Для снятия споров о "первоисточниках, возможных вражеских поклёпах" в книге, с которой мне довелось выступать в Харькове, и в нынешних колонках я старался привлечь нейтральных аналитиков, вроде Дойче-Банка, поставившего в 1990-м (!) году Украину на первое место среди республик СССР по перспективам "сольной" карьеры в случае возможного его распада (статья "Краш-тест Украины").
Семисотстраничная "Иллюстрированная история Украины" главного незалежного историка Грушевского — фундамент их нынешнего исторического образования. Владиславу Верстюку доверили продолжить её с того места, где она обрывается у Грушевского. Свою часть Верстюк назвал "Украина под игом тоталитаризма".
Войдя под одну обложку с патриархом самостийности, он продолжает его сверхзадачу: придумать украинцам историю, как можно более удалённую от общерусской: "На территории Восточной Европы образовался ряд новых государственных объединений, которых ранее не было на политической карте, среди них Московское княжество. Русские историки XIX века, исповедуя государственную доктрину, называли его преемником Киевской Руси. Грушевский возражал этому, относя Киевское государство к украинской истории. По части возражения он был, несомненно, прав. Разделяя эту точку зрения, сошлёмся на авторитет известного этнолога современности Л. Гумилева, который считает, что сравнивать Московскую Русь с Киевской всё равно, что сравнивать Ватикан с древней Римской империей. "Два столетия пребывания в сфере политических интересов Золотой Орды не могли не сказаться на молодом государстве. После угасания Золотой Орды Московское государство выступило в роли преемника. Овладение евразийским пространством стало одним из мощных постояннодействующих факторов геополитики московских правителей — князей, царей, императоров, генеральных секретарей и президентов".
В общем, правильно передавая мнение Гумилёва, украинская историография итожит: в киевский период у нас общая история, но потом русские подпали под татарское влияние, а мы, украинцы — нет!
Да, выдал Вольтер историческую фразу: "Поскреби русского — и ты увидишь татарина". Можно по-разному относиться к той фразе, а в чём суть отношения Грушевского-Версюка, украинского официоза? Радостно проглатывают её целиком, но уточняют для Европы (Вольтеру уже всё равно!): "Вы, вельможные паны, говорите, что надо всё ж поскрести? Ми, украинцы, и есть этот соскрёб! Та часть древнерусского тела, которая чисто ЦЭевропейская, НЕ татарская! Соскрести нас, Еуропэйцив — и останется цый москаль-татарин!".
Но пане! Что тогда делать с вашим госгимном?! Утверждён Законом Украины "Про Государственный Гимн Украины". Слова — Чубинський, музика — Вербицький:
Ще не вмерла України і слава, і воля,
Ще нам, браття молодії,
усміхнеться доля…
Приспів:
Душу й тіло ми положим
за нашу свободу,
І покажем, що ми, браття,
козацького роду
Речь не об известном "Деле о плагиате". Чубинський-Вербицький просто перепели (чуть более уныло) гимн панов: "Ещё Польска не сгинела". Другое важнее. Сейчас для Киева отказаться от козачества — значит не то, что энный раз пожаловаться Европе на Москаля, а фактически отринуть свою нынешнюю "идентичность". Именно Козацкая республика, во главе с козаком гетманом Богданом Хмельницким, пришла в Россию (пусть и в размерах в семь раз меньше нынешних).
Но тогда скажите, пане: что означает слово "козак"? Хотя б с какого языка его надо переводить? Заодно, сообщите, откуда пришли слова козацкого набора: атаман, богатырь, есаул, сабля, кош, курень? Боевой клич "УРА!"? Всё, конечно — тюркские, "татарские" термины. И означает это, что козачество создавалось, в том числе, по тюркским матрицам.
Сей фундаментальный факт Грушевский мимоходом всё ж признает: "Слово козак широко распространено у народов турецкого корня; употреблялось ещё у половцев, до сих пор употребляется у турецко-татарских народов, означает бродягу, промышляющего войной и разбоем. Прилагалось оно к степным татарским бродягам, перешло и к нашим украинским".
Это единственное беглое признание "патриарха" в самой глубине его семисотстраничной "Истории", а куда привела свидомых нынешняя большая и малая политическая нужда — это уже чистый анекдот. Оставляя тюркского "козака" москалям, "История" подбросила цэЕуропэйцам две другие версии: "Находя сходство в созвучии слов козак и коза, поляки Пясецкий и Коховский объясняли, что казаками назывались люди, которые на своих лошадях были быстры и легки, как козы. Из Кавказа выводил казаков и Пётр Симоновский, сближая римское название Гиркании (область на Кавказе) с латинским словом hircus — козел(…)".
И хитро развели: грушевская тюркская версия в глубине, польские "козлиные" — на первых установочных страницах. Альтернатива получается просто гомерическая: быть тюркским козаком — или польским… козлом ("Что, сынку? Помогли тебе твои ляхи?").
Причина такого обращения с козацким корнем проста. "История" состряпана под галицайские политические нужды. В надежде, что мало кто вспомнит: на родине предков Бандеры, Кравчука — никогда не было козаков! Вообразить "Львовское, Галичское, Волыньское казачье войско" — всё равно что "Парижское, Женевское"!
Даже введя деление на "сотни", майдано-бандеровцы вести свою линию от козаков могут с тем же основанием, что от… тамплиеров, мамелюков, апачей!
Точнее, козаки на львовщине бы(ва)ли, но приходили они с Запорожья, Полтавщины, Черниговщины — жечь, безжалостно уничтожать местных униатов. Любая история выдаст маленький украинский "секрет": отношение казаков к полякам и униатам было примерно таким же, как у красноармейцев — к пленным немцам и власовцам.
