Уроки украинского. От декоммунизации к деколонизации

Мне очень хочется встретиться и поговорить с самим собой пятилетней давности. Очень хочется провести с самим собой тогдашним беседу о невозможном и его границах. Я даже не стал бы переубеждать самого себя тогдашнего. Я бы слушал, слушал...И горько улыбался.

Сегодня нам очень важно выпасть из текущего медийного ража и поймать за хвост этот момент. Этот пока еще длящийся момент. Два месяца назад руководитель украинского института национальной памяти заявил о том, что после завершения "декоммунизации" приступит к "деколонизации" страны. Начнется «деколонизация» с Одессы, Херсона и Николаева, городов и регионов, в которых сильны «имперские настроения». Цель – «уничтожить легенды об общности украинцев и русских". Предполагается осуществить множество всего. Будут удлиняться сроки жизни городов Новороссии, уничтожаться старая топонимика, изгоняться памятники Екатерине Великой, Потемкину, Суворову и др. Вообще тема «деколонизации» будируется на Украине весь этот год. И нельзя сказать, чтобы у нас она осталась незамеченной. Нет. У нас ползучую украинскую деколонизацию заметили, но большого, как сейчас говорят, «хайпа» она не спровоцировала. Вероятно, это связано с тем, что действительно сложно ориентироваться в том информационном мусоре, который исторгает из себя сегодняшняя Украина, умудряясь каждый раз поднимать градус идиотии, абсурда и дури. Но скорее всего есть и другая причина. Именно так и работает технология адской социнженерии. Каждый последующий шаг уже вызывает меньший накал общественной дискуссии, чем первый. А первой была декоммунизация, снос памятников Ленину, переименования городов и улиц. Тогда ломались копья и бурлили страсти. Тогда значительная часть и нашего общества, в том числе и «либеральная», отнеслась к декоммунизации с эдаким латентным «пониманием», проглотила ее. Многие говорившие о том, что декоммунизация обязательно увенчается русофобией, не были услышаны. Сегодня очень важно это для себя зафиксировать: декоммунизация в этой адской социнженерии обязательно увенчается русофобией. Без оттенков, без вариантов, без «если». Точка. Очень важно всем, кто надеется, что эти восточноевропейские варвары, эти бабуины ограничатся только памятниками Ленину, щелкнуть по носу. Этих людей нужно, как нашкодивших котов, ткнуть в лужу сказанной ими ранее словесной мочи. Очень важно устроить им встречу с ними же недавними. Они уже скорее всего не помнят, что несли несколько лет назад. Наступили времена людей с короткой памятью. И речь идет прежде всего о представителях части наших и не наших «илит», туземных «илитариев».

Впрочем, именно Украине как всегда как-то особенно не повезло. Ей досталось от СССР много всего материального, но ей не повезло с советскими элитами. Ей не досталось элит. Пусть раздолбанных, пусть шизофреничных, пусть тогда деморализованных, пусть заигравшихся в обогащение, но все-таки элит, не утративших в какой-то своей части инстинкта к государственности, способности к созиданию вязи государственности, наращению государственной плоти. А Украине не повезло. Ей никого и ничего не досталось. Из разных углов взялись заместители, блюстители места, предназначенного для элит, эдакие вахтеры, преграждающие путь в элитарные кабинеты. И элиты так и не появились до сих пор. А те, что есть, это скорее мимо-элиты. Они до невозможности, до комичности мимо, невпопад. Они кроме всего прочего другого, обладают какой-то патологической неспособностью к элитарной герменевтике. Они не умеют читать тексты геополитических раскладов, они не умеют понимать большие и значимые ситуации. Они не умеют понимать мир. Именно поэтому и они сами, и ведомый ими несчастный народ, стали обычным, банальным пушечным мясом. Мясом вторичным, очень несвежим. Даже первая оранжевая революция оказалась до жути вторичной. В этом мясном состоянии они потеряли хоть какую-то возможность экономического суверенитета, которая забрезжила при Кучме. Украинские мимо-элиты до сих пор ломятся в какую-то ненастоящую, придуманную «Европу», которой или уже нет, или никогда не было. Они так же ломятся в НАТО, про которое тоже далеко не всё ясно. И они окончательно выбрали хуторянскую, самую худшую, самую этнографически-нацистскую версию идентичности, устроив совершенно тупую и дремучую декоммунизацию, плавно перешедшую в «деколонизацию». И это тоже мимо. Уже дуют другие ветры.

Уже очевидно, что советская цивилизация - один из важнейших символических активов. Советские искусство, вещность, особенно кинематограф, военные дела - масса всего советского в скором времени станет объектом тяжбы. Наши бывшие советские братья, ставшие недавно независимыми, рано или поздно переболеют всей этой временщической дурью и включатся в большую тяжбу за право наследования кусочков (идеологически нейтральных сначала) советского. И, кстати, нам в России придется иметь с этим дело. И России нужно будет иметь аргументацию, но самое главное - России уже сегодня пора осваивать и символически присваивать советскую цивилизацию: формировать сегодняшний словарь для описания, включать советские иконы в общие иконостасы нашей гордости, переговаривать советское переговариваемое и прочее. Уже сейчас должна вестись кропотливая символическая работа. Страсти провинциализирующихся на наших глазах национализмов через какое-то время сдует ветром. Советское наследие может подвигнуть на большие свершения. Эти символические тяжбы не будут злом. Это будут интерпретационные войны. В таких тяжбах появляется на свет Божий всеобщее. Лучше понимать это, быть готовыми к этому. Пока же нам дают фору, и мы должны извлечь уроки. Некоторыми из них я хотел бы поделиться с читателями:

1. Сегодняшние волны декоммунизаций в Восточной Европе (а украинская – самая поздняя из них, самая вторичная и дурная) – это часть гораздо более фундаментального процесса, чем нам хотелось бы. Эту тему можно, конечно, утопить в привычном сраче с нашими туземными либералами, но касаются такие переругивания скорее накипи, событийной пены. Соль декоммунизации – убиение даже намеков, даже возможности Большого стиля у декоммунизируемых народов. Реализуется очень глубокая социнженерия, целью которой является замена монументализма Большого стиля на эргономичный урбанизм для городского стада. Сам этот процесс убиения маркеров, а затем и возможности, суверенной ментальности, сопровождается и выветриванием вещных подробностей. Обоснование этих процессов происходит на каких-то запредельных уровнях поверхностности. Так сегодняшние декоммунизаторы оправдывают свои действия тем, что большевики сами разрушали досоветские памятники. Можно даже привести целую галерею монументов Ленину, стоящих на старых постаментах. Всё так. Но коммунисты замещали побежденных кумиров новыми. За относительно короткий период они создали такое монументальное множество, которое сопоставимо созданным за всю предыдущую историю. В СССР происходила смена декораций Большого <не совсем, не достаточно кодифицированного вербально, идеологически> имперского проекта на Глобальный Левый проект. Поднимались ставки в Большой геополитической игре, что получало воплощение прежде всего в монументальном искусстве. Сейчас же такой смены нет. Нет замещения. Есть убиение самой идеи Большого стиля. Весьма симптоматично то нечто, которое материализовалось на месте убиенного памятника Ленину в Киеве. Некоторые весьма убогие монументальные маркеры этнографических национализмиков не достойны рассмотрения. Они не заслуживают внимания так же, как и довольно неплохие монументы, появившиеся в некоторых восточноевропейских странах, но сделанные, сотканные по законам креативности. У такого рода креативных монументов иная генетика, иная природа. На эту тему я напишу позже и более подробно, т.к. являюсь инсайдером как креативной индустрии, так и сегодняшней версии урбанистического движения.

2. Гидра декоммунизации выползла на свет Божий с благословения интеллигентствующих дяденек и тетенек из поздне-советских, опаленных перестроечными толстыми журналами и прочим пропагандистским мусором эпохи перестройки. Именно в те времена они подхватили на кухнях в хрущевках и брежневках остро-респираторный антисоветизм. Именно у этой массы антисоветизм получился страстным, буйным, слепым и бездумным. Сработала очень эффективная технология по конвертации не очень удавшейся частной жизни, каких-то личных неудач в антисоветизм. Сработало интересное символическое айкидо. Эти уже старики, уже немолодые люди, растратили способность к включенности в большие и хорошие идеологические конструкции на тупую одношаговую антисоветчину. Они сливают «советы», не понимая, что следующим объектом слива станет собственно историческая Россия. Как показывает украинский опыт, эти люди неисправимы и слепы. В некотором роде это уже идеологические трупы, живые мертвецы, но они все еще есть. Именно они будут создавать инерцию антисоветизма, даже не понимая, что драйв эта дурь уже утратила. Сужу по своему опыту.

3. Кажется, в нашем обществе начинают понимать вроде бы простое, но как-то тяжело приживающееся у нас – Хватит спрашивать всяческих актёров, фигляров и прочих подобных представителей профессий с невысокой социальной ответственностью на тему «как нам обустроить Россию»! Кажется, опять же благодаря Украине, мы начинаем излечиваться от этой патологии вопрошания о мировоззренческих и важных проблемах не тех людей. Ну глупы они!))) В этом глупы. Они могут быть умны каким-то особенным умом в своих профессиях, если достигают успеха. Но хватит превращать их мнение в новость! Понимаю, широкой публике сложно потреблять экспертное мнение, но нужно стараться. Самое главное – сегодня это уже возможно. Именно в пост-майданные времена в нашем медийном поле появилось множество медиа-публицистов, вербальных кодификаторов. Они делают весьма важную работу. Особенно важную сейчас, когда из многих наших «деятелей культуры» повылазила невероятная смесь дури и подлости на тему пост-майданной Украины. Стала видна их ограниченность и откровенная глупость. Происходит девальвация мнения культурной интеллигенции, которая в свое время легитимизировала (и эту легитимизирующую способность нельзя недооценивать) и перестроечную подлость, и настоящий социальный геноцид 1990-х. Надеюсь, многими уже поставлена под вопрос сама их способность производить общественно значимое мнение. Оспорено само их право вещать, так сказать. А они вещают, не замечая всей пошлости этого вещания. А ведь именно они – основные разносчики антисоветизма у нас.

4. Сегодняшняя украинская декоммунизациядеколонизация – это неумолимый процесс институционализации разрыва между нами и нами же, оказавшимися в странной и затянувшейся ситуации по имени «Украина». Это не столь невинные и обратимые вещи, как многим из нас кажется. Мы, жители постсоветского пространства, пока всегда проигрываем в институциональных играх. Мы с нашим государством – эдакий богатырь, который сошелся в схватке с мухами. И в собственно схватке богатырь мух победил и побеждает всякий раз. Мухи отступили, позорно бежали с поля боя, но собственно никуда не делись. И такие битвы им не мешают. Мухи продолжают существовать согласно своим ритмам и логике. И в небоевой повседневности богатырю придется с ними считаться. В такого рода институциональных играх, а по сути институциональных, интерпретационных войнах время работает против нас. Институциональное строительство требует времени. И мы даем время для обретения этим украинским нечто институциональной плоти. Мы сами уже играем в навязанную нам институциональную игру, называя Днепропетровск «Днепром», а Кировоград «Кропивницким». В такого рода играх не существует мелочей. Необходима институционная гигиена. Нужно понимать, что мы, сопредельные государства, играем Украину. Прежде всего мы.

5. Хватит нашим властям сливать гуманитарные вопросы в межгосударственных разменах. Пора им уже понять, что в цене на газ и металлы и прочем есть и гуманитарная добавленная стоимость. В своей защите советского мы – армия без главнокомандующего. Вообще наша власть не очень жалует людей, к ней лояльных по своим, частным причинам. Мне кажется, у наших властей есть даже некоторое недоверие к таким лоялистам, этатистам, государственникам. Наша власть не избыла эту имперскую расслабленность, половинность. Может это и неплохо. Уже возникает часть общества, которая ломает монополию сегодняшней власти на российскую государственность. Возникает какой-то новый старый запрос на государство, как не только поставщика госуслуг, но и то, чему и кому до всего есть дело, чему и кому больше всех нужно. Мы уже знаем, как это бывает, когда государству до многого нет дела. Уже просматривается новое представление о государстве, как союзнике простого человека в его противостоянии корпоративным упырям. Готово ли наше государство к критике за то, что оно не достаточно государство?

6. Православное и советское, как показал опыт пост-майданной Украины, оказались самыми стойкими в противостоянии развернувшейся вовсю социальной инженерии. Этот опыт стойкости очень обнадеживает. Гуманитарному сообществу пора сосредоточиться не на разрывах, которыми столь полна наша история ХХ века, а на русско-советских континуумах. Нам пора увидеть общее в различных реинкарнациях исторической России. Нам пора перестать спотыкаться о нескончаемые события, которые мешают нам увидеть общее и непреходящее в русском и советском. Мне очень помог опыт изучения визуальной «Россики», изображений России в зарубежном искусстве. Погрузившись глубоко в материал, я обнаружил, что визуализация русофобии была одинаковой во все периоды – и царский, и советский…За некоторыми непродолжительными исключениями времен двух мировых войн. В конце концов, наши враги не видят особенной разницы между царской и советской Россиями. Может наконец-то поверим им?)))

7. Было бы несправедливым не заметить, как в фильме «Обыкновенный фашизм», «но была и другая Украина». Есть люди, даже из Киева, которые сохраняют, поновляют советские памятники, особенно те, что связаны с Великой Отечественной войной. Есть девочки, которые пытаются защищать советские мозаики. Есть фотографы, которые успевают запечатлеть советское наследие хотя бы на фотографиях. Такие люди есть. Но нам просто необходимо начинать собирать «Белую книгу» украинской декоммунизациидеколонизации. Так уж получилось, Украина стала едва ли не эталонным заповедником советского монументального искусства, в котором живут прекрасные примеры конструктивизма, пост-конструктивизма, сталинского ампира, индастриала, брежневского брутализма, совмода. И нам нужно зафиксировать все потери и всех варваров, идеологов и исполнителей, которые совершили и, к сожалению, еще совершат свое чёрное дело. Нам нужно запомнить этих людей.

8. Акты вандализма сопровождаются и системной работой в Википедии. Если русскоязычном сегменте войны ведутся с переменным успехом, то в украиноязычном сегменте царит полный швах. В украинской Википедии Илья Репин – уже «український і російський художник-живописець». И это только вершки. Украинская Википедия должна стать полем символической войны, местом реализации символических политик. Что такое Википедия? Свалка ли это? Конечно, свалка. Много ли там непроверенной и спорной информации? Очень много. Является ли эта площадка - местом идеологических войн? Является. Википедия сегодня делает, ежесекундно транслирует определенную картину мира. И в делании ее обязательно нужно участвовать. Можно сколько угодно иронизировать над качеством статей в этой энциклопедии, можно подмечать мильон неточностей, но нельзя не признать тот факт, что сегодняшний онлайновый человек черпает оперативные знания из этого ресурса. Википедия кодифицирует сегодняшнее знание. И там надо быть. Присутствие в этом ресурсе должно стать политикой. Вообще пора задуматься о национальной вики-политике. Эта политика должна стать частью культурных политик, о которых мы так много говорим в Русском художественном союзе. Очень обнадеживает то, что Википедия – как раз та среда, в которой все поправимо. И даже в короткие временные интервалы.

Вообще в украинской декоммунизациидеколонизации любого человека с университетским образованием не может не поражать какая-то вопиющая подлость, лживость, бесстыжесть, наглость, базарное хабальство. Иногда кажется, что этой дури сложно что-то противопоставить. Но это не так! Нам просто необходимо привыкать к тому, что за прошлое нужно бороться. Как показывает опыт, нет того дна, на которое не способны опуститься наши враги. А у нас есть враги. Прошлое не существует само по себе. Его нужно защищать.