Более полутора тысячелетий Ватикан совмещал функции религиозного и социального института, всё более становясь вторым и переставая быть первым. Этот процесс сопровождался изменением иерархии целей, ценностей и задач. Складывается впечатление, что в определённый момент исчезло ограничение именно духовного единства, т.е. чтобы все стали католиками. На замену пришёл жреческо-политеистический принцип, формирование «пантеона» – вы можете проводить какие угодно ритуалы и верить во что угодно, главное признавать лидерство и подчинённость Папе Римскому, как судии, готовность в любой момент править свои догматы в зависимости от его решения, как делает сам Ватикан.
Фактически, речь идёт о претензии на статус бога-императора времён Римской империи. Экуменизм, как слияние всех религий не имеет объективной основы и мотивации , в отличие от экономики и управления, никакой синергии и эффекта масштаба в духовной сфере нет, именно духовной, а не социальной. Молитва миллиона или десяти миллионов не приводит к повышению её «эффективности» в разы, чудеса не начинают происходить предсказуемо, «магия» не приходит в мир. Речь не идёт о бессмысленности Церкви, наоборот, но важно не ждать прямого, видимого и практического результата.
В лучших традициях постмодерна (поддержка инклюзивного капитализма), Ватикан движется к признанию любого духовного пути одинаково верным, при условии, что его последователи признают над собой авторитет Рима, т.е. вместо пути к Господу, путь к конкретному индивиду. С точки зрения богословия, всё это очевидно, но мы смотрим с позиции общественной науки.
В 2001 г. произошло банкротство энергетической компании Enron (США), в ходе расследования выяснилась, что один из пяти крупнейших и авторитетнейших аудиторов мира, компания Arthur Andersen, систематически фальсифицировала отчетность и результаты проверок. Для неё это стало причиной ликвидации. Грешили коммерциализацией и погоней за прибылью все, но остальные отделались испугом. Стремясь догнать финансовые показатели консалтинга, аудиторы стали пренебрегать этикой и законом. Кредит доверия и репутация долго набирается, но очень быстро тратится, ровно до первой серьезной внешней проверки, кризиса.
Нечто подобное в последние десятилетия произошло и с Ватиканом, в попытках стать духовным лидером для всех, понравиться всем, т.е. усидеть на множестве стульев, они так и не стали своими для чужих (либералов и ультралибералов), но перестали быть своими для консерваторов. Контуры раскола РКЦ проступают всё сильнее, банкротство всё ближе, в погоне за аистом в небе, упускают синицу в руках. Обычно подобные процессы тянутся десятилетиями и веками, но сейчас ход времени ускорился.
России необходимо постепенно и планомерно ужесточать свою позицию в отношении как пораженных либеральным западничеством Православных Церквей, так и различных экуменистических собраний, организаций и советов. В какой-то момент нужно будет начать открытый и демонстративный религиозный диалог с консервативным крылом РКЦ и/или отколовшимися частями, на предмет преодоления ими схизмы, становления «православными западного обряда». Для Ватикана это будет вилкой – превратиться в аморфную конфедерацию, часть которой со временем станет православной, а часть протестантской, или вернуться на консервативные принципы, хотя бы первой половины XX века.
По мере усиления России и движения на запад, в рамках стратегии «Третий Рим» (2028-2030 гг.), нужно будет вычищать всю либеральную грязь куда дотянемся. Где не сможем взять под контроль, нужно создавать параллельные структуры, вроде Патриаршего экзархата Африки. В какой-то момент, по мере обретения влияния и масштаба, всем оставшимся структурам нужно будет ставить ультиматум – вы с нами или против нас. Речь не идёт о подчинении Москве, но догматы и соборность должна быть восстановлена.
И, да, точка невозврата для Ватикана не пройдена, но чем дольше он пытается усидеть на множестве стульев, тем больше шансов повторить судьбу СССР, как показывает история, большие структуры тоже очень хорошо распадаются…
