Есть на Тверском бульваре музей, мимо которого пройти очень просто. Просто, потому как музей столь органично «вписан» в центр Москвы с его суматошной, вечно торопящейся куда-то жизнью, что достаточно… Достаточно один раз остановиться, открыть тяжелую дверь музея и провалиться… в космос. Русских языческих богов, персонажей«Старенький старичок», «Лесовик», «Вакх с малахитовыми глазами»,словно вышедших из сказочных лесов, мистических портретов Паганини, Бетховена, Гоголя, легендарной исполнительницы русских народных песен Плевицкой, серии портретов крупнейших ученых США и незабвенного русского академика Павлова… Это - музей-мастерская, мироздание русского скульптора Сергея Тимофеевича Конёнкова, еще в начале ХХ века о котором говорили: «русский Роден». Человека грандиознейших свершений, космических прозрений и необыкновенной судьбы.
Желание стать скульптором пришло в городке Рославль, где Сергей Конёнков, вопреки крестьянскому происхождению, учился в гимназии. Дело в том, что Рославль – родной город великого русского скульптора Михаила Микешина, автора памятника «Тысячелетия России», установленного в Великом Новгороде. И так сложилось, что однажды Конёнков попал в дом Микешина, увидел его работы… Судьба была решена окончательно и бесповоротно. Коненков практически без профессиональной подготовки поступил в Москвоское училище живописи, зодчества и ваяния, в мастерскую Волнухина. С блеском закончил училище, премия мецената Третьякова позволила совершить путшествие по Европе. Затем, Конёнков поступил в Высшее художественное училище Императорской Академии художеств в Санкт-Петербурге, где занимался под руководством профессора Беклемишева. В качестве дипломной работы Коненков представил скульптуру «Самсон, разрывающий узы». Казалось бы, работа должна была быть выдержана в академических традициях, но Коненков исполнил нечто совершенно непостижимое. Громадная фигура, с огромным телом, гипертрофированными мышцами, большой головой. Образ титана-бунтаря, соверешенно самобытная работа. Если «Пробуждающийся раб» Микеланджело поражает мускулатурой, обилием мышц, то у Конёнкова их в два раза больше! Подражать учителю и превзойти его. Академия художеств сочла скульптуру слишком революционной. Под надуманным предлогом: «за не востребованностью», «Самсон, разрывающий узы» был уничтожен. Чтобы не волновать слабые и не окрепшие умы художников. Случилось это в 1902 году.
Из Петербурга Конёнков возвращается в родные Караковичи. Нужно было пережить потерю шедевра. В деревне он размышляет о крестьянстве, он обожествляет крестьянство и что важно отметить, крестьянин для Конёнкова – воплощение бродячего философа. Странника. Богоизбранного существа. Неслучайно у Конёнкова появляются сюжеты, связанные с бродячими музыкантами и вообще – темой странника. Конёнков формулирует для себя сверхзадачу: создать абсолютно новое, то, чего еще никогда не было, и эта задача окрыляет и вдохновляет на поиски русской, национальной скульптуры. Рождается так называемая крестьянская серия. Знаменитые скульптуры «Стрибог», «Старичок-полевичок», «Вещая старушка» - славянские, языческие божества.
Кредо Конёнкова: христианская, связанная с крестьянством, скульптура – не византийская, это - греческая скульптура. И если мрамор – сакральный материал Греции, то для своих скульптур Конёнков выбирает дерево. Лес для Конёнкова – символ красоты, стихийной силы природы. Дерево он подвергает различным видам обработки, использует приемы народной резьбы; скульптурами, словно вышедшими из былин, он создает свой собственный миф. Миф языческой религии, миф о крестьянском боге. «Этот миф – не социальный, - говорят искусствоведы. - Этот миф космогонический, слегка вне времени». Крестьянское мифотворчество сблизит Сергея Конёнкова с Сергеем Есениным. Именно в Москве, в мастерской Конёнкова, где Есенин одно время жил, поэт напишет свое единственное научное исследование «Ключи мои», в котором просматривается связь языческого божества с христианством, создание теории крестьянского бога… Конёнков заявляет о себе, как о художнике революционному по духу, по состоянию сознания, по мировосприятию. Страсть, смелость мысли, внутренняя свобода, ежечасное, ежемгновенное преодоление и преображение – это Конёнков.
Революционные события 1905 года застают в Москве. И Конёнков становится активным их участником. Продает свои шедевры, покупает оружие, возглавляет военную дружину. Дружина строит баррикады около ресторана «Прага», на Арбате, где в то время находилась его мастерская. Одна из легенд: дружина Конёнкова отражала атаки семеновских полков. Мистическая, конечно, картина: семеновские полки идут в атаку, Коненков отстреливается…
На баррикадах Конёнков встречает свою первую жену, Татьяну Коняеву. Она была совсем юной, 17 лет. Худенькая, маленькая, беззащитная, «добрые дяди жандармы» переводили девочку от баррикады к баррикаде, чтобы шальная пуля не задела, а она в это время передавала информацию, была связной. Начинается первая любовь Конёнкова. Он создаёт «Нике», сейчас подзабытую, а в советское время работа была абсолютно хрестоматийной. Нике – по гречески Победа, идею Победы Конёнков выражает в изображении лица юной девушки с ярко выраженными русскими чертами. Есть красивые воспоминания о создании «Нике»: за окном мастерской догорала баррикада, уже поверженная, в отражении язков пламени сидела в мастерской Татьяна Коняева, и Конёнков лепил ее портрет… поэтическое воплощение радости, полета, победы.
В 1909-1910 годах Конёнков снова обращается к теме языческой Руси. Скульптуры из деревесного ствола, в причудливых извивах корней «Старички-полевички», «Великосил», «Еруслан Лазаревич» продолжают сотворение мифа и приносят скульптуру славу. «Русский Роден» - говорят о Конёнкове. Он становится едва ли не самым популярным скульптором в России, приобрести его работы могут позволить себе лишь состоятельные люди. Скрипач Анатолий Микули, к примеру, продает своего «Гварнери» чтобы купить портрет Баха. Миллионер Рябушинский покупает для своего особняка другой шедевр, портрет Паганини. Портреты, представляющие собой своеобразное, можно сказать патетическое, воплощение музыки. Мастерская Конёнкова – экстравагантна и богемна. Подступы к мастерской засеяны рожью с васильками. На вечера художники, артисты, поэты съезжаются из двух столиц. Здесь танцевала Айседора Дункан, Федор Шаляпин пил спирт и пел русские народные песни. Татьяна Коняева с трудом выдерживает такую жизнь, а после смерти сына они расстаются.
Революция 1917-го года возводит Сергея Конёнкова в звание «первый художник Советской республики». Он участвует в ленинском плане «монументальной пропаганды», который, по-мнению искусствоведов, был первым, абсолютно свободным, сверхдемократичным конкурсом. Художники разных стилей, школ и направлений представили работы как совершенно авангардные, так и традиционные. Конёнков выигрывает конкурс на оформление Красной площади. Он создает знаменитую доску «Павшим в борьбе за мир и братство народов» с изображением гениев славы с пальмовыми ветвями, с крыльями. Совершенно авангардная вещь может быть не по своей форме, но по абсолютно революционному движению, идеям. Доска была установлена на Спасской башне, открытие происходило в торжественной обстановке. Прозвучала кантата на слова Клычкова, Есенина, Герасимова, музыку – Шведова. Сохранились кадры хроники: стоят Конёнков, Ленин и Луначарский; Луначарский помогает Ленину подняться и перерезать ленточку, и Ленни что-то говорит ему. Как потом выяснится: предупреждает о том, что рука после покушения еще болит. Ленин произнес пламенную речь. Маяковский посвятил открытию доски Коненкова строки:
И лунным пламенем озарена мне
площадь в сиянье, в яви в денной...
Стена - и женщина со знаменем
склонилась над теми, кто лег под стеной.
К доске «Павшим в борьбе за мир и братство народов» Конёнкова многие относились как к изобретению новой иконы революции. В сущности, она и была иконой революции. По воспоминаниям самого же Конёнкова некоторые, проходя мимо, крестились на неё. Старых икон нет, молились на новые.
В 1919 году Конёнков снова оформляет Красную площадь. И странную тему выбирает он. Лобное место. Он исполняет из дерева фигуру революционера всех времен и народов Степана Разина, у ног которого в декоративном челне - княжна. Вокруг Степана Разина пять фигур сподвижников. И так они были исполнены, что, их головы, установленные на орнаментированные чурбаны, казались словно отрезанными и лежащими на плахе. Многие заговорили тогда о том, что Конёнков создал образы обезглавленной революции. Начались толки, недомолвки. Знатоки жизни и творчества Конёнкова уверяют: то было сверхвидение гения. Конёнков видел, ощущал, предчувствовал будущее.
Об очередной революции Конёнкова, но уже эстетической, Москва заговорила в 20-х. В скульптурах на смену женским образам с крепкими телами, с объемными запястьями, прочными щиколотками пришли вдруг образы утонченные, изысканные. Причина – 42-летний маститый скульптор влюбился в двадцатилетнюю Маргариту Воронцову. Девушку из заштатного городка Сарапула, дочь присяжного, в Москве она училась на юридических курсах и проживала на Поварской улице в семье доктора Ивана Бунина. Большую часть времени проводила в доме Шаляпина; дружила с дочерью Шаляпина Ириной, а сын – Федор был даже ее возлюбленным. Дело шло к свадьбе, но она расстроилась по той причине, что Федор застал Маргариту флиртующую с отцом. Следующим женихом стал скульптор Бромирский. Он-то и привел Коненкова в дом Буниных. Уже через несколько дней Маргарита Воронцова переступила порог мастерской Коненкова. Коненков тут же объявил: "Едем кутить в Стрельню!" Цыгане встретили его как родного - по воспоминаниям - а ей на выбор предложили шампанское или другое вино. Маргарита попросила "стаканчик молока", и среди цыган, хорошо знавших вкусы коненковской компании, возникло замешательство...
1923 год, Сергей и Маргарита Конёнковы приезжают в Нью-Йорк. Ничто не предвещало эмиграции, да поездка и не была путевкой на Запад; просто Сергей Конёнков сопровождает выставку русского и советского искусства, организатором которой был Луначарский. Просто революционность духа Конёнкова требовала завоевания всё новых и новых пространств, тем более что не так давно в Америке побывал его друг Серей Есенин. Американцы останавливали шаг на Бродвее и провожали взглядом чету: он – с бородой, в косоворотке, сапогах, огромный рыжий кот на плечах вместо воротника, она – красавица, одета по последней моде, как на страницах журнала «Вог».
Америка 20-х в художественном смысле представляла собой фантастичекий котёл, в котором «переваривались» новейшие течения европейского искусства. Меккой искусства в те годы была Франция, но начинал уже расцветать немецкий конструктивизм, и США шли за этими странами. В Америку прибыл и Сальвадор Дали со своим сюрреализмом. Архипенко работал в области абстрактной скульптуры, открывал свои школы. Открывал школы, читал лекции мистик Рерих… Русские художники занимали свою очень яркую, сочную нишу. С 1926 года лидером русских художников становится Сергей Конёнков. В Международном конкурсе художников в Филадельфии он получил за работу «Плакучая ива» вторую премию. Наградной лист, серебряную медаль. И на Конёнкова буквально обрушилась всесокрушающая слава. Он получает большой заказ на создание портретов физиков Принстонского института высших исследований, тогда лидера научного мира. Это была огромнейшая честь для русского художника, эмигранта. Вскоре к Конёнкову обращается Верховный суд, он выполняет портреты лучших представителей американской юриспруденции, которые и сейчас находятся в здании Верховного суда в Вашингтоне. Иными словами Конёнков получает не только широкую популярность, но и государственное, официальное признание. В Нью-Йорк на конгресс нейрофизиков приезжает академик Павлов. Они встречаются. Коненков делает портрет, а Павлов рассказывает о «красном» терроре, в который Конёнков не мог поверить. Он выедет из Нью-Йорка на остров Капри к Горькому специально для того, чтобы узнать, разобраться в том, что происходит на родине. На родине о Коненкове говорят уже как о невозвращенце.
Депрессия 30-х, Америка – уже страна другая. Рынок рухнул, крупные заказы исчезли. В эти годы Коненков знакомится и сближается с обществом «Ученики Христа», организатором которого был теософ Чарльз Рассел. Интерес к философу, толкователю Библии Расселу тем еще объясняется, что Рассел занимался исследованием пирамид (Коненков посетил Египет в 1912 году), пытался код египетских пирамид соединить с библейской историей и одновременно с исследованием небесных светил. И Конёнков становится ученым, отшельником. Он целыми днями работает в библиотеках, читает, заказывает переводы сложнейших книг. Он изучает Библию и становится блестящим знатоком Библии. Он изучает теософские труды, изучает астрономию. Он изучает египтологию тоже. Цель: объяснить современную историю через некий небесный код. Найти точки соприкосновения современной науки, Библии и современной жизни. Ответить на вопрос: как мощная наука может предсказывать будущее? Создавать не мистико-астрологические прогнозы, а проводить, что важно, - серьезные научные исследования. Коненков выходит в космогонические, в совершенно иные пространства. Он размышляет о мироздании, изучает место Солнечной системы и планеты Земля во Вселенной, рассматривает код Вселенной. В центре мироздания по Коненкову лежит планета Алцион из созвездия Плеяд. Она знаменует и обозначает центр Вселенной, к которому движутся все светила, в том числе и Солнечная система. В самом движении Солнечной системы к центру есть некий код… «Мы привычно говорим о Циолковском, как о русском космисте. Так вот, Коненков, он был русским сверхкосмистом, пытался объять совершенно необъятное», - мнение искусствоведов. Коненков создает свою религию, абсолютно революционную религию. Приходит к созданию революционной религии, для которой православие, католицизм, протестанство – всего лишь не самые значительные составляющие. Есть Бог – Христос, но над ним есть нечто, звезда Алцион.
Конёнков берёт тетрадь с белыми листами, записывает свои размышления, дополняя цитатами из Библии. Он пишет достаточно многосложными, такими библейскими фразами. Может быть, он ощущал себя в это время пророком?.. Тетрадь Коненков иллюстрирует фотографиями своих скульптур. Предположим, он пишет о страстях христовых «Христос в Гефсиманском саду». Тогда он лепит Христа в Гефсиманском саду, коленопреклонённого, фотографирует его, фотографию вклеивает, а скульптуру разбивает. Она ему уже не интересна. Конёнков создает цикл иллюстраций к своей Библии, небольшой книжечке, уникальной совершенно.
30-е годы известны и как период знаменитых пророчеств Коненкова, космогоний. Космогонии Коненкова - одна из мистических сторон его творчества. На примере космогонии «Толстой», что находится в музее-мастерской Коненкова на Тверском бульваре, виден совершенно непривычный, не свойственный для Коненкова мощный, монументальный стиль. Космогонии выполнены таким вибрирующим, невесомым штрихом. Все образы появляются как бы в небесном мареве, есть даже ощущение некоего видЕния. Белые, голубые, синие тона и какие-то красные всполохи. На карту звездного неба наложена карта земли. Космогонии Коненкова – многофигурные композиции, что составляют изображения истории Христа, истории египетских пирамид, в космогониях «зашифрованы» мысли о Ленине, о Сталине. Фигурки вождей небольшие совсем по размеру, практически неразличимы в массе облачной звёздной пыли.
Первые листы космогонии отмечены 1941-м годом. Сталин всегда изображается как прообраз библейских персонажей. Сталин - Давид, Голиаф - Гитлер. Два воина, на территории СССР они ведут свою небесную битву… В некоторых космогониях есть изображения скульптуры Христа. Примечатльно, что и Ленин, и Сталин были для Конёнкова избранниками Космоса, орудием в руках Божьих. Все положительные или отрицательные черты личности Сталина его не волновали. Сталин был вне личности, мифологический персонаж. Есть рисунки, где Сталин изображён с крыльями, как вавилонский бог, который строит новую Россию. Причём Сталин строит не социалистическую Россию. Космическую. Он выполняет роль, которая закончится на определённом уровне, а следующий шаг – построение царства Божьего, каким его мыслил Конёнков… Копии космогонии Коненков отсылал Сталину. Пытался как бы поддержать Сталина. Он говорил: победа неизбежна и нужно держаться.
Что же касается пророчеств Коненкова, то известны письма. Одно письмо к Шульцу – члену Общества помощи России, в котором Коненков написал, что армия Господня, Красная армия победит в войне (и приводит цитату из Библии), а война будет с мая 1941-го по май 1945. Второе письмо – Сталину, где Конёнков говорит о конце войны в 1945-м.
… С предчувствием же самих космогоний Конёнкова связана такая вот красивая история. Есенин, в то время когда он жил у Конёнкова в мастерской на Пресне, каждый день приезжал домой под утро. Однажды рассвирепевший Конёнков открыл ему дверь со словами: «Я пущу ночевать только на счёт три, когда ты посвятишь стихотворение мне». И начал очень быстро считать. В это время разразилась гроза, гром, сверкают молнии, дождь хлещет, и Есенин, произнес сакраментальную фразу: «Пусть хлябь разверзнется! Гром – пусть! Со мной идёт святая Русь! И небом лающий Конёнков сквозь звёзды пролагает путь». Есенин говорил тогда о космогониях.
Предполагемые два месяца поездки в США растянулись для четы Коненковых на долгие двадцать с лишним лет. Мало кто догадывался о причине столь затянувшейся «эмиграции». «Поймут ли тебя в твоей суровой стране?» - Альберт Эйнштейн, судя по его письму к Маргарите Конёнковой – догадывался.
В 1935-м году Маргарита Конёнкова выходит на авансцену истории. Именно тогда в мастерскую на Гринвич-Виллидж пришел Альберт Эйнштейн, Принстонский университет сделал заказ Конёнкову на портрет ученого. «Когда Сергей Тимофеевич работал над портретом Эйнштейна, - вспоминала Маргарита Конёнкова, - тот был очень оживлен, увлеченно рассказывал о своей теории относительности. Я очень внимательно слушала, но много понять не могла. Мое внимание поощряло его, он брал лист бумаги и, стараясь объяснить свою мысль, делал для большей наглядности рисунки и схемы. Иногда объяснения меняли свой характер, приобретали шутливую форму - в такую минуту был исполнен наш совместный рисунок - портрет Эйнштейна, - и он тут же придумал ему имя: Альма, то есть Альберт и Маргарита". Необычная, изысканная красоты Маргариты вкружила голову Эйнштену. Вспыхнул роман. Эйнштейну – 56 лет, Маргарите – 39.
Эйнштейн знакомит Маргариту Конёнкову с друзьями, в частности, с Оппенгеймером. В мастерской Коненкова устраиваются важные светские встречи, шумные вечеринки. Иностранный отдел ОГПУ, ведомство Судоплатова, берет Эйнштейна под «колпак». Маргарита Конёнкова ведет тонкую дипломатическую «игру», ее заслуги на принятие Оппенгеймером решений при отборе «нужных» специалистов для проекта создания атомной бомбы будет отмечено Павлом Судоплатовым в книге «Разведка и Кремль». В 1941 году Маргарита Конёнкова - инициатор создания Общества помощи России. Знаменитый American Society for Russian ReliefInc, который объединяет эмигрантское течение. Отчасти работа в Обществе была связана с деятельностью Маргариты Конёнковой как разведчика, однако деятельность Общества имела несколько аспектов. И если семья авиаконструктора Сикорского, к примеру, откровенно симпатизировала Германии, то Сергей Рахманинов, Михаил Чехов, князья Сергей Голенищев-Кутузов и Павел Чавчавадзе поддерживали Общество помощи России. Американцы, люди совершенно разных убеждений были потрясены ужасами войны и шли на контакт без каких-либо коммерческих выгод. Членом Центрального совета Общества был и Сергей Конёнков. В силу своего авторитета и бесконечной популярности он тоже играл роль художника-дипломата. Казалось бы, чета творческих, совершенно далёких от политики людей, несущих миссию высокого искусства, она активно занималась политикой и дипломатией на самых высоких уровнях.
В 1945 году по приказу Сталина персональный корабль для Маргариты и Сергея Коненковых был послан в Сиэтл. Советским консулом предписано: всем советским учреждениям на территории США обеспечить беспрепятственный проезд Коненковых до Сиэтла, а также из Владивостока до Москвы. Материалы об отъезде четы из Америки были на контроле у сотрудника нью-йоркской резидентуры Анатолия Аяцкова, который за вклад в решение советской атомной проблемы посмертно был удостоен звания Героя России. Оперативные дела пребывания за границей Сергея и Маргариты Коненковых до сих пор не рассекречены.
Возвращение Коненкова в Москву восприняли как возвращение бога. Он был патриархом русского искусства еще до отъезда в США. Теперь он вернулся легендой. Коненкову сразу выделили в Москве громадную мастерскую на Тверском бульваре. Верно, посыпались упреки за то, что они, Коненковы, прожившие самые трудные для страны военные годы за границей, получили от власти такой завидный куш. Как свидетельство склоки в столичной среде сохранилась копия письма Маргариты Коненковой, адресованного Лаврентию Берия. Она просит оградить семью от необоснованных нападок с учетом "ее заслуг и заслуг С. Т. Коненкова перед Родиной".
Нет данных о том, как Сергей Коненков пережил смерть Сталина, убийство Берия, арест Судоплатова… В 1954 году Коненкову исполнилось уже 80 лет. Старец. В мастерскую поздравить юбиляра пришел Никита Сергеевич Хрущев. О посещении этом рассказывают как о легенде. Будто бы гости сидели в гостиной в знаменитых коненковских креслах из дерева, и Хрущев позволил себе фразу: «Сергей Тимофеевич, эти кресла так прекрасны, так великолепны! Я бы так не смог». Есть разные версии ответа Конёнкова. Суть: Коненков стучал палкой от возмущения. «Конечно, не смог!» - говорил он. Было ли слово «дурак»? нет? но оно подразумевалось. Бедная Маргарита Ивановна в ужасе побежала на второй этаж мастерской, кричала: «Сейчас нас арестуют. Всё, это конец нашей жизни».
Поздний период Конёнкова называют странным и необычным. Подъем страны из послевоенной разрухи наполнял сердце Конёнкова внутренним ликованием. 50-60-е годы , годы гигантомахии. Конёнков создаёт огромные работы, которые сегодня кажутся просто фейерическими. Огромный, гигантский портрет Маяковского. Совершенно абстрактный; огромные, страшные руки-клешни; скульптура находится в музее города Смоленска. Фантастический портрет Гоголя! Конёнков работал и над проектом памятника Ленину. По сути, он повторил идею Дворца Советов. На вершине памятника - вращающийся шар, на шаре - Ленин, вокруг персонажи, которые делают историю. И Ленин указывает не на горизонт коммунизма, а он в небо показывает. Гениальный по своей архитектуре проект, остался нереализованным.
В это же время в мастерской Конёнкова появляется Юрий Бычков. Журналист,он пишет серию книжек: «Ленин и молодёжь», «Искусство и молодёжь», а Конёнков подписывает эти книжки с наивным, коньюктурным текстом своим именем. В сущности, они ему и не важны. Важно: миф о крестьянстве и революции реализован, и триумф социализма– прекрасен. Коненков создает оптимистические, реалистические работы: изображение колхозниц, крестьянина. Эти работы - часть философских размышлений скульптора. И социалистическая патетика Коненкова, - говорят искусствоведы, - настолько искренна, настолько непосредственна, что чистотой своей не может не подкупить.
На закате дней Сергей Тимофеевич Коненков создает скульптуру Иисуса Христа. Пантеистический совершенно, огромный Христос, из рук которого выходят и поднимаются ввысь ветви дерева. Возвращение величайшего русского гения к крестьянскому космосу? завещание величайшего русского гения России?
материал подготовлен по рассказам искусствоведов, статей о С.Т. Конёнкове
