Инфо-поводом для данной заметки послужила, как ни странно, заметка Галины Иванкиной о фильме «Мираж». Помещу отдельный отклик непосредственно о фильме.
А что касается природы когнитивного диссонанса в советской культуре и идеологии - тут есть о чём высказаться.
Константин Крылов как-то рассказывал, что видел самодельное Четвероевангелие, составленное целиком из цитат, вырезанных из советских антирелигиозных памфлетов. Не знаю, буквально ли так, или преувеличение, но похоже на правду.
Вспомните эпизод из фильма «Мёртвый сезон», где Банионис пытается продать пастору музыкальные автоматы, утверждая об их большой миссионерской ценности. Герой Баниониса предложил поставить их на церковном дворе. Собирающаяся молодёжь будет «из любопытства» заглядывать в церковь, «и постепенно вечная красота богослужения сделает своё дело, проникнет в их заблудшие сердца».
Во Львове кто-то умный разместил Музей Атеизма, а заодно и Кружок Атеизма в ... бывшем Доминиканском Соборе. Жемчужина барокко, настоящее чудо. Едва туда попадал человек, а особенно ребёнок, а особенно я, он испытывал потрясение, напрочь забывал всю окружавшую срань, и сопутствующую ей анти-религиозную абракадабру. Посещала лишь одна мысль: «хочу быть частью всей этой красоты».
В 1985м году вышла книга Еремея Иудовича Парнова «Трон Люцифера. Критические очерки магии и оккультизма». Выход книги содержит несколько пикантных подробностей. Прежде всего, её издал «Политиздат», обычно специализировавшийся на официозе и пропаганде. Тираж был огромен даже по тем временам: 100 тыс. экземпляров. Так обычно издавались статьи и речи Кунаева и Пельше, разные «Откуда исходит угроза миру?» и прочая бодяга а-ля «Ленинским курсом».
Книга представляла собой «то, что французы называют шик!»: белый коленкор, великолепные шрифты, оформление, чуть не на каждой странице - цветные, высокого разрешения иллюстрации, каких не видывали и альбомы по искуйству.
Сразу же после публикации на автора поступило 70 доносов. Политиздат отреагировал молниеносно: выпустил 2-е издание, ишо 100 тыс. И этот тираж мгновенно исчез с полок.
Надо помнить идеологическое удушье середины 80х, чтобы понять, каким куском жирного мяса, брошенным в клетку тощему зоопарковому льву-велосипеду стала эта книга.
Я таки не смог её достать. К счастью мой товарищ, технарь, нимало оккультизмом не интересовавшийся, а радость бытия познававший с паяльником и велосипедными ключами, совершенно случайно купил её в Доме Книги. Я её тут же забрал, и вернул только перед отъездом. 6 лет это была моя настольная книга, лучший библиографический справочник, окно в мир духовности. Даже сегодня я часто обращаюсь к «Трону Люцифера» как к некоему индексу.
Как это всё стало возможно?
В одном из интервью Еремей Парнов рассказал о звонке из Комитета Государственного Искусствоведения: - написал очерки оккультизма? - Да. - Молодца. Но поддержать тебя официально не сможем. - Но сажать тоже не будете? - Пока нет. Гы-гы.
Советскому читателю Еремей Парнов был известен прежде всего как фантаст, и тут я - пас. Будучи законченным ретроградом, из фантастики не читал ничего. Все эти космолёты-звездолёты и прочая футуристика - не для меня, слуга покорный!
Также, Парнов создал детективную трилогию о следователе Люсине: «Александрийская гемма», «Мальтийский жезл» и «Третий глаз Шивы». По мотивам «Мальтийского жезла» был снят отличный фильмец «Ларец Марии Медичи».
Построение этих детективов в двух временных пластах, современном и историческом, знакомо читателю по вайнеровскому «Визиту к Минотавру», например. ОБЕ канвы, как историческая, так и современная, насыщены богатейшими знаниями в самых разных областях: от траво-лечения до кристаллографии. Сам Еремей Парнов - учёный-химик. В его произведениях много весьма специфического, нетривиального юмора.
Но главное - его труды стали настоящей энциклопедией духовных практик Запада и Востока, глоссарием имён и понятий, которых в другом месте и найти было невозможно.
Сегодня, когда российский читатель так перекормлен эзотерикой, впрочем, часто сомнительного свойства, имя Еремея Парнова могло уйти в тень.
Но не ушло!
Оно по-прежнему на слуху, и швабры продолжают хряскать о головы полемистов.
В этом легко убедиться: «Сын Иуды» и пр.
Я уж публиковал когда-то в ЖЖшке, и это был просто пожар!
Набрасывались, в основном те, кого, политкорректности ради, назову «анти-гаррипотеррианцы». Караул, магия, сатанизьм. Они - не мракобесы, нет. Скорее, «дети лейтенанта Шмидта». В их огороде потраву, мол, устроили. Ничто, кроме их кондовости, права на существование не имеет.
Их осмеивают: вы книгу-то прочли дальше заглавия? Это же КРИТИЧЕСКИЕ очерки. Но и эти не совем правы. Критика современного западного оккультизма в книге, безусловно присутствует, и даже сатира. Критика коммерциализации, шарлатанства, а, главным образом, так называемого западного «сатанизма».
Псевдо-сатанизм а-ля Антон Ла-Вэй - это просто агрессивный анти-теизм, пародия на клерикальные городские легенды о «сатанистах», т.е. пародия на пародию, за которой не стоит ни малейшего гнозиса.
Но в общем и целом книга «Трон Люцифера», которую критики-остряки назвали «троном Еремея Парнова» - это Кружок Атеизма в Доминиканском Соборе.
И адепты Парнова, и его зоилы предполагают по умолчанию, что рассказать о чём-то - значит агитировать за это. Доля истины тут есть, но это работает по-разному, у разных людей.
Я, к примеру, возненавидел Телему задолго до того, как Парнов разъяснил и систематизировал её для меня.
В Союзе как-то по странному культивировали Рабле. Эту скабрезность публиковал чуть не Детгиз. В Рабле (совершенно спаведливо) видели предтечу гильотинизьма, и, следовательно, большевизии, и, стало быть, для Агитпропу Рабле так же свят, как для Кроули. Но это было верно лишь для изначального, ставрогинского-раскольниковской большевизии. Во времена подарочных иллюстрированных изданий Рабле большевизия уже полностью переродилась в сиськи-масиськи. При всей своей утюго-мордой анти-эстетике и геморроидальной застойности, сиськи-масиськи было куда меньшим злом, нежели гильотинизьм и перво-большевизия (в ней можно найти цельность и красоту, но это - сексуальность маньяка с ножом. Одно дело подглядывать, а сам как попадись?)
Прочитав Гаргантюа, испытал такое омерзение, какого не испытывал со времён Швейка. (По ходу, хто там закармливал Пражский майдаун и сепаратизьм? Князь Воляпюк? Своё не пахнет, ага)
В конце 50х пути России и Запада тут разошлись окончательно. Запад продолжал ученически следовать Рабле, доходя местами до лимоновского кумира, Жана Жене, и придя на сегодняшнюю идеологическую помойку, полностью отслоив цивилизацию от культуры.
Россия же пришла в застой, бывший, конечно, меньшим злом по сравнению с Телемой. В свете последних событий застой стал импортным, и, как мы убеждаемся, очень ходовым товаром для Москвы.
Не «выброс хавоса вовне» по тов. Суркову, а импорт застоя. Как любит повторять златоустый Сергей Шойгу, «все будет хорошо!»
Утомлённые Телемой застоя жаждут.
Выход из навязанной людЯм дихотомии Телема-Застой рождается лишь в гущинах тальбергового ума.
Всё будет хорошо.
Но не всем и не сразу.
