1. Вдохнуть в души мечту о звёздах…
Как снова сделать космонавтику предметом восхищения и страстью молодых? Всемирное охлаждение интереса к космонавтике — неоспоримая реальность. Причём началось всё это уже в 1970‑е годы, с наступлением эры победившего обывательства. Но та страна, что вновь зажжёт звёзды в душах людских, выиграет и XXI век. Как это сделать в наше цинично-изверившееся, надломленное и шизофреничное время?
Советские технологии звёздной мечты: триумф и угасание
В своё время Советский Союз создал одну из сильнейших систем пропаганды космического будущего. Причём многоконтурную. Давайте её вспомним.
Первое. Пропаганда космических полётов шла в стране начиная с 1920‑х годов. При этом грёзы об экспедициях во Вселенную опирались на успехи СССР в авиации, на рекордные перелёты Громова, Чкалова, Леваневского (вспомним плеяду пилотов-титанов той эпохи). Соавторами порыва можно считать и выдающихся русских авиаконструкторов.
Второе. Космический порыв питался мощной научно-фантастической литературой, возникшей до 1957–1961 годов. От "Аэлиты" Алексея Толстого до Ивана Ефремова и его романов. А между ними — писатели менее известные. Вроде Владимира Немцова с его "Последним полустанком" 1959 года. В умах и воображении юные советские русские совершали самые дерзкие миссии во Вселенной. Намного слабее эту мечту питал фантастический кинематограф СССР, и здесь мы, увы, уступали США. Однако он также был — начиная с "Космического рейса" 1936 года и продолжаясь "Планетой бурь" Павла Клушанцева 1961 года. Всё это подпиралось не менее сильной «рекой» научно-популярных книг, телепередач и фильмов, причём последние снимал и П. Клушанцев. А чего стоят «репортажи из будущего»? Взять хотя бы "Путешествия к далёким мирам" Карла Гильзина 1960 года. Довершали всё космические детские игрушки.
Третье. Грёзы о Вселенной питались мощными успехами советской космонавтики в 1957–1972 годах. Реальными пилотируемыми полётами, посадками автоматов на Луну, Венеру и Марс, миссиями луноходов. Это были волнующие приключения, за коими следила вся страна. Победы в космосе дополнялись семимильными шагами Советского Союза в развитии промышленности, освоении зауральских пространств, в росте ядерной индустрии. В 1960‑е мечту о звёздах подкрепляли смелые эксперименты Союза в освоении морских глубин с подводными домами "Черномор", "Садко", "Спрут-У", "Ихтиандр".
Однако надлом произошёл именно в начале 70‑х. Космическая программа СССР стала будничной и повседневной, рутинной. Из неё ушёл волнующий дух приключения, драматизма. Проиграв Америке в первенстве высадки человека на Луну, Красная империя не стала продолжать гонку за полёт на Марс. Хотя проекты таких миссий уже имелись в 1971‑м. Унылое верчение в орбитальных "Салютах" у планеты уже никого не вдохновляло. Их подавали как подготовку к дальним пилотируемым миссиям, но их всё не было и не было. К тому времени граждан страны больше волновал дефицит многих товаров и съестного. Пришла эра мещанства, приспособленческого цинизма и презрения к высоким мечтам. Молодые больше хотели стать рубщиками мяса в гастрономе, нежели звёздоплавателями, "Жигули" представлялись важнее космолёта.
Обретение крыльев
Что делать сегодня? Очевидно, что просто возродить советские технологии воспламенением умов и сердец космическими мечтами невозможно. Хотя все эти контуры, несомненно, придётся вернуть к жизни и обогатить современными технологиями партисипейта (кибернетических игр с погружением) и виртуальной реальности. Бесспорно, нужен и научно-фантастический кинематограф, причём русский, отечественный.
Однако всё это должно сопровождаться новой индустриализацией страны, причём дерзкой, форсированной. (Чего не сделаешь ни без протекционизма в его завершённой, умной форме, ни без активной промышленной политики.) Возродить интерес к полётам во Внеземелье в нынешней РФ с её сырьевой экономикой и вечной модернизацией советской техники попросту немыслимо.
Страна должна реально покрываться новыми, роботизированными заводами и фабриками, обеспечивая рост уровня да и качества жизни граждан РФ. С одной стороны, это создаст жадный спрос реального сектора и домашних хозяйств на те передовые технологии, что даёт космическая отрасль. С другой же, дав людям достойные заработки, свои дома и самореализацию, породит (по пирамиде потребностей Маслова) гораздо более возвышенные и героические желания. Если русские перейдут из режима физического выживания и прозябания в полноценную жизнь, сработает наш национально-культурный генотип. Стремление в неизведанные дали. К неведомым рубежам. А это — Вселенная.
Здесь и требуется новая русская космонавтика. С реальными полётами, несущими дух авантюризма и приключения. Тут– будем циничными — даже катастрофы и возвеличивание павших первопроходцев сыграют свою роль. Русское звездоплавание, творящее новую русскую цивилизацию на Земле, изменяющее жизнь граждан к лучшему, становится мощным стимулом для создания национальной одержимости космосом. Ибо человеку становится очевидной связь между его повседневной жизнью и успехами русской космонавтики. Он должен видеть, как звёздные технологии очень быстро попадают в бытовую повседневность.
Интерес людей к космосу подогреют реальные мегапроекты отрасли. То есть марсианские автоматические миссии (марсоходы), полёты людей на Красную планету, дрейф аэростатов в атмосфере Марса и Венеры, исследования Луны с помощью базового лагеря (аналог дрейфующей станции «СП-1» в 1937 г.). Сюда же отнесём экспедиции к астероидам и кометам, к спутникам планет-гигантов.
Но нужны и особые, драматичные миссии, где наука смешана с приключениями. То есть полёты на Луну для проверки того, высаживались ли там янки в 1969–1972 годах. Или экспедиции к тем загадочным объектам, что спутниковая съёмка выявила на Луне и Марсе. (Первая ближе, потому в приоритете оказывается.) Ведь это поиски следов чужих цивилизаций и инопланетных кораблей, покорение внеземных гор и пещер, погоня за загадочными космическими объектами. Например, исследование загадочных пирамидальных возвышенностей на том же Марсе. Одно понятно: нынешние попытки возродить интерес к космосу, показывая кадры однообразного верчения вокруг Земли на МКС, ни к чему не ведут. Уже в СССР репортажи с орбитальных станций "Салют" и "Мир" набили оскомину. Дух дерзких странствий — вот что требуется сейчас.
Чтобы загорались глаза
Впрочем, необходимы и смелые космические проекты, аналогичные фейерверку авиационных пионерных разработок в 1920–1960‑х годах. Нужно увлечь молодёжь созданием новых ракет, кораблей, космических буксиров и орбитальных станций, причём не только околоземных. Опыт показывает, что пресно-будничное совершенствование старых систем, их постоянная модернизация, как в нынешней РФ, молодёжи неинтересна. Лишь решение смелых научно-инженерных задач порождает страсть, азарт, пассионарность. Представим себе, как на средства государства (и на паях с частным бизнесом) создаются многоместные многоразовые корабли и «шлюпки». Орбитальные самолёты. Межорбитальные «тягачи» с ядерными силовыми установками. Орбитальные станции для Луны и Марса. Базовые лагеря для ночного светила и астероидов. Гамма планетоходов. Снаряжение для исследований вне Земли. Аппараты для полётов в разреженной и холодной атмосфере Марса. Венерианские «стратостаты».
А рядом — не только большие ракеты-носители с возвращаемыми первыми ступенями, но и сверхмалые ракеты, которые могут стартовать буквально с пустыря, вынося на орбиту микроспутники. Чуть поодаль — самолёты — летающие старты, разгонщики. А это что? Большие геостационарные станции-многоцелевики.
А далее идёт зал спутниковых систем всех видов и размеров. За ним — экспозиция космических парусников (использующих давление солнечного света в вакууме) и электрореактивные аппараты.
Вспоминается, как в 1929 году будущий «кит» советской космонавтики, создатель системы "Энергия" — "Буран" Валентин Глушко, разработал проект гелиоракетоплана. И в Комитете по изобретениям СССР к нему отнеслись с большим вниманием. Выставки моделей и проектов пионерных космических аппаратов в нашей стране проходили регулярно. Но теперь надо сделать следующий шаг: строить настоящие опытные образцы. Средства на такое в грядущей научно-промышленной России всегда найдутся. Ведь её власти не настолько глупы, чтобы разбазаривать их на всякие футбольно-олимпийские зрелища для обывателей и черни.
Чтобы всё это продвигалось, новое звездоплавание развивается не только в огромной, обрюзгшей корпорации "Роскомос", что варится в собственном соку и сама себе задачи ставит. Нет, у нас развиваются конкурирующие государственные и частные компании. Проводятся увлекательные и честные открытые конкурсы. Энергичные предприниматели, способные с толком использовать казённые деньги, — и гораздо эффективнее, нежели огромные забюрократизированные структуры, — есть не только в Соединённых Штатах (в лице Илона Маска). И русские скрывают в себе громадный творческоделовой потенциал. Взять хотя бы разработчиков сверхлёгких носителей из фирмы "Лин Индастриз".
Умное государство помогает живительному процессу, причём не только конкурсами и грантамисубсидиями. Оно ставит над отраслью междисциплинарный и межведомственный Совет космонавтики. Именно он не даёт грандам закоснеть и замкнуться в рамках сугубо цеховых интересов, ставя задачи достижения и дальних горизонтов, и вполне ближнего прицела. Поддерживая смелые проекты, государство-инженер споспешествует развитию самой высокотехнологичной промышленности, умножает кадры творческих, самых квалифицированных специалистов. Ведь даже те проекты, которые окажутся неудачными, в итоге порождают человеческий капитал высочайшего качества — и новые, уже прорывные, разработки.
Эзотерическая школа космопилотов
Наконец, решим одну из главных проблем: как сделать новую космонавтику неотразимо притягательной для широких масс?
Опыт тысячелетий гласит: низы всегда тянутся к верхам, подражая их вкусам и устремлениям. Если во главе страны стоит поистине крылатая, мечтательная и энергичная элита, то нация буквально взлетает. Если же всем заправляют всего лишь богатые и облечённые властью обыватели, держава сваливается в гибельный застой. Потому ответ очевиден: космосом должна «заболеть» именно верхушка общества. Причём весьма деятельно. Более того, люди со стремлением в звёздные дали и должны становиться элитой. Смелые, умные, способные стремительно оценивать обстановку и принимать верные решения, презирающие мещанское болото, олицетворяющие передний край развития.
Как это сделать? Великая наша культура, равно как и практика истории, давно подсказывают верный ход. Вспомните, как из гардемаринов (а море — самый близкий аналог Вселенной) выходили гордость и слава России. Крузенштерн и Лисянский, Ушаков и Нахимов, Сенявин и Лазарев — наши национальные герои. Обратимся к литературе. "Мальчик со шпагой" Владислава Крапивина, трилогия "Реквием по Гомо Сапиенс" Дэвида Зинделла. Везде мы видим принцип инициации, отбора самых фанатичных и благородных, готовых пройти испытания ради осуществления мечты. У Зинделла это — Школа космических пилотов, куда попадают самые волевые, смелые и умные.
Вижу, как нечто подобное создаётся в Великой России. Школа звездоплавателей, куда попадают самые отборные, где они реально летают в ближний космос и рискуют жизнью в ряде миссий. Причём питомцы такой академии затем могут избрать любую стезю. Ибо те, кто не отсеялся и дошёл до выпуска, — поистине золотой фонд. Ими гордятся, им стремятся подражать. Подтянутые, с лёгким прищуром глаз, источающие неукротимую волю — вот пример для подражания.
В оной Школе летают не только на планерах и самолётах. Специально развиваются авиакосмические системы: ракетные планеры, стартующие с тяжёлого воздушного корабля-разгонщика. Просто в полноценном варианте они получают большой дополнительный бак с горючим, чтобы совершать космические полёты. Как мирные, так и военные. А для курсантов-звездоплавателей делают облегчённый вариант — без такого бака. Они в своих полётах выскакивают в космос по суборбитальной, баллистической траектории, как когда‑то Алан Шепард. Испытывают невесомость, видят чёрное небо в алмазах звёзд — и возвращаются назад, сажая свои космопланы на аэродромы. И на это держава не скупится, ибо воспитывает племя звездолётчиков-сверхлюдей. Пускай не все они пополнят ряды офицеров космофлота. Их особая закалка пригодится в любой иной сфере деятельности. Такая подлинная элита и отправит в прошлое обывательщину во власти. Станет аристократией эпохи Русского Чуда.
Вот за нею, зажигаемые великой мечтой, потянутся и широкие народные массы.
2. Крылатая космонавтика: мост в новый мир
Лёгкие космические самолеты-челноки, стартующие без космодромов, с тяжёлых воздушных кораблей-авиаматок, — вот второй путь в космос. Дело не только в его доступности и дешевизне. Авиационная космонавтика — поистине «золотое звено», имеющее огромное цивилизационное значение для русских. Военное дело и экономика органично вплетаются в главную задачу: ковку и закалку элиты высшего качества.
Второй путь на орбиту
В книге Тома Вульфа "Парни что надо" (1979 г.), посвящённой первому американскому отряду астронавтов, есть великолепный эпизод. Дело в том, что для полётов в космос отбирали лётчиков-испытателей, что носились на ракетных самолётах серии Х, которые стартовали с тяжёлых бомбардировщиков и затем с гиперзвуковыми скоростями выскакивали в стратосферу, а то уже и в ближний космос (на высоты более ста километров) по баллистической траектории, затем возвращаясь на авиабазу Эдвардс в пилотируемом планирующем полёте.
А тут им предложили летать в капсуле, выносимой на орбиту мощной ракетой. Где им и управлять‑то нечем. «Неужели мы будем в роли подопытных обезьянок?» — возмутились матёрые пилоты-истребители. Тогда им объяснили, что так нужно, что так проще всего не отстать от русских в космической гонке. Но это, мол, временно. Потом мы вернёмся к настоящему пути — к полётам на многоразовых ракетопланах, стартующих с самолётов-разгонщиков. Увы, это «временно» затянулось надолго.
К сожалению, подобной книги о первом отряде русских космонавтов никто не написал. Но ведь и его начальник, знаменитый Николай Каманин, тоже свято верил в авиационную космонавтику и мечтал о временах, когда полёт в околоземье станет такой же обыденностью, как и рейс на лайнере через Атлантику. Казалось, всё идёт именно по такому сценарию. Благо, на фирме "МиГ" в 1966 году начались работы по системе "Спираль": лёгкий крылатый космолёт с разгонной ступенью должен был стартовать с тяжёлой сверхзвуковой авиаматки. Темой с увлечением занимались наши космонавты. Сам Юрий Гагарин в феврале 1968‑го защитил диплом в Военно-воздушной академии имени Н.Е. Жуковского именно по тематике многоразовых авиакосмических систем. Первоначально лёгкий крылатый космоплан виделся как орбитальный разведчик, истребитель и штурмовик для ударов по наземным целям. Ю. Гагарин даже спроектировал вариант такого лёгкого челнока "ЮГ". Фактически начал складываться первый отряд аэрокосмонавтов.
Ещё в 1969‑м старая баллистическая ракета запускает в космос "Бор 1", деревянную модель ВКС. Несколько деревянных макетов совершают баллистические полёты: ракеты разгоняют их до 3,7км/сек., выбрасывая в пике траектории на стокилометровую высоту. Потом летают металлические "Боры" — прообразы. Без пилотов. Носителем служит челомеевская ракета-тяжеловоз "Протон". В одном из вариантов она брала на борт целых два "Бора". Мы делаем четыре парных запуска, и только один оканчивается неудачей — 5 августа 1977‑го. Старты 1976, 1978 и 1979 годов — успешны!
3 июня 1982 года крылатая машина приводнилась в 900 километрах западнее Австралии, южнее Кокосовых островов. Вторая — села там же 15 марта 1983‑го. Оба раза вылавливать космопланы из волн Индийского океана пришлось в сопровождении австралийских самолётов и кораблейшпионов. В следующих полётах, 27 декабря 1983 года и 19 декабря 1984 года, «боры» опускались в Чёрном море, у западного побережья Крыма.
Но история пошла иначе. В США в 1973 году президент Ричард Никсон принял решение сконцентрировать все силы на проекте "Космический челнок" ("Спейсшаттл"), который и совершил первый полёт 12 апреля 1981 года. В СССР верхи в 1976 году распорядились начать проект "Энергия" — "Буран", очень похожий на американский "Шаттл". Однако у обоих систем изначально был огромный недостаток: они вышли привязанными к дорогому космодрому, рассчитывались на большие нагрузки и всё равно выходили очень дорогими по части вывода на орбиту килограмма поклажи.
Американский корабль на целую эпоху отставал от системы "Спираль" образца 1966 года. Если той не требовалось дорогих космодромов и стартовых комплексов, то "Шаттл" должен был стартовать вертикально, как обычная одноразовая ракета, оставаясь прикованным к космодромам. Если наклонения орбиты "Шаттла" зависели от местоположения космодрома, то "Спираль" стартовала с летящего самолётаразгонщика — из самого выгодного положения и в любом направлении. И если аэрокосмолёту "Спирали" требовалась всего одна небольшая разгонная ступень, то "Шаттлу" требовались три тяжёлых ракетных блока.
Работы по "Спирали" свернули. В итоге "Буран" (созданный на НПО "Молния" под руководством Глеба Лозино-Лозинского, прежнего конструктора "Спирали"), слетав один раз в 1988‑м, попал под обвал Советского Союза, да и в РФ для него не находится нужных нагрузок. В Америке же челноки тоже сошли с дистанции к 2011 году, не получив продолжения. И для них нагрузок не нашлось.
Но значит ли это, что сама тема закрыта? Нет, конечно. В момент, когда пишутся сии строки, у янки летает беспилотный лёгкий космолёт Х-37, имевший прототипом советский "Бор" — самолет из "Спирали". Время властно требует дешёвого и быстрого выхода в ближний космос.
Пока несостоявшийся воздушнокосмический флот
Сегодня в РФ ВВС переименовали в ВКС — Воздушно-космические силы. Но перед нами — всего лишь пропагандистское лукавство. Нет у страны некоего перехода между атмосферой и космической пустотой. Тех самых аппаратов, что способны взлетать, как самолёт, но при этом выходить на орбиту — и на крыльях же с неё возвращаться. Такой путешественник между разными средами может быть в одном обличье — космическим истребителем или аппаратом для нанесения ударов по целям на поверхности планеты. В другом — разведчиком. В третьем — средством дешёвого вывода спутников и даже их эвакуатором. В одном аппарате совмещаются и оружие, и выгодное коммерческое предприятие.
Таких систем у ВКС РФ ещё нет. Лишь в 2020‑м "Роскосмос" объявил о начале изыскательских работ по созданию лёгкого космического челнока — ответа на американский Х-37.
Но ещё в 1988‑м шеф НПО "Молния" и создатель "Бурана" Лозино-Лозинский предложил продуманную многоразовую авиакосмическую систему (МАКС) из тяжёлого самолёта-космодрома Ан-225 и лёгкого челнока-планера "Молния" с разгонным баком. В перспективе — замену Ан-225 на футуристический двухфюзеляжный воздушный корабль — триплан "Геракл". Мне посчастливилось в 1997–2001 годах брать интервью у великого конструктора, и вот теперь листаю старые записи.
Лозино-Лозинский в 1976‑м пытался доказать Кремлю, что копировать американский "Шаттл" не стоит, нужно продолжать проект "Спираль". Однако успеха не добился и решил пойти кружным путём.
НПО "Молния" настояло на разработке тяжёлого шестимоторного самолёта Ан-225 "Мрия" — самого большого тяжеловоза в мире. Формально его делали для перевозки "Бурана" на Байконур, ибо тащить его по железной дороге было просто невозможно. Но на самом деле с перевозкой справился бы и старый бомбардировщик Мясищева, переделанный в тяжеловоз "Атлант". А "Мрия" с самого начала задумывалась как самолёт-разгонщик, как летающий космодром! Шутка ли: этот авиагигант может поднимать в небо 250 тонн груза! Хитрый инженерный лис Лозино-Лозинский сумел создать запас технологий для постройки куда более совершенной и нужной для империи системы — МАКС. Поистине русского чудо-оружия в борьбе и за ближний космос, и за мировые рынки.
Никакой вам монополии, неуклюжие и громоздкие ракеты! Ведь они служат всего раз, сгорая безвозвратно. Ведь они роняют на планету отработанные ступени с остатками ядовитого топлива, и рядом с каждым космодромом надо отчуждать огромные территории. Ракеты привязаны к дорогим космодромам. И чтобы запустить нагрузку на орбиту, надо ждать, когда Земля займёт удобное положение. Русские же космодромы, честно говоря, не ахти как расположены. Ведь в идеале космопорт должен лежать как можно ближе к экватору, чтобы вращение планеты помогало запуску ракеты, чтобы вращающаяся Земля работала как праща. Но наши космодромы пришлось строить слишком далеко от границы северного и южного полушарий. Даже самый южный комплекс, Байконур, не слишком‑то выгоден. Ракета "Протон", которая с него выводит на геостационарную орбиту три с половиной тонны груза, с экватора забрасывает туда все пять. А космодромы Плесецк в Архангельской области и Свободный в Амурской — по экономичности ещё хуже.
А с МАКСами космодромы не нужны. "Мрия" может взлететь из любого приличного аэропорта. И туда же может сесть вернувшийся с орбиты космолёт. После старта МАКСа на землю не падает ничего. И запускать аппараты-орбитеры можно в любом направлении. И пусть вывод одного килограмма груза на низкую орбиту американским "Шаттлом" обходится в 20 тысяч долларов — МАКС сделает то же самое максимум за полторы тысячи. В двенадцать раз дешевле! (Привожу расчёты 1998 года.)
За счёт чего старты МАКСа так недороги? За счёт того, что системе не нужен гигантский бункер с семьюстами инженерами и операторами — контролёрами взлёта и состояния систем корабля, который нужен для американского космического челнока. Эта громоздкая наземная контрольно-измерительная база пожирает до половины затрат на запуск. Мы же, имея уникальную математическую базу, делаем расчёты до взлёта носителя Ан-225, и во время воздушного старта аэрокосмолета "Молния" со всем справляются трое операторов на борту «летающего космодрома».
Развивая крылатую космонавтику, мы экономим огромные средства и приобретаем способ завоевания мирового рынка запусков за счёт их дешевизны в нашем исполнении. Рождается невиданный ранее эффект: военно-космический флот начинает финансировать сам себя. Ведь мы получаем возможность развёртывать огромные спутниковые группировки.
Вырываясь в космос на крылатой технике, запуская её с воздушных стартовых площадок, наша страна одерживает ещё одну эпохальную победу. Отныне для русской космонавтики не будет запретных орбит. Прежде мы не могли запускать аппараты на орбиты с наклонением меньше 51 градуса. Слишком далеко на севере лежат наши космодромы Плесецк, Байконур и Свободный-Восточный. Приходилось прокладывать трассы взлетающих ракет в стороне от густонаселённых районов.
МАКС может выводить аппараты на орбиты с наклонением в 28 градусов. А с задействованием в нашей космической политике союзников русских в южных морях — и на орбиты с самым низким наклонением. Чем хорош МАКС? Универсальностью. На него можно устанавливать разные комплексы целевого оборудования. У него — широчайший диапазон орбит. На высоте от 100 до 1200 километров, а с разгонным блоком — и до геостационарной орбиты. По наклонению — от 20 до 120 градусов. В его распоряжении — широчайшая сеть аэродромного базирования, а не три космодрома.
Мы в силах породить ударные системы — на основе МАКСа. Они способны на блицкриг, на молниеносную атаку вражеских авианосцев с высот в 50–60 километров на гиперзвуке. И у Запада нет оружия, способного сбить эти машины! Каждый МАКС заменит несколько десятков самолётов-ракетоносцев, главная миссия которых — прорываться к неприятельским кораблям, даже ценою огромных потерь. Авианосцы могут нанести удар по 85 процентам территории Земли? Русские отвечают вам чудо-оружием, которое за полтора часа полёта достигнет любой точки планеты, мчась со скоростью в 15 Махов. И каждый МАКС стоит восьмикратно меньше самого малого авианосца. Каждый ударный авиакосмолёт заменит собой два-три ракетных крейсера или целую флотилию ракетных эсминцев, громя вражеские эскадры из головокружительной выси.
Фактически можно создать воздушно-космический РУК — разведывательно-ударный комплекс, который делает из каждой эскадрильи нашей авиации как бы две эскадрильи, организуя и направляя страшную силу их оружия точно в цель. Мы выведем на орбиты десятки аппаратов, входящих в Объединённую систему разведки и целеуказания. Наши флоты и авиадивизии, наши подлодки и танковые корпуса, оставаясь всё такими же по численности, в ударной своей мощи как бы возрастут вдвое, а то и втрое. Но и это ещё не все!
Самолеты-орбитеры, оседлавшие тяжёлые самолёты-носители "Мрия", могут барражировать в воздухе нашей страны на нужных направлениях, готовые стартовать в любой момент. Они будут барражировать в нашем глубоком тылу, за частоколом зенитных ракет и пушек, прикрытые истребителями. Не в пример вашим авианосцам, открытым для постоянного преследования с моря, из глубин, с воздуха и из космоса! Мы разворачиваем сеть аэродромных узлов в империи, используя старые авиабазы и лётные поля. А дальше…
Представьте себе планету, вокруг которой обращаются несколько орбитальных станций, похожих на русский "Мир". Вот наступает угрожаемый период — и начинается операция "Звёздная крепость". Авиакосмолёты взлетают с "Мрий", выходят на орбиту и пристыковываются к околоземным авианосцам — орбитальным станциям (ОС). Здесь они могут оставаться неделями, прикрытые пушками и ракетами ОС. По сигналу из Москвы космопланы готовы отчалить и ринуться в бой. Базирование МАКСов становится двойным: наземным и околоземным.
Но Лозино-Лозинский предлагал пойти дальше и выдвинул проект огромного двухкорпусного самолёта с тремя парами крыльев — "Геракла". Вот он летит среди облаков, и под его фюзеляжами подвешен орбитер "Молния" со стартовым баком. Вот он начинает кабрировать — лететь кверху, задрав нос. Двигатель "Молнии" брызнул огнём — и "Геракл" отстыковывает весь стартовый комплекс.
«В отличие от Ан-225 "Мрия" "Геракл" должен запускать МАКС с кабрирования, а не с «горки». Это даёт дополнительный выигрыш в скорости, а значит, и в полезной нагрузке, выводимой на орбиту. Можно сказать, что все возможности МАКСа раскроются лишь при базировании его на этом большом триплане», — говорил мне тогда Глеб Евгеньевич.
Обратите внимание: "Геракл" — не узкоспециализированная «лошадка». Вместо МАКСа под его фюзеляжи можно подвесить обтекаемый, похожий на кокон блок. Он может быть грузовым — и загружайте его чем угодно: топливом, водой, сыпучим веществом, запчастями для машин. Но можно сделать его и авиабусом — пассажирским отсеком на 1200 мест. И один "Геракл" заменит три-четыре гигантских "Боинга-747". Этот модуль можно сделать и десантным. В перспективе под фюзеляжи нашего триплана можно подвесить, например, модуль с боевой лазерной установкой, которая способна сбивать летящие или взлетающие ракеты.
"Геракл" совершит революцию в аэропортах. Взгляните: модули под его фюзеляжами могут отстыковываться прямо на лётном поле и отвозиться специальным многоколёсным транспортёром. Процесс погрузки-разгрузки ускоряется в несколько раз. Точно так же и пассажиры, сев в авиабус, едут к своему самолёту, сидя в комфортабельных креслах. Вариант: к самолёту едут бойцы воздушно-десантных частей в полной боевой выкладке.
А самое главное — многофункциональность триплана. Один и тот же самолёт может выступать в нескольких ролях и приносить коммерческую прибыль. Становясь, так сказать, самоокупаемым оружием, плодом технологий двойного назначения. Строить его можно на существующих стапелях Ульяновского авиазавода, с минимальной переделкой заводского оборудования. Ведь "Геракл" состоит из уже выпускаемых в стране узлов…
Увы, несмотря на дожди нефтедолларов, пролившиеся на РФ с 2000 года, Кремль не пожелал осуществить сей проект. И НПО "Молния" дошло до банкротства. Хотя именно МАКС мог развиваться, заменив самолёт "Мрия" на "Геракл" и, может быть, на перспективный тяжеловоз Ил106. Зато теперь "Роскосмос" спохватился, потеряв добрых двадцать лет. И не факт, что он сумеет справиться с делом.
А ведь МАКС мог стать переходной ступенью к созданию скрэмджетов — авиакосмолётов с двигателем, способным работать в двух режимах. И как прямоточный гиперзвуковой воздушно-реактивный, и как собственно ракетный. Такому кораблю уже не нужен летающий космодромразгонщик. Но… Как всегда, не хватило начальству РФ ни дальновидности, ни фантазии.
Школа звездоплавателей — новой элиты
Однако представим себе, что так или иначе проект МАКС воплощён. Мы получили чудесный эликсир силы. Процветают наши спутниковые сети, с орбиты регулярно возвращаются модули со сверхчистыми веществами для русских фармацевтики и хайтека. Всё? Нет.
Одновременно авиакосмонавтика позволяет быстро и относительно недорого собирать в околоземном пространстве большие экспедиционные комплексы для миссий к другим небесным телам. У нас нет проблем с выводом в космос телескопов для получения новых знаний о Вселенной и для раннего предупреждения об астероидно-кометной угрозе.
Но и сим не ограничивается роль воздушно-космических систем. Они работают и в наших Школах звездоплавания. Там, где готовятся кадры не просто космических пилотов, а буквально соль земли и новая русская элита. Те, кто, познав небеса, потом никогда не смогут быть серенькими обывателями, одержимыми примитивным стяжательством.
Видите их шеренги? В синей форме астролётчиков, подтянутые и волевые ребята. Что никому спуску не дадут. Воины-поэты, бойцы-конструкторы, наученные подчиняться и повелевать. А главное — преодолевать себя, тянуться ввысь и к далёким горизонтам. Воплощённая мечта Ивана Ефремова. Русские звёздные сверхлюди.
Система МАКС в облегчённом виде — их учебные полёты по суборбитальным траекториям — с возвращением на базу в планирующем полёте. А потом они уйдут в полноценные воздушно-космические миссии с реальными заданиями. Так мы получим кузницу кадров — простите за избитое выражение, — где закаляется людская сталь. Кадры тех, кто поведёт нацию к сияющим высотам.
И к звёздам…
3. Зачем нам дали вселенной? О том, что даст нам космическая экспансия
«…АСИДАК, сокращение от «Автоматизированная система изучения дальнего космоса», стала самым грандиозным проектом в новейшей истории, возможно, более важным, чем пилотируемые полёты к Марсу, возврат к освоению Луны, орбитальные платформы и станции. Ведь разработкой, созданием и запуском АСИДАК мир немедленно и с исторически беспрецедентной дальновидностью подвигнул себя к новой промышленной революции.
Технологии, необходимые для успеха миссии АСИДАК, — нанотехнологии, использующие устройства размером меньше живой клетки, — уже изменили нашу жизнь и в ближайшем будущем обещают гораздо больше. Но что важнее: экономическая и промышленная польза — или философская и психологическая?
Благодаря АСИДАК мы можем найти своих двойников, родственные нам души; найти будущих мужей и жён человечества среди ангелов, которые, если верить Библии, когда‑то сожительствовали с землянами.
АСИДАК может стать коррекцией для всех нас, для великой, неисправимой, неизлечимой человеческой расы, продолжающей из последних сил свой дальний путь сквозь время…»
Грег Бир "Королева ангелов" (1990 г.)
Продолжение эпохи великих географических открытий? Космический «Сагрешский замок» XXI века
Мы недаром сделали эпиграфом этого раздела отрывок из романа американского фантаста. Давно назрел вопрос: а зачем нам лететь в дальние экспедиции, равно пилотируемые и автоматические, в холодные чёрные бездны?
Обычно полёты в космос, к другим мирам, сравнивают с великими плаваниями эпохи Великих географических открытий (ВГО), длившейся от 1418 года (основание Генрихом Мореплавателем школы в Сагрешском замке в Португалии) до конца XVIII века. Именно ВГО привела к двум событиям, перевернувшим ход истории человечества: к открытию людьми белой расы Америк (Нового Света) и к отысканию пути в Индию и в Тихий океан. Начавшаяся с плаваний пузатых бочкообразных каравелл и завершившаяся стройными многопалубными парусниками с внушительными пушечными батареями, она надолго отбросила на обочину развития исламскую цивилизацию, Китай и Индию, разрушив Великий шёлковый путь, возвысив Запад, толкнув его к промышленной революции. А косвенно — и Русскую цивилизацию. Неукротимый порыв, гнавший нас в океаны, потом продолжится в виде великого скачка — сперва в воздух, в рождение авиации. А потом и в космос.
Но, как нам говорят, ВГО начались по самой прозаичной, вполне прагматичной причине: европейцы искали возможности напрямую покупать пряности в краях, где они растут. Специи в средневековой Европе ценились буквально на вес золота. Ведь их везли сквозь пустыни, горы и степи из Индии в Малую Азию, а оттуда — в западные страны, в результате платили за имбирь или чёрный перец втридорога. Португальцы потому торили путь на Индостан, огибая Африку. А испанцы благодаря Колумбу (и еврейским купцам) проложили путь через Атлантику, пытаясь достичь Индии западным путём. Открыв случайно обе Америки и колоссальные источники золота. Экономический интерес двигал и голландскими, и британскими мореплавателями. Первые выбивали португальцев из богатых восточных колоний и перехватывали торговлю «через Африку». Вторые грабили испанцев, сначала снаряжая пиратские экспедиции в Южную Америку, создавая для этого частно-государственные паевые предприятия. Например, правительство Елизаветы именно так финансировало экспедиции Фрэнсиса Дрейка, великого пирата — и не менее выдающегося первооткрывателя, совершившего кругосветное плаванье. Дрейк грабил золото испанцев в основном на суше, партизанскими методами перехватывая их караваны мулов с презренным металлом. Но затем англичане получили иной мотив для дальних плаваний: торговлю и завоевание богатых колоний.
Но чисто меркантильная сторона дела всё‑таки была не единственной. Изначально португальцы с испанцами, сии зачинатели ВГО, рассматривали отыскание пути в Индию как продолжение Крестовых походов, как борьбу с нечестивыми мусульманами и как поиски могущественного и таинственного царства пресвитера Иоанна в Африке. Их толкал в рискованные миссии идеалистический, религиозный пыл. Нечто подобное мы увидим и в отголоске ВГО — в великих полярных экспедициях.
Исходя пускай из условной, но всё‑таки параллели между героическими плаваниями эпохи ВГО и космической экспансией, зададимся двумя вопросами.
Первый. Что станет нашими «пряностями» в дальних межпланетных экспедициях? Какие зримые выгоды мы получим от них?
Второй. Каким должен быть космический Сагрешский замок XXI века?
Проверка на сверхчеловечность
О выгодах освоения околоземного пространства написано достаточно. Все знают, что даёт господство на орбитах (включая и геостационарные) богатым и развитым странам. Здесь вам и баснословные прибыли от спутниковых систем связи и дистанционного зондирования планеты, и резкое усиление военной мощи, и невиданный прогресс в технологиях при осуществлении космических проектов.
Для сравнения: весь рынок запусков в 2018 году — около 40 млрд долларов. Тогда как рынок спутниковых услуг — свыше 400 млрд долларов. РФ зарабатывает в основном извозом — запусками. Её доля на рынке спутниковых услуг — всего 0,6%. Оно и понятно: время и шансы мы упустили, по части электроники отстали. Но даже если взять хотя бы десятую часть рынка, то это стало бы огромным достижением русских. Но для этого нужна наукоёмкая индустриализация страны. И ставка на будущие космические рынки.
Завтра актуальными станут производства, требующие невесомости. Приведу отрывок из собственных трудов.
…Ещё в 1982 году на борту "Салюта-7" в ходе эксперимента «Таврия» наши синтезировали сверхчистый белок для противогриппозной вакцины. Опыт показал, что если на Земле с одной установки многократной очистки можно брать всего несколько миллиграммов с неимоверными затратами, то на орбите — в десятки раз больше. В середине 1980‑х русский технологический спутник с установкой "Каштан" доказал: методом электрофореза мы можем получать в невесомости тимозин, применяемый при лечении иммунных заболеваний, и интерферон. В тот момент грамм тимозина на мировом рынке стоил три миллиона долларов!
В 1988 году Горбачёв начнёт быстрый развал империи и сворачивание космических программ. Хотя ровно за год до этого были обнародованы сенсационные результаты экспериментов по производству сверхчистых полупроводниковых кристаллов, которые шли на наших космических станциях с 1975 года. Вещества плавили в особых печах — "Корунде", "Кристалле" и "Магме". Невесомость — не земля, и в расплавах не возникало бича полупроводникового производства — тепловых потоков, которые создают в кристаллах завихрения, делая их бракованными. В результате в земном производстве во всём мире приходится резать готовые кристаллы на пластины, выбрасывая до 85 процентов сырья в брак. Перенос производства на орбиту позволял в пять раз удешевить производство, дав стране и шанс на рывок своей микроэлектроники, и отличный экспортный товар, и прекрасный объект для иностранных инвестиций.
Например, на "Корунде" получили серии полупроводниковых кристаллов для опытного образца отечественного лазерно-проекционного телевизора (всё это будет погублено «реформами» Ельцина). На "Мире" работал уже компьютеризированный "Корунд-1М", прообраз установок полномасштабного космического производства.
В начале 1990‑х корпорация РАМКОН предложила организовать выпуск в невесомости дефицитных веществ. Например, фактора некроза опухолей (мировая цена в 1992 г. — 31,5 млн долларов за грамм), человеческого фактора роста (115 млн долларов), фактора роста нервов (10,5 млн долларов), фолликулостимулирующего гормона (9 млн долларов за грамм). И ещё целой гаммы веществ, грамм которых тогда стоил десятки и сотни тысяч долларов.
РФ всё это оказалось ненужным: в ней успешно уничтожили передовую электронную промышленность и биоиндустрию, так и не сумели создать фармацевтику мирового уровня. Однако завтра, когда в стране начнётся новая индустриализация, обстановка в корне изменится. Орбитальные производства окажутся жадно востребованными.
Ближний космос, как мы уже писали, даёт возможность защитить Землю от астероидной и кометной угроз. Даёт возможность в школах звездоплавателей ковать и пестовать элиту, новую расу победоносцев и полубогов. Но что дальше? Что дадут путешествия в дальние миры?
Тут аналогия с океанскими плаваниями ВГО исчезают. Нет в космосе того, что можно было бы погрузить в трюмы и с прибылью привезти на Землю. Ну разве что Луна может служить — в случае успеха в освоении термоядерной энергии — источником нужного для сего гелия-3. А вот уже с металлами на астероидах, несмотря на сообщения о создании в США компаний для их разработки, — осечка. Слишком дорого обойдётся разработка металлов на других небесных телах и доставка их на Землю. Гораздо выгоднее развивать нанотех, до предела снижая потребности в сырье и подбираясь к способности создавать любые вещи путём рекомбинации атомов. Буквально из грязи и мусора. Разработка минеральных богатств на других планетах, астероидах и той же Луне скорее потребуется для строительства на месте космических экспедиционных кораблей, идущих в дали Вселенной. И опять — а зачем?
С иных планет — хоть в Солнечной системе, хоть у иных светил — нельзя привезти ничего, что окупило бы такие полёты. Ни слоновой кости, ни золота, ни рабов (уж если брать аналогии с ВГО). Минерал с антигравитационными свойствами, как в "Аватаре" Кэмерона, — ненаучное фэнтези, дешевле создать антиграв у себя на планете. Вся Вселенная состоит из одной и той же таблицы Менделеева. Основанные землянами колонии на иных планетах не могут снабжаться с материнского мира: они должны стать автаркичными и всё делать самостоятельно. Так что торговля между Землёй и звёздными колониями практически исключена. Она сведётся к вывозу на родину человечества лишь немногих диковин.
И вот тут начинается проверка на сверхчеловечность. На способность подняться над примитивным обывательством. Ибо есть то, что намного ценнее любого сырья. Новые знания. Те, что могут дать не просто прорывные технологии, а буквально невиданное могущество, сделать нас богами.
Много написано о гигантских сферах Дайсона, способных закрыть Солнечную систему и уловить всю энергию нашей звезды. Есть проекты масштабом поменее. Например, гигантские зеркала, которые передают солнечный свет в холодные районы Земли. Но нынешние способности человечества не дают возможности их осуществить. Для этого надо на порядки увеличить наше могущество. То же самое относится и к планам терраформирования планет. То есть наделение того же Марса водою (с помощью льда комет) и плотной кислородной атмосферой (посредством особых микроорганизмов). Отнесём сюда же и создание гигантских солнечных энергостанций, передающих электричество на Землю беспроводным способом. Уж что там говорить о кораблях с околосветовой скоростью или «прямого луча», свёртывающих пространство.
Чтобы получить такое могущество, нам и нужна экспансия в дальний космос. За новыми знаниями и за сверхчеловеком. За новой ступенью человеческой эволюции.
Знания дороже любого сырья
Давайте посмотрим, как американцы, умеющие считать деньги, не скупятся на полёты автоматических станций к дальним планетам. В 1970‑е то были экспедиции "Пионеров" и "Вояджеров" к планетам-гигантам. Позже — полёт "Кассини" к спутникам Сатурна и сброс им европейского разведчика "Гюйгенс" на Титан. Исследования Плутона. Экспедиции марсоходов, посадки на астероид и на ядро кометы Чурюмова — всё это реалии, увы, не русской космонавтики.
Американцы отлично понимают, что всё это несёт именно новые знания. Не только о строении других небесных тел (так проверяются законы геологии и геофизики), исследуются климатические закономерности чужих миров. Вы задумывались над тем, зачем янки запускают в космос телескопы? Зачем они изучают далёкие галактики, звёзды и пульсары? К чему им поиски чёрных дыр?
Дело в том, что процессы во Вселенной — гигантские опытные физические установки, причём такие огромные, что человечество не сможет их воспроизвести. Наблюдая же за экспериментами, поставленными самой природой, мы получаем ценнейшие знания о материи, энергии и пространстве. Открываем новые пути в своих исследованиях, подсказанные невообразимыми по масштабам космическими явлениями. А это и есть путь к технологиям, от коих захватывает дух. В том числе и для постройки звездолётов.
К следующей выгоде отнесём возможность встретить в космосе дрейфующие мёртвые корабли других цивилизаций. Или найти остатки их сооружений, корабли и технику на других небесных телах Солнечной системы. Всё это может стать ценнейшим источником как необычных знаний, так и прорывных технологий.
Дальше поставим создание новой расы людей — наделённых сверхспособностями, обладающих двужизнием. То есть первой — в обличье пускай усовершенствованного, но биологического существа. И второй — с мозгом, пересаженным в искусственное тело (киборг). Тот, кто создаст следующую ступень развития человека, покорит весь мир. И это не преувеличение.
Наконец, дальние экспедиции — шанс найти не просто иную жизнь, но разумных. Другие расы.
Курии совета по космонавтике
Представим себе, что в Великой России возник тот самый Совет по космонавтике. Да-да, в стране, где расцветает самая современная индустрия — ибо в сырьевом придатке оное немыслимо.
В нашем звёздном Сагреше существует несколько курий.
Первая — собственно представители космической отрасли. Причём в ней — не только большие государственные корпорации, но и частные компании.
Вторая — люди Большой Науки.
Третья — промышленники и умные аграрии.
Четвёртая — военные.
Пятая — визионеры, мыслители, писатели и футурологи.
Всё сбалансировано. Достигается объёмный взгляд на развитие, получается синергетический эффект.
Мы сняли все препоны для смелого творчества. Это в современном "Роскосмосе" невозможно сделать что‑то прорывное. Начальство опутано множеством ГОСТов, нормативных документов и регламентов. Мы восстановили советский порядок — огромные права генерального конструктора. Своей волей, как Сергей Королёв, они могут распорядиться: считать поверхность такого‑то небесного тела твёрдой — или пылеобразной. Или, например, применить здесь такой‑то новый сплав, а не стандартный материал.
Такой звёздный Сагреш и подарит нам несметные богатства и невиданную мощь.
4. Единое небо: 12 постулатов русского звездоплавания
Любой, кто связывает свою судьбу с космической отраслью, должен быть индоктринирован в особую философию Русского звездоплавания. От неё должны отрастать «ответвления» — в популярной культуре, литературе, кинематографе и мультипликациях, компьютерных играх, научно-популярных произведениях и телепередачах. Каждый должен осознавать своё место в великой миссии.
Перечислим постулаты Русского звездоплавания.
Первый. Русская космонавтика есть мост к созданию победоносной Русской цивилизации грядущего, к миру удивительного прорыва в мир сверхлюдей, обретших долгую двухвековую жизнь, а в пределе — и физическое бессмертие. Отрасль становится сгустком новых технологий для порождения цивилизации богоподобных, коим нет преград нигде, способных решить любую земную проблему и начать экспансию обновленного рода людского во Вселенную. Любой космический проект России становится кирпичиком в такой грандиозной метастратегической стройке или возможным направлением прорыва в новые пространства дерзкого исторического творчества. Любой проект максимально объединяет в себе достижения всех наук и искусств. И да пребудут с нами пророки Циолковский, Фёдоров и Чижевский!
Второй. Ключ к решению земных проблем. Все космические достижения страны призваны, прежде всего, улучшать нашу жизнь в Великой России, выводя её на передовые рубежи развития и превращая нашу страну в Империю-Ковчег на крыльях Русской мечты, в притягательный светоч для всего рода людского, в надежду для всех землян и в пример для подражания. Наша новая экспансия в мировое пространство да обопрётся на цивилизацию футурополисов — распределённых усадебных городов грядущего с домами для каждой семьи. Созвездия футуроградов и футурославлей пускай возникают вокруг новой индустрии — и пусть в таких самоуправляемых поселениях обитают исполненные достоинства, умные и сильные граждане. Энергичные, лишённые комплекса национальной неполноценности, по большей части летающие, а не ездящие по земле, с тремя детьми в каждой семье. И да свяжут футурополисы между собою трассы и авиетки, скоростной транспорт нового типа. Пускай здесь развиваются системы автономного жизнеобеспечения, полная переработка отходов, удивительная энергетика следующей эры и новое народовластие, построенное по типу нейронной сети головного мозга. Здесь всё идет в дело, и технологии, созданные для марсианской экспедиции или лунной исследовательской базы, для полётов станций-автоматов к планетам Солнечной системы или к их спутникам, должны находить применение в нашей обыденной жизни. Это касается искусственного интеллекта, надёжной и миниатюрной электроники, новых конструкционных материалов, энергетики и систем жизнеобеспечения. Каждый проект должен выбрасывать в нашу национальную почву семена новейших разработок, жадно воспринимаемые промышленностью, умным агропромом, научно-техническим предпринимательством. Космонавтика приносит нам новые знания, двигая Большую Науку вперёд, а новые открытия в ней рождают новейшие технологии и удивительные изобретения. То же самое касается многочисленных спутниковых систем для ближнего околоземья. Они одновременно приносят средства для прорыва на дальние рубежи развития.
Третий. Кадры решают всё, и потому именно космические проекты становятся кузницей для штурманов и капитанов Русского прорыва. Тех самых управленцев, инженеров и учёных, инженерорабочих и техников, способных повести страну к новым, сверкающим высотам мирового лидерства. Именно в осуществлении таких проектов отбираются и выдвигаются лучшие из лучших, создаётся подлинная элита нашего общества.
Четвёртый. Космонавтика становится священной миссией Великой России, не сводящейся к банальной прибыльности. Мы презираем тех, кто призывает «сэкономить» на ней ради каких‑то обывательских благ. Помимо священной части звездоплавания есть и прагматичная космонавтика. Те самые спутниковые системы с разными назначениями, орбитальные лаборатории и заводы, многоцелевые геостационарные платформы и околоземные станции. Все они становятся источником средств для достижения главной — Великой — цели. Для жизни и развития космических мегапроектов. В целом же отрасль становится мегаускорителем нашего развития, источником национальной окрыляющей гордости.
Пятый. Небо едино. Мы рассматриваем воздушный океан Земли и космос как единое небо, несмотря на все физические различия этих сред. Полёты в атмосфере — лишь первый шаг во Вселенную. Каждый, кто стремится в Небо, — наш приверженец, представитель великого крылатого племени, презирающего пресмыкающихся обывателей, лишённых дерзости и фантазии. Поэтому мы всячески поддерживаем массовую авиатизацию страны, народное увлечение полётами, замену автомобилей на лёгкие летательные аппараты. Да будут русские летающим народом! Готовыми встретить грядущий кризис кризисов: жизнь на планете, терзаемой нехваткой пресной воды и плодородных почв, страдающей от потепления климата и от перенаселения в южном поясе стран. На фоне угасания старения и вымирания коренного населения в странах бывшего «золотого миллиарда» и практически библейского Великого переселения народов-2. Мы всячески развиваем и второй путь в ближний космос — авиационную многоразовую космонавтику: лёгкие крылатые челноки, стартующие с тяжёлых авиаматок-носителей. Она не нуждается в дорогих космодромах и дополняет первый путь — ракетноодноразовый.
Шестой. Космическая геополитика. Господство в небе, равно в воздушном и безвоздушном, становится русским ответом на западное морское владычество. Наши аэрокосмолёты, наше освоение Луны, наши многоцелевые геостационарные платформы — вот противовесы их авианосным эскадрам. Доминируя в небе, мы сможем держать под прицелом буквально всё, оставаясь малоуязвимыми для их оружия. Причём будучи стремительными в действиях. При этом космические разведывательно-ударные системы и спутники дистанционного зондирования в режиме реального времени становятся могучим усилителем русского ВМФ с его крылатыми ракетами. Точно так же развитие нового воздушного флота с его тяжёлыми самолётами и гибридными (скрещение дирижабля с аппаратом тяжелее воздуха) Ла становится альтернативой торговым надводным флотам наших соперников. Развитие беспилотной авиации создаёт нам огромное поле новых возможностей в болезненно ломающемся миропорядке, порождает новое военное искусство, поддерживает развитие сил спецназначения и вообще всех видов войск, наделяет нашу промышленность и социальную организацию огромной конкурентоспособностью. Сюда органично вплетаются спутниковые системы. А технологии, порождаемые в космических мегапроектах священного характера, перетекают в эти сферы и в нашу повседневную жизнь. В наши дома, в производство, энергетику и транспорт.
Седьмой. Стремление к дальним горизонтам. Основой Русского звездоплавания выступают проекты миссий к иным планетам и прочим небесным телам, равно пилотируемые и автоматические. Каждый из них становится обильным источником как новых знаний, так и всяческих инноваций. То, что годно для экспедиции на Марс, найдёт сотни применений на родной планете. От медицины до энергетики. Мы решаем проблемы долгого пребывания человека в космосе, защиты его от жёсткой радиации, его жизнеобеспечения, создания ядерных и прочих силовых установок, мощных и компактных. Мы должны развернуть первое производство в космосе: не добычу металлов на астероидах, а прежде всего — производство сверхчистых веществ в невесомости (арсенид галлия, фактор человеческого роста и т.д.), скрещивая биостинтех и тонкую химию с полётами в ближнее околоземье.
Восьмой. Ломка косности и стереотипов. Каждый дерзкий мегапроект отрасли требует решения тьмы практических задач, втискивания всего необходимого в ограниченный объём корабля. А это значит, что нам нужны все работающие решения, невзирая на то, признаются ли они официальной наукой или нет. А то, что работает вопреки устоявшимся теориям, подвигает Большую Науку на объяснения оного и на поиск в открывшихся новых направлениях. И мы же снабжаем учёных Земли новыми знаниями с помощью наших межпланетных исследовательских станций и космических телескопов.
Девятый. Луна — наш астропорт. Природа наделила Землю удивительным и большим естественным спутником — Луной. Она веками будоражила воображение лучших умов, манила — и послужила сильнейшим стимулом для возникновения самой космонавтики. Наша миссия: сделать Луну нашим астропортом для стартов к иным мирам. Одновременно — и производственной базой для создания космической техники на месте.
Десятый. Колыбель сверхчеловечества. Русское звездоплавание выступает как колыбель новой расы — более высокой, нежели хомо сапиенс, ступени развития человека. Это — сверхдолгожитель (а то и бессмертный) со сверхспосбностями. Причём носитель доброй силы, ответственности за всё живое на Земле. Сюда мы отнесём развитие сверхспособностей, уже заложенных в нашем биологическом виде, причём, прежде всего, в отряде наших космонавтов и исследователей. Все продвинутые методики обучения и воспитания, коллективного творчества и мышления, усиления нашего интеллекта машинным разумом, все способы обеспечения долгой и активной жизни. Но сюда же отнесём и работы по достижению физического бессмертия, первым шагом коих станет продолжение земного пути человека с помощью пересадки его мозга из одряхлевшего изначального тела в тело искусственное. Понеся страшные демографические потери с начала ХХ века, так мы возродимся к новой жизни. Да заговорит сверхчеловек по‑русски!
Одиннадцатый. Поиск следов других разумных. Важной миссией Русского звездоплавания станет поиск артефактов пребывания представителей иных миров и на Луне, и на Марсе, и на других небесных телах. Их космических кораблей, техники и сооружений. Ибо это — источник прорывных новых знаний.
Двенадцатый. Оборона Земли от астероидно-кометной опасности. Наша задача — создать действенные средства защиты человечества от угрозы падения огромных астероидов и комет на планету, что может принести конец миру людей. Трижды ныне живущие получали тревожные предупреждения о возможных бедствиях (Тунгусская катастрофа 1908 г., Сихоте-Алиньский метеорит 1947 г. и Челябинский болид 2013 г.), но пока выводов не сделано. Наша миссия — создать оборону Земли от таких незваных гостей и стать глобальными стражами жизни.
Всё это мы должны без устали транслировать в миллионы умов, буквально воспламеняя их, заражая людей величайшей мечтой. Используя для этого все медийные и культурные средства. Вижу символом Русского звездоплавания эмблему: профиль человека в космическом шлеме, глядящего на далёкую звезду. Дотянемся же до небес. Лишь тот народ, что идёт к несбыточной для обывателя мечте, достигает великих исторических побед. Лишь так мы из сообщества ужей, травмированных недавним геополитическим и цивилизационным поражением 1991 года, снова станем нацией соколов.
