Накануне Нового года в петербургском издательстве «Лимбус Пресс» в серии «Limbus Epika» вышла книга «Слово о полку Игореве в пересказе Евгения Лукина».
Евгений Валентинович Лукин – известный петербургский поэт, писатель, переводчик, историк. Его поэтический перевод «Слова о полку», впервые опубликованный тридцать лет назад, приветствовал прославленный академик Дмитрий Сергеевич Лихачев и другие учёные светила Института русской литературы РАН (Пушкинского Дома). И вот теперь – новая работа Евгения Лукина, которая преследует не только просветительские цели, но и претендует на иную мировоззренческую трактовку древнего памятника.
"ЗАВТРА". Чем отличается ваш пересказ «Слова» от его поэтического перевода? Были ли у Вас предшественники?
Евгений ЛУКИН. Действительно, ещё в 1816 году историк и писатель Николай Карамзин попытался пересказать «Слово о полку» для своей многотомной «Истории государства Российского». Однако его пересказ был столь краток, что большинство эпизодов «Слова» осталось за его пределами. Поэтому моей задачей было создать первый полноценный пересказ древнерусской песни, используя широкий круг исторических источников – от Ипатьевской и Лаврентьевской летописей до фундаментального труда «История Российская» историка XVIII века Василия Татищева, который имел доступ к ныне неизвестным документам. Благодаря этому мой пересказ существенно отличается от поэтического перевода, сделанного мною ранее. Проза позволяет расширить рамки повествования, включить в него дополнительных героев и дополнительные события, которые отсутствуют в подлиннике, но порой играют не меньшую роль в развитии сюжета.
"ЗАВТРА". О каких дополнительных героях и событиях идёт речь?
Евгений ЛУКИН. К примеру, в подлиннике вообще не упоминается старший брат новгород-северского князя Игоря – рыльский князь Олег Святославич, поскольку он скончался за шесть лет до начала легендарного похода 1185 года. Но ещё при своей жизни, в 1176 году, он полонил жену половецкого хана Гзака и его малолетних детей. С тех пор о судьбе несчастных пленников ничего не было известно. Этот факт объясняет, почему хан Гзак, преследуя вместе с ханом Кончаком бежавшего из плена князя Игоря, требует «расстрелять стрелами» его сына Владимира, оставшегося заложником в половецком стане. Этот факт также объясняет, почему в заключение песни поется хвала трем участникам похода – князю Игорю, его брату Всеволоду и его сыну Владимиру, но ничего не говорится о четвертом участнике похода – рыльском князе Святославе, сыне Олега Святославича, племяннике князя Игоря. Причина проста и трагична: к тому моменту семнадцатилетний князь был уже мёртв – хан Гзак отомстил за свою похищенную жену и маленьких детей. Так деяния мертвых сказываются на судьбе живых: согласно ветхозаветному закону, сын ответил за злодейства отца.
"ЗАВТРА". Что ещё нового в вашем пересказе?
Евгений ЛУКИН. В состав книги включен пересказ и замечательного памятника XIII века «Слово о погибели Русской земли». Ведь он проистекает из одного источника – «Слово о полку Игореве». Ещё великий русский историк Сергей Соловьев предположил, что «Слово о погибели» есть утерянная страница древнерусской песни. Впоследствии эту мысль всячески отстаивал советский академик Борис Рыбаков. Действительно, ритмический строй текстов, их поэтическая структура и образность свидетельствовали о родственной близости обоих памятников. Именно поэтому пересказчик счёл возможным включить «Слово о погибели» в состав древнерусской песни – туда, где начинается плач по «первым временам и первым князьям». Этот плач, однако, не успев начаться, неожиданно и заканчивается. Ясно, что здесь должен быть отрывок, повествующий о могуществе Руси. Таковым, по сути, и является «Слово о погибели Русской земли». Композиционно оно предшествует плачу Ярославны – одно органично и неразрывно связано с другим, частное вытекает из общего.
"ЗАВТРА". Это как если бы автор оплакивал распад единого Советского Союза, что сегодня делаем мы, отмечая столетие минувшей державы.
Евгений ЛУКИН. Совершенно верно. «Слово о погибели» повествует, какой великой и могучей была единая Русская земля при Владимире Мономахе. А вот в печальной речи героя «Слова о полку» великого князя киевского Святослава Всеволодовича, известной как «Золотое слово Святослава», рисуется противоположная картина – картина распада, раздробления древнерусского государства, кровавого противостояния одного удельного княжества другому. Кстати, американская историография издавна особое внимание уделяла именно причинам распада Русской земли. Нельзя не согласиться, что помимо неимоверных властных амбиций удельных князьков здесь сыграло свою роль «лествичное» право о престолонаследии. Объединительный княжеский съезд 1097 года в Любече провозгласил формальное первенство Киева при фактической независимости отдельных княжеств: «каждый да держит отчину свою». А пресловутое «лествичное» право позволяло усомниться в легитимности того или иного воцарившегося князька, и эти сомнения развеивались лишь на поле боя.
"ЗАВТРА". Но ведь поход новгород-северского князя Игоря 1185 года преследовал иные цели, нежели условная легитимность?
Евгений ЛУКИН. Во-первых, целью этого похода было утверждение самодостаточной силы новгород-северского князя Игоря и его соратников. Как известно, накануне великий князь киевский Святослав Всеволодович совершил удачное нападение на Половецкую степь и пленил хана Кобяка с сыновьями. О таком же успехе мечтали и соратники Игоря: мы, мол, тоже так можем. Во-вторых, во времена феодальной раздробленности поход каждого удельного князя преследовал прагматичную цель – грабёж и разбой. Этим были заняты на Руси практически все правители. Военное предприятие князя Игоря мало чем отличалось от деяний иных русских князей: его дружинники двинулись в степь за «красными девками» и «дорогими узорочьями». Причем, грабили они вежи, принадлежавшие хану Гзаку – давнему противнику Ольговичей, но не тронули вежи хана Кончака, с которым князь Игорь находился в приятельских отношениях.
двойной клик - редактировать изображение
"ЗАВТРА". В своё время композитора Александра Бородина упрекали в том, что он в своей опере «Князь Игорь» сделал хана Кончака чуть ли не самым положительным героем этой истории…
Евгений ЛУКИН. Действительно, хан Кончак продемонстрировал не только полководческие таланты, но и искусную дипломатию. В отличие от озлобленного Гзака, он не собирался убивать Владимира, плененного сына князя Игоря, а напротив – планировал поженить его на своей дочери, что, в конце концов, и случилось. Как представляется, и сам побег князя Игоря из плена тайно организовал также хан Кончак через своего подручного Овлура. К тому же и подчиненные ему племена способствовали сокрытию беглеца, указывая верный путь к «великому Дону» – так в «Слове о полку» называется Северский Донец. Ныне эта река известна как место трагического противостояния между Россией и Украиной, что лишний раз подчеркивает актуальность древнерусского памятника.
"ЗАВТРА". Как сказал бы царь Соломон, ничто не ново под луной – нынешние раздоры как бы повторяют распри минувших столетий. Неужели мы обречены на извечную вражду, извечную междоусобицу?
Евгений ЛУКИН. Хочу отметить, что в тексте «Слова о полку» ни разу не встречается слово «враг». Это понятие заменено в древнерусской песне словом «поганый», то есть языческий, нехристианский. Это кажется странным, потому что сама песнь изобилует именами древних славянских идолов – Даждьбога, Стрибога, Велеса. Налицо классическое двоеверие, столь характерное для того времени. Киевский князь Владимир Красное Солнышко крестил Русскую землю за два века до легендарного похода князя Игоря, и как тут не вспомнить великолепное описание этого крещения, сотворенное первым русским митрополитом Иларионом в «Слове о законе и благодати», которое также стало источником моего пересказа.
Так вот, «поганый» не значит вражеский, ибо у «поганого» язычника всегда есть возможность преображения, всегда есть возможность принятия истинной православной веры, а значит – стать единоверцем, товарищем и соратником. Сегодня на Украине мы имеем дело с тем же неоязычеством, густо приправленным нацистским ядом. Но и здесь «Слово о полку» даёт нам актуальный совет, как быть, как поступить? Подобно тому, как Владимир Красное Солнышко решал проблему единения славян путем принятия монотеистической религии, так и автор «Слова о полку» призывал князей и дружинников объединиться вокруг христианской веры, «побарая за христьяны на поганыя плъки». Куда направляется князь Игорь после удачного побега? Он приезжает в Киев и спешит к Успенской церкви на Подоле, где воздает молитвы чудотворной иконе Пресвятой Богородицы Пирогощей. Эту икону некогда поднес русским князьям вселенский патриарх от Влахернской обители в Царьграде. И символика знаменательного события очевидна: спасение наше может быть обретено лишь под лучезарным покровом Божьей Матери – Небесной Заступницы России.
"ЗАВТРА". Однако достаточно ли одной веры для единения? Ведь наша страна не только многонациональная, но и многоконфессиональная.
Евгений ЛУКИН. Древнерусский памятник содержит в зачатке все необходимое для утверждения русского государства. За что сражаются дружинники князя Игоря? Они ищут на поле боя «себе чести, а князю славы». Автор «Слова» призывает биться и за христиан. Триединая патриотическая формула будет окончательно высказана в знаменитой песне «Задонщина», посвященной победе на Куликовом поле, где русские воины ратуют «за землю Русскую, за веру христианскую, за обиду великого князя». Позднее народ отчеканит эту мысль в простом девизе: «За веру, царя и Отечество». А просвещенный граф Сергей Уваров в 1833 году придаст ему учёную формулу: «Православие, самодержавие, народность». Сегодня эта формула, суть которой не изменилась, звучит иначе: традиционные ценности, сильная президентская власть, социальная справедливость. Вот и вся грядущая российская идеология, отказ от которой чреват гибельными последствиями. Как только исполнятся эти заветы, тогда, перефразируя «Слово о полку», и дружественные страны возрадуются, и возвеселятся города русские.
