незнакомые судьбы, тайны, поразмышлять над разгадыванием которых, им неизменно казалось интересным и увлекательным.
Актер в понимании Басова для публики обязан был оставаться неким до конца неразгаданным явлением. «Актер должен прийти на экран как бы нечаянно и уйти чуть раньше, чем его захотят отпустить», – считал Владимир Павлович, оставаясь верным своему видению и пониманию ролей в кинематографе. Недаром же известный кинорежиссер Петр Тодоровский, некогда снимавший его в фильме «Фокусник», в котором Владимир Павлович выразительно сыграл роль эстрадного артиста-сатирика, – подметив в нем основополагающие штрихи, сказал: «Басов создал у нас на экране некую чаплиниану, только на свой лад. Именно на свой – потому, что Басова трудно с кем-либо сравнивать. И пора уже специально для него писать роли».
Басова и в самом деле трудно с кем-либо сравнить. Уж больно был он колоритен и оригинален, что отмечали как зрители, искренне любившие актера, так и профессиональные критики, в выражении своих чувств бывшие более сдержанными, но, тем не менее, отмечавшие его бесспорные внешние данные и исключительный талант, позволявший Владимиру Павловичу браться за различные роли, воплощавшиеся им на экране контрастно, выпукло, оригинально, с несомненным мастерством и присущей ему основательностью. Потому и до сих пор помнятся нам его полотёр из известного фильма «Я шагаю по Москве» и директор областного музея из комедии «Тридцать три», а также папаша Гека из фильма «Совсем пропащий», сотрудник ЖЭКа Владимир Иванович из всенародно любимой лирической трагикомедии «Афоня» и оперный певец Синицын из не менее любимой картины «Мимино» Г. Данелия; Петр Лужин из «Преступления и наказания, снятого Л. Кулиджановым; маэстро Дапертутто из музыкального фильма «Любовь к трем апельсинам» В. Титова и Ю. Богатыренко по одноименной опере С. Прокофьева; антрепренёр Ефимов и собаковод Николай из фильмов «Чудной характер» и «Дача» К. Воинова; Артур Артурович («Тараканий царь»), хозяин «тараканьих бегов» в Константинополе из картины «Бег» и таксист из знаменитого политического детектива «Тегеран-43» А. Алова и В. Наумова; контрабасист Василий Смычков из комедии «Карусель» М. Швейцера; пассажир трамвая, встречающийся в комедийном фильме «Ехали в трамвае Ильф и Петров», отец Тани из картины «Открытая книга» и дезинфектор из комедии «Не ждали, не гадали!» В. Титова; принц Лимон из комедийного фильма «Чиполлино» и король Джакомон из мюзикла «Волшебный голос Джельсомино» Т. Лисициан; фотограф на свадьбе Петрыкина из телевизионного фильма «Большая перемена» А. Коренева; разведчик Шумский из первого фильма дилогии «Высокое звание» Е. Карелова; немецкий солдат Иоганн из кинофильма «Братушка» и отец Кати Шумейко из картины «Расписание на послезавтра» И. Добролюбова; адмирал Руайе из приключенческого фильма «Капитан Немо» В. Левина; министр изящных искусств Фраскатти из музыкальной комедии «Под крышами Монмартра» В. Гориккера, экранизировавшего известную оперетту И. Кальмана «Фиалка Монмартра»; саксофонист Стрешников из фильма «Шаг навстречу» Н. Бирмана; отец братьев Городницких из «Сентиментального романа» И. Масленникова; тамада Ружевский из киноальманаха «100 грамм для храбрости…» Б. Бушмелёва, А. Маркелова, Г. Щукина; Ван Ваныч из музыкального фильма «Солнце, снова солнце» С. Дружининой; доктор в картине «Нос» Р. Быкова; учитель танца и вокала из комедии «Приехали на конкурс повара…» Н. Оганесяна; Теодор Отсебятников из музыкального фильма «Пока безумствует мечта» Ю. Горковенко; жулик Марципанов по кличке «Дипломат» из комедии «Живите в радости» Л. Миллионщикова; командир летного состава Павел Громов, появляющийся в лирической комедии «Шла собака по роялю» В. Грамматикова; Блок Сайлент из музыкальной комедии «Новые приключения капитана Врунгеля» Г. Васильева; изобретатель телепортера Михаил из комедии «Бабушки надвое сказали» В. Харченко и Ю. Клебанова; замначальника главка Антон Круглов из культовой мелодрамы «Москва слезам не верит» В. Меньшова; фотограф из фильма «Пани Мария» Н. Трощенко; Эгидий Кочевряжкин из комедии «Пена» А. Стефановича; главарь банды Стамп из известнейшего детского музыкального фильма «Приключения Электроника» К. Бромберга; инспектор Трентон из приключенческого фильма «Клуб самоубийц, или Приключения титулованной особы» Е. Татарского; шеф из сатирической комедии «Вечерний лабиринт» Б. Бушмелёва; снабженец Евдокимов из лирической комедии «Отпуск за свой счет» В. Титова и Я. Буйташа; дворецкий Луи из фильма «Женщина в белом» В. Дербенёва; клиент нотариальной конторы из детективного комедийного фильма «Ищите женщину» А. Суриковой; генерал фон Ронсдорф из музыкального фильма «Сильва» Я. Фрида, поставленного по одноименной оперетте И. Кальмана; учитель рисования из короткометражного фильма «Суббота и воскресенье» К. Апрятина; адвокат из «Сказки странствий» А. Митты; Георгий Фомич Боклевский из фантастической кинокомедии «Комета» Р. Викторова; псевдо-Морган из музыкальной комедии «Трест, который лопнул» А. Павловского.
Но и столь подробное перечисление ролей Басова в кино не является полным и исчерпывающим. Были в его судьбе также и роли эпизодические, но, и, конечно, были работы и в собственных фильмах, снимавшихся им самим.
Между прочим, Басов к героям картин, в которых снимался сам и над которыми работал в качестве режиссера, относился предельно взыскательно и требовательно. На сей счет, дабы более зримо представлять масштаб его неординарной личности, любопытно обратиться и к его размышлениям, высказанным в то время, в первой половине 80-х годов ушедшего столетия, когда он был признанным мастером, чьи заслуги перед советским киноискусством были огромны и, в общем-то, по достоинству оценены.
«В размышлениях о киногерое наших дней, ссылаясь на историю кино, мы тоскуем по Чапаеву, Максиму (молодому рабочему из фильма Г. Козинцева и Л. Трауберга «Юность Максима», сыгранному Б. Чирковым. – Р.С.), профессору Полежаеву (речь о главном герое фильма «Депутат Балтики» А. Зархи и И. Хейфица, сыгранном Н. Черкасовым. – Р.С.) – заинтересованно рассуждал Владимир Павлович. – Я по своему опыту знаю, как трудно, порой просто невозможно, добиться, чтобы персонажи моих нынешних фильмов по силе страсти, уровню личности могли встать в один ряд с прежними героями моих же картин – Гориковым из «Школы мужества», Бахиревым из «Битвы в пути», Вохминцевым из «Тишины». А ведь стараешься, казалось бы, учитывать все основные требования, предъявляемые обычно герою, – он активен, нравствен, обаятелен, сторонник правды и никогда не поступится своей совестью, в нем сильны борцовские и созидательные начала. И все же заявка на интересный характер не реализуется в герое. Вообще же мы часто путаем два эти понятия – характер и герой, отождествляя их, тогда как, если разобраться, то окажется, что они несут совершенно различный смысл. Характер – это, по сути, лишь составляющая понятия «герой». Истовость, вера и цельность – черты характера Василия Губанова (речь идет о главном герое из фильма Ю. Райзмана «Коммунист», сыгранном Е. Урбанским. – Р.С.) и председателя Егора Трубникова (главный герой фильма А. Салтыкова «Председатель», сыгранный М. Ульяновым. – Р.С.) – проявились в обстоятельствах определенного времени, стали неотъемлемой чертой определенной эпохи. Герой – это есть характер плюс время.
Между тем время идет, вот уже о семидесятых годах мы говорим как о прошлом, а настанет час, и восьмидесятые отойдут в историю. Именами каких героев мы наречем сегодняшнюю эпоху? Совсем недавно разгорались дискуссии, сталкивались мнения: быть или не быть деловому человеку, да или нет человеку со стороны? Рожденные реальными конфликтами века НТР, изменениями на производстве, перестройкой человеческого сознания и всего жизненного уклада, – такие герои казались исторически необходимыми, чуть ли не провозвестниками новой эры в искусстве. Они очень зорко подмечали недостатки, рубили сплеча, жгли корабли. Только, как выяснилось, мало видеть самому, что и где плохо, важно другим показать и вместе подумать, как лучше. Так рассуждают люди дела. А «деловые» люди, как мне кажется, исчерпали себя: утвердившись в отрицании, они не выдвинули собственной позитивной программы».
Подобные рассуждения для Басова как творца, не являлись отрывочными и случайными. Будучи человеком достаточно глубоким, прекрасно образованным, любившим литературу и искусство, он имел и устоявшиеся взгляды на них, основанные на вкусах, творческих пристрастиях и неподдельном интересе, позволявшем ему вторгаться в различные, даже полярные по отношению друг к другу темы, требовавшие его осмысления и художнической детализации, чрезвычайно необходимых в повседневной работе. Собственно, не будь у Басова всех этих добродетелей, вряд ли бы он состоялся не только как замечательный артист, но и как блестящий кинорежиссер, внесший заметный вклад в копилку советского киноискусства.
О режиссерской деятельности Басова, вне всякого сомнения, следует говорить особо. И начинать сей разговор необходимо с того, что будущему мэтру советского кинематографа пришлось пережить и военное лихолетье, о котором он отзывался несколько скупо, так как боль и горечь страшной войны не покидала Басова и десятилетия спустя. «Наши семнадцатилетние жизни война поглощала особенно охотно, – вспоминал он через десятилетия, добившись всесоюзной славы… – Мне дано было выжить, и войну я вспоминаю, несмотря на весь ее ад, самым прекрасным временем в своей судьбе. Именно тогда я познал цену вечным истинам, и основные понятия – нравственные, философские, просто житейские – открылись мне во всей своей определенности. Человек на войне однозначен, там не надо было прибегать к изысканно тонким нюансировкам и мучительным копаниям в тайниках души, чтобы понять, хорош человек или плох. Друг он или шкура, добр или так себе. И вдруг оказалось – как много у нас прекрасных людей! Это сознание помогало драться, побеждать и оставаться живым.
Войну я закончил в чине капитана, и занимал довольно солидную должность, называвшуюся, впрочем, очень сложно: заместитель начальника оперативного отдела 28-й отдельной артиллерийской дивизии прорыва резерва главного командования. По сути, я стал профессиональным военным, меня хотели оставить в строю, поскольку фронтовое образование котировалось тогда гораздо выше, чем академическое. Но я все четыре года войны не переставал думать о другом образовании – режиссерском, и все представлял себе, как сниму фильм о фронте. Поэтому, вопреки желанию командования, я демобилизовался и поступил во ВГИК. Правда, с тех пор так и не снял фильма, о котором грезил в окопах, землянках, под пулеметным огнем. В моих картинах, даже если в них речь идет о войне, нет ни окопов, ни землянок, ни боев. Наверное, потому что я все это слишком знаю. И слишком помню…»
Так распорядится судьба и в советский кинематограф придет чрезвычайно одаренный и удивительно талантливый, обладавший уникальным даром перевоплощения человек, многое к тому времени повидавший и которому удастся стать крупнейшим режиссером, снявшим потрясающие картины, увы, в наше время несколько подзабытые.
Начиналась же его режиссерская карьера вполне обыденно. «Свою режиссерскую биографию я начал с экранизации пьесы Тургенева «Нахлебник», над которой работал с покойным Мстиславом Корчагиным. Казалось бы, странный материал для дебюта: что нам, молодым людям 50-х, далекий тургеневский Кузовкин, старик, живущий на хлебах у богатого помещика? А для меня, как и для моего друга, пьеса звучала современно, ибо ставила проблемы личного выбора – извечного выбора между правдой и ложью, совестью и бесчестьем. Как быть – сытно есть, тепло спать и не сказать правды? Или сказать правду, а за это лишиться тепла и уюта? Старик поступил по совести, выбрал второй путь. Это и было для меня самым главным: образ совестливого человека.
И в тех картинах, которые я не числю среди особенно удачных своих работ, все же весьма отчетливо звучит тема совести. «Крушение эмирата» – о революционных событиях в Узбекистане, «Золотой дом» – о построении новой жизни в Бурятии; оба эти фильмы снимались в содружестве с коллегами из республик, их постановка помогала единению братских кинематографий, и сама по себе была для меня делом чести и совести.
И в таких картинах, как «Жизнь прошла мимо» и «Возвращение к жизни» – о сломленной, изверившейся человеческой душе, – я хотел рассказать о борьбе злого начала с добрым, о том, как любовь помогает человеку обрести себя, совестливого.
О подобных же вещах шла речь и в комедии «Нейлон 100 %». Фильму здорово досталось от критики, и поделом: не прозвучала в нем тема «нейлоновой» совести так, как было задумано…»
Одной из самых заметных и удачных картин, снятых Басовым, бесспорно, является «Тишина», в которой он экранизировал известный одноименный роман Юрия Бондарева, повествовавший о героях, имевших схожие биографические черты с самим Владимиром Павловичем.
Вот только гремела и раздавалась канонада смертельного боя, разрывались снаряды, оглушал свист пуль. Но вдруг все оборвалось, наступает тишина. Так начиналась эта басовская картина, в которой оба героя – Сергей Вохминцев и Константин Корабельников, сыгранные Виталием Коняевым и Георгием Мартынюком, вернувшись с фронта, все еще продолжают жить войной.
События в фильме станут развиваться остро и динамично. Герои в нем будут показаны обстоятельно и предельно убедительно. Такой же реалистичной предстанет в картине и сама атмосфера тех лет. Особо выразительно Басов представит зрителю черный рынок, постепенно превращавшийся в сцену зловеще метафорическую: он как бы отодвигался, куда-то исчезал из поля зрения насыщенный людской фон, а в пустоте кадра начинали появляться отдельные лица. Неуютно, холодно было на этом рынке Сергею, да и Костя не очень-то натурально хорохорился, ведь каждого из них мучил вопрос о дальнейшей жизни, о поворотах судьбы, выдвигавшей перед ними новые труднопреодолимые заслоны, сулившие стать серьезными испытаниями. И Басов, как тонкий художник, эти думы и настроения героев передавал мастерски.
Вообще же, Владимир Павлович умел и в самом деле блестяще распознавать внутренний мир своих героев, для которых он удачно подбирал талантливых актеров, в большинстве своем успешно и профессионально справлявшихся с поставленными им задачами. И тут, конечно, в первую очередь, в сознании всплывает образ советского разведчика Белова-Вайса из великолепной экранизации знаменитого романа Вадима Кожевникова «Щит и меч», выразительно, ярко, осмысленно, с каким-то всеобъемлющим вживанием в роль сыгранный Станиславом Любшиным, недавно отметившим свою девяностую весну, и, к счастью, продолжающем находиться в прекрасной актерской форме.
Киноэпопея «Щит и меч», объединившая в себе черты детектива и психологической драмы, массовым зрителем, как известно, была воспринята восторженно. И, без сомнения, благодаря тому, что Басову удалось поставить не просто увлекательный и глубокий фильм, но и подобрать замечательный актерский ансамбль, в котором помимо Любшина и Басова, сыгравшего советского разведчика Бруно, отметятся также Г. Мартынюк, А. Демидова, Л. Чурсина, В. Балашов, В. Сафонов, Н. Засухин, Л. Поляков, Н. Прокопович, А. Масюлис, Ю. Будрайтис, В. Коняев, В. Смирнитский и др. Открытием фильма станет и никому тогда неизвестный артист Саратовского ТЮЗа Олег Янковский, случайно замеченный режиссером и приглашенный им на роль Генриха Шварцкопфа, сначала офицера СС, а потом ставшего союзником Вайса и сыгранную им прекрасно.
Заметными работами Басова стали и его фильмы на производственную тему «Случай на шахте восемь», «Битва в пути», «Факты минувшего дня». Последний к тому же в 1982 году был отмечен Государственной премией РСФСР имени братьев Васильевых. После о нем и более ранних картинах Владимир Павлович скажет: «…эта моя работа появилась не вдруг, не на пустом месте, в ней логическое продолжение темы, что волнует меня всю жизнь. Прочитав роман Скопа (речь о известном романе Юрия Скопа «Техника безопасности». – Р.С.), я так решил: попробую-ка сегодня продолжить разговор, начатый тому назад двадцать лет в фильмах «Случай на шахте восемь» и «Битва в пути». Ведь в них речь шла и о своего рода «технике безопасности», которая выражалась в нежелании иных руководителей брать на себя всю полноту ответственности, искать новые, более совершенные пути развития производства. Сколько сил, мучительных сомнений в собственной правоте стоила Дмитрию Бахиреву победа над директором Вальганом, надежно застраховавшим себя от всех превратностей судьбы. «Я считаю, что уважение к плану иной раз перерастает в лозунг. Привыкли к тому, что так есть, и думаем, что так надо», – говорил Бахирев. Увы, двадцать лет, разделяющие эти картины, не сняли проблему. Поэтому-то герои «Фактов минувшего дня» и пытаются стиль «Давай, давай» заменить другим: «Давай подумаем, как лучше».
Как и в год признания «Битвы в пути», так и нынче, завершив работу над «Фактами минувшего дня», я был немножко счастлив. Тогда, казалось, поработал на тракторном заводе, теперь – в Заполярье, и, если честно, ждал выговора, а вышло – наоборот».
И в фильме «Битва в пути», снятому в 1961 году по одноименному роману Галины Николаевой, и в картине «Факты минувшего дня», главные роли Дмитрия Бахирева и Ивана Андреевича Михеева великолепно сыграет Михаил Ульянов, крупнейший русский советский актер, известный своими серьезными и выразительными ролями.
«Нахлебник» (совместно с М. Корчагиным и Б. Лифановым); «Школа мужества» по мотивам повести А. Гайдара (совместно с М. Корчагиным); «Крушение эмирата» (совместно с Л. Файзиевым); «Первые радости», «Необыкновенное лето» (кинодилогия по романам К. Федина); «Случай на шахте восемь»; «Жизнь прошла мимо»; «Золотой дом»; «Битва в пути»; «Тишина»; «Метель» по одноименной повести А. Пушкина; «Щит и меч»; «Возвращение к жизни» по роману А. Леви «Записки серого волка»; «Опасный поворот» по одноименной пьесе Дж. Пристли; «Нейлон 100 %» по мотивам повести С. Шатрова «Нейлоновая шубка»; «Дни Турбиных» по одноименной пьесе М. Булгакова; «Факты минувшего дня»; «Время семьи Конвей» по одноименной пьесе Дж. Пристли; «Семь криков в океане» – вот те фильмы, которые снимет режиссер Басов. Фильмы разные, непохожие друг на друга, имевшие большой успех и оцененные зрителями и критиками довольно скромно, запомнившиеся и прошедшие по сквозной прямой… но, при сем, все же, талантливые, поставленные большим художником, имевшим свои устоявшиеся представления о жизни и обществе, искусстве, кинематографе, которому он и посвятит свою, увы, в целом рано оборвавшуюся земную, со всеми ее радостями, взлетами, победами, превратностями, неудачами и ошибками жизнь. Жизнь, которую, возможно, он мог бы прожить и совсем иначе. Впрочем, а смог бы тогда, тот другой Владимир Павлович, стать тем Басовым – режиссером, сценаристом, актером, в том числе занимавшимся озвучиванием, которого искренне полюбили в нашей стране за его неповторимые работы в кино, не растерявшие своей художественной привлекательности, актуальности и сегодня? Вряд ли…
«Довольно часто мне приходится слышать критические замечания по поводу отсутствия в моих работах некоей единой темы: нет, мол, у меня главного, магистрального пути в искусстве – говорил мастер. – Что ж, у критики есть основания для такого вывода. Я ведь меняю темы и жанры беспрестанно и, на первый взгляд, бессистемно: то увлекаюсь публицистикой, а могу удариться в чистую мелодраму; вслед за комедией ставлю драму, а то еще и детектив… Мне самому стало интересно: а действительно, чем объяснить такое мое непостоянство? И поскольку от критики я ответа так и не получил, то решил выяснить этот вопрос сам. В воображаемом интервью с самим собой я спрашивал себя: «Почему ты поставил именно этот фильм, на эту тему, на этом материале? Чем тебя привлек тот герой, тот сюжет, та поэтика?» Сперва я отвечал себе несмело, словно в чем-то оправдываясь, потом пришла уверенность. Я понял простую вещь: оказывается, на протяжении всех тридцати лет я снимал одну и ту же картину, все время одну и ту же, будь то производственная драма, экранизация классики или современная сатира. Это одна большая, главная картина – о совести людской».
Картины «о совести людской». Неужели могло быть для Владимира Басова что-либо более существенное и важное? Нет, ведь он был реалистом и тонким творцом, посвятившим свое творчество познанию людской сущности, такой вроде беспредельно известной и ранее многократно и всесторонне изученной, описанной, и такой доселе неизвестной, загадочной, таинственной, непостижимой, досконально неизученной…
Все ли из задуманного успел реализовать этот удивительный художник? Был ли его земной путь во всех отношениях безупречным, идеальным и сопровождавшимся лишь уважением, признанием, славой и почетом? Нет, конечно же. Да и не мог быть, что называется, по определению, так как Басов был живым, эмоциональным человеком, переживавшим за каждодневные дела, остро чувствовавшим фальшь, умевшим истово любить, в чем-то ранимым и чрезвычайно восприимчивым. Но, что самое главное, он был и продолжает оставаться самобытным художником-глыбой, яркой индивидуальностью, проделавшей свой непревзойденный путь в отечественном кино, который, бесспорно, нам следует внимательно и скрупулезно изучать, и, разумеется, беречь, все сделав для того, чтобы и будущие поколения знали это славное имя и могли свободно рассуждать о вкладе Владимира Басова в наше киноискусство, призванное с нами быть и оставаться всегда, независимо ни от каких жизненных обстоятельств…
