Наконец обязательная вакцинация и связанные с этим QR-коды дошли до ресторанов и других объектов общепита. Сразу начались стоны об удушении бизнеса, о невозможности соблюдать установленные требования. Но для лучшего понимания темы полезно сравнить условия работы сферы общепита со сферами образования и здравоохранения. Преподаватели и медики уже много лет работают в условиях цифрового контроля. Деятельность педагогов и врачей постоянно сверяется с целями национального развития, и было бы неплохо разверстать эти цели и на работников ресторанов и сферы услуг.
Вакцинация преподавателей и медиков началась еще осенью прошлого года. Сейчас вузам и медучреждениям установлено требование 100% вакцинации сотрудников, вместо ресторанных 60%. Что-то подобное поблажкам для летних веранд ресторанов в сфере образования и медицины не рассматривается в принципе, хотя вполне можно было бы заканчивать учебный год в рекордно знойный июнь на свежем воздухе вместо дистанта. Варианта типа ресторанных блюд на вынос для студентов, которым также предписана вакцинация, особенно проживающим в общежитии, на предстоящий учебный год тоже пока не предусмотрено.
В плане цифрового контроля текущей деятельности для преподавателей вузов самое безобидное — это кампусные карты на входе в здания, а если здания новые или отремонтированные, — то и в аудитории в начале каждой пары. В таких корпусах ведется видеозапись занятий, а после перехода в дистант такая запись ведется на всех занятиях. На сайте вуза на страничках кафедр и департаментов необходимо размещать пофамильный список преподавателей с указанием их образования, опыта работы, переподготовки и читаемых дисциплин. Каждый преподаватель должен ежегодно писать научные статьи, которые выкладываются на сайте elibrary.ru (Российский индекс научного цитирования), а также проверяются на предмет оригинальности Диссернетом. Преподавателю на ставку необходимо за год отработать 1500 часов аудиторной и внеаудиторной нагрузки, по нормативам с детализацией буквально по конкретным часам, с заполнением электронных отчетов и прикреплением сканов подтверждающих документов.
Рабочий день школьного учителя также фиксируется электронными картами, и попробуй только уйти во второй половине дня после уроков раньше 17 часов. Результаты каждого урока фиксируются в электронном дневнике, с контролем времени проставления оценки и домашнего задания. Содержание и начало каждого урока также фиксируется в электронных системах (начало – пока только в наиболее оцифрованных школах). Новые школы проводят видео и аудиозапись уроков, иногда даже с доступом родителей к этим записям. Переход на дистант вообще дал родителям возможность присутствовать виртуально почти на всех уроках. Школьные охранники накопили бесценный опыт борьбы за использование детьми электронных карт или браслетов при входе и выходе из школы.
За степенью цифрового контроля работы медиков может наблюдать каждый пациент. Запись на прием ведется на порталах ЕМИАС или электронных услуг, вплоть до фиксации фамилий конкретного медика и минут приема. Приходя на рабочее место, медик первым делом вставляет свою электронную карту в ридер клавиатуры, записывает в электронную карту больного содержание каждого приема. У медиков еще более жесткие нормативы времени на каждый прием по сравнению с педагогами, вплоть до минут, а не часов. На ставку также надо набрать конкретное и более чем внушительное количество пациентов, а невыполнение норм времени влечет соответствующие санкции. Медики должны проходить переподготовку, а остепененные – писать научные статьи.
Каждое учреждение образования и здравоохранения должно соответствовать целям национального развития. Важнейшие из них — повышение ожидаемой продолжительности жизни до 78 лет, вхождение в десятку стран по качеству образования и по объему научных публикаций. Эти цели развития детализированы в большом количестве национальных проектов и большом количестве ведомственной отчетности, доведены до каждого учреждения и поставлены отдельными нормативами в нагрузку каждого преподавателя и врача. Невыполнение грозит сменой ректора, директора или главврача, с последующей перетряской и взбадриванием всего коллектива.
Вторая половина 2010-х годов в образовании и медицине характеризовалась ужесточением норм нагрузки, сокращением в среднем порядка 30% штатных единиц, некоторым повышением заработной платы. После приличного повышения зарплат в начале 2018 года преподаватель-аспирант или молодой медик получают в Москве 60 тысяч рублей. Только вот молодежь не рвется в образование и медицину, поскольку выполнить нормативы нагрузки на ставку за такие деньги очень тяжело. В аспирантуру идут один-два человека из сотни выпускников, до защиты доходит один аспирант из четырех-пяти, а остается работать в вузе один из трех-четырех защитившихся, так что после трех ступеней самоотсева молодежи условная тысяча преподавателей ежегодно пополняется всего несколькими молодыми. Те же 60 тысяч рублей молодежь в Москве намного проще получает, работая продавцом-консультантом в торговом центре, кассиром или барменом в ресторане.
Теперь представим себе, как могла бы выглядеть электронная фиксация действий работников типичного ресторана, по аналогии с вузами и медицинским учреждениями. У каждого работника ресторана имеется своя электронная карта, а лучше даже выпущенная централизованно с привязкой к какому-либо государственному порталу, например базе Роспотребнадзора. Каждый ресторан на своей страничке в Интернете вывешивает перечень сотрудников, с указанием их фамилий, образования, стажа работы, медицинских сертификатов. Время работы сотрудника фиксируется электронной картой, приготовление и передача каждого блюда также сопровождается персонификацией. Бухгалтерская программа типа «1C: Общепит» детализирует учет блюд, ее можно легко донастроить на такую персонификацию. Вход и выход каждого посетителя ресторана фиксируется по карточке медицинского полиса, электронному браслету школьника или просто по банковской карте, с повторной «прокаткой» карты или браслета при заказе.
Пофантазируем над разверсткой на каждый ресторан целей национального развития. Как минимум, продолжительность жизни точно зависит от качества потребляемой пищи, а учесть вклад в здоровое питание каждого конкретного повара и ресторана не сложнее, чем учесть вклад каждого педагога в попадание страны в мировую десятку лидеров образования и науки. Если учесть, что в Москве в рестораны регулярно ходит 0,5 миллионов из 20 миллионов постоянно находящихся в городе, поскольку большинству людей это не по карману, то почему бы в рамках борьбы с бедностью не разверстать на каждый ресторан бесплатное питание определенного количества пенсионеров или уплату внушительных акцизов? В рамках национальных целей формирования духовно-нравственных ценностей вполне можно разработать требования к вывескам и интерьерам заведений, а также к ресторанным брендам, ассортименту напитков и блюд, особенно зарубежного происхождения.
Анализировать проблематику административно-цифрового неравенства отдельных сфер деятельности можно долго и с огромным количеством деталей. Поэтому, как минимум, рестораторам следует смириться с якобы невыполнимыми требованиями государства по вакцинации и QR-кодам. Как максимум, Министерству экономического развития и профильным подразделениям областных администраций следует задуматься о сбалансированной разверстке целей национального развития до уровня конкретных педагогов, медиков, поваров и кассиров. А пока ситуация выглядит несправедливой: врачам и учителям – административно-цифровой контроль в первую очередь, а ресторанам и общепиту – упрощенный налоговый режим, мораторий на проверки и низкие требования при найме персонала.
