Политика светского демократического Казахстана заключается в предотвращении международных гибридных войн, прекращении конфликта на Украине. Об этом заявил в конце сентября президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев. Токаев постоянно заверяет нашу страну в добрососедских чувствах Казахстана и казахского народа. Этой осенью в Астане готовы встретить Владимира Путина как самого желанного гостя.
Касым-Жомарт Токаев – выпускник МГИМО, профессиональный дипломат. Как отмечают эксперты, навыки самурая политической закулисы у Токаева наложились на то, что в Казахстане называют «тайнами войлочных книг». Сидя на войлоках, ханы втайне от своих подданных решали судьбы степей Туркестана, искусно плели заговоры. Свидетелями этих переговоров должны были оставаться только войлочные сиденья ханов. В интервью «Завтра» раскрывает тайны астанинского двора лидер движения Социалистическое сопротивление Казахстана Айнур Курманов. До своей эмиграции в Россию Курманов руководил в Казахстане профсоюзным движением, неоднократно арестовывался властями, пережил покушение на свою жизнь.
"ЗАВТРА". Айнур Альбекович, Вы коммунист, поэтому наш разговор начнём с религиозных вопросов. В сентябре исследовательский центр «Стратегия», расположенный в Алма-Ате, выяснил в ходе своего соцопроса по городам Казахстана, что население страны светского Казахстана все больше склоняется к установлению в стране шариатских порядков, неодобрительно относится к атеистам. Соцопрос «Стратегии» профинансировал германо-американский Фонд Розы Люксембург*. Почему немцев и американцев заинтересовал этот сугубо казахстанский вопрос?
Айнур КУРМАНОВ. То, чем занимается в Казахстане Вашингтон с помощью гуманитарных фондов – преимущественно сбор информации разведывательного характера. Американцев интересуют процессы социокультурной и образовательной деградации, насколько размеры этих процессов выросли с момента распада СССР. Вакуум, который образовался в Казахстане после распада СССР, заполнили не только националисты, но и религиозные группы, которые выступают за отход Казахстана от модели светского государства, возвращение страны к так называемым традиционным, преимущественно мусульманским культурным ценностям.
Апелляция к кораническому строгому исламу в Казахстане – чистой воды постмодерн. До 1917 года ислам в тогдашнем Казахстане был крайне поверхностным, с большими пережитками шаманизма. Это было обусловлено тем, что исламская культура это культура больших городов, а казахи с глубокой древности были народом кочевых скотоводов. Казахстан в 1991 году стал светским государством с учетом этих историко-культурных особенностей казахского народа.
В конце девяностых- начале нулевых годов большинство казахов были светскими, далекими от религии людьми. Но в последнее десятилетие тенденция изменилась в пользу роста исламизации общества в Казахстане. Эта тенденция наиболее характерна для южных областей, которые находятся в относительной географической близости к ведущим мусульманским центрам Ближнего и Среднего Востока. Естественно, что сегодня крайне изменилось сознание молодёжи – в первую очередь, безработной молодёжи из сельской глубинки, у которой в нынешнем посткапиталистическом Казахстане нет никаких перспектив. В политическом исламе эти молодые нищие провинциалы видят все ответы на свои экзистенциальные вопросы. Особенно это касается крайне больного вопроса насчет защиты социальной справедливости. Привлекательность политического ислама для не очень образованного человека вызвана крайней простотой выражений, в которых идеологи политического ислама дают объяснения очень сложных политических материй современности. В этих материях путаются мировые академические величины, а заявления политических исламистов доступны и малограмотному человеку.
Помимо идеологической привлекательности, есть ещё меркантильная составляющая. Мусульманские общины помогают своим членам с деньгами, работой, во всех трудных жизненных ситуациях. В условиях атомизированного, безразличного к бедам маленького человека Казахстана куда легче и выгоднее быть мусульманином, чем немусульманином. Ударившаяся в исламизм малограмотная и социально озлобленная сельская молодёжь – это те самые внутренние мигранты, которые образовали свои анклавы в Алма-Ате и других крупных городах Казахстана. Стартовая точка для небывалого ранее роста городского населения в постсоветском Казахстане – развал и разорение в стране советской системы сельского хозяйства. В Казахстане нет по-настоящему демократических форм социальной организации населения. Нет профсоюзов, свободных от диктата властей политических и общественных движений. Мечети сегодня – единственные центры для самоорганизации простого народа в Казахстане.
"ЗАВТРА". Казахстан по Конституции светское государство, где религиозным организациям запрещено заниматься политикой. Эта норма Конституции действует как гарантия несменямости во власти нынешней этнократической верхушки. Неужели режим Касым-Жомарта Токаева не видит угроз для своего существования от стихийной исламизации населения? Нурсултан Назарбаев эту угрозу видел…
Айнур КУРМАНОВ. Духовное управление мусульман Казахстана или ДУМК – негласное министерство по делам религии Казахстана. Астана не видит опасности в мусульманах, которые ходят в мечети ДУМК. Комитет национальной безопасности Казахстана, КНБ сегодня главным образом воюет против салафитов, которые имеют больше влияния на население, чем ДУМК. Признаемся честно. Многолетние старания Астаны сохранить в Казахстане светскость были больше формальным явлением. Ни одного сильного светского общественного института за это время создано не было. Зато повсюду строились мечети, общество все больше погружалось в посткапиталистическую религиозную архаику. В нулевых годах серыми кардиналами при Назарбаеве стали лидеры политического ислама – родственники Елбасы Кайрат Сатыбалды и Самат Абиш.
Кайрат Сатыбалды – племянник Назарбаева, олигарх, главный спонсор политического салафизма и вооруженного джихадизма в Казахстане. В 1990 году Сатыбалды закончил Алма-Атинское общевойсковое командное училище, после распада СССР из лейтенантов прыгнул в генералы, в середине 1990 –х годов ему присвоили звание генерала КНБ. Уйдя в отставку в 1998 году, Сатыбалды с помощью дяди-президента стал губернатором новорожденной столицы Астаны, затем перешел в крупный бизнес, войдя в олигархический пул Казахстана. Сатыбалды по религиозным убеждениям – сторонник джихадистской версии салафизма, проще говоря, ваххабит. Как только в Казахстане расправили крылья ваххабиты, Сатыбалды первым делом решил сделать ваххабитов своей личной гвардией. С помощью Сатыбалды у ваххабитов появились влиятельные сторонники в силовых ведомствах и государственном аппарате Казахстана. Среди силовиков и чиновников внедрялась мода на принадлежность к саудовской, наиболее радикальной версии ислама, которая никогда не была характерна для Казахстана. Правящая бюрократия столь же стремительно исламизировалась, что и общественные низы. Этот процесс продолжается по сей день. Какие-то джихадисты арестовываются спецслужбами, поставлено вне закона движение «Хизб ут-Тахрир»**, школьницам не позволяют ходить на уроки в хиджабах. Этой осенью в Казахстане объявили войну джихадистскому терроризму, КНБ регулярно докладывается о предотвращенных терактах. Но на всё это надо смотреть критически. Элита страны привыкла укреплять свою безграничную власть с помощью явно управляемого сверху джихадистского террора и следующего за этим террором подавления гражданских свобод. Когда при Назарбаеве вводили очередное чрезвычайное положение, перед этим всегда происходил спровоцированный властями псевдо-теракт. Джихадисты в итоге отделывались легким испугом, зато законопослушные граждане постоянно удерживались в напряжении. Эта система, которая не привыкла работать иначе, досталась Токаеву.
"ЗАВТРА". Говоря об управляемом джихадизме, Вы наверное имеете в виду погромы в Жанаозене в декабре 2011 года?
Айнур КУРМАНОВ. Нет. Жанаозен 2011 года – трудовой спор энергетиков со своими хозяевами, который вылился в достаточно политизированный социальный протест. Этот протест жестоко подавили по команде из Астаны, протестующих энергетиков расстреляли в упор. Влияние исламистов в Жанаозене если и было, то минимальным. Имею в виду события в Актюбинске в июне 2016 года, когда неизвестно откуда взявшиеся радикалы напали на оружейные магазины, полицейские участки и воинскую часть. В 2011 году в Таразе террорист-одиночка Максат Кариев, передвигаясь по городу на машине, расстрелял пятерых силовиков и двух гражданских. Теракты в Актюбинске и Таразе были совершены от имени ИГИЛ** и «Аль-Каиды»**, но есть убежденность, что они были инспирированы КНБ. После этих терактов ужесточился и без того жёсткий режим контроля за народом, свободное народное волеизъявление стало невозможным.
Каждый такой теракт и последующие за ним действия государства – специфический ответ государственной машины на социально-экономическую деградацию страны. Очень много жителей умирающих аулов и небольших поселков работают на градообразующих предприятиях. Не так давно проходила информация, что более трёхсот рабочих Джезказганского медеплавильного завода в 2013-2014 годах уехали воевать в Сирию на стороне джихадистов. Протестные настроения в рабочей среде, которые особенно сильны среди молодёжи, должны иметь выход в социалистических требованиях. Но так, как настоящих социалистов в Казахстане разгромили, эти протесты выплескиваются главным образом в джихадистском формате. Власти это негласно приветствуют. При своей жизни в Казахстане проповедовал небезызвестный российский террорист Саид Бурятский. Наши пограничники, которые прекрасно знали, кто такой Бурятский, без проблем впускали его к нам, давали читать проповеди в мечетях, потом выпускали обратно в Россию. Госбезопасность отлично знала, что в Казахстане Бурятский проповедует натуральный терроризм, ведь в каждой мечети сидят агенты КНБ. Без санкции высших офицеров КНБ безнаказанность Бурятского у нас была бы невозможна. Лично я склоняюсь к тому, что Бурятского в Казахстане опекали люди Кайрата Сатыбалды.
В ноябре 2020 года по распоряжению Токаева была создана Государственная комиссия по полной реабилитации жертв политических репрессий в советское время. В работе этой комиссии активно участвует ДУМК – конкретно, в деле реабилитации духовных лидеров басмаческого движения и других исламистов, которые служили Гитлеру, руководили вооруженным подпольем в послевоенное время, расшатывали советскую Среднюю Азию террористическим путем. Такая же комиссия работает сегодня в Узбекистане. Вместе с этими басмачами героизируют их деятельность – а эти деятели были по шею в крови невинных людей. Всё это падает на благодатную почву.
"ЗАВТРА". Как выяснили работающие на США казахстанские социологи, больше всего сторонников исламской теократии живёт в промышленных районах. Конкретно, на богатом нефтью и газом побережье Каспия, а также в городе металлургов Рудный, близ границы с Курганской областью России. Эти регионы Казахстана в экономическом отношении развиты неплохо. За счет доходов от промышленности идет муниципальное благоустройство. Строятся красивые отели, рестораны….Откуда же тяга большинства к жизни по шариату?
Айнур КУРМАНОВ. Мангышлак, Кустанайская область – регионы сплошной деиндустриализации. Там развалены все советские наукоемкие производства. Мангышлак только дает в огромных масштабах необработанное энергетическое сырье. Из Рудного идет на экспорт концентрат железной руды. В Казахстане развалена вся обрабатывающая промышленность. Реальный сектор экономики отсутствует полностью. Север и запад Казахстана строго экономически – точные копии каких-нибудь бедных африканских стран, где западные монополии по дешевке покупают сырье и трудовые ресурсы. То, что там строятся красивые отели, так этими отелями застроены столицы всех банановых республик… В этих регионах можно найти работу только на грязных, опасных для жизни и здоровья производствах, за низкую для такой работы зарплату. Не лучше, а порой куда хуже ситуация с работниками сервисных компаний нефтегазового сектора. Там зарплаты ещё ниже, рабочие лишены самых минимальных социальных гарантий, работодатели отказываются заключать коллективные договора, идет нескончаемая текучка кадров. В указанных регионах - масса безработной молодёжи. Население лишено доступных, повышающих культуру видов досуга.
Вся эта ситуация создает жёсткое социальное и духовно-психологическое напряжение. Способов снять это напряжение нет. Федерация профсоюзов Казахстана – это бывшая структура ВЦСПС – верно служит властям и крупному бизнесу, не имеет никакого авторитета в рабочей среде. В этих регионах между властями и народом нет даже мало-мальской подушки безопасности. На такой благодатной почве социального отчаяния и хронической социальной депрессии народа «благодатно» расцветают исламизм и джихадизм. Аналогичная ситуация – в Актюбинской, Атырауской областях, Атырау это бывший Гурьев. Там произошла катастрофическая деиндустриализация, со всеми похожими на Мангышлак последствиями для населения. В промышленном центре периода посткапитализма каждый маленький человек – жертва, которой негде приткнуться, найти себе защиту. Исламизм таким людям даёт не только психологическую защиту, но и оружие нападения. Шариат в своей экстремистской версии – альтернатива властям, существующей беспросветной действительности. Исламистский джамаат – единственная доступная форма народной самоорганизации, чья привлекательность наиболее сильна в условиях, когда власти Казахстана задавили демократию снизу. Такие джамааты чаще всего создаются группами радикалов, которые ходят в лояльные властям мечети ДУМК. Так для радикалов безопаснее. Братья по джамаату не только помогут с деньгами, жильем, работой, они и посодействуют с устройством семейной жизни. Это очень привлекательный вариант для общества Казахстана, чья социальная разобщенность и атомизированность просто ужасают.
Под давлением такого груза обстоятельств, наваленных на Казахстан политикой правящего режима, ломаются многие ранее идейные коммунисты. Далеко за пределами Казахстана хорошо известен рок-певец Ермен Ержанов, он же Ермен Анти, лидер панк-групп «Адаптация» и «Бишара балдар». Я с ним знаком. Ермен родом из Актюбинска, утренняя заря его молодости выпала на период повальной социальной и экономической деградации в родном городе Ермена. Вместе с этим в Актюбинске с санкции властей пошла дерусификация культурного пространства. Легальные формы протеста были задавлены властями, социально фрустрированному рабочему люду оставили на выбор только две отдушины: либо в агрессивном исламизме, либо в прогрессирующем алкоголизме. Ермен много лет бичевал реалии Казахстана в своих песнях, считался идейным, настоящим коммунистом. Но в феврале 2022 года, когда в России объявили специальную военную операцию, Ермен в знак поддержки киевского режима украсил свои аватары в соцсетях желто-голубыми лентами. Мне видится, что Ермен считает себя левым, но в реальности давно поменял свои левые взгляды на куда более буржуазные. К сожалению, он поддался либеральным настроениям казахской национальной интеллигенции.
"ЗАВТРА". Всё чаще проходит угрожающая информация, что джихадисты вот-вот возьмут теневую власть во всех местах лишения свободы в Казахстане. Примерно четыре года назад один провластный эксперт из Астаны мне говорил, что осужденные джихадисты реально заправляют большинством колоний строгого режима, насаждают там с позволения тюремной администрации джихадистские порядки.
Айнур КУРМАНОВ. Все так и есть. Скоро Казахстан будет как Великобритания, где почти все тюрьмы контролируются «Братьями-мусульманами»**, там осужденные джихадисты активно вербуют в ислам англичан. Если человек физически и духовно слаб, он рискует стать жертвой уголовной среды или произвола тюремной администрации. Он присоединяется к тюремному джамаату – и от всех тюремных бед отныне избавлен. Тюремные джамааты хорошо организованы, они могут влиять на тюремную администрацию. Тюрьмы и колонии – наиболее благодатная среда для пропаганды джихадизма. Тюрьма в Казахстане – зеркальное отражение общества. С той лишь разницей, что за решёткой социальные противоречия куда более ярко представлены. Жизнь одинаково плохая и там, и там. Только что освободившийся человек видит то же самое, что он и видел в тюрьме. Тюремный джамаат для молодых совсем сидельцев – возможность легализоваться без проблем на свободе, выйти из собственного социально-психологического тупика.
На тюремные джамааты ориентируется социально потерявшиеся и озлобленные на весь мир школьники. В скором времени Казахстан может захлестнуть волна джихадистской А.У.Е**. Заправилы «зелёных зон» пропагандируют свою тюремную «героику» через Интернет. Пользоваться Сетью в тюрьмах Казахстана осужденным официально запрещено, а в действительности разрешено – если смог взаимовыгодно договориться с администрацией.
"ЗАВТРА". Можете описать социальный портрет типичного светского гуманиста из Казахстана? Как в среднем эти граждане Казахстана относятся к России, СВО?
Айнур КУРМАНОВ. Таких исследований в Казахстане никто не проводил, проводить не будет. Сейчас в Казахстане трудно провести и выборку мнений из того, что было десять лет назад, и что люди думают сейчас. Власти этого не позволят. Выскажу свое мнение. Атеисты не обязательно должны быть убежденными советскими коммунистами. Атеизм – духовное явление, своего рода религия без Бога. Как я лично вижу, в сегодняшнем Казахстане атеизма придерживаются в основном представители старшего поколения, которые хорошо помнят СССР. Они считают себя атеистами, потому что выросли в советской среде. Этим пожилым людям в атеизме комфортно, потому что это память о светлой советской молодости. Молодость всегда видится пожилому человеку как самое светлое и радостное время в жизни. По примерным данным, среди русских и русскоязычных граждан атеистов больше, чем среди других национальных групп в Казахстане. К русскоязычным относятся и русифицированные казахи, которые живут в крупных городах. В связи с процессами социокультурной и социальной деградации, постепенно происходит уменьшение численности гуманистически мыслящего русскоговорящего населения в больших городах Казахстана. Многие умерли, многие эмигрировали в связи с отсутствием перспектив.
Слой светских гуманистов в стране сильно размывается. Атеисты встречаются и среди национально озадаченной казахской интеллигенции, которая считает советское время периодом «оккупации». Казахский националист Мухтар Тайжан, сын высокопоставленного дипломата - сторонник европейских новых правых, по убеждениям атеист. В этом же лагере набирают силу реконструкторы тенгрианства, которые считают, что «чуждый» казахам ислам затормозил национальное развитие казахской нации, не позволил Казахстану стать Великим Тураном, испортил генетику и культурный код казахов, и так далее. Тенгрианцы очень комфортно себя чувствуют среди собратьев-атеистов, и наоборот. К тенгрианству примкнул в свое время бывший советский диссидент-атеист Арон Нутушев, более известный у нас как оппозиционный литератор Арон Атабек. Как правило, тенгрианцы это тоже бывшие советские казахи, которые успели побывать комсомольцами, а многие и членами КПСС. Их у нас называют «старыми националистами». Но общий тон задают сегодня не эти пожилые люди, а более молодые националисты, вроде Мухтара Тайжана и депутата Мажилиса Айдоса Сарыма. Лет шесть назад Тайжан и Сарым предлагали закрыть границу с Россией, запретить вещание российских телеканалов, ввести жёсткую цензуру в Интернете, проводить политику насильственного возвращения всех казахов к тенгрианству и к исламу. Концепция Тайжана и Сарыма в итоге была включена в корпус существующей в Казахстане государственной идеологии.
В Казахстане есть ещё одна активная группа атеистов – хипстерская молодёжь. В Алма-Ате действует союз феминисток и лесбиянок «Феминита», который опекается Фондом Сороса* и Human Rights Watch. На одной платформе с «Феминитой» стоит движение феминисток KazFem. Эти политические феминистки на своем митинге 8 марта 2022 года в Алма-Ате выступили в поддержку киевского режима, сравнили Украину с женщиной-жертвой сексуального насилия, а Россию с «патриархальным» мужчиной-насильником. Все консервативное для политических феминисток – это культура сексуального насилия. Есть также движение в поддержку ЛГБТ «Уян Казакстан», то есть «Нежный Казахстан»… Такие группы – живые олицетворения нынешней либеральной политической среды Казахстана. Естественно, что эта атеистическая среда крайне враждебна коммунистам, особенно советским. У данных хипстеров советский социализм ассоциируется с Россией и Русским миром. Эта «радужная» среда подвержена националистическим настроениям, ведь лидеры этой среды преимущественно этнические казахи и казашки. Власти Казахстана активно заигрывают с этими «радужными», дают им площадки для конференций, митингов, шествий, позитивно смотрят на сотрудничество «радужных» с Фондом Сороса и USAID. «Радужные» прекрасно себя чувствуют в Казахстане. Их оппозиционность выражается только в том, что они требуют от властей больше изменить социокультурное пространство Казахстана в пользу Запада. «Радужные» приветствуют все действия правящего режима, которые направлены против России.
"ЗАВТРА". Следовательно, настоящие, не «розовые» коммунисты в Казахстане объявлены вне закона – как на Украине.
Айнур КУРМАНОВ. Естественно. Отдельные граждане активно сопротивляются декоммунизации, переименованию муниципальной топонимики и целых населенных пунктов. Чтобы подавить этот протест, придумываются сказки про наличие в Казахстане некоего сепаратистского движения, которое якобы хочет отторгнуть целые области страны в пользу России. Потом возбуждают уголовные дела о «сепаратизме». Так в апреле этого года нескольких жителей Петропавловска посадили в тюрьму по обвинению в создании движения «Народный совет трудящихся», которое якобы планировало присоединить север Казахстана к России путем референдума. В том же Петропавловске, Уральске, других городах арестовывают нелояльных к властям трудящихся активистов целыми группами и поодиночке. Эти активисты – не только русские граждане страны. В гонимое властями левое движение, которое помимо всего прочего поддерживает СВО, включены украинцы, немцы, татары, там очень много казахов. Если активист у нас - противник декоммунизации, то он и противник уничтожения в Казахстане всего русского, он хорошо относится к России и русскому народу. Это для национально озабоченных страт Казахстана – сродни государственной измене. Если нет возможности посадить активиста в тюрьму по сфабрикованному уголовному делу, то сверху санкционируют травлю человека в соцсетях при участии националистов, провоцируют физическое избиение активистов, все такое прочее… Травля ведётся в том числе при участии спецслужб.
Антикоммунизм – важная часть государственной идеологии Казахстана. Краеугольный камень нашего государственного антикоммунизма это мифология насчет массового голода в Казахстане в начале коллективизации. В устную историю Казахстана этот период вошёл как Ашаршылык. Это казахское слово переводится как «великий голод», но его можно транслировать и украинским политическим термином «голодомор». Как и в случае с украинским голодомором, государственная идеология представляет Ашаршылык как целенаправленный геноцид казахского народа Советской Россией. Эту государственную ложь надо разоблачать по пунктам.
Во-первых, периоды массового голода были в степи за века до появления на свет Владимира Ильича Ленина. Например, в период зимнего джута, когда скот на зимних пастбищах погибал от бескормицы, кочевникам становилось нечего есть. Без джута в суровых степях северного Туркестана не обходился ни один год. Во-вторых, партийный хозяин Казахской АССР Филипп Голощёкин и не думал о геноциде казахов, поскольку тогда ещё не существовало термина «геноцид», этот термин вошел в международный обиход после Нюрнбергского процесса. В-третьих, изъятием продовольствия занимались аульные партийные активисты, которые ещё вчера были местными богатеями или их прислужниками. Эта аульная верхушка прятала от голодающих собственные запасы продуктов, накопленных как раз на случай ожидаемого продовольственного дефицита. Так поступали в древности казахские баи, для которых джут был лучшим способом приручить с помощью голода непокорных кочевников. Абсурдно подумать, что аульным богатеем при Голощёкине мог стать командированный из Москвы русский или еврей, это мог быть только казах. В-четвёртых, от Ашаршылыка погибли или пострадали люди разных национальностей. В частности, русское и украинское население севера Казахстана из-за массового голода было вынуждено уехать в другие регионы СССР. Ложь про «геноцид казахов» путем искусственного голода очень легко опровергнуть путем элементарной логики. Но раз власти культивируют эту ложь, люди в эту ложь верят.
В скором времени казахи рискуют увидеть на площадях своих городов огромные костры из домбр. Исламисты внушают своей многотысячной пастве, что домбра, как и вся музыка, это харам. К тому же домбра всегда была для казахов оружием свободы. Под аккомпанемент домбры наши великие акыны в своих стихах проклинали жестоких и жадных баев, воспевали народных героев, которые защищали добро и справедливость. Акыном-певцом свободы был Абай Кунанбаев, искусный мастер игры на домбре. В нынешнем Казахстане память об Абае осталась в каждом городе. Но роль Абая в истории казахского народа всё больше принижается в Казахстане. Абай преклонялся перед великой русской культурой, дружил с русскими. Он для казахских националистов – враг нации…
*организация, признанная в России нежелательной.
**запрещённые в России террористические и экстремистские организации.
